"Пьесы. 1878-1888" - читать интересную книгу автора (Чехов Антон Павлович)Действие 3Лебедев. У Франции политика ясная и определенная…[47] Французы знают чего хотят. Им нужно лущить колбасников и больше ничего, а у Германии, брат, совсем не та музыка. У Германии, кроме Франции, еще много сучков в глазу… Шабельский. Вздор… По-моему, и немцы трусы и французы трусы… Показывают только друг другу кукиши в кармане. Поверь, кукишами дело и ограничится. Драться не будут. Боркин. А по-моему, зачем драться? К чему все эти вооружения, конгрессы, расходы? Я что бы сделал? Собрал бы со всего государства собак, привил бы им пастеровский яд в хорошей дозе и пустил бы в неприятельскую страну. Все враги перебесились бы у меня через месяц. Лебедев Шабельский. Виртуоз… каждый день родит по тысяче проектов, хватает с неба звезды, но всё не в пользу… Никогда у него гроша не бывает в кармане… Лебедев. Искусство для искусства… Боркин. Я не для себя, а для других хлопочу, из человеколюбия. Лебедев. Бог с тобой, смешишь ты, Мишель Мишелич… Селедочка, матушка, всем закускам закуска… Шабельский. Ну нет, огурец лучше… Ученые с сотворения мира думают и ничего умнее соленого огурца не придумали… Лебедев. Водку хорошо тоже икрой закусывать. Только как? С умом надо… Взять икры паюсной четверку, две луковички, зеленого лучку, прованского масла, смешать все это и, знаешь, этак поверх всего лимончиком… смерть!.. От одного аромата угоришь… Шабельский. Нет… Лебедев. Гм… Соленые рыжики крошатся мелко-мелко, как икра или как, понимаешь ты, каша… Кладется туда лук, прованское масло… поперчить немножко, уксусу… Боркин. После водки хорошо тоже закусывать жареными пескарями. Только их надо уметь жарить. Нужно почистить, потом обвалять в толченых сухарях и жарить досуха, чтобы на зубах хрустели… Хру-хру-хру… Шабельский. Вчера у Бабакиной была хорошая закуска – белые грибы. Лебедев. А еще бы… Шабельский. Только как-то особенно приготовлены. Знаешь, с луком, с лавровым листом, со всякими специями. Как открыли кастрюлю, а из нее пар, запах… просто восторг… Лебедев. Что ж? Repetaur, господа… Будемте здоровы… Шабельский Лебедев. Женить… Тебе сколько лет? Шабельский. 62 года… Лебедев. Самая пора жениться, а Марфутка как раз тебе пара. Боркин. Тут не в Марфутке дело, а в Марфуткиных стерлингах. Лебедев. Чего захотел – Марфуткиных стерлингов… А гусиного чаю не хочешь? Боркин. А вот как женится человек да набьет себе ампоше,[50] тогда и увидите гусиный чай. Облизнетесь… Шабельский. Ей-богу, а ведь он серьезно!.. Этот гений уверен, что я его послушаюсь и женюсь… Боркин. А то как же? А вы разве уже не уверены? Шабельский. Да ты с ума сошел… Когда я был уверен? Пссс… Боркин. Благодарю вас… очень вам благодарен… Так это значит, вы меня подвести хотите? То женюсь, то не женюсь… сам черт не разберет, а я уж ей честное слово дал… Так вы не женитесь? Шабельский Боркин Шабельский Лебедев. Эскулапии наше нижайшее… Львов. Николай Алексеевич еще не приходил? Лебедев. Да нет, я сам его жду больше часа… Милый, ну как здоровье Анны Петровны? Львов. Плохо… Лебедев Львов. Нет, пожалуйста, не ходите. Она, кажется, спит… Лебедев. Симпатичная, славная… Шабельский Какой уничтожающий взгляд… Лебедев. А тебя дергает нелегкая за язык… За что ты его обидел? Шабельский Лебедев. Почему ты думаешь, что он врет? Шабельский Косых Боркин. Его нет… Косых Лебедев. Откуда ветер принес? Косых. От Барабанова. Всю ночь провинтили и только что кончили. Проигрался в пух… Этот Барабанов играет как сапожник… Лебедев Косых Шабельский Косых. И