ЛЕГЕНДАРНЫЙ СИНОП НЕ «ВЫШЕ ЧЕСМЫ И НАВАРИНА»

В историю Российского флота навсегда вошло Синопское сражение, произошедшее 18 ноября 1853 г. в самом начале Крымской войны. Эскадра вице-адмирала П. С. Нахимова в составе 120-пушечных кораблей «Париж», «Великий князь Константин» и «Три святителя», 84-пушечных кораблей «Императрица Мария», «Чесма» и «Ростислав», 54-пушечного фрегата «Кулевчи» и 44-пушечного фрегата «Кагул» уничтожила турецкую эскадру на Синопском рейде. Российская эскадра имела 728 орудий, в том числе 76 68-фунтовых бомбических пушек. Турецкая эскадра под флагом адмирала Османа-паши состояла из 7 фрегатов и 3 корветов (224 пушки). Рейд прикрывали 6 береговых батарей с 32 орудиями. Всего с учетом орудий малых калибров турки имели около 480 пушек. При этом в ходе сражения батареи № 1 и 2 бездействовали, батарея № 5 была частично закрыта своими фрегатами, ас батареи № 3 могли стрелять только по концевым кораблям российской эскадры.

 В 9 часов утра 18 ноября по сигналу флагмана с российских кораблей спустили на воду гребные суда. Через 30 минут вице-адмирал П. С. Нахимов дал сигнал:

«Приготовиться к бою и идти на Синопский рейд!» После молебна эскадра под всеми парусами двинулась на неприятеля. На ходу корабли построились в две колонны. В правой колонне (ближе к берегу) головным шелкорабль «Императрица Мария» под флагом Нахимова, а за ним — «Великий князь Константин» и «Чесма». Левую колонну возглавлял линейный корабль «Париж», шедший под флагом контр-адмирала Ф. М. Новосильского, а далее следовали «Три святителя» и «Ростислав». На флагманском корабле не забыли произвести полуденный выстрел. В 12 часов 30 минут началось сражение. Как и при Наварине в 1827 г., турки стреляли по парусам и такелажу. Русские же комендоры старались бить по корпусу. Под неприятельским огнем корабли один за другим становились по диспозиции на шпринг. Корабль «Императрица Мария» в самом начале сражения подавил адмиральский фрегат «Ауни-Аллах» и стоявший рядом фрегат «Фазли-Аллах» («Богом данный»). Этот русский фрегат турки захватили ещев 1829 г., но тогда он назывался «Рафаил». Не выдержавсильного огня бомбических пушек, на «Фазли-Аллахе» расклепали якорь-цепь и попытались спастись бегством, однако этого сделать не удалось. Попав под продольный огонь пушек с «Парижа», фрегат выбросился на берег умола. Вскоре и на «Ауни-Аллахе» расклепали якорьцепь. Этот фрегат понесло к батарее № 6. «Париж» вел огонь по фрегату «Дамиада» и по корвету «ГюллиСефид». От попадания снаряда в крюйт-камеру «ГюлиСефид» взлетел на воздух. К «Дамиаду» присоединился фрегат Гуссейн-паши (второго флагмана) «Низамие». Вскоре и «Дамиад» выбросился на берег. Тем временем пламя охватило «Фазли-Аллах». Так исполнился приказ российского царя: «Предать фрегат “Рафаил” огню как недостойный носить русский флаг».

Не выдержав огня пушек с «Парижа», на берег выбросился «Низамие», где был сожжен сошедшей на берег командой. Итак, в первые 30 минут сражения былиуничтожены суда первой линии (4 фрегата и 1 корвет). Затем корабли «Императрица Мария» и «Париж» сосредоточили огонь по батарее № 5 и очень скоро ее подавили. С кораблей «Великий князь Константин» и «Чесма» открыли огонь по фрегатам «Навек-Бахри» и «Насим-Зефер», а затем по корвету «Неджми-Фешан». Через 20 минут взорвался «Навек-Бахри». Горящие обломки накрыли батарею № 4, с которой больше не стреляли. В 13 часов ядром, выпущенным с корабля «Великий князь Константин», перебило якорь-цепь фрегата «Насим-Зефер», который понесло к батарее № 5. Моряки «Чесмы» в несколько минут подавили батареи № 3 и 4. Корабли «Три святителя» и «Ростислав» уничтожили фрегат «Каиди-Зефер» и корвет «ФейзиМеабуд», а затем подавили батарею № 6.

