"Звездный зверь" - читать интересную книгу автора (Хайнлайн Роберт)

2. Министерство инопланетных дел

Неприятности Джона Томаса Стюарта одиннадцатого казались ему единственными в своем роде и доставляющими невыносимые мучения, и все же он был не один такой, даже в окрестностях Уэствилля. Маленький мистер Ито страдал от неизбежной болезни — пожилого возраста. Эта болезнь спустя какое-то время его доконает. Бессчетное количество других людей молча страдали за запертыми дверями от приступов тихого отчаяния, которое может коснуться и мужчины, и женщины, по причинам финансовым, семейным, здоровья или внешнего вида.

Еще дальше, в столице штата, губернатор безнадежно уставился на кипу бумаг — свидетельские показания, которые, без сомнения, отправят в тюрьму его старого и самого верного друга. Еще дальше, на Марсе, разведчик покинул потерпевший аварию вездеход и отправился в долгий пеший путь назад, к базе. Ему так и не удастся его завершить.

Невероятно далеко, в двадцати семи световых годах, звездный корабль «Боливар» совершал межпространственный переход. Из-за дефекта в крошечном реле это произошло на одну десятую секунды позже, чем следовало. «Боливар» будет блуждать среди звезд много-много лет, но так и не найдет путь домой.

Непостижимо далеко от Земли, посреди местного звездного скопления, раса обитающих на деревьях ракообразных медленно вымирала под натиском молодой и более агрессивной расы земноводных. Пройдет несколько сот земных лет, прежде чем ракообразные вымрут, но исход этого противостояния уже не вызывал сомнения. Это заслуживало сожаления по человеческим меркам, поскольку раса ракообразных обладала умственными и духовными способностями, гармонирующими с человеческими чертами характера до такой степени, что сотрудничество с ними могло бы обогатить земную цивилизацию. Но когда первый землянин высадится там в будущем, спустя одиннадцать тысяч лет, ракообразные уже давно будут мертвы.

И снова на Земле, в столице Федерации, его превосходительство высокочтимый Генри Гладстоун Кику, магистр гуманитарных наук (Оксон), доктор гонорис кауза литературы (Кейптаун), кавалер различных орденов, постоянный помощник министра инопланетных дел, не беспокоился о ракообразных, поскольку никогда о них не узнает. Его также не беспокоил звездный корабль «Боливар» — хотя еще побеспокоит. Помимо самого корабля, потеря одного из пассажиров вызовет цепную реакцию головных болей у мистера Кику, затем у его родных и близких.

Мистер Кику отвечал за все и вся, что находилось за пределами земной ионосферы. Все, что касалось отношений между Землей и любой другой частью исследованной вселенной, также лежало на его плечах. Даже дела, внешне выглядящие чисто земными, также были под его попечительством, если затрагивали или затрагивались в любой мере чем-либо, что было внеземным, межпланетным или межзвездным по характеру. Действительно, очень широкий диапазон.

Беспокоящие его проблемы включали в себя такие вещи, как импорт марсианской песчаной травы, соответствующим образом мутированной для тибетского плоскогорья. Учреждение мистера Кику не давало согласия на эту идею до тех пор, пока не произведено тщательное математическое моделирование возможного влияния на австралийскую овцеводческую промышленность и десяток других факторов. Подобные вещи делались осторожно, всегда с оглядкой на такой ужасный пример, как Мадагаскар и марсианские ягоды. Экономические аспекты задержки этого решения мистера Кику ничуть не беспокоили, неважно, скольким он при этом наступил на их любимую мозоль. Другие же вопросы не давали ему спать по ночам — такие как решение не давать полицейского эскорта студентам, обучающимся в Годдарде в порядке студенческого обмена с Проционом-7, несмотря на очень реальную опасность для них со стороны провинциальных землян, обремененных предрассудками против существ с неземным расположением конечностей или глаз. Цефалоподы этой планеты были весьма чувствительным существами, и нечто подобное полицейскому эскорту было у них наказанием для преступников.

Конечно, у мистера Кику был очень большой штат помощников, а также, разумеется, помогал ему и сам министр. Министр делал доклады, встречал очень важных посетителей, давал интервью и многими другими способами облегчал невыносимый без такой поддержки груз для мистера Кику, и мистер Кику первый это признавал. До тех пор, пока нынешний министр вел себя хорошо, занимался своим делом, брал на себя заботу о появлении в обществе и позволял помощнику министра заниматься делами министерства, он получал одобрение мистера Кику. Но если бы он не стал сам тащить свой груз, а переложил бы его на других сотрудников, мистер Кику смог бы найти способ избавиться от него. Но прошло уже пятнадцать лет с тех пор, как он однажды счел необходимым принять столь решительные меры. Даже самого молодого свежеиспеченного политического деятеля можно впрячь в повозку.

