"Франсиско Франко (Солдат и глава государства)" - читать интересную книгу автора (Дамс Хельмут Гюнтер)

Война в Марокко

История XIX века оставила Испании сложное наследство. Ученик школы иезуитов Франсиско Франко вряд ли осознавал это, однако и его некоторым образом коснулись события несчастливого 1898 года: гибель многих моряков из Эль Ферроля и более умеренная военно-морская политика Испании, результатом которой явилось сокращение личного состава. Николасу, старшему брату, удалось избрать карьеру военного моряка; младшему же не оставалось ничего другого, как подать прошение о приеме в армию.

В 1907 году Франсиско Франко поступил в пехотную академию в Толедо. Поскольку он все еще выглядел весьма тщедушным, ему намеревались вместо тяжелой длинной винтовки выдать легкий карабин, который новичок, впрочем, с гордостью отверг. Тяжелые тактические учения на местности и постоянные занятия спортом постепенно закалили его тело. История, военная наука и топография давали пищу духовную. Учеба в академии закончилась экзаменом, успешно выдержанным 13 июля 1910 года, и получением чина лейтенанта.

На тот момент новая война в Марокко - если не считать началом этого конфликта столкновения в Мелилье еще в 1893 году - шла уже в течение 10-11 месяцев. Франция, учитывая свое членство в Entente cordiale{32}, а также нежелание Англии терпеть присутствие крупной державы к югу от Гибралтара, предоставила северное побережье старого шерифского{33} королевства в качестве сферы интересов ослабленной Испании, тем более что та издавна имела здесь пресидиос{34}. В период, когда французские войска вторглись в Центральное Марокко, перед испанцами стояла задача установления мира на территории Рифа{35}.

С 1909 года там велись ожесточенные бои. Мадридскому правительству пришлось провести дополнительную мобилизацию. Семнадцатилетнего Франсиско сочли слишком юным для должности командира в заморской стране; вначале его отправили в Эль Ферроль. Впрочем, гарнизонная служба не могла надолго удовлетворить целеустремленного офицера. Лейтенант попросил бывшего директора академии, теперь командовавшего фронтовым соединением, по численности соответствовавшим полку, затребовать его лично. Этот шаг оказался успешным.

Франко провел в Марокко в общей сложности одиннадцать лет. С 1912-го по 1916-й и с 1920-го по 1926 год он принимал участие в сражениях против рифских кабилов, пройдя путь от лейтенанта до генерала. Солдату редко удается столь быстро продвинуться по служебной лестнице. Разумеется, "маленький галлего" был весьма озабочен своей карьерой, всегда впереди, всегда внимательный, старательный и пунктуальный. Но все это не сыграло бы столь большой роли, если бы одновременно ему не улыбалось счастье. Оно хранило порой отчаянно смелого офицера от смертельной пули, а сообщения о его успехах поистине самого высокого полета не бывали искажены завистливыми устами.

Характерным для молодого честолюбивого офицера было его стремление к выполнению особых заданий, отличавшихся сложностью. Когда полковник Дамасо Беренгуэр, имея под своим командованием испанский контингент, сформировал полицию из местных жителей (вначале состоявшую преимущественно из алжирцев), переименованную затем в Regulares Indngenas (туземные регулярные войска), Франко немедленно заявил о своей готовности служить во вновь созданном подразделении. Подобным же образом он позднее стал офицером иностранного легиона.

Лояльность местных жителей, находившихся в составе испанской армии, часто и не без оснований подвергалась сомнению. Однако Франко никогда не имел причин жаловаться на Regulares. Со своими североафриканцами он выиграл пехотные сражения под Хадду-Алла-у-Кадду, Тетуаном и Бени Хосмаром, неоднократно был награжден орденами, а за очередным повышением и производством в звание старшего лейтенанта уже в 1915 году последовало внеочередное, и Франко, достигший всего лишь двадцати двух лет, получил патент и оплетенные в золото звезды капитана.

Среди солдат, набранных из местных жителей, командир пользовался славой "заговоренного от пули". Ведь Regulares в течение нескольких лет несли тяжелые потери, однако Франко ни разу не был ранен. К началу 1916 года из сорока двух офицеров подразделения не имели ранений лишь семь. 28 июня это число сократилось до шести. При штурме хорошо укрепленных высот у Биутца капитан получил огнестрельное ранение в живот.

Его рана была серьезной, поскольку в разгар лета особенно высока опасность инфекции. Раненого не решились куда-либо отправлять и оставили в полевом лазарете. Однако еще до прибытия родителей выяснилось, что пуля, к счастью, не задела кишечного тракта. Франко выздоровел и был отправлен на поправку в Испанию. Несмотря на некоторые сомнения со стороны министерства обороны, возникшие ввиду его малопочтенного двадцатитрехлетнего возраста, по ходатайству марокканской администрации ему было присвоено звание майора (Comandante).

