"Салка Валка" - читать интересную книгу автора (Лакснесс Халлдор)

Глава 22

На следующее утро на лестнице послышались тяжелые шаги, от которых дом заходил ходуном. Раздался стук в дверь. И кто же появился на пороге дома Салки Валки? Стейнтор Стейнссон, наш прославленный герой, взлохмаченный, в зеленом потрепанном плаще.

— Здравствуй, — сказал он.

— Что тебе здесь понадобилось?

Стейнтор усмехнулся, оглядел комнату.

— Странно, что ты поселилась здесь, — сказал он.

— Вот как?

— Нелегко догадаться, что вам, женщинам, вдруг взбредет в голову.

— Я тебе не женщина.

— Неужели? А что думают по этому поводу некоторые другие?

— Гм… Если у тебя ко мне дело, говори.

— Все зависит от того, что ты называешь делом.

— Ах, так? Тогда я тебя сейчас же вышвырну вон.

— Ничего другого я от тебя и не ждал. Вот как ты встречаешь своего отчима, который в кои-то веки зашел проведать тебя.

— Ах-ах-ах… Ну и что дальше?

— Послушай, дорогая Салка, не лучше ли нам поговорить спокойно, разумно. Я уже не в том возрасте, когда находят удовольствие в перебранках.

— Чего ты хочешь? — спросила девушка.

— Ну… например, — сказал он, растягивая слова и сплюнув в окно, — я хотел бы знать, что ты собираешься делать с Марарбудом?

— Ничего, — ответила девушка.

— Ты являешься законной владелицей дома.

— Я вовсе не хочу владеть им.

— Мне, конечно, все равно, кому он принадлежит. Недалек тот час, когда я стану хозяином всего поселка.

— Ты?

— Да, я, — сказал он с вызовом. — Все это проклятое местечко будет моим, стоит мне только захотеть.

— Ну что ж, пожалуйста.

— Кстати, — спросил он уже спокойнее. — Как обстоит дело с вашей лодкой? Что думают твои партнеры? Я хочу сказать, какой прок от нее в настоящих условиях? Сейчас, когда фирма не может обеспечить вам заем?

— Ты что, собираешься купить ее? — спросила она по-деловому.

— Не знаю, возможно. Хотя в ваших местах мало пользы от открытых лодок. Ты же помнишь, что случилось со мной зимой… Но ты даже ни разу не навестила меня, когда я лежал обмороженный. Похоже на вас, женщин.

— От твоих разговоров можно заболеть, — сказала девушка.

— Что-то ты стала очень чувствительна в последнее время. Но вернемся к лодке…

— Ты же знаешь, я не единственная ее собственница. У меня только пятая доля в ней.

— А если я поговорю с другими пайщиками?

— Богесен отдал нам ее под залог.

— Чепуха! Я куплю ее со всеми долгами. Вашу долю я оплачу наличными. Это не так уж много. Сейчас лодки упали в цене. На аукционе ее можно купить почти задаром. Насколько мне помнится, она не новая, вы ее получили уже сильно подержанную. Но переменим разговор. Сколько ты обещала кооперативному обществу?

— А тебе какое дело?

— Может быть, мы сможем уладить дело с этим долгом сейчас? Не исключено, что со временем я буду иметь некоторое влияние в кооперативе.

— Ты взаправду возомнил себя важной персоной?

— Мне думается, ты не совсем осознала, Салка, что то время, когда я находил единственное утешение в водке, давно миновало. Но поскольку я обязан тебе больше, чем кому-либо другому — это ты разбудила меня несколько лет тому назад, — я всегда чувствую, что должен как-то отблагодарить тебя. В особенности меня мучает эта мысль с тех пор, как мне удалось выйти живым из той передряги, в которую я попал зимой.

