"Пьесы. 1878-1888" - читать интересную книгу автора (Чехов Антон Павлович)На Большой дорогеДраматический этюд в одном действии Тихон Евстигнеев Семен Сергеевич Борцов Марья Егоровна Савва Назаровна; Ефимовна, Федя Егор Мерик Кузьма Почтальон. Кучер Борцовой. Богомольцы, гуртовщики, проезжие и проч. Ефимовна Назаровна Савва. Зачем помер? Жив, матушка. Назаровна Савва. Какой уж тут сон? Было б терпенье муку эту перенесть, а спанья, матушка, хоть и не надо. Не достоин грешник покой иметь. Это что шумит, богомолочка? Назаровна. Грозу бог посылает. Ветер воет, а дождик так и хлещет, так и хлещет. По крыше и в стекла словно горошком дробненьким. Чуешь? Разверзлись хляби небесные. Свят, свят, свят… Федя. И гремит, и гудит, и шумит, и… конца краю нет! Гууу… словно лес шумит… Гууу… Ветер как собака воет… Голос из угла. Дурак, дурацкие и речи. Федя. От дурака слышу. Назаровна Старик! Человек божий! Федя. Ты бы, дедусь, водочки выпил. Ты выпьешь, а оно в животе погорит, погорит, да от сердца и оттянет малость. Выпей-ка! Назаровна. Не бахвальничай, парень! Старик, может, душу богу отдает да о грехах кается, а ты слова такие, да с гармонией… Брось музыку-то! Глаза бесстыжие! Федя. А ты чего к нему пристала? Ему невмочь, а ты… бабьи глупости… Он из праведности не может тебе грубое слово вымолвить, а ты обрадовалась, рада, что он тебя, дуру, слушает… Спи, дедусь, не слушай! Пущай болтает, а ты наплюй. Бабий язык – чертово помело, выметет из дому хитреца и мудреца. Наплюй… Савва. Зачем помирать? Избави, господи, зря помереть… Помаюсь маленько, а там и поднимусь с божьей помощью… Не попустит матерь божия в чужой земле помереть… Помру дома… Федя. Издалече сам? Савва. Вологодский. Из самой Вологды… мещанин тамошний… Федя. А где это Вологда? Тихон. За Москвой… Губерния… Федя. Тю, тю, тю… Занесло же тебя, борода! И все пешком? Савва. Пешком, паренек. Был у Тихона Задонского, а иду в Святые горы… Из Святых гор, коли на то воля господня, в Одест… Оттеда, сказывают, в Ерусалим задешево отправляют. Будто за двадцать один рупь… Федя. А в Москве был? Савва. Эва! разов пять… Федя. Хороший город? Савва. Святынь много, парень… Где святынь много, там везде хорошо… Борцов Федя. Главное в городе, чтоб чистота была… Ежели пыль – поливать, ежели грязь – чистить. Чтоб дома высокие были… театр, полиция… извозчики, которые… Сам жил в городах, понимаю. Борцов. Рюмочку… вот эту маленькую. В долг ведь! Отдам! Тихон. Ладно. Борцов. Ну прошу! Сделай милость! Тихон. Ступай! Борцов. Ты меня не понимаешь… Пойми ты, невежа, если в твоей деревянной, мужицкой голове есть хоть капля мозга, не я прошу, нутро, выражаясь по-твоему, по-мужицкому, просит! Болезнь моя просит! Пойми! Тихон. Нечего нам понимать… Отходи! Борцов. Ведь если я не выпью сейчас, пойми ты это, если я не удовлетворю своей страсти, то я могу преступление совершить. Я бог знает что могу сделать! Видал ты, хам, на своем кабацком веку много пьяного люда, и неужели же ты до сих пор не сумел уяснить себе, что это за люди? Это больные! На цепь их сажай, бей, режь, а водки дай! Ну, покорнейше прошу! Сделай милость! Унижаюсь! Боже мой, как я унижаюсь! Тихон. Деньги давай, тогда и водка будет. Борцов. Где же мне взять денег? Все пропито! Все дотла! Что же я могу тебе дать? Пальто вот только одно осталось, но дать тебе его я не могу… Оно на голом теле. Хочешь шапку? Тихон Федя Тихон Борцов. Не нравится? В таком случае дай в долг! Буду обратно идти из города, занесу тебе твой пятак! Подавись тогда этим пятаком! Подавись! Пусть он у тебя поперек горла станет! Тихон Борцов. Выпить хочу! Не я хочу, болезнь моя хочет! Пойми! Тихон. Не выводи меня из моего терпения! Живо в степи будешь! Борцов. Что же мне делать? Ефимовна. Это тебя нечистый мутит. Ты плюнь, барин. Он тебе, окаянный, шепчет: выпей! выпей! А ты ему: не выпью! не выпью! Отстанет! Федя. В башке-то, небось – тру-ту-ту-ту… Животы подвело! Борцов Федя. Ты говори, говори, да не заговаривайся! Видали мы таких! Много вас таких здесь по большой дороге шатается! В отношении осла, как звездану тебя по уху, так взвоешь пуще ветра. Сам осел! Дрянь! Назаровна. Старец, может, молитву творит и душу богу отдает, а они, нечестивцы, друг дружку задирают да слова разные… Срамники! Федя. А ты, кочерыжка, коли в кабак попала, не хныкай! В кабаке и кабацкий обычай. Борцов. Как же мне быть? Что делать? Как мне дать ему понять? Какое же еще нужно красноречие? Савва Ефимовна. Что, батюшка? Савва. Кто это плачет? Ефимовна. Барин. Савва. Попроси барина, пущай и за меня слезу прольет, чтоб довелось в Вологде помереть. Слезная молитва угодней. Борцов. Не молюсь я, дед! Не слезы это! Сок! Сдавило мою душу и сок течет. Савва. Где ж светлых-то взять? Борцов. Есть, дед, светлые… Они бы поняли! Савва. Есть, есть, родимый… Святые светлые были… Они всякое горе понимали… Ты им и не говори, а они поймут… В глаза тебе взглянут – поймут… И такое тебе утешение после их понятия, словно и горя не было – рукой снимет! Федя. А ты нешто видал святых? Савва. Случалось, паренек… На земле всякого народу много. Есть и грешники, есть и божьи слуги. Борцов. Ничего не понимаю… Тихон. А под пальтом что? Борцов. Хорошо, я грех беру на