"Пьесы. 1878-1888" - читать интересную книгу автора (Чехов Антон Павлович)4Премьера пьесы состоялась в Москве 19 ноября 1887 г. на сцене Русского драматического театра Корша в бенефис Н. В. Светлова. Роли исполнили: Иванова – В. Н. Давыдов, Анны Петровны – А. Я. Глама-Мещерская, графа Шабельского – И. П. Киселевский, Лебедева – Л. И. Градов-Соколов, Зинаиды Савишны – З. П. Бороздина, Саши – Н. Д. Рыбчинская, Львова – П. Ф. Солонин, Бабакиной – Б. Э. Кошева, Косых – Ф. П. Вязовский, Боркина – Н. В. Светлов, Дудкина – В. И. Валентинов, Авдотьи Назаровны – Е. Ф. Красовская. Декорации I акта были выполнены художником А. С. Яновым, товарищем Н. П. Чехова. Постановка «Иванова» была поручена режиссеру М. В. Аграмову. Ближайшее участие в ней принял Давыдов, которому, по словам одной из участниц спектакля, «был обязан театр появлением на сцене первой серьезной чеховской пьесы» (А. Я. Будущие участники спектакля сначала собирались у Чехова: «Они читали пьесу и распределяли между собою роли. Антон очень волновался и говорил, что „все бы это было хорошо, если бы артисты проявляли больше жизненных инстинктов“» (А. А. 24 октября Чехов с беспокойством писал о работе над пьесой в театре: «Актеры не понимают, несут вздор, берут себе не те роли, какие нужно, а я воюю, веруя, что если пьеса пойдет не с тем распределением ролей, какое я сделал, то она погибнет. Если не сделают так, как я хочу, то во избежание срама пьесу придется взять назад». Чехов разделял в это время опасения Давыдова, что пьеса «у Корша шлепнется, так как играть ее решительно некому» (Ал. П. Чехову, 29 октября); «она неминуемо провалится благодаря бедности коршевской труппы» (Лейкину, 4 ноября 1887 г.). 26 октября Корш подписал условие, по которому он получил «исключительное право постановки в Москве» пьесы до 1 июня 1888 г. ( Вместо обещанных десяти репетиций было назначено всего четыре (Ал. П. Чехову, 20 ноября). Глама-Мещерская вспоминала, что Чехов на них «постоянно присутствовал, но он скромно сидел в партере и в режиссерскую постановку совсем не вмешивался; актерам никаких замечаний не делал» (А. Я. Однако из писем самого Чехова видно, что репетиции сильно его волновали и постановка отняла у него много нервной энергии. Он признавался, что пьеса «заездила и утомила» его (Лейкину, 4 ноября). Об этом времени Чехов вспоминал несколько позже: «Мне кажется, что я весь ноябрь был психопатом»; «В голове такое умопомрачение – Я сам испытал это, когда ставил „Иванова“, – говорил он и описывал болезнь: „Человек теряет себя, перестает быть самим собой, и его душевное состояние зависит от таких пустяков, которых он в другое время не заметил бы: от выражения лица помощника режиссера, от походки выходного актера На эти доводы Чехов отвечал 15 ноября: «Ваши строки относительно постановки пьес повергли меня в недоумение lt; За несколько дней до премьеры Чехов писал Лазареву (Грузинскому): «К 19-му ноября я готовлюсь, как к венцу» (15 ноября 1887 г.). На первом спектакле присутствовала вся семья Чехова и многие его знакомые. По воспоминанию очевидца (С. Ф. Рассохина), Чехов «ни за что не хотел выходить на вызовы, и его почти вытащили артисты, во главе с В. Н. Давыдовым, игравшим Иванова. Смущенно раскланивался А. П. и бессознательно отвечал на одобряющие пожатия руки Давыдова» (lt;Ф. А. Мухортовgt;. Дебюты Чехова-драматурга. «Иванов» и «Медведь» у Корша. – «Раннее утро», 1910, 17 января, № 13. Подпись: Ор). О состоявшейся премьере Чехов писал брату: «Театралы говорят, что никогда они не видели в театре такого брожения, такого всеобщего аплодисменто-шиканья, и