"Я согласна" - читать интересную книгу автора (Хайнс Шарлотта)

8

– Готово.– Джеймс поднялся, согнув плечи. По ним пробежала судорога. Он потянулся.

Мэгги с восхищением смотрела, как натянулся свитер, обтягивавший его широкую грудь. Перед ее внутренним взором бугрились могучие мышцы.

Хватит нести всю эту чепуху, он итак валится с ног от работы, поучала она сама себя. В списке приоритетов Джеймса работа была далеко впереди всех прочих дел. Определенно, бегло отметила она наконец, работа станет двойным препятствием на пути к тому, чтобы прояснить ее нынешнее положение.

– У тебя все, Мэгги? – он погладил ее шею.

– У-гу. Мы достаточно поработали?

– Да.– Джеймс оглядел широкую, покрытую снегом площадку между задней стеной гостиницы и подъемником для лыжников.– Мы более чем достаточно поработали.– Он посмотрел на плоские часы у себя на покрытом черными волосами левом запястье.– Если мы уедем немедленно, то сможем добраться до Денвера в шесть и сегодня же вечером улететь домой.

«Где ты отправишься к себе на квартиру, а я к себе, и видеться друг с другом будем мы только на работе»,– печально подумала Мэгги. Это было совсем не то, чего ей хотелось. Ей нужно было время. Время для того, чтобы Джеймс привык нормально к ней относиться. Это было бы почти невозможно по возвращении в Нью-Йорк. Там Джеймс общался с ней в обычной деловой манере. Но вне стен офиса у нее было куда больше возможностей до конца сыграть роль возлюбленной.

Полная страстного желания, она смотрела на его темноволосую голову, пока он собирал оборудование. В нынешнем утре было нечто возбуждающее. Теперь, когда она действительно поняла, что секс это все, ей жадно хотелось повторить опыт. Но как же ей сообщить об этом Джеймсу? Вот так вот просто взять и сказать? Это был бы, несомненно, самый эффективный способ, но так поступить она не могла. Она не могла набраться смелости, чтобы попросить его заняться с ней любовью.

Он защелкнул чемоданчик с инструментами, и это прервало ход ее мыслей. Она глубоко вздохнула, решив довериться старой поговорке «Кто не рискует, тот ничего и не получает».

– Джеймс?

– Х-мм? – Он выпрямился, взял ее за руку свободной рукой и вместе они направились к гостинице.

– Сегодня пятница,– начала она в нерешительности.

– Я это заметил. Такое обычно случается после четверга.

– А завтра будет суббота,– упрямо продолжила она.

– Я думаю, что ты к этому привыкнешь.– Он оглядел ее, зубы его сверкнули белизной, а глаза наполнились смехом.

Ободренная его несомненно дружелюбным юмором, она выпалила:

– Нам не надо возвращаться в офис до понедельника. Давай останемся здесь и завтра покатаемся на лыжах.

– На лыжах! – У Джеймса поднялись брови.– Я и не знал, что ты умеешь кататься на лыжах.

– Я не умею,– согласилась она.– Только мне всегда хотелось на них покататься.

– Чтобы сломать ногу? – сказал он сухо.– Занятия лыжами требуют огромной атлетической ловкости, а ты совсем не в форме.

Мэгги побледнела, как только слова его дошли до ее сознания. Ему не нравится ее форма. Ему не...

– Бога ради, женщина,– раздраженно проговорил он.– Не надо смотреть так, как будто целый мир погиб. Если ты твердо решила заняться лыжами, я сам проведу с тобой урок. Только не надо меня упрекать, когда все закончится болью. Для того чтобы заниматься столь благородным спортом, тебе надо было бы развить свои мышцы.

Мэгги с облегчением улыбнулась восхитительной улыбкой, мысленно выругав себя. Он ведь вовсе не о фигуре ей говорил, а о мышцах. Когда же она перестанет в любой момент быть готовой поверить, что она хуже других?

– Но не здесь,– поспешно добавил Джеймс.– Ты видела тот подъемник? Я ему ни на один дюйм довериться не могу, пусть один в гору поднимается.

– Но...

– И помимо всего прочего, вспомни, что Мауди удрала в Денвер поиграть в «бинго», а мы, в отличие от тех малышей из колледжа, не предусмотрели, что еду надо привозить с собой.

– Да уж...– В животе у Мэгги заурчало – напомнили о себе разгрызенные за завтраком окаменевшие бутерброды.– Так куда же мы поедем кататься на лыжах? – спросила она, преисполненная желанием остаться. При этом ее совершенно не заботило, куда они направятся.

