"Морской дракон" - читать интересную книгу автора (Харрингтон Кэтлин)

17

Джоанна прошла в глубь сеновала, опустилась на мягкое сено на колени и взяла на руки маленького черно-белого котенка.

– Ну, здравствуй, малыш, – ласково проворковала она, поглаживая котенка по шелковистой шерстке.

Котенок громко мурлыкал и тыкался носом Джоанне в щеку.

– И как же мы тебя назовем?

За три дня до того, как в Кинлохлевен стали прибывать гости, кошка Тэбби, обычно живущая в конюшне, принесла пятерых котят. Джоанна знала об этом, но до сегодняшнего дня у нее не было возможности навестить свою любимицу. Она поудобней уселась в мягком сене, вытянула ноги и одного за другим посадила котят к себе на колени. Тэбби терлась о ее ноги, выгнув спину и умильно поглядывая на своих детей. Было видно, что она ужасно гордится таким прекрасным потомством.

– Да-да, конечно, – сказала Джоанна, почесывая кошку за ушком, – ты умница, проделала такую большую работу. Я так рада, что у мамы и детишек все хорошо.

– Я надеюсь, что ты уже перенесла все свои вещи обратно в нашу спальню, – вдруг раздался голос Маклина.

В тишине сеновала его голос прозвучал так неожиданно громко, что кошка мгновенно исчезла, бросив потомство на милость своей хозяйки.

Джоанна подняла глаза на мужа, который стоял на краю сеновала, спокойно глядя на нее. Она так увлеклась котятами, что не слышала, как он поднялся по приставной лестнице наверх. Джоанне пришлось собрать все свое мужество, чтобы выдержать его властный взгляд. Он, безусловно, был сильнее физически, но Джоанна не хотела давать ему еще и моральное превосходство. Пусть он выше и сильнее большинства мужчин, а она – всего лишь хрупкая женщина, но ему не сломить ее гордого духа. Она – Макдональд, и этим все сказано.

– Тебе лучше будет узнать правду сейчас, чем потом, – сказала она. – После того как ты ушел сегодня утром, я перенесла все свои вещи из твоей спальни в другую комнату. Этой ночью я буду спать там, как, впрочем, и все последующие ночи до тех пор, пока ты не покинешь мой замок.

Маклин улыбнулся той самой самоуверенной улыбкой, которую Джоанна уже так хорошо знала.

– Джоанна, девочка моя, – сказал он, с восхищением глядя на нее. – Ты не устаешь удивлять меня. Хороший воин не будет предупреждать врага о том, что собирается на него напасть.

Джоанна уже собиралась заявить ему, что будет просить признания их брака недействительным, так как между ними не было физической близости, но, услышав его последние слова, так резко закрыла рот, что прикусила кончик языка.

– Ай! – вскрикнула она, скривившись от боли и прижав пальцы к губам.

Она посмотрела на него так, как будто он один был в этом виноват.

Маклин опустился на колено рядом с ней.

– Прикусила язычок, маленькая моя? – сочувственно спросил он. – Дай-ка я посмотрю. – Он взял ее за подбородок и приподнял ей лицо.

Глаза Джоанны наполнились слезами, она тщетно старалась оттолкнуть его руку.

– Ты не лекарь, зачем тебе смотреть? Все равно ничем мне не поможешь.

Рори нагнулся и легко коснулся губами ее губ. От этого нежного прикосновения у Джоанны по коже поползли мурашки.

– Ну, не упрямься, женушка, – низким, бархатным баритоном уговаривал Рори. – Я поцелую – и все пройдет. Тебе сразу станет лучше.

– Ну конечно, – фыркнула Джоанна. – Если уж ты хочешь, чтобы мне стало лучше, тогда перестань вмешиваться в мои дела и разочаровывать наших гостей. Все с нетерпением ждали аукциона, а ты все испортил. Ну зачем было отменять аукцион?