Стоявшие в порту турецкие пароходы «Таиф» и «Эрекли» в бой не вступали. В разгар сражения «Таиф», пройдя под командованием англичанина Слэда вдоль берега под прикрытием батарей, взял курсна Босфор. За ним погнались фрегаты «Кагул» и «Кулевчи», но имевшему большую скорость и не зависевшему ни от направления, ни от силы ветра «Таифу» удалось оторваться от преследователей. В 13 часов 30 минут на Синопский рейд прибыл на пароходофрегате «Одесса» начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал В. А. Корнилов. К 16 часам сражение по существу завершилось полным разгромом турецкой эскадры. Турки потеряли убитыми около 4000 человек. Только «Таифу» удалось уйти. В плен был взят вице-адмирал Осман-паша. В тот же день князь А. С. Меншиков послал донесение императору Николаю I: «Повеление Вашего Императорского Величества исполнено Черноморским флотом самым блистательным образом. Первая турецкая эскадра, которая решилась выйти на бой, 18-го числа ноября истреблена вице-адмиралом Нахимовым. Командовавший оною турецкий адмирал Осман-паша, раненый, взят в плен и привезен в Севастополь.

Неприятель был на Синопском рейде, где, укрепленный береговыми батареями, принял сражение. При этом у него истреблено семь фрегатов, шлюп, два корвета, один пароход и несколько транспортов. За сим оставался один пароход, который спасся по превосходной быстроте своей».

Потери российской эскадры составляли 37 человек убитыми и 229 ранеными. Все корабли, кроме фрегатов, получили повреждения в корпусах и такелаже. Например, корабль «Императрица Мария» имел 60 пробоинв борту и 11 повреждений в рангоуте и такелаже.

За победу в Синопском сражении вице-адмирал П. С. Нахимов получил орден Святого Георгия 2-й степени; 120 человек наградили орденами, 83 получили очередной чин, 8 — монаршее благоволение,

1 — золотую саблю. Нижним чинам дали на роту по 10 знаков отличия Военного ордена (Георгиевских крестов). Кроме того, всем участникам Синопского сражения выдали годовое жалованье. В высочайшем рескрипте на имя Нахимова были такие слова:

«Истреблением турецкого флота при Синопе вы украсили летопись русского флота новой победой, которая всегда останется памятной в Морской Истории. Статут военного ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия указывает награду за ваш подвиг. Исполняя с истинною радостью постановление статута, жалуем вас кавалером Св. Георгия второй степени большого креста, пребывая к вам Императорскою милостию нашей благосклонны».

 О Синопском сражении написал адмирал С. Г. Кучеров в труде «Русское военно-морское искусство» (1951 г.): «В Синопском сражении во всей полноте развернулось замечательное дарование адмирала Нахимова. Достаточно прочесть приказ Нахимова от 17 ноября, чтобы убедиться в том, что Синопский бой был так блестяще выигран потому, что в нем каждый участник, проникнувшись волей к победе, исполнял в точности намеченный план начальника эскадры.

Блестящий успех русской эскадры был обусловлен превосходством в артиллерийской технике, высоким состоянием боевой подготовки, преданностью родине, своему боевому долгу, решительностью и смелостью черноморских моряков и авторитетностью командования в лице Нахимова». Об этой победе все писали только в восторженных тонах! Но, как отметилпрофессор Н. Л. Кладо: «Возвеличивая Синоп, мы пришли к Цусиме». С этим нельзя не согласиться, так какКладо был одним из крупнейших военно-морских теоретиков начала XX в. Именно ему принадлежит приоритет в создании теории морской стратегии.