– Айдахо Спрингз находится в нескольких милях отсюда.– Джеймс открыл перед ней заднюю дверь гостиницы.– Там прекрасное оборудование. Ты поднимись наверх и собери вещи, пока я позвоню и узнаю, можно ли там забронировать места. Но самое главное, я хотел бы отсюда убраться. Я умираю от голода.

– И я тоже.

– Тогда давай перекусим.– Джеймс запрокинул ее голову.

Мэгги смотрела на него затуманившимся взором, смущенная огнем, разгоравшимся в глубинах его потемневших глаз. Словно завороженная смотрела она, как его привлекательное лицо медленно склонялось к ней. Его свободная рука, скользнув, обняла ее талию, и он прижал к себе ее податливое тело.

Мэгги почувствовала, как его жесткие губы прикоснулись к ее раскрывшимся в радостном приветствии губам. Ее правая рука, державшая блокнот, оказалась зажатой их телами. Левой рукой она обняла его за шею, пальцы ее легко поглаживали мягкие кончики его волос.

Мэгги судорожно вцепилась ему в волосы, когда язык его принялся изучать влажную мякоть ее рта. Она вдыхала запах его крема после бритья, осторожно прижимаясь к его мускулистому телу.

Ободренная его отзывчивостью, Мэгги начала легко поглаживать своими нежными пальцами его ухо.

Потрясшая его дрожь возбудила ее, и она легко ударила языком у него между губ. К глубочайшему ее унынию Джеймс в ответ на это отдернул голову. Она неохотно открыла глаза, прищуриваясь, чтобы лучше видеть его.

Глаза его словно горели серебром, а чувственный изгиб рта побуждал ее к долгому поцелую, но она не сделала этого. Она попыталась быть чуточку агрессивной, и Джеймс мгновенно подался назад. Она, конечно же, не собиралась упорствовать, видя его ясное желание прекратить их объятия.

– Зверски хочется.– Он легко поцеловал у нее кончик носа.

– Чего?

– Я уже дошел до того, что есть зверски хочется,– тщательно пояснил он.– И я могу разглядеть, как на горизонте вырисовываются очертания голодной смерти.

– О, я уверена, что она сюда не захочет прийти.– Мэгги рассмеялась, преисполненная счастливым ожиданием.

– Пошли собирать вещи.– Джеймс развернул ее и намекающе шепнул: – Чем скорее я позвоню, тем скорее мы получим что-нибудь поесть.

– Спешу.– У нее перехватило дыхание, голос выдал то, что творилось у нее в душе, но ей уже было все равно. Джеймс знал, что она хочет его. Он был слишком опытен для того, чтобы не знать, что именно было в ее ответе на его поцелуй: чистое, не замутненное ничем сладострастие.

– Удачи,– сказала она, моля, чтобы он нашел свободное место.

Джеймс сделал заказ, и через пятьдесят минут Мэгги стояла в вестибюле другой гостиницы для лыжников, хотя всякое сходство между ней и той, откуда они приехали, было совершенно случайным.

– Мило,– вздохнула она, удовлетворенно оглядевшись. Толстый, цвета ржавчины, ковер устилал пол, внимание же ее оказалось прикованным к поблескивающим окнам маленького магазинчика. Журналы закрывали стену магазинчика, примыкающую к нескольким лифтам.

– Пять лифтов, для того, чтобы люди поднялись на один лестничный пролет? – спросила Мэгги.

– Это для гостей со сломанными ногами,– улыбнулся Джеймс, глядя на ее разрумянившееся лицо, затем отстранился и позвонил в старинный колокольчик на многострадальном дубовом столе администратора.

– Я не могу поверить, что спорт так опасен,– она засмеялась.– Во всяком случае стоит рискнуть прокатиться пару раз. Погода великолепная, а все эти прожекторы так освещают снег, что здесь почти так же светло, как днем.

Высокий хорошо сложенный молодой человек появился в конторе за стойкой.

– Извините.– Он улыбнулся им сияющей профессиональной улыбкой.– Я был занят с дозорными, осматривавшими лыжные трассы в горах. Похоже, что есть опасность снежных обвалов.

– Обвалов? – глухо повторила Мэгги, и видение, как она грациозно парит над снегами, стало тускнеть. Ей хотелось произвести на Джеймса впечатление своим бесстрашием, а не готовностью к самоубийству.

– Обвалы всегда угрожают в горах.– Дружелюбное лицо молодого человека приняло серьезное выражение.– Горы могут быть опасны для новичков.