Она смотрела на него. Какой он большой и крепкий! Какой дикий огонь горит в его взгляде! Как сильны в нем первобытные инстинкты и как далек он от высоких стремлений! На мгновение ей показалось, что она поняла всю его сущность, все его мысли, и ей стало страшно.

— Как ты думаешь, чье имя я повторял прошлой зимой, когда ледяные волны обжигали меня почти целые сутки и пальцы превратились в сосульки?

Он вытащил из кармана правую руку и показал ей — два пальца были укорочены, хотя рука, как и прежде, была крепкая, жилистая, волосатая.

— Я сочинил поэму, когда лежал больной.

Она рванулась к нему, пытаясь зажать ему рот, и в ужасе закричала:

— Прекрати, ни слова больше, я не могу слушать, — и отвернувшись от него, она пальцами заткнула уши.

— Значит, не будем говорить о любви сейчас? — спросил он.

— Мне нужно идти чистить рыбу.

— Ну, это не к спеху. Рыба, которую ты собираешься чистить, уже принадлежит мне. Так что время, потраченное на разговор со мной, не потеряно даром. Ты вообразила, что истеричный придурок, с которым ты ходишь по ночам, лучше меня…

— Ты недостоин завязывать шнурки на его ботинках. Такой негодяй, как ты, не имеет права поносить честных людей.

— Не я первый назвал его истеричным придурком. Так называл его в моем присутствии человек поумнее меня, самый умный человек в Исландии.

— Ты лжешь! Кристофер Турфдаль лучший друг Арнальдура.

— Сколько бы ты раз не отрицала то, что я говорю, ты же сама знаешь, что это правда. Поэтому меня ни чуточку не беспокоит, что ты ходишь с Арнальдуром Бьернссоном. Я знаю, в душе ты не веришь ни единому его слову. И в один прекрасный день ты обнаружишь, что все его слова — обман.

— Ладно, — сказала она с напускным безразличием. — А кооператив, по-твоему, тоже обман? Кто организовал его?

— Кристофер Турфдаль и я.

— Какой ты подлец! Можно поверить вдове из Герда, которая видела во сне, как ты столкнул с киля в воду своих товарищей, спасая свою шкуру.

— Ей это приснилось? Если хочешь знать — это правда. Да, я столкнул их. Одного за другим. Я колотил по их побелевшим пальцам, а стоило мне заметить, что кому-то из них все же удалось вынырнуть из волн и снова ухватиться за киль, я колотил их по голове! Я повторял твое имя и бил их до тех пор, пока они все не погибли. Если хочешь, можешь представить меня именно таким. Вряд ли у Арнальдура Бьернссона хватило бы духу убить других, чтобы выжить самому, сколько бы он ни прикидывался влюбленным в тебя. Нет, он поспешил бы утонуть первым — ради общества!

В этот день Салка Валка услышала историю о том, как разбогател Стейнтор Стейнссон в Америке. Он ограбил банк и убил человека. Среди бела дня он заявился в один из больших банков в Америке, прошел к директору, убил его и унес мешок с десятью тысячами долларов. И хотя в американских банках в вестибюле установлен фотообъектив, снимающий каждого, кто выходит из банка, Стейнтор Стейнссон нашелся и здесь. Что он сделал? Он вышел из банка спиной, так что на снимке получился только его зад. Потому-то и не удалось поймать его.

— Я уверена, что все это враки, — сказала Салка Валка. — Стейнтор не подлее других.

— А как он поступил с твоей матерью? Ты забыла? — спросил Салку собеседник.

— Он не первый в этих местах, кто покидает женщину, — возразила она.

— А что он сделал с тобой, когда ты была еще совсем девочкой? Что говорит об этом Арнальдур?

— Все это ложь, будто Стейнтор Стейнссон когда-то дурно поступил со мной, — это не что иное, как выдумки и бабская болтовня; постыдились бы повторять ее, На мой взгляд, убить директора банка в Америке, в сущности, не большее преступление, чем иметь детей в Осейри у Аксларфьорда.