Приняв такое решение, командование не ошиблось. Правда, в Овьедо, гарнизоне, где он теперь служил, Франко называли "маленьким майором" ("ComandantHn"), однако каждое утро, когда он верхом отъезжал от гостиницы, на противоположной стороне улицы собиралась кучка его истинных почитателей. Разумеется, среди них не было Кармен Поло и Мартинес Вальдес, благовоспитанной и весьма привлекательной юной дамы, которая отсутствовала то ли из соображений приличия, то ли потому, что ей, девице семнадцати лет, надлежало отправляться в школу.

Семья Кармен принадлежала к числу "индианос": предки юной дамы сколотили состояние в Америке. Ее отец был сыном видного профессора литературы, мать происходила из астурийского дворянства. Помня о том, что поклонник их дочери, будучи фронтовым офицером, вскоре снова будет подвергаться смертельной опасности, родители не без труда пошли навстречу намерениям молодой пары. Однако согласие в конце концов было дано. Теперь, согласно испанским обычаям, для Франко начиналась долгая пора жениховства.

Но не только поэтому пребывание в Овьедо стало важным этапом в его жизни. Гарнизонная служба, которую он всегда считал скучной, оставляла майору достаточно свободного времени для продолжения учебы, начатой в Толедо. Поначалу Франко занимали преимущественно специальные сочинения о боевых операциях все еще продолжавшейся мировой войны. Позднее к ним прибавились работы по общественным наукам и политэкономии, а также по государственному праву.

Франко постоянно вел беседы с офицерами гарнизона. Речь часто заходила о Танненберге, Люттихе и Вердене{36}. Совершенно очевидно, что первая мировая война, в которой Испания участия не принимала, интересовала его больше, чем извечная марокканская трагедия. У некоторых слушателей возникало впечатление, что оригинальное мышление "маленького майора" под стать настоящему стратегу.

События 1917 года прервали теоретические занятия Франко, а затем сообщили им новый толчок. Испания, как и другие нейтральные государства, ощутила на себе последствия потрясения, вызванного русской революцией. Гигантские прибыли, полученные ею в результате торговли с обеими воюющими сторонами, не смягчили социальных противоречий, а углубили их. С 1916 года в среде низшего офицерства существовали тайные Juntas de defensa{37}, объединения по типу профсоюзов, которые ставили своей целью проведение социальных преобразований и выдвигали частично левые лозунги. К началу нового года впервые был преодолен раскол рабочего движения на социалистов и анархистов. 13 августа 1917 года ВСТ и НФТ совместно призвали к всеобщей забастовке.

Эта забастовка, которой предшествовало выдвижение хунтами{38} гибельного для Мадрида ультиматума, должна была привести к падению правящей системы и освободить политическое пространство для социалистической республики. Несмотря на свое шаткое положение и опасные волнения в армии, правительству удалось подавить забастовку с помощью войск. Франко, который, как и большинство офицеров, принимавших участие в военных действиях в Марокко, не примкнул ни к одной из хунт, имел под своим началом подразделение численностью 150 человек и взял на себя выполнение отдельных задач по обеспечению безопасности.

Подчиняясь приказу, он действовал как солдат, стоящий вне политики. Однако знания, приобретенные в предыдущие годы, непроизвольно способствовали пробуждению у него интереса к причинам и ходу развития конфликта. Так, Франко интересовался прибылями предприятий и разницей между закупочной и продажной ценой, размерами заработной платы и условиями труда, сведениями о профсоюзных организациях и методах борьбы в Астурии. При этом он отнюдь не позволил себе принять чью-либо сторону, несмотря на поступавшие из ленинской России известия, которые представляли отдельные справедливые требования бастующих в ложном свете.

В результате бурной деятельности хунт обнаружилось, что возросли противоречия и внутри испанской армии. Процесс деполитизации, начавшийся после первой карлистской войны, приостановился. Подразделения в Марокко, прежде отличавшиеся надежностью, даже отвагой в бою, были измотаны войной, в особенности те, что состояли из призывников.

Это было одной из причин формирования испанского иностранного легиона (Tercio Extran-jero). Подполковник Хосе Мильян Астраи, его организатор и командир, был, как и Франко, родом из Галисии и так же, как тот, командовал Tabor Regulares (марокканскими регулярными войсками). Однако встретились офицеры лишь в 1918 году, в период посещения стрелковых курсов в Вальдеморо.

Они стали друзьями на всю жизнь. Мильян Астраи, лично набиравший кадровый состав для нового североафриканского подразделения, предложил молодому коллеге должность своего заместителя. Франко недолго раздумывал. Он отложил уже назначенную свадьбу с Кармен Поло и Мартинес, отправился в Марокко и 20 октября 1920 года прибыл в Сеуту уже в качестве офицера легиона.

В отличие от первого подробности второго периода его пребывания в Марокко достаточно хорошо освещены в документах. Письма, заметки, воспоминания товарищей, дневник Франко - вот источники сведений. В первую очередь его деятельность регулярно находила отражение в сводках высшего командования, поскольку его все чаще привлекали к выполнению сложных задач. Нарисованный с помощью подобных свидетельств портрет Франко является в некотором отношении незаурядным. Разумеется, были и другие командиры, которые, подобно ему, имели обыкновение тщательно изучать сложившуюся ситуацию, перед тем как принять решение и нанести удар. Многие испанцы обладали присущими и ему мужественностью и отвагой (hombria). Необычными же были аскетизм, отчасти даже пуританское поведение молодого офицера, который избегал случайных женщин и чувствовал отвращение к алкоголю и никотину. Прибыв на место, Франко в резкой форме заявил легионерам: "Я не потерплю здесь ни баб, ни попоек, ни сборищ".

Многочисленные документы также проливают свет на черты незаурядного тактика - ловкость, которая отличала его в свое время как политика и государственного деятеля, и немалая уверенность в себе. Франко часто демонстрировал не меньшее терпение, чем охотник в засаде. Он был недоверчив, невозмутим и осторожен, холоден и расчетлив. Однако было бы ошибкой полагать, что перед нами человек медлительный и нерешительный. Нужно было видеть (например, в Уисане, Уад Лау и под Тицци-Асса), как он владел ситуацией на поле боя, принимал молниеносные решения и отдавал приказы, увлекая сражавшихся своим пылом.

Однако результатом любых боевых действий всегда были успехи лишь локального характера. Как и любая сколь-нибудь серьезная колониальная война современности, этот конфликт не оставлял больших надежд на завершение в обозримом будущем. Положение постоянно менялось в пользу то одной, то другой из сторон, однако в 1921 году испанцы совершенно неожиданно потерпели тяжелое поражение: под Ануалом бригада генерала Мануэля Фернандеса Сильвестре, насчитывавшая 15000 человек, была разбита соединениями (harkas) Абд эль Крима.

Правительство пало, но и на долю Антонио Мауры, который в пятый раз стал у руля и с усиленной энергией, словно по мановению волшебной палочки, тут же сформировал новые войска, не выпало сколь-нибудь значительного успеха. Из 140 тысяч солдат, которые были отправлены в Марокко к генералу Хосе Санхурхо в качестве подкрепления, тот не смог должным образом вооружить и 36 тысяч.

Тем временем анализ причин поражения под Ануалом привел к конфликту, имевшему самые серьезные последствия. Содержание заключения вначале замалчивалось. Когда позднее оно было частично опубликовано с оглядкой на Альфонса XIII, который дал Сильвестре неразумный совет, пересуды и всяческие слухи еще больше усилили всеобщее возбуждение. Маура, а вскоре и его преемник были вынуждены уйти в отставку.

Правительство резко изменило политический курс. Оно больше не направляло подкреплений в Северную Африку, а, наоборот, выводило оттуда силы, с тем чтобы свалить непопулярную марокканскую авантюру на плечи значительно сократившейся по численности колониальной армии. В 1922 году Франко также возвратился на родину, однако пробыл там всего несколько недель. Мильян Астраи после ранения стал инвалидом, его преемник погиб, и легиону был нужен новый командир.

Франко вновь пришлось отложить свадьбу. Лишь после того как он захватил форт Тифаруин, осажденный войсками Абд эль Крима, в 1923 году в Овьедо состоялось бракосочетание. Свидетелем был король Альфонс XIII, приславший на церемонию своего заместителя. Командир легиона, получивший звание подполковника, был камергером короля.

За четыре недели до этого события в Каталонии восстал генерал Мигель Примо де Ривера{39} и в ходе пронунсиаменто, к которому присоединились все гарнизоны страны, уничтожил созданное Кановасом коалиционное государство и лишил власти в значительной степени дискредитированную монархию. В первую очередь диктатор предпринял конфискацию документов, касающихся Ануала. Следующей задачей было окончание войны.

Примо де Ривера, прибыв в Северную Африку, встретил там офицеров, у которых запутанные игры политиков вызывали ожесточение и утрату всякого доверия к родине. В дневнике Франко есть такая фраза: "Нация не имеет никакого отношения к марокканской кампании и равнодушно взирает на самоотверженную борьбу своей армии..." Подполковника беспокоили и проект создания колониальной армии, и намерение диктатора вернуть Абд эль Криму часть освобожденных военных баз.

Положение Примо де Риверы напоминало то, в котором сорок лет спустя очутился де Голль{40}, столкнувшись с проблемой Алжира. Генерал стал государственным деятелем. Его занимала теперь не только ситуация, сложившаяся в армии, но и финансовые нужды, серьезные вопросы экономики и политики, не в последнюю очередь и общественное мнение. Именно поэтому он и задумался над тем, сулит ли вообще дорогостоящая марокканская война какую-либо ощутимую выгоду.

Франко же, напротив, был до мозга костей офицером-фронтовиком. Боец столь юного возраста и столь строгого нрава просто не мог осознать, что все те жертвы и лишения, которых требовала долгая, трудная война в Рифе, по воле бюрократов объявляются бессмысленными. С другой стороны, военная дисциплина мешала подполковнику стать испанским Саланом{41}.

В конце июля 1924 года в лагере легиона под Бен Тиебом Примо де Ривера и Франко вели ожесточенные диспуты, и диктатор, по крайней мере, смог утвердиться в мысли, что в момент, когда он в скором времени прикажет оставить все незащищенные высоты и удерживать лишь "полезное Марокко", прибрежную полоску, протянувшуюся от Мелильи к Тетуану, Сеуте и Эль-Араишу, на этом важном участке бунта не произойдет.

Примо де Ривера не был злопамятным. Вновь отличившись, Франко был произведен диктатором в полковники. Постепенно тот даже стал склоняться в сторону альтернативного плана, предложенного командиром легиона: высадка десанта с участием сухопутных и морских сил в Эль-Хосейме. Маршал Петэн{42}, через посредство которого французское правительство стремилось достичь военного равновесия с Испанией в Марокко, счел идею подобной операции разумной.

Высадка в бухте Эль-Хосеймы прошла чрезвычайно успешно. Франко не только внес свою лепту в разработку основной идеи операции, но и первым ступил на берег во главе авангарда. В течение нескольких дней ему удалось под мощным огнем противника удерживать важный плацдарм, пока не стихло волнение на море и франко-испанские эскадры не высадили десант в составе 15 тысяч солдат (1925).

Франко был осыпан наградами. Он получил вторую военную медаль и эмблему командира французского ордена Почетного легиона. Одновременно тридцатитрехлетний полковник стал генералом и главнокомандующим пехотной бригады в Мадриде (1926). После окончания войны, в 1927 году, он сопровождал королевскую чету, которая посетила "армию Африки". В конце концов Мигель Примо де Ривера поставил его во главе вновь созданной Военной академии (1928).

Франко охотно передоверил бы пост главы учебного заведения своему другу Мильяну Астраи, тем более что тот в свое время работал учителем. Однако Примо де Ривера хотел иметь на посту директора академии самого молодого генерала Европы. Это стало одним из последних удачных решений, принятых стареющим диктатором. Позднее он стал все чаще совершать непоправимые ошибки.

Итак, Франко занимался чтением отчетов из Уэст-Пойнта, Сандхерста и Сен-Сира{43}, совершал ознакомительные поездки в Париж и Дрезден и закладывал основы академии в Сарагосе, а Примо де Ривера тем временем своей политикой вызывал отчуждение интеллигенции, большей части офицерского корпуса и короля, который отклонил проведение уже подготовленной конституционной реформы. 28 января 1930 года диктатор ушел в отставку, а семь недель спустя умер в изгнании.

Альфонс XIII заблуждался, когда надеялся еще раз реанимировать конституцию 1876 года. Этот фундамент был разрушен, а диктатура, ранее встречавшая почти единодушное одобрение, полностью дискредитировала себя. Влияние видных представителей интеллигенции, а также ощутимые последствия кризиса мировой экономики способствовали тому, что вновь возникло желание еще раз возродить к жизни республику.

Король назначил на пост премьер-министра генерала Дамасо Беренгера{44}, затем адмирала Хуана Батутсту Аснара{45}, однако их деятельность закончилась провалом. Они уже не могли пресечь заговор. В среде военных подпольную работу вели генерал Гонсало Кеипо де Льяно и майор Рамон Франко, интересы недовольных слоев буржуазии представлял революционный комитет, который создали Нисето Алькала Самора, Мануэль Асанья{46} и Алехандро Леррус{47} совместно с каталонскими партикуляристами.