– О, я уже не новичок,– легкомысленно сказала она. Оглянувшись, она залилась румянцем, встретив пристальный взгляд голубых со стальным отливом глаз Джеймса. Было ясно, о чем он думает.

– У нас есть замечательный лыжный инструктор,– добавил администратор, не подозревая о скрытом смысле разговора.

– Благодарю вас, но я уже начал ее обучение я и продолжу,– заявил Джеймс, снова смутив Мэгги и заставляя гадать, как понимать это замечание. Она не знала, пришлась ли ему по вкусу ее неопытность. Ей следовало бы его спросить.

Джеймс вручил ей ключ от их комнаты и, отказавшись от предложения администратора вызвать коридорного, взял багаж.

– Пошли, Мэгги. Давай оставим чемоданы, умоемся и попытаемся чем-нибудь перекусить. Я настолько голоден, что даже черствые бутерброды Сайлса сейчас были бы кстати.

– А потом покатаемся на лыжах?

– Нет.– Джеймс ввел ее в кабину лифта.– Потом мы расслабимся у горящего огня, потягивая горячий ром.

– А потом покатаемся на лыжах? – упорствовала она.

– Нет, потом мы проделаем разогревающие упражнения.– Его глаза сверкали, изучая ее.– У нас в комнате.

– Да.– Мэгги старалась, чтобы ответ ее прозвучал четко, но вместо этого лишь задохнулась. Она пыталась осознать смысл того, что он сказал. Он действительно мог иметь в виду упражнения, но мерцание его глаз подавало надежду на другое.

Памятуя о своем намерении быть более решительной, она сделала глубокий вдох и легонько поцеловала его в подбородок. Странно, но прикоснуться к нему на этот раз оказалось легче, чем это было утром. Радость переполнила ее, когда она поняла, что на самом деле выучилась проявлять свою женскую привлекательность. Конечно же, Джеймс все это придумал, чтобы она преодолела свою природную сдержанность. Если бы он оценил ее неуклюжее начало как забаву или же посмотрел недоверчивым взглядом, то она, без сомнения, замкнулась бы в своей скорлупе и оставалась там до сих пор.

– М-мм, от тебя всегда так хорошо пахнет.– Он наклонился к ней, вдыхая нежный аромат ее кожи.– Этот запах напоминает о солнечном летнем дне.

К сожалению, когда они уединились в своей комнате, он не сделал попытки поцеловать ее. Он даже не дал ей возможности продолжить уроки сладострастия. Он бросил ее чемодан на огромную кровать, укрытую молочно-белым шелковым пологом, и предложил ей умыться, пока сам разжигал огонь в гигантском, сложенном из булыжников, камине.

Сказав себе, что не нужно быть такой зацикленной, в то время как он, умирая от голода, не может на ней сосредоточиться, она достала косметичку и поспешила в ванную.

– Ты был прав,– вздохнула Мэгги в счастливом насыщении.

– Я всегда прав.– Джеймс улыбнулся, заметив удовлетворение в ее взгляде.– Только насчет чего, ты говоришь, я был прав?

– Насчет обеда.– Она облизнула вилку с остатками взбитых сливок и с сожалением отложила ее.– Я даже и не предполагала, насколько я проголодалась, пока не начала есть.

– Хочешь еще? – Он повернулся к ее пустому десертному блюдцу.

– Нет, спасибо. Я использую калории, когда буду пить кофе по-ирландски.

– Мы выпьем его у огня.– Джеймс кивнул находившемуся поблизости официанту и заказал напитки, которые должны были принести к ним в комнату для отдыха.

– Идем. Я покажу тебе самую существенную часть в искусстве кататься на лыжах.– Он помог ей подняться из кресла, рука его, казалось, случайно коснулась ее груди.

От его прикосновения Мэгги затрепетала, признаваясь про себя, что ей хочется сказать ему, что она охотнее вернулась бы в ту комнату, где они остановились. Но сознание ее было совершенно скованным, и она не могла попросить, чтобы он занялся с ней любовью. Он может отказаться или, что еще хуже, его позабавит ее жажда оказаться с ним в постели. Этой мысли было достаточно, чтобы Мэгги снова решила ждать инициативы от Джеймса.

– Что это за лучшая часть? – спросила она.

– Сидеть у горящего огня в кресле и врать о своих успехах в спуске на лыжах,– сухо сказал Джеймс.– Держу пари, что половина из тех, кто здесь находится, целый день рассуждают о лыжном спорте вместо того, чтобы им заняться.