Рори опустился на сено рядом с ней и насмешливо хмыкнул.

– Миледи, где ваше воспитание, где хорошие манеры? Разве это прилично – пригласить людей к себе в гости, а потом пытаться облегчить их кошельки, предлагая им купить вашу посуду или постельное белье?

– Вообще-то я не думала о постельном белье, – задумчиво глядя на него, сказала Джоанна. – Ну а поскольку благодаря тебе аукциона не будет, мы сможем организовать веселый костюмированный спектакль, так что гости не будут разочарованы. А после ужина Фергюс Макквистен будет опять петь, я попросила его об этом. Хорошо было бы, чтобы ты написал еще одну балладу, на этот раз в честь Беатрис. Это было бы ей очень приятно.

Маклин вытянул свои длинные ноги и облокотился на руку. Он полулежал рядом с Джоанной, но даже сейчас, когда он был совершенно расслаблен, Джоанна ощущала силу, которая исходила от его большого тела. О его доблести на поле боя ходили легенды, и, наблюдая за ним краем глаза, Джоанна думала о том, что эти легенды – совсем не выдумка. Маклин поглаживал разыгравшегося котенка, который соскочил с колен Джоанны и сейчас прыгал и кувыркался, играя с соломинкой. На губах Рори блуждала ленивая улыбка. Черный котенок коготками вцепился в палец Рори и покусывал его своими маленькими острыми зубками.

«Вот так и со мной, – подумала Джоанна, вспомнив, с какой легкостью он вырвал у нее из рук заряженный арбалет. – Он позволяет мне кусаться и царапаться, но, когда ему это надоест, он справится со мной так же легко, как с этим котенком».

– Боюсь, что мне придется отказать тебе в твоей просьбе, – сказал он.

Джоанна так увлеклась своими невеселыми размышлениями, что не сразу поняла, о чем это он. Она оторвалась от созерцания его большой руки и посмотрела ему в глаза:

– В просьбе… В какой просьбе?

– Ну, ты же попросила меня сочинить еще одну балладу. Так вот, боюсь, что ничего не получится. К сожалению, леди Беатрис не вызывает у меня никаких романтических и любовных эмоций. Придется Фергюсу спеть что-нибудь из своих сочинений. А кстати, на какую тему будет разыгран спектакль? Может, я смогу чем-то помочь, раз уж я отменил аукцион?

– Это будет пьеса по греческому мифу о подземном царстве, – с вызовом ответила Джоанна, готовая дать отпор, если он попытается опять сказать какую-нибудь колкость.

Ну до чего же он все-таки самоуверен!

Маклин поднял бровь:

– Однако, довольно странный выбор для свадебного торжества.

– А по-моему, то, что надо, – заявила Джоанна. – Гадес похитил Персефону, перенес ее в подземное царство мертвых и там надругался над ней. – Она поднесла котенка к лицу и невинным тоном предложила: – Кстати, ты можешь сыграть роль Гадеса.

– Владыки подземного царства? – со смешком переспросил Маклин. – Так вот каким ты меня видишь! А ты, конечно, будешь Персефоной?

Услышав его смех, Джоанна почувствовала холодок, пробежавший по спине, внутри все задрожало, и она поняла, что еще мгновение – и она опрометью бросится вон из комнаты. Борясь с этим желанием, она тем не менее стала осторожно продвигаться к двери, стараясь делать это как можно незаметнее, чтобы он не успел остановить ее.

– Нет, – помотала она головой. – Иден будет богиней, а я буду Паном.

Рори ужасно хотелось обнять ее, прижать к себе и, запустив пальцы в ее густую кудрявую шевелюру, целовать ее до тех пор, пока она не начнет задыхаться и умолять о новых ласках. Однако вместо этого он откинулся назад, удобно расположившись на куче сена и положив руку под голову.

– Ты знаешь, почему-то меня это не удивляет, – насмешливо глядя на нее, сказал он.