вдруг несчастье: туза пик по первой бьют… Шабельский Косых Лебедев. Ну доигрался, сердешный, до того, что вместо прощай говорит пас… Авдотья Назаровна Все. А-а-а… вездесущая!.. Авдотья Назаровна. Вот они где, а я по всему дому ищу, ищу… Здравствуйте, ясные соколы, хлеб да соль… Лебедев. Зачем пришла? Авдотья Назаровна. За делом, батюшка. И велела она, куколочка моя, сказать, что ежели вы нынче к вечеру не приедете, то она глазочки свои проплачет. Так, говорит, милая, отзови его в стороночку и шепни на ушко по секрету. А зачем по секрету? Тут всё люди свои. И такое дело, не кур крадем, а по закону да по любви, по междоусобному согласию… Никогда, грешница, не пью, а через такой случай выпью… Лебедев. И я выпью… Авдотья Назаровна. И счет годам потеряла… Двух мужей похоронила, пошла бы еще за третьего, да никто не хочет без приданого брать. Детей душ восемь было… Шабельский Лебедев. Пустое ты городишь, граф. Наше, брат, дело с тобой об околеванце думать, а Марфутки да стерлинги давно мимо проехали. Прошла наша пора… Шабельский. Нет, я устрою. Честное слово, устрою… Львов. Я прошу вас уделить мне только пять минут. Лебедев. Николаша… Авдотья Назаровна Иванов Лебедев. Виноват, Николаша, виноват… Прости… Мне с тобой, дружище, поговорить надо о весьма важном деле… Боркин. И мне тоже. Львов. Николай Алексеевич, можно с вами поговорить? Иванов Лебедев. Господа, я желаю говорить конфиденциально… прошу… Иванов. Паша, сам ты можешь пить, сколько тебе угодно, это твоя болезнь, но прошу не спаивать дядю… Раньше он у меня никогда не пил… Ему вредно… Лебедев Иванов. Не дай бог умрет этот старый ребенок, не вам будет худо, а мне… Что тебе нужно? Лебедев. Видишь ли, любезный друг… Не знаю, как начать, чтобы это вышло не так бессовестно… Николаша, совестно мне, краснею, язык заплетается, но, голубчик, войди в положение, пойми, что я человек подневольный, негр, тряпка… Извини ты меня… Повинную голову жена не мылит и меч не сечет… Иванов. Что такое? Лебедев. Жена послала… Сделай милость, будь другом, заплати ты ей проценты… Веришь ли, загрызла, заездила, замучила… Отвяжись ты от нее, ради создателя!.. Иванов. Паша, ты знаешь, что у меня теперь нет денег… Лебедев. Знаю, знаю, но что же мне делать? Ждать она не хочет. Если протестует вексель, то как я и Шурочка будем тебе в глаза глядеть? Иванов. Мне самому совестно, Паша, рад сквозь землю провалиться, но… но где взять? Научи, где? Остается одно – ждать осени, когда я хлеб продам… Лебедев Иванов. Твое положение неприятное, щекотливое, а мое еще хуже. Лебедев. Съездил бы к Мильбаху, попросил бы… Ведь он тебе шестнадцать тысяч должен… Вот что, Николаша… Я знаю, ты станешь браниться, но… но уважь старого пьяницу… По-дружески… Гляди на меня как на друга… Студенты мы с тобой… либералы… общность идей и интересов… Вместе в Московском университете учились… Alma mater… Иванов Лебедев. Вот они на столе. Тысячу сто. Ты съезди к ней сегодня и отдай собственноручно. Нате, мол, Зинаида Саввишна, подавитесь… Только смотри, виду не подавай, что у меня занял, храни тебя бог… Мутит на душе? Да, дела… Иванов. Это все пустяки, вот у меня голова болит. Лебедев. Все оттого, что много думаешь. Иванов. Ничего я не думаю… Лебедев. А ты, Николаша, начихай на все да поезжай к нам. Шурочка тебя любит, понимает и ценит. Она, Николаша, честный, хороший человек… Не в мать и не в отца, а, должно быть, в проезжего молодца. Гляжу, брат, на нее иной раз и не верю, что у меня, у толстоносого пьяницы, такое сокровище. Поезжай, потолкуй с ней об умном и