Они оказались в дверях огромной комнаты отдыха. У камина в центре комнаты никого не было. Потрескивали дрова. Небольшие группы людей негромко беседовали. Мэгги окинула взглядом компанию, которую по виду можно было принять за преуспевающих молодых профессионалов. Она увидела, что Джеймс привлекает внимание.

– Вот сюда, Мэгги. Сверху.– Джеймс опустился в обитое бурым кресло и посадил ее к себе на колени. Брошенный украдкой взгляд, которым она окинула комнату, убедил ее в том, что никто не счел это необычным. Несколько других пар сидели точно так же.

– Расслабься.– Джеймс усадил ее поудобнее.– Обещаю не делать ничего чересчур возмутительного. Я подожду, пока мы останемся наедине.

– Обещания, обещания.– Мэгги счастливо рассмеялась, внезапно осознав, что все было правдой в этих словах. Она заерзала на его жестких коленях, пытаясь найти более удобное положение. Джеймс прижал ее к груди, и она уткнулась зарумянившейся щекой в зеленый свитер. Мягкий кашемир, облегавший его крепкие мускулы, являл резкий с ними контраст, и Мэгги ощутила, как в ее теле растворяются кости, и оно сливается с его телом, обретая его жесткие контуры. Она сделала глубокий вдох, и сладчайший аромат его крема после бритья защекотал ее ноздри. Ощущение полнейшего счастья охватило ее.

Она была права, пожертвовав завтрашним днем ради сегодняшнего. Неважно, что случится в будущем, этот миг того стоит. Этот миг – и вечер, который грядет. Предвкушая любовные наслаждения, которыми одарит ее Джеймс, она даже задрожала.

– Холодно, Мэгги? – Он пристально посмотрел в ее залитое румянцем лицо.

– Немножко,– солгала она.

– А вот и твой ирландский кофе.– Он заметил приближающегося официанта.

Мэгги приняла дымящуюся чашечку из рук молодого человека и слизнула взбитые сливки, что были сверху.

– Это само совершенство.

– М-мм,– промурлыкал Джеймс, миролюбиво соглашаясь.

Она прильнула к нему, улыбаясь, прислушиваясь к ровным ударам его сердца. Это был успокаивающий звук, размеренный и ритмичный. Он придавал ей спокойствие и чувство полной безопасности. Спокойствия и безопасности? О чем она думает? Она современная женщина, ее карьера в самом разгаре. Протекция ей не нужна. Она в состоянии сама о себе позаботиться.

В конце концов лучше ей самой быть способной на что-то. Мысль о будущем без Джеймса замаячила у нее в сознании, и она сделала большой глоток из своей чашки, пытаясь отогнать печальную мысль, то и дело приходящую ей в голову.

– Эй, привет.– Соблазнительный голосок поприветствовал их, и Мэгги, подняв глаза, увидела восхитительную пару карих глаз на изысканно разукрашенном косметикой лице.

– Привет.– Взгляд Мэгги неохотно присоединился ко взгляду Джеймса.

– Я Вики,– сказала женщина.– Я раньше вас не видела. Вы только что приехали?

– Да,– ответил Джеймс.– Мы возвращались в Нью-Йорк, когда мой друг,– глаза его сверкнули в сторону Мэгги,– решил покататься здесь на лыжах.

– Тогда вы отправитесь с нами, правда? Вики обернулась к человеку, что стоял тут же, у нее за спиной.

– Да, поехали.– Наглый взгляд мужчины внимательно изучал ладную фигуру Мэгги, и она интуитивно подалась назад, под прикрытие рук Джеймса.

– Светить будут до одиннадцати, и наша группа сделает последнюю ходку,– продолжал мужчина.

– Пойдемте,– настаивала Вики.

– Нет, благодарю вас.– В голосе Джеймса была решимость.– Мы целый день были очень загружены работой и решили поскорее выйти из этого состояния. Мы не можем сопровождать вас.– Было невозможно ошибиться в его вежливом по форме желании оградить себя от неожиданной компании, и женщина сочла более удобным отправиться на поиски более податливой добычи.

– Вот та часть проводимого на лыжах уикэнда, о которой я забыл упомянуть,– насмешливо сказал Джеймс.– Музыкальные кровати.

– Я думаю, я слишком консервативна даже для того, чтобы танцевать джаз.– Она с любопытством огляделась.

– Очень изящно и красиво.

– И чересчур утомительно,– зевнула Мэгги.

– Тебе пора отправляться в постель.– Хрипловатый голос Джеймса согревал ее сильнее, чем горячий напиток.– Ступай же, Спящая Красавица.– Он мягко столкнул ее с колен.– Пора подниматься наверх.