Сделав над собой усилие, он оторвал глаза от ее изящной фигурки, понимая, что еще одно неверное движение, и его пугливая невеста даст деру.

– В любом случае, – продолжал он, – я предпочитаю быть зрителем, а не участником этого представления. А роль похитителя Персефоны ты можешь предложить Эндрю. Тогда этот молокосос сколько угодно сможет изображать страсть.

– Эндрю слишком молод и неопытен для этой роли, – возразила Джоанна. – Если ты не хочешь участвовать в спектакле, то я предложу роль Тэму.

– У Тэма сегодня вечером и так много дел, – сказал Рори, улыбкой смягчив свои слова. – А почему бы тебе не попросить Фичера? Я так понимаю, что исполнителю этой роли придется взваливать Иден на плечо и бегать с ней по сцене. В таком случае Фичер справится с этой за дачей лучше всех.

Секунду Джоанна осмысливала это предложение, потом кивнула. Она посадила пятнистого котенка к остальным котятам, а сама исподтишка наблюдала за Рори.

– А как ты узнал, что я здесь? – спросила она. – Ты что, следил за мной?

– Я видел, как ты пошла в конюшню, подумал, что ты хочешь проехаться верхом, и решил к тебе присоединиться. – Рори старался, чтобы его голос звучал дружелюбно, а поза оставалась максимально расслабленной.

На самом деле он не хотел, чтобы Джоанна отлучалась из замка одна, без сопровождения. Кто-нибудь из Маклинов обязательно должен был находиться рядом с ней.

Рори любовался Джоанной из-под полуопущенных ресниц. Ему нравились тонкие черты ее лица, загнутые ресницы, нежная кожа, покрытая смешными веснушками, рыжие волосы, отливающие золотом в солнечных лучах, падавших из окошка. Он заметил, что ее ресницы все чаще взлетают вверх, когда она смотрит на него, а в ее темно-синих глазах появилось сомнение и беспокойство. Рори положил вторую руку под голову, как бы говоря Джоанне, что она вольна уйти, когда ей вздумается, он ее задерживать не собирается.

Джоанна беспокойно поерзала. В конце концов, она повернулась к Рори и нерешительно спросила:

– Ты на меня не сердишься?

– За что?

Его вопрос поверг ее в замешательство. Он что, ничего не помнит? Или события прошедшей ночи для него – так, незначительный эпизод? У Джоанны не было желания напоминать ему об этом, так же как и о той роли, которую сыграл ее идиот-кузен, зарядивший для нее арбалет. Да, он оскорбил память ее родителей, и вспоминать об этом Джоанне было больно, но и ждать от него извинений сейчас было бессмысленно.

– За то, что я собираюсь спать отдельно от тебя, в другой спальне. – Ее голос дрогнул.

– Мы обсудим это позже, – мягко ответил он. – Лучше расскажи мне еще про это представление. Значит, ты будешь Паном. А какой у тебя будет костюм?

– Короткая тога, – ответила она, хитро прищурившись.

Потом она наморщила свой веснушчатый нос и сообщила:

– В волосах у меня будет веточка плюща, а волосы будут подобраны, как у мальчика.

Рори насмешливо скривился:

– Я надеюсь, ты не наденешь эту дурацкую шапку.

Джоанна весело рассмеялась, и от ее звонкого грудного смеха у Рори перехватило дыхание.

– Ну, не такая уж она плохая, – со смехом запротестовала она.

Рори скривился, как будто попробовал лимон, чем вызвал новый приступ смеха у Джоанны.

– Черт, мне надо было сжечь эту дрянь!

В глазах у Джоанны плясали веселые искорки, когда она с дразнящей улыбкой склонилась над ним.

– Я бы никогда не позволила тебе портить мою одежду, Маклин. А шапка… Я, пожалуй, украшу ее жемчугом и буду носить как ночной колпак.