никогда в другое время им не приходилось слышать стольких споров, какие видели и слышали они на моей пьесе» (Ал. П. Чехову, 20 ноября). В следующем письме он снова повторял, что «на первом представлении было такое возбуждение в публике и за сценой, какого отродясь не видел суфлер, служивший в театре 32 года» (ему же, 24 ноября). М. П. Чехов позднее тоже вспоминал: «Это было что-то невероятное. Публика вскакивала со своих мест, одни аплодировали, другие шикали и громко свистели, третьи топали ногами. Стулья и кресла в партере были сдвинуты со своих мест, ряды их перепутались, сбились в одну кучу, так что после нельзя было найти своего места; сидевшая в ложах публика встревожилась и не знала, сидеть ей или уходить. А что делалось на галерке, то этого невозможно себе и представить: там происходило целое побоище между шикавшими и аплодировавшими» ( Некоторые зрители, в частности, художники И. И. Левитан, Ф. О. Шехтель, Н. П. Чехов, находили, что пьеса на сцене «до того оригинальна, что странно глядеть. В чтении же это незаметно» (Ал. П. Чехову, 24 ноября). Будущий театральный критик Н. Е. Эфрос, присутствовавший на спектакле, утверждал впоследствии, что «несмотря на некоторую грубость коршевского исполнения, нивелировавшего оригинальность новых драматургических методов, – эта оригинальность, специально чеховское – они дошли до зрителей, хотя бы до более молодой их части, они произвели впечатление, захватили, особенно в первом акте, у Чехова – лучшем и наиболее „чеховском“» (Николай Очевидное недовольство зрительного зала вызвал последний акт пьесы и особенно развязка, казавшаяся, видимо, недостаточно драматургически подготовленной и малоэффектной (в первой редакции пьесы Иванов умирал естественной смертью – тихо и для всех незаметно). Чехов сам отмечал, что «публика не понимает этой смерти» (Ал. П. Чехову, 20 ноября). В печати говорилось, что окончание пьесы было «встречено относительно холодно» («Новости дня», 1887, 20 ноября, № 319, отд. Театр и музыка). Один из очевидцев потом писал, что публике «особенно странной казалась развязка» (Д. Я. lt;Д. Я. На следующий день после премьеры к Чехову на дом явился известный драматург В. А. Крылов и предложил кое-что в пьесе «исправить», «изменить», «прибавить» – «с тем, чтобы он, Крылов, шел за полуавтора и чтобы гонорар делился между ними пополам». Удивленный Чехов «деликатно ему отказал» ( На втором спектакле, состоявшемся 23 ноября 1887 г., вместо актрисы Рыбчинской, у которой внезапно заболела дочь, в роли Саши выступила без репетиций Е. В. Омутова (позднее она в «Иванове» играла Сарру). Через много лет она вспоминала, что Чехов на другой день прислал ей только что вышедшую в свет свою книгу «Пестрые рассказы» с надписью: «Евгении Викторовне Омутовой, спасшей мою пьесу» (письмо к Чехову от 18 января 1904 г. – Вскоре выбыл еще один участник спектакля, игравший доктора Львова. Чехов, находившийся тогда уже в Петербурге, получил известие об этом от брата Михаила Павловича, который 7 декабря 1887 г. сообщал ему в числе других новостей: «7., Пьеса твоя еще ни разу не давалась и в течение всей этой недели даваться не будет, ибо – 8., У Солонина при смерти отец, и сам Солонин уехал в Саратов: некому играть врача» ( Свою авторскую неудовлетворенность постановкой Чехов, приехав в Петербург, высказал Суворину. Присутствовавший при разговоре фельетонист «Нового времени» В. С. Лялин в очередной газетной заметке передал его содержание и, не называя имен, сообщил о «беседе с молодым автором-драматургом», «о бесчисленных „фантазиях“, допущенных гг. актерами при исполнении его