Попытаюсь и я сделать выводы и оценки последнего сражения флотов парусной эпохи.

Крымскую войну Россия проиграла. Это был позор: престиж великой державы был поколеблен, ей запрещалось на Черном море иметь военный флот и строить военные базы. Именно в Крымской войне проявилось неумение флотоводцев добиваться поставленных стратегических целей. Обусловлено это было отсталостью в развитии военно-морской науки (морской стратегии итактики) и морских вооружений. Для флотоводца, полководца и военачальника не так важны личное мужество и героизм, как высочайший профессионализм, тоесть умение грамотно оценить обстановку, принять обоснованное решение и реализовать его на практике.

Вернусь к Синопскому сражению. Большинство исследователей, так же, как и при рассмотрении Наваринскогосражения, не учитывали калибры пушек, а следовательно, и степень их разрушительной силы. Говоря о соотношении сил сторон, как правило, сравнивали количествопушек на русской и турецкой эскадрах. Но как же можно объективно оценить сражение, ведь пушка пушке рознь!

На кораблях эскадры Нахимова было 76 68-фунтовых бомбических пушек, 412 36-фунтовых и 240 24фунтовых (всего 728 пушек). С одного борта они выбрасывали около 400 пудов металла. Эскадра же Османпаши имела 4 36-фунтовые пушки, 160 32-фунтовых и60 24-фунтовых пушек (всего 224 пушки), остальныемалых калибров. С одного борта турецкие суда выбрасывали чуть более 150 пудов металла. Улавливаете разницу в калибрах и мощи огня?

Практически во всех источниках говорится о том, что сильной стороной турецкой эскадры являлось наличие береговых батарей, но не приводятся ни калибры их пушек, ни возможности. Фактически 3 68-фунтовые пушки были установлены прямо в порту — на батарее № 5, которая имела ограниченный секторстрельбы: ей мешали свои фрегаты. Остальные пушки были 18-фунтового калибра.

По числу орудий крупного калибра российская эскадра превосходила турецкую более чем в 3 раза: чего стоили 76 бомбических пушек 68-фунтового калибра! Во время Синопского сражения русские корабли сделали 16 865 выстрелов, выпустив 18 055 снарядов, втом числе 2227 снарядов 68-фунтового калибра, которые, как отмечали современники, сыграли решающуюроль в сражении.

Нельзя сравнивать турецкие фрегаты и тем более корветы с линейными кораблями. Кроме огневого превосходства, последние имели более толстую бортовуюобшивку, бґ ольшую высоту надводного борта и т. д.

Победа при Синопе, а затем геройская гибель на Севастопольских бастионах обессмертили имя Нахимова; сним связаны лучшие морские традиции. Нахимов стал народным героем.

 «Битва славная, выше Чесмы и Наварина!» — писал о Синопской победе В. А. Корнилов (эта фразаповторяется так часто, что звучит как главный вывод). А вот с моей точки зрения, Синопское сражение уступает и Чесменскому, и Наваринскому по числу уничтоженных кораблей и судов, по потерям личногосостава и, что особенно важно, по достигнутым целям. Если сражения при Чесме и Наварине решающим образом повлияли на ход и исход военных действий, то Синопское, став «лебединой песней» Российского парусного флота, существенного влияния нахарактер Крымской войны не оказало.

 Многие исследователи не учитывали стратегических уроков и не делали выводов из Синопского сражения. В Европе его считали не сражением, а разбоем, оно послужило поводом для вступления в войну Англии и Франции на стороне Турции, что в свою очередь повлияло наплачевный для России исход Крымской войны.