Мистер Кику еще не сформировал свое мнение относительно нынешнего министра. Он об этом даже не думал. Вместо этого он изучал листок с синопсисом, прикрепленный к объемистой папке проекта «Цербер» — интереснейшего предложения относительно исследовательской станции на Плутоне. На его пульте зажегся предупреждающий сигнал, он поднял голову и увидел, что дверь между его кабинетом и кабинетом министра раскрылась. Вошел министр, насвистывая «Забери меня поиграть в мячик». Мистер Кику мотива не узнал.

— Привет, Генри. Нет-нет, не вставай.

Мистер Кику и не собирался вставать.

— Здравствуйте, господин министр! Чем могу быть полезен?

— Ничего, ничего, — министр остановился у стола Кику и взял лежавшую на нем папку с проектом. — Над чем вы сейчас ломаете голову? «Цербер»? Генри, это же чисто организационный вопрос. Почему мы должны об этом беспокоиться?

— Некоторое аспекты, — осторожно заметил мистер Кику, — имеют к нам прямое отношение.

— Ну да, понятно. Бюджет и тому подобное. — Его взгляд упал на выделенную жирным шрифтом строку: «Расчетная стоимость: три с половиной миллиарда и 7,4 человеческих жизней». — Что это? Я не могу просить Совет утвердить такое. Это нереально.

— Это лишь прикидка, — невозмутимо сказал мистер Кику. — Первоначально было свыше восьми миллиардов и более ста жизней.

— Я имею в виду не деньги. Но это вот… Вы фактически просите Совет, чтобы он подписал приговор семи и четырем десятым человека. Нельзя так поступать, это негуманно. И скажите мне все-таки, что за дьявольщина эти четыре десятых человека? Как вы можете убить часть человека?

— Господин министр, — терпеливо ответил его подчиненный, — любой проект, более значительный, чем повесить качели возле школы, подразумевает вероятную потерю человеческой жизни. Но здесь фактор риска очень низок: это значит, что работа на строительстве «Цербера» будет в среднем безопаснее, чем если бы человек оставался на Земле. Таков мой предварительный расчет.

— Да? — министр снова взглянул на черновик проекта. — Но тогда почему бы так и не сказать? Выставить все в лучшем свете, как это принято?

— Этот доклад только для меня, то есть — только для нас. В докладе для Совета будут подчеркнуты принятые меры предосторожности и не будет включен расчет на смерти, что, все-таки, является лишь предположением.

— Гм-м-м, предположением? Да, конечно, — министр положил доклад и, казалось, потерял к нему интерес.

— Что-нибудь еще, сэр?

— А, да. Генри, старина, вы знаете этого высокопоставленного чиновника с Раргиля, которого мне следует сегодня принять? Доктор… как его там?

— Доктор Фтаемл, — мистер Кику бросил взгляд на контрольное табло на своем столе. — Ваша встреча через час и семь минут.

— Я как раз об этом. Боюсь, мне придется попросить вас заменить меня. Извинитесь перед ним и тому подобное. Скажите ему, что важные государственные дела…

— Сэр, я бы этого не советовал. Он ожидает, что его примет официальное лицо вашего ранга — раргилиане такие дотошные, когда дело касается формальностей.

— О, да этот туземец наверняка не увидит разницы.

— Этот — увидит, сэр.

— Ну пусть думает, что вы… В общем, мне все равно. Но меня здесь не будет, и точка. Генеральный секретарь пригласил меня на партию в теннис, а приглашение от Генерального секретаря — это, хочешь не хочешь…

Мистер Кику знал, что это не соответствует действительности, но сохранил это в себе.

— Хорошо, сэр.

— Благодарю тебя, старина.

Министр вышел, посвистывая. Когда дверь за ним закрылась, мистер Кику со злостью ударил по ряду клавиш на своем пульте. Теперь он был блокирован и к нему невозможно было пробиться по телефону, видеоканалу или любыми другими средствами, за исключением, разве что, кнопки аварийной сигнализации, которой за двенадцать лет лишь один раз воспользовался министр. Кику облокотился на стол, закрыл голову руками и запустил пальцы в густые волосы на макушке.

Эта неприятность, та неприятность, еще одна неприятность… Зачем он уехал из Африки? Откуда у него взялась эта тяга к общественной деятельности? Тяга, уже давно превратившаяся в обыкновенную привычку.

Он выпрямился, открыл средний ящик стола. Тот весь был заполнен проспектами с рекламой недвижимости в Кении. Он вытащил несколько проспектов и вскоре занимался сравнением относительных достоинств. Хоть здесь была какая-то ложка меду: иметь богатство в более чем восемьсот акров земли, половина которой обработана, и семь действующих колодцев на своем участке. Он посмотрел на карту и фотоснимки и почувствовал себя значительно лучше. Спустя некоторое время он убрал проспекты и закрыл ящик. Теперь он признался себе, что хотя то, что говорил шефу, было правдой, его собственная нервная реакция происходила, главным образом, от преследовавшей его всю жизнь боязни змей. Будь доктор Фтаемл кем угодно, но не раргилианином, или будь раргилиане не медузогуманоидами, он бы не возражал. Конечно, он знал, что те щупальца, что растут на голове раргилианина, не змеи, но его желудок в это не верил. Надо бы найти время для гипнотического сеанса перед тем… впрочем, нет, времени не оставалось. Придется вместо этого принять таблетку.

Он со вздохом перевел переключатели в их нормальное положение. Его корзина для входящих документов тотчас же начала наполняться, и все индикаторы запросов связи зажглись. Но лампочки горели янтарным светом, мигающе-красного среди них не было, и он не стал обращать на них внимания, а взглянул на то, что падало в корзину. Большинство бумаг были просто обычной информацией о текущих делах: какие меры уже приняты его подчиненными или их подчиненными. Иногда он проверял существо вопроса и предложенное по нему решение, потом бросал доклад в прожорливую пасть корзины для исходящих документов.

Поступил некий радиотайп, необычный в том смысле, что дело касалось существа, которое было неземным, но не классифицированным по типу и происхождению. Связанный с ним инцидент был не столь важным — какая-то чепуха в одной из деревень в западной части континента. Но тот факт, что замешано неземное существо, автоматически требовал доклада от местной полиции в министерство, а отсутствие классифицированности не позволяло принять меры согласно инструкции. И вот в результате — этот доклад…

Мистер Кику никогда не видел Ламокса и не проявил бы к его делу какого-то интереса, даже если бы и увидел его. Но Кику твердо знал, что каждый контакт с теми, кто «оттуда» — единственный в своем роде. Вселенная безгранична в своем многообразии. Предположить без знания, сделать вывод по аналогии, принять неизвестное за не требующее доказательств — все это означало возможность катастрофы.

Мистер Кику глянул на свой список, чтобы посмотреть, кого бы он мог туда послать. Любой из его служащих мог действовать в качестве представителя первичной и высшей юридической инстанции в любом деле, касающемся неземных существ. Но кто сейчас на Земле и свободен? Гм-м-м.

Сергей Гринберг вполне подходящий человек. А служба коммерческой информации может денек-другой обойтись без своего начальника.

Он щелкнул переключателем.

— Сергей?

— Да, шеф?

— Занят?

— И да, и нет. Подрезаю ногти и пытаюсь придумать, за что налогоплательщикам следовало бы увеличить мою зарплату.

— Думаешь, надо? Посылаю тебе светокопию. — Мистер Кику нашел фамилию Гринберга на передающем устройстве, бросил светокопию в корзину исходящих документов и подождал несколько секунд, пока не увидел на экране, как Гринберг вынул ее из своей корзины для входящих документов.

— Прочти.

Гринберг ознакомился.

— Я слушаю, шеф.

— Свяжись с местным судьей и сообщи, что мы вмешиваемся в это, затем слетай и разберись, в чем там дело.

— Ваше желание для меня — приказ, мой повелитель! Ставлю два к одному, что это все-таки земное существо.

— Пари не будет. Ты, вероятно, прав. Но всякое бывает. Мы не можем рисковать.

— Я свяжусь с этими провинциалами. Где находится эта деревня? Уэствилль, или как ее там?

— Откуда я знаю? Текст перед тобой.

Гринберг глянул на сообщение.

— Э-э-э… Вы что думаете? Это же в горах… Такое может занять две-три недели, шеф. Как вам это понравится?

— Затратишь больше трех дней — вычту из ежегодного отпуска. — Мистер Кику отключился и вернулся к своим делам.

Он ответил на десяток вызовов и с таким энтузиазмом принялся за разбор дел, что вскоре показалось дно его корзины входящих документов — но ненадолго. Затем заметил, что настало время для приема раргилианина. Тело его покрылось гусиной кожей, и он поспешно полез в стол за одной из специальных таблеток, которые врач советовал принимать не слишком часто. Едва он успел ее проглотить, как зажегся сигнал от приемной министра.

— Сэр, пришел доктор Фтаемл.

— Проводите его. — Мистер Кику пробормотал какое-то заклинание на своем родном языке — вероятно, одно из тех, что его предки использовали против змей.

Пока дверь раскрывалась, он придал своему лицу выражение, подходящее для приема посетителей.