В голове у Рори тут же возник образ Джоанны в ночной одежде, с жемчугами или без них. Он представил, как снимает с ее хрупких плеч кружевную сорочку и накрывает ее обнаженное тело своим. От этих мыслей его пронзило такое острое желание, что он чуть не застонал.

– Поцелуй меня, Джоанна, – тихо попросил он.

От такой неожиданной просьбы Джоанна в изумлении широко раскрыла глаза.

– Нет! – вскрикнула она так, как будто он предложил ей выпить отравы.

– А, понятно, ты просто боишься меня, – разочарованно протянул Рори.

– Ничего подобного, – запальчиво возразила Джоанна.

– Я буду держать обе руки сцепленными за головой, – заверил ее Рори. – Они останутся там, где находятся сейчас, тебе нечего бояться.

– И вовсе я не боюсь! – фыркнула она.

Ее щеки порозовели от возмущения.

– Просто у меня сегодня куча дел. Мне надо чем-то занять гостей, которые слоняются по замку, изнывая от скуки. Они ищут хоть каких-нибудь развлечений, и мой долг – помочь им. Поэтому я не собираюсь целовать ни тебя, ни кого бы то ни было другого.

– Только один разочек, милая, – настаивал Ро ри. – Только чтобы доказать мне, что ты меня не боишься. А потом ты сможешь уйти.

Джоанна настороженно смотрела на Маклина, готовая удрать в любой момент, как перепуганная мышка от кота.

Господи, да дело совсем не в том, что она его боится! Она просто ему не доверяет.

– Макдональды никогда не были трусами, – пробормотала Джоанна.

– Ну, если ты так считаешь, – пожал плечами Рори.

Джоанна придвинулась к нему и посмотрела прямо в его зеленые глаза:

– Да, именно так я считаю.

Он больше ничего не сказал, но по тому, как иронически изогнулись его чувственные губы, Джоанна поняла, что он ждет доказательств.

Джоанна положила руку ему на грудь, наклонилась и быстро поцеловала. Хотя это было даже трудно назвать поцелуем, так, всего лишь легкое касание губ.

– Вот, – торжествующе сказала она, быстро выпрямившись и тряхнув головой. – Вот тебе доказательство, что я ни капельки не боюсь тебя.

– Ах, вот как! – насмешливо протянул Рори. – Значит, вот именно это Макдональды и называют поцелуем? Вот этот легенький клевок?

Джоанна поставила локти ему на грудь и наклонилась к его лицу.

– Никто не целуется так, как ты, – убежденно заявила она.

– Как я? – недоуменно поднял брови Рори.

– Ну, ты знаешь, о чем я… Так… с языком.

– Только так все и целуются, ну, разве что кроме Макдональдов, – со смехом возразил он. – А впрочем, чему я удивляюсь? Ведь твои люди известны своей никчемностью, особенно в постели. И это любимая тема для болтовни при дворе.

Джоанна уставилась на него с недоверием:

– Никогда ничего подобного не слышала!

– Девочка, ты провела большую часть жизни в Камберленде, – объяснил Рори. – И поскольку ты наполовину англичанка, ты не знаешь того, о чем известно всем и каждому. И у англичан, и у Макдональдов в жилах вместо крови – водица. – Рори чуть шевельнулся, как бы собираясь подняться. – Что ж, пойдем, Джоанна. Я понял, что ты не способна ни на что, кроме этого вялого чмоканья.

– Подожди! – Джоанна уперлась руками ему в грудь. – Это все неправда! Макдональды умеют целоваться не хуже других! И даже лучше!

Рори ухмыльнулся, снисходительно глядя на Джоанну:

– Как скажешь, дорогая.

Ну, уж этого Джоанна вынести не могла!

– Мне не надо ничего говорить! – воскликнула она запальчиво. – Я могу это доказать!

Маклин безразлично пожал плечами, словно разрешая ей попробовать, но не очень веря в успех.