развлечешься. Это верный, искренний человек. Иванов. Паша, голубчик, оставь меня одного… Лебедев. Понимаю, понимаю… Иванов Львов Иванов Львов. Вам угодно меня выслушать? Иванов. Выслушиваю я вас каждый день и до сих пор никак не могу понять: что, собственно, вам от меня угодно? Львов. Говорю я ясно и определенно, и не может меня понять только тот, у кого нет сердца… Иванов. Что у меня жена при смерти – я знаю; что я непоправимо виноват перед ней – я тоже знаю; что вы честный и прямой человек – тоже знаю… Что же вам нужно еще? Львов. Меня возмущает человеческая жестокость… Умирает женщина. У нее есть отец и мать, которых она любит и хотела бы видеть перед смертью; те знают отлично, что она скоро умрет и что все еще любит их, но, проклятая жестокость, они точно хотят удивить Иегову своим религиозным закалом, всё еще проклинают ее… Вы, человек, которому она пожертвовала всем: и верой, и родным гнездом, и покоем совести, вы откровеннейшим образом и с самыми откровенными целями каждый день катаетесь к этим Лебедевым… Иванов. Ах, я там уже две недели не был… Львов Иванов. Мучение… Доктор, вы слишком плохой врач… если предполагаете, что человек может сдерживать себя до бесконечности. Мне страшных усилий стоит не отвечать вам на ваши оскорбления. Львов. Полноте, кого вы хотите одурачить? Сбросьте маску. Иванов. Умный человек, подумайте, по-вашему, нет ничего легче, как понять меня… Я женился на Анне, чтобы получить большое приданое; приданого мне не дали, я промахнулся и теперь сживаю ее со света, чтобы жениться на другой и взять приданое… Да? Как просто и несложно… Человек такая немудреная, простая машинка… Нет, доктор, в каждом из нас слишком много колес, винтов и клапанов, чтобы мы могли судить друг об друге по первому впечатлению или по двум-трем внешним признакам. Я не понимаю вас, вы меня не понимаете, и сами мы себя не понимаем. Можно быть прекрасным врачом и в то же время совсем не знать людей. Не будьте же самоуверенны и согласитесь с этим. Львов. Да неужели же вы думаете, что вы так непрозрачны и у меня так мало мозга, что я не могу отличить подлости от честности? Иванов. Очевидно, мы с вами никогда не споемся… В последний раз я спрашиваю, и отвечайте, пожалуйста, без предисловий: что, собственно, вам нужно от меня? Чего вы добиваетесь? Львов. Я врач и как врач требую, чтобы вы изменили ваше поведение… Оно убивает Анну Петровну… Иванов. Но что же мне делать? Что? Если вы меня понимаете лучше, чем я сам себя понимаю, то говорите определенно и точно: что мне делать? Львов. По крайней мере, действовать не так откровенно. Иванов. А, боже мой! Неужели вы себя понимаете? Львов. А кто вас уполномочил оскорблять во мне мою правду? Вы измучили и отравили мою душу… Пока я не попал в этот уезд, я допускал существование людей глупых, сумасшедших, увлекающихся, но никогда я не верил, что есть люди преступные осмысленно, сознательно направляющие свою волю в сторону зла… Я уважал и любил людей, но когда увидел вас… Львов Иванов Саша. Да, я… Не ожидал? Отчего ты так долго не приезжал? Иванов Саша. Сейчас уеду… Я беспокоюсь: ты здоров? Отчего не приезжал? Иванов. Уезжай ради бога… мы не можем видеться, пока не… пока… ну, ты меня понимаешь… Саша. Только одно скажи: ты здоров? Иванов. Нет, замучил я себя, люди меня мучают без конца… Просто сил моих нет и, если бы не мысли о тебе, то я давно бы пустил себе пулю в лоб. Видишь, я дрожу… Шурочка, ради бога, увози меня отсюда поскорее… Саша. Скоро, скоро, Николай… Не падай духом, стыдно… Иванов Петр. Пирожки, граф