пьесы» и «авторских страданиях, пережитых при первом представлении»: «Один актер, например, совсем не знал роли и говорил что бог на душу положит, не имея никакого понятия о лице, которое он призван изображать; другой, имевший такое понятие, т. е. знавший, Подразумевая, без сомнения, сцену графа Шабельского с Лебедевым из IV акта, о которой Чехов упоминал также в приведенном выше письме от 20 ноября 1887 г., фельетонист далее писал: «Сцена такая, например: X., сидя за роялем, под влиянием разных воспоминаний, начинает плакать; Z. спрашивает его, о чем он плачет; X. продолжает плакать, не отвечая на слова; публика недоумевает. В чем дело? X., оказывается, просто забыл, зачем он плачет; что плакать нужно – он помнил, а зачем нужно – забыл. Автор сидит в это время в ложе и все это видит – видит, что местами он сам не узнает своей пьесы, до того она переиначена и искажена. Каково ему в это время? Публика между тем, которая пьесы не знает, судит о ней по искаженному тексту, и этот суд иногда окончательный». Продолжая свой рассказ, фельетонист в следующем номере газеты сообщил, как «драматическая премьерша, перепутавшая одну пьесу с другой, в конце третьего действия залилась вдруг слезами. Бедный автор вне себя вбегает на сцену. „Что вы сделали! – кричит он. – Помилосердствуйте! Вы должны были разгневанной выбежать вон в конце действия, а вы вдруг заплакали!“ – „Ах, извините, отвечала премьерша, я перепутала: я вчера в третьем действии плакала, ну вот я и сегодня заплакала При всех возможных неточностях этого рассказа он представляет несомненный интерес, поскольку основан на действительных фактах, сообщенных Чеховым. Сам Чехов, однако, был возмущен бестактной выходкой «нововременского балбеса», который «поднес в газете такую фигу коршевской труппе»; он опасался, что после этой публикации «Корш снимет с репертуара» пьесу (Чеховым, 3 декабря 1887 г.). В том же сезоне «Иванов» был поставлен и на провинциальной сцене. 7 ноября 1887 г. Чехов сообщал Киселевой, что его пьеса «уже пущена в обращение» и на той же неделе (то есть до премьеры в Москве) «пойдет в Саратове с Андреевым-Бурлаком в одной из главных ролей». О том же он упоминал и в письме к Ал. П. Чехову от 10 ноября. Однако документальных сведений об этом спектакле нет. Действительно, труппа товарищества артистов под управлением Г. М. Коврова с участием приглашенного из Москвы В. Н. Андреева-Бурлака гастролировала в саратовском городском театре с 12 по 24 ноября 1887 г. Но ни в объявленном газетами репертуаре, ни в печатных откликах на прошедшие спектакли пьеса Чехова не упоминалась (см.: Ж. С. В Харькове 1 и 14 января 1888 г. «Иванов» ставился труппой товарищества артистов с участием Е. Я. Неделина (Иванов), М. И. Свободиной-Барышевой (Анна Петровна) и А. В. Анненской (Саша). 12 и 28 мая та же труппа сыграла «Иванова» в Екатеринославе. 19 февраля 1888 г. «Иванов» был поставлен в Ставрополе товариществом драматических артистов под управлением С. Н. Томского в бенефис артистки С. С. Багрицкой, исполнявшей роль Бабакиной (об этой постановке Чехов упоминал 7 апреля 1888 г. в письме А. Н. Маслову-Бежецкому). 27 октября пьеса шла в Ярославле в исполнении труппы артистов под управлением Н. А. Борисовского (Лебедев) с участием Е. В. Горской, В. А. Агреневой, С. С. Расатова и т. д. Впоследствии Г. Г. Ге вспоминал, что он «один из первых» ставил пьесу Чехова в провинции и участвовал в ней: «Поставил я ее в Ковне, где она прошла с огромным успехом. Спустя год „Иванов“ с неменьшим успехом прошел в Астрахани. С тех пор эта пьеса стала любимой в провинции» (Л. |
||
|