Интересную оценку Синопского сражения сделал в свое время вице-адмирал И. Ф. Лихачев. В период Крымской войны он был флаг-офицером вице-адмирала В. А. Корнилова. Это он впервые в России в 1888 г. предложил создать Морской генеральный штаб. По цензурным соображениям в 1901 г. его статью не опубликовали. Вот что писал Лихачев: «Наивные увлечения патриотического шовинизма, не допускающего никаких пятен в «героизме» своих соотчичей, равно как предвзятые псевдонаучные придирки педантического критицизма, мало помогут к уяснению действительного хода событий в их естественной последовательности. Только отрешась и остерегаясь опасных увлечений в сторону того или другого из названных направлений и оставаясь на твердой почве простой, натуральной реальности, можно более или менее успешно и поучительно изучать и уразумевать примеры военной истории.

Вопрос о роли и характере деятельности Черноморского флота в Крымскую войну сам по себе представляется простым и ясным, если посмотреть на него без предубеждений и отложив в сторону как патриотическую гордость и щекотливость, так и педантические претензии на псевдонаучную критику.

Осенью 1853 года эскадра адмирала Нахимова уничтожила турецкую эскадру на Синопском рейде. Наша эскадра была вдвое сильнее неприятельской материально и, конечно, в несколько раз сильнее ее в нравственном отношении. Следовательно, особенного “геройства” тут не представлялось, и “свет” этим “удивлен” также быть не мог. Но наши моряки сделали, все и каждый, свое дело отчетливо и точно, за что им честь и слава, и в этих простых словах заключается высшая похвала, какую человеку заслужить дано…

После этого почти целый год флот ничего не сделал и оставался в полном бездействии на Севастопольском рейде».

С точки зрения тактики новизны в Синопском сражении нет. Нахимов повторил маневр, выполненныйРоссийским флотом в 1770 г. в Хиосском сражении: он так же спускался на противника почти перпендикулярно его линии, но в строю двух кильватерных колонн, которые затем выстроились в одну линию баталии (этовозвращение к линейной тактике!). Нахимов не определил направление главного удара. Все 6 русских кораблей равномерно выстроились вдоль линии противника, хотя в той обстановке целесообразнее было быуничтожать противника по частям, не входя в зону егоогня. Ведь его корабли стояли на якоре при неблагоприятном направлении ветра, а эскадра Нахимова находилась в движении и на ветре, что давало ей огромные преимущества.

Чем объяснить нерешительность Нахимова? 11 ноября он подошел к Синопу с 3 84-пушечными линейными кораблями, но вступить в сражение с ходу не осмелился, а решил ждать подкрепления из Севастополя ипрождал 7 дней. Соотношение в численности и калибре орудий было примерно одинаковым: 252 пушки у русских и 224 — у турок. Превосходство русских было незначительным. Почему при таком соотношении Нахимов не решился вступить в сражение? За неделю турки могли свезти пушки противоположного борта на берег и значительно усилить свою огневую мощь, болееграмотно расставить свои корабли. Однако Осман-паша этой возможностью не воспользовался. 16 ноября к 3 русским кораблям присоединилось 3 120-пушечных корабля. Нахимов медлил. 17 ноября на борту корабля «Императрица Мария» он собрал совет флагманов и лишь на следующие сутки вступил в сражение. В его действиях чувствовалась власть рутины, господствовавшей в Российском флоте. Ее не смог преодолеть даже Нахимов — лучший ученик адмирала М. П. Лазарева.

Некоторые исследователи умышленно обходят вниманием момент начала сражения. Например, в книге «Корабли-герои» (1976 г.) капитан 1 ранга С. Козловпишет: «Во время Крымской войны осенью 1853 г. отряд русских кораблей под командованием вицеадмирала П. С. Нахимова крейсировал у турецкого побережья.

 11 ноября, обнаружив на Синопском рейде турецкую эскадру, Нахимов решил атаковать ее. В Синопскую бухту русская эскадра входила двумя колоннами. Нахимов держал свой флаг на новейшем 84-пушечном корабле “Императрица Мария”, построенном всего несколько месяцев назад на Николаевской верфи под руководством корабельного инженера Дмитриева. Командовал кораблем капитан 2 ранга П. И. Барановский.

Бой начался выстрелом с турецкого флагманского фрегата “Ауни-Аллах”…»  Многие восхищаются знаменитым приказом Нахимова. Действительно, в нем много патриотических фраз. Но никто не пытался его разобрать с тактической точки зрения. Из этого приказа следует, что Нахимов превыше всего ценил дух личного состава, а затем уже умение. Вот как он говорил о Нельсоне: «Вы помните Трафальгарское сражение? Какой там был маневр? Вздор-съ! Весь маневр Нельсона состоял в том, что он знал слабости неприятеля и свою собственную силу и не терял времени, вступая в бой. Слава Нельсона заключается в том, что он постиг дух народной гордости своих подчиненных и одним простым сигналом возбудил запальчивый энтузиазм в простолюдинах, которые были воспитаны им и его предшественниками». 

Нахимов не оценил значение того, что Нельсон приТрафальгаре имел ярко выраженное направление главного удара: он в самом начале сосредоточил свои главные силы против арьергарда противника и отрезал подходы других кораблей неприятеля, умело воспользовался фактором внезапности и т. д., то есть на первое место Нельсонставил флотоводческое искусство, затем мастерство командиров кораблей и команд, а уж потом силу духа. 

Приведу полностью знаменитый приказ Нахимова: 

Итак, в приказе присутствует прекрасная форма изложения, причем заимствованная из известного «сигнала» адмирала Нельсона, одержавшего победу при Трафальгаре, но отсутствует главное — замысел флагмана. Мы ужеприводили приказ, отданный перед сражением при Наварине Кодрингтоном. Кодрингтон каждой эскадре поставил конкретные задачи и предложил способы их выполнения. В Чесменском сражении четко просматриваются замысел командующего и выбранное им направление главного удара. Нахимов никаких задач командирам не ставил: он предоставил им полную свободу действий, которую каждыйкомандир понимал по-своему. Если бы перевес в мощи орудий был не таким значительным, то неизвестно, как быразвивались события. Нахимов акцентировал внимание на ненужных деталях, не забывая о таких мелочах, как заклепки у якорь-цепи. Боевой приказ больше похож на инструкцию старшему офицеру и главному боцману по постановке корабля на шпринг.

Адмирал Нахимов был, несомненно, одаренным человеком, великолепным моряком, сделавшим 36 шестимесячных кампаний, знатоком парусного вооружения, любимцем матросов. Но для флотоводца этого, согласитесь, недостаточно. 

О том, что после адмиралов Ф. Ф. Ушакова и Д. Н. Сенявина (до Крымской войны в России) не было прозорливого флотоводца, свидетельствуют многие факты: состояние флота, запоздалый переход к строительству паровыхкораблей, отсутствие четких тактических взглядов и др. Со времени появления труда адмирала И. Г. Кинсбергенат «Начальные основания морской тактики» (1891 г.) и переведенного капитан-лейтенантом Ю. Ф. Лисянским труда Д. Клерка «Движение флотов» (1803 г.) в Российскомфлоте не существовало удовлетворительного труда, посвященного морской тактике. Казалось, военно-морскаянаука перестала развиваться, живая мысль не получалаподдержки. Всякое проявление инициативы не по команде было наказуемо. На флоте господствовала «смотровая» тенденция. Вспомните картину И. К. Айвазовского, где изображен высочайший смотр Черноморского флота в 1852 г. Корабли, выстроенные в кильватерную колонну, под всеми парусами проходят мимо императора Николая I и флагманов. Но никто не смел сказать, что этамощь — оптический обман.

Вспоминая о Нахимове, мы всегда говорим о беззаветной храбрости и пренебрежении к смерти, о готовности сражаться с неприятелем до последней капли крови, о любви к Отечеству и высочайшем чувстве долга. Все это было присуще Нахимову. Но, к сожалению, он, как и многие офицеры его времени, не понимал сущности морской войны эпохи пара, искусства ведения морского боя и др. Храбрость, любовь к Родине и презрение к смерти — это черты всей русской нации, а не только флотоводцев.