приказывали… Иванов. Уходи ты… Саша. Уверяю тебя, мой дорогой… вот тебе моя рука: придут хорошие дни, и ты будешь счастлив. Будь бодр, погляди, какая я храбрая и счастливая… Иванов. Мы точно желаем ее смерти… Как это нездорово, как ненормально… Как я виноват… Саша Иванов. Будь бодр… настанет время… полюбил… разлюбил – все это общие места. Избитые фразы, которыми не поможешь. Саша. Я говорю как все и иначе говорить не умею… Иванов. И весь этот наш роман – общее, избитое место… «Он пал духом и утерял почву… Явилась она, бодрая духом, сильная и подала ему руку помощи»… Это хорошо и уместно в романах, но в жизни… не то, не то… Ты вот любишь меня, моя, подала руку помощи, а я все еще жалок и беспомощен, каким был прежде… Боркин Саша Боркин. Вы пополнели, похорошели… Саша Боркин. Чудное видение… Шел за прозой, а наткнулся на поэзию… Иванов Вон сию же минуту… Боркин. Nicolas, что это значит? за что вы сердитесь? Иванов. За что? А откуда у вас эти сигары? И вы думаете, что я не знаю, куда и зачем вы каждый день возите старика… Боркин Иванов. Негодяй вы этакий… Ваши подлые проекты, которыми вы сыплете по всему уезду, сделали меня в глазах людей бесчестным человеком… У нас нет ничего общего, и я прошу вас сию же минуту оставить мой дом… Боркин. Я знаю, что все это вы говорите в раздражении, а потому не сержусь на вас. Оскорбляйте сколько хотите… Иванов. Я вам что сказал? Боркин. Ну вот, Анна Петровна пришла… Я уйду… Анна Петровна Иванов. Не спрашивай, Анюта… Я глубоко виноват… Придумывай какое хочешь наказание, я всё снесу, но не спрашивай. Говорить я не в силах… Анна Петровна А, так вот ты какой? Теперь я тебя понимаю. Наконец-то я вижу, что ты за человек. Бесчестный, низкий… Помнишь, ты пришел и солгал мне, что ты меня любишь… Я поверила и оставила отца, мать, веру и пошла за тобой… Ты лгал мне о правде, о добре, о своих честных планах, я верила каждому слову. Иванов. Анюта, я никогда не лгал тебе… Анна Петровна. Жила я с тобой пять лет, томилась и болела от мысли, что изменила своей вере, но любила тебя и не оставляла ни на одну минуту… Ты был моим кумиром… И что же? Все это время ты лгал и обманывал самым наглым образом… Иванов. Анюта, не говори неправды… Я ошибался, да… но не солгал ни разу в жизни… В этом ты не смеешь попрекнуть меня… Анна Петровна. Теперь все понятно… Женился ты на мне и думал, что отец и мать простят меня, дадут мне денег… Ты это думал… Иванов. О, боже мой! Анюта, испытывать так терпение… Анна Петровна. Молчи… Когда увидел, что денег нет, ты повел новую игру… Теперь я все помню и понимаю… Иванов. Сарра, это ложь!.. Говори, что хочешь, но не оскорбляй меня ложью… Анна Петровна. Всегда ты лгал мне… Бесчестный, низкий человек… Ты должен Лебедеву и теперь, чтобы увильнуть от долга, хочешь вскружить голову его дочери, обмануть ее так же, как и меня… Разве не правда? Иванов Анна Петровна. Всегда ты нагло обманывал, и не меня одну. Все бесчестные поступки сваливал ты на Боркина, но теперь я знаю, чьи они… Иванов. Сарра, замолчи, уйди, а то у меня с языка сорвется слово!.. Меня так и подмывает сказать тебе что-нибудь ужасное, оскорбительное… Анна Петровна. Не замолчу… Слишком долго ты обманывал меня, чтобы я могла молчать… Иванов. Так ты не замолчишь? Анна Петровна. Теперь иди и обманывай Лебедеву… Иванов. Так знай же, что ты… скоро умрешь… Мне доктор сказал, что ты скоро умрешь… Анна Петровна Иванов Львов Иванов. Боже, как я виноват!.. как виноват!.. Львов. Анна Петровна, Анна Петровна, что с вами? Иванов. Как я виноват, как виноват… |
||
|