– Конечно.– Мэгги допила остатки ирландского кофе. Она сравнивала руку Джеймса поверх ее руки с приятными наручниками.

Но на что она дала согласие сейчас? Нынешнее утро прошло сравнительно легко. Проснувшись, она увидела, что Джеймса уже нет с ней в постели. Но неужели же ложиться в постель полностью одетой? Как полагается в таких случаях поступать?

– Мне кажется, ты выпила все чересчур быстро.– Джеймс нахмурился, глядя в ее залитое румянцем лицо.

– Возможно,– тихо согласилась она.

– Ладно, нет оснований так пугаться этого.– Он мягко ввел ее в кабину лифта.– Если ты спикируешь вниз, я тебя подхвачу.

– Спасибо.– Мэгги внимательно всматривалась в его лицо. Глаза ее помедлили на подвижном изгибе чувственных губ. В какое-то мгновение ей захотелось признаться в своих сомнениях, но она сдержалась, решив сохранить пусть деланный, но спокойный вид.

Маняще пылал огонь, разожженный Джеймсом еще перед обедом, и Мэгги подошла к камину.

– Ты умеешь разжигать огонь.– Она присела на белую искусственную медвежью шкуру, расстеленную перед камином.

– Я был игл-скаутом («орлом-разведчиком»).– Его голос был приглушен, и Мэгги повернулась, чтобы взглянуть на него. Он через голову снимал свитер, потом швырнул его в сторону кровати. Чувство естественности происходящего охватило Мэгги, когда свитер, развернувшись в воздухе, упал на толстый ковер. В цель Джеймс не попадал никогда. Ностальгия мгновенно улетучилась, когда он стал расстегивать рубашку.

Глаза Мэгги раскрывались все шире по мере того, как под его медленно скользящими пальцами высвобождались пуговицы. Она не могла оторвать глаз от его густо заросшей черными волосами груди. Он рывком высвободил рубашку из-под брюк и швырнул ее вслед за свитером.

Ее глаза остановились на медной пряжке пояса, потом ниже подтянутого живота, задержались на его мужской сути, ясно различимой под серым вельветом. Затем ее взгляд переместился выше, словно пойманный в ловушку его мерцающим жарким светом глазами. Ничем не замутненная страсть, напугала ее и повергла в дрожь, и Мэгги отступила в смущении.

Она опустила взор и смотрела на свои руки, пока он снимал ботинки. Она взглянула на его пальцы, и ей показалось, будто те живут своей самостоятельной жизнью. «На что же соглашаться?» – думала она, охваченная удивлением и неистовством. Она мельком взглянула, как Джеймс высвобождает пояс из брючных петель, и это лишь усилило ее возбуждение.

Рассчитывает ли он, что она встанет и спокойно снимет с себя одежду, как это сделал он? Она не может этого сделать. Кругом огни, и она попросту не в состоянии выставить свое тело на обозрение Джеймса. Умом она понимает, что ей нечего скрывать, но сердце ее не уверено в этом.

Звук расстегиваемой застежки-молнии Джеймса громко разнесся по комнате. В камине трещали дрова, и Мэгги пристально безучастно смотрела в его пылающие глубины.

– Так плохо, что мы не собираем цветов. Знаешь, я была в отряде герл-скаутов («девочек-разведчиц»).– Она говорила с такой легкостью, будто слова могли вывести ее из безвыходного положения.– Мы могли бы достичь большего, если бы у нас были цветы, и шоколад, и...

– И любовь.

Она услышала, как Джеймс идет через комнату, но не осмелилась повернуться и взглянуть на него.

– Печенье «Грэхэм», например.– Мэгги ловила ртом воздух, плохо понимая, что, собственно, она сказала.– Любовь не в состоянии удержать их вместе.

Джеймс приближался к ней, и ее охватила паника. Она не могла предаться любви при огнях.

– Здесь так светло.

– Это чтобы лучше видеть тебя, дорогая моя.

– Пожалуйста.– Она быстро взглянула в его сторону,– мелькнула покрытая волосами нога,– и взгляд ее метнулся прочь.

– Ладно.– Джеймс начал гасить свет.– На этот раз мы будем играть по твоим правилам. Но в один прекрасный день я собираюсь расстелить одеяло на траве и предаться с тобой любви при свете солнца.

«Только не в ближайшие дни»,– мысленно отметила Мэгги, охваченная радостью от того, что в экспромте Джеймса относительно будущего нашлось место и ей. В конце концов он не собирается отказываться от своего расположения в ближайшее время.