Джоанна обхватила его лицо ладошками и прижала свои губы к его губам в таком страстном, таком горячем и соблазнительном поцелуе, что у Рори свело мышцы и заныло в груди.

Но он не ответил на ее поцелуй.

Тогда она прижалась сильней, робко провела языком по его плотно сжатым губам. Когда он и после этого не сделал ни одного движения в ответ, Джоанна надавила пальцами на его подбородок, принуждая открыть рот.

Рори сделал вид, что неохотно подчинился.

Джоанна прикоснулась языком к его языку, сначала несмело, потом более настойчиво. Почти теряясь в незнакомых, но таких приятных ощущениях, она, не осознавая, что делает, тесно прижалась к нему. Теперь она чувствовала его всем своим телом, его напряженные мышцы, жар, исходящий от него. Ее язык двигался у него во рту, доставляя ему невыразимое наслаждение.

Поцелуй все длился и длился, пока сердце Джоанны не начало бешено колотиться о ребра. Наконец она решила прервать поцелуй и уже начала отстраняться, но потом вдруг передумала. Она видела, что, хотя сама она возбуждена сверх меры, Маклин сохраняет олимпийское спокойствие. Она подумала, что не стоит так быстро останавливаться, чтобы не давать ему повода опять издеваться над темпераментом Макдональдов. После такого страстного поцелуя Маклин никогда больше не посмеет сказать ей, что у нее вместо крови вода.

– Ты можешь обнять меня, – прошептала она, почти не отрываясь от его губ.

– Правда? – тихо спросил он, не вынимая рук из-за головы.

Джоанну очень увлекло это занятие, она погрузила пальцы в густые волосы Рори, по пути задев изумруд у него в ухе. Она вся дрожала от возбуждения, сердце трепыхалось, как пойманная птичка. Так неужели же он ничего этого не чувствует? Рори казался таким спокойным, таким безучастным, что для Джоанны стало делом чести вызвать хоть какую-нибудь реакцию со стороны своего мужа.

Она обвила руками его шею и прижалась к нему грудью, надеясь, что уж на это он непременно отреагирует. К ее удивлению, Рори даже глазом не моргнул, а вот ее грудь налилась и стала вдруг невероятно чувствительной.

Рори понимал, что чем дольше он сможет притворяться безучастным к ее ласкам, тем она сильней возбудится, но он тоже был не железный. Ее руки, зарывшиеся в волосы у него на затылке, ее изящная фигурка, прижимавшаяся к его телу, ее упругая грудь вызвали в Рори мощную волну желания, с которой он не смог совладать. Из его горла вырвался стон, скорее похожий на рычание, он подхватил Джоанну и приподнял ее над собой, а потом медленно опустил так, чтобы она скользнула вниз, вдоль его тела. Она почувствовала, как напряглась и увеличилась его плоть, и, испугавшись на мгновение, уперлась руками в его плечи и невнятно пробормотала:

– М-мне лучше уйти…

Но тут же, противореча собственным словам, снова прижалась к его губам сладким поцелуем.

Страсть овладела каждой клеточкой тела Рори. Он перекатился вместе с Джоанной, она оказалась под ним, а он оперся на руки, чтобы не раздавить ее своим весом. Его губы скользнули по ее подбородку, опаляя ее кожу горячим дыханием, потом по шее и дальше вниз, к низкому вырезу ее платья. Она тихонько вздыхала, и сердце Рори отзывалось на каждый ее вздох бешеным стуком. Продолжая целовать ее, он стал осторожно развязывать шнурки на ее корсаже, потом потянул его вниз, и его взору открылась прелестная грудь цвета сливок. У него перехватило дыхание.

– Боже мой, ты просто само совершенство, – пробормотал он. – Я буду целовать тебя, и обещаю, что не пропущу ни одного сантиметра твоего прекрасного тела!

Дрожащими пальцами Джоанна расстегнула булавку, которая удерживала плед у него на плече. Потом она нащупала шнурки, стягивающие рубашку у горла, развязала их, вытянула концы рубашки из-под его пояса и просунула руки под рубашку, скользя ладонями по его груди. От прикосновения ее нежных пальчиков мускулы у него на груди напряглись, по телу прошла дрожь.

– Сними рубашку, – попросила Джоанна голосом, хриплым от страсти.

Рори одним движением стянул рубашку через голову и отшвырнул прочь. Джоанна перебирала пальцами золотистые волоски на его груди, ласкала затвердевшие соски, легонько касалась губами его разгоряченного тела. Это было так восхитительно, что Рори едва сдерживал стон.

– Ах, милая, – пробормотал он.

В его живом воображении тут же возникла картинка, как он занимается любовью со своей юной неопытной невестой, и его тело мгновенно отреагировало сильнейшим возбуждением. Он уткнулся лицом в ее грудь, вдыхая ее запахи и с каждым вздохом все больше пьянея от аромата жасмина, так хорошо ему знакомого, смешанного с запахом нежного женского тела.

Только невероятным усилием воли Рори смог сдержать рвущуюся наружу страсть, сердце его бешено колотилось. Он медленно провел рукой вверх по ее ногам, пока его жадному взору не открылись полностью округлые изящные бедра. Тогда он втиснулся коленом между ее ног. Джоанна инстинктивно развела ноги и двинулась ему навстречу, застонав от наслаждения.

– Отдайся мне, Джоанна, – прошептал он ей на ушко, дразня языком нежную мочку. – Тебе будет очень хорошо, я обещаю тебе, девочка.

Джоанна не понимала, что с ней происходит. Она изнывала от охватившего ее желания и все сильнее прижималась к Рори. Ей хотелось, чтобы он снова ласкал ее так, как он уже делал это раньше, хотелось снова испытать то ни с чем не сравнимое наслаждение, от которого мутился разум и хотелось плакать. Она сжала руками его сильные плечи и посмотрела ему в глаза. Откровенное яростное желание, полыхавшее в его взгляде, вызвало внутри Джоанны ответный пожар.

– О, Рори, я хочу… мне надо…

Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, его улыбка светилась невероятной нежностью. Джоанна в предвкушении закрыла глаза, но… так и не дождалась поцелуя. Рори словно замер, глядя на нее.

Сердце Джоанны упало, из горла вырвался стон разочарования, но Рори прижал палец к ее губам, заставив молчать, а сам стал напряженно прислушиваться.

Снизу послышались мужские голоса. Это вернулась группа охотников, которые уехали еще рано утром и сейчас собирались поставить в стойла своих уставших лошадей.

По-видимому, охота была удачной, охотники весело шутили и смеялись. Рори узнал густой бас Фичера, когда он отпустил какую-то шуточку, и все мужчины дружно расхохотались.

Джоанна не успела еще осознать, что произошло, как Рори уже одернул подол ее платья, поправил корсаж и потянулся за своей рубашкой.

– Оставайся здесь, – прошептал он, натягивая рубашку и застегивая на плече плед заколкой с гербом своего клана. – Сейчас я их выпровожу, а когда они уйдут, ты сможешь незаметно выбраться отсюда.

Внезапно Рори улыбнулся, в его глазах заплясали веселые чертики. Он вытащил из спутанных кудрей Джоанны несколько застрявших там соломинок, а потом наклонился и нежно поцеловал ее в лоб.

– Вечером мы продолжим с того места, где остановились, леди Маклин. А до этого времени я буду с нетерпением ждать представления с участием маленького рыжеволосого Пана. Очень хочется посмотреть, как он будет танцевать в своей коротенькой тоге!

Джоанна была так ошеломлена, что потеряла дар речи. Она молча проводила взглядом Маклина, не в силах собраться с мыслями. Охотники, казалось, совсем не удивились неожиданному появлению Рори, во всяком случае, никто не задал никаких вопросов. Через минуту они ушли, и в конюшне наступила тишина.

Невидящим взглядом Джоанна смотрела на Тэбби, которая лежала со своими котятами на соседней куче сена. Она кормила свой выводок, блаженно щурясь и громко мурлыча, и ей не было никакого дела до того, что ее хозяйка только что чуть не отдалась по собственной воле своему мужу.

Боже правый, она действительно почти отдалась ему! Маклину даже не пришлось принуждать ее к этому! Джоанна зажала руками рот, чтобы не застонать от стыда и отчаяния.

Морской Дракон.

Кровный враг ее клана.

Королевский Мститель, погубивший ее деда.

Человек, который заклеймил позором ее семью, назвав ее мать ведьмой, а отца – предателем!

Господи, ну о чем она только думала!

Джоанна откинулась назад и закрыла глаза. Если быть честной, то следовало признаться, что она вообще ни о чем не думала. Ее тело взяло верх над разумом, вот и все. Даже сейчас оно жаждало его ласк.

Теперь уже не имеет значения, будет ли она спать в другой комнате или в одной с ним постели. То, что сейчас произошло, ясно показало, что Маклин может взять ее где угодно и когда угодно и она с готовностью позволит ему это.

Да, Эвин был прав. Она не в силах противостоять этому коварному обольстителю. Она просто обязана исчезнуть из Кинлохлевена сегодня ночью, иначе будет поздно. Ни о каком аннулировании брака она потом уже не сможет заикнуться.

Джоанна спустилась вниз с сеновала и выскочила из конюшни. Ей необходимо было срочно найти военачальника Макдональдов и сказать ему, что согласна бежать сегодня же. Они с Эндрю воспользуются потайной лестницей, их отсутствия никто не заметит до того момента, пока Маклин не придет в свою спальню и не обнаружит, что его невеста исчезла. Тогда он начнет ее искать, но будет уже поздно.

Представление, поставленное по сюжетам античных мифов, прошло с большим успехом. В нем принял участие сам король Джеймс и его придворные. Они изображали греков, которые шли к храму. На костюмы для них пошли практически все простыни и скатерти, которые нашлись в замке. Лаклан любезно согласился играть роль Зевса, а Кейр изображал брата громовержца, Посейдона. Из леди Эммы вышла великолепная Афродита, а леди Беатрис была Герой.

К всеобщему удовольствию, Иден довольно убедительно сыграла Персефону. Ее Персефона была капризной и раздражительной, здесь Иден даже не пришлось притворяться. И хотя Сьюмас, играющий Гадеса, не смог без посторонней помощи унести пышнотелую богиню – Фичер наотрез отказался в этом участвовать, – в картонной короне и с черным картонным скипетром в руке он выглядел прекрасно.

Но в центре внимания, несомненно, был лукавый Пан, который играл на свирели и вел всю процессию из большого зала во двор, а потом опять в зал. Сверкая синими глазами, этот проказливый бесенок нацепил на Рори гирлянду из весенних цветов, сделав из грозного Маклина красавца Нарцисса.

– Сам виноват, – прошептала Джоанна своему мужу, закрепляя у него за ухом букетик колокольчиков, – надо было соглашаться на тогу.

Рори наблюдал за представлением с растущим нетерпением, которое не укрылось от его зорких братьев. Конечно, никто, кроме молодоженов, не мог знать о том, что произошло в супружеской спальне прошедшей ночью, поэтому мужчины обменивались обычными для этой ситуации шуточками. Всем было понятно нетерпение жениха, ожидающего второй ночи с молодой женой.

Когда представление, наконец, закончилось, Рори вздохнул с облегчением. Теперь он мог с чистой совестью извиниться и удалиться в свою спальню. Однако, когда он поднялся, Джоанны нигде не было видно. Рори гадал, заметила ли она, что все ее вещи возвращены на свои места в их спальню.

С того момента, как они расстались в конюшне, у Рори не было возможности остаться с ней наедине. Каждый раз, когда они встречались взглядами, Джоанна вспыхивала, но отвечала немногословно, только чтобы соблюсти приличия. Это было странно, если учесть то, что совсем недавно произошло между ними.

Поднимаясь по лестнице, Рори улыбался, представляя себе Джоанну, ожидающую его на широкой кровати среди подушек. Однако, войдя в спальню, он обнаружил, что вещи Джоанны здесь, а вот самой ее нигде не видно. Ее упрямство начинало его раздражать. Он сжал челюсти, резко повернулся на каблуках и вышел из комнаты.

Рори шел по коридору третьего этажа, открывая одну дверь за другой, но все они были пусты. Его раздражение росло с каждым шагом. В конце коридора находилась комната, в которую Джоанна еще днем перенесла свои вещи.

Покрывало на постели было не смято, сюда явно давно никто не заходил.

Рори подскочил к окну и рывком открыл ставни. Все было тихо, но какое-то движение у ворот привлекло его внимание. Он увидел группу монахов-францисканцев на лошадях, которые подъехали к воротам. Их лица скрывали низко надвинутые капюшоны. В середине этой группы была одна монашка, лицо которой также было скрыто под капюшоном. Стражники у ворот перекинулись несколькими словами с монахами и пропустили их в ворота.

Монахам было недалеко ехать – их монастырь находился совсем рядом. Рори из окна была видна колокольня. И все-таки странно, что монахи уехали ночью, не дожидаясь рассвета.

Железные подковы прогрохотали по мосту, потом их стук стал тише, пока не замер вдали. И тут на Рори снизошло прозрение. Благодаря какому-то шестому чувству он догадался, кто была эта монашка. Выскочив из комнаты, он бросился к лестнице.

– Фичер! – рявкнул он в темноту и, не дожидаясь ответа, быстро прошел в свою спальню.

После взбучки, которую он устроил Эндрю прошлой ночью, Рори был уверен, что дерзкий юнец не посмеет повторить попытку увезти Джоанну. Вряд ли он решился бы на это сам. Рори готов был поставить сундук золотых на то, что идея переодеться монахами принадлежала Джоанне. У Эндрю просто не хватило бы ума на такое. По-видимому, это она уговорила своего юного кузена повторить попытку.

Проклятье! А он тоже хорош! Вместо того чтобы ухаживать за собственной женой, пытаясь соблазнить ее, надо было сразу воспользоваться своими правами, как только представилась возможность. Да хотя бы сегодня днем! Тогда ничего бы этого не произошло. Но теперь все, хватит! Больше он не станет изображать из себя дурака!

В дверь заглянул Фичер:

– Что случилось?

– Найди Лаклана и Кейра, – прорычал Рори. – Скажи им, чтобы ждали меня в конюшне. И пусть не мешкают!

Фичер коротко кивнул:

– Что-нибудь еще?

– Оставляю Кинлохлевен на тебя, – сказал Рори, надевая пояс с мечом и пристегивая кинжал. – Проследи, чтобы все наши люди вооружились и немедленно заняли свои посты. Будь готов к тому, что Эвин Макдональд может предпринять попытку отбить у нас замок.

– В присутствии короля это будет открытый бунт, – хмуро заметил Фичер.

– От Макдональдов я могу ожидать всего, даже открытого бунта, – буркнул Рори. – Как только мы с братьями уедем, подойди к его величеству и расскажи о том, что случилось.

Фичер обвел взглядом пустую спальню.

– А… собственно, что случилось?

Рори схватил со стола свои рукавицы и ринулся к двери.

– Кроме того, что я бросаю своих гостей, – с холодной яростью сказал он, – произошло еще кое-что. Моя жена сбежала со своим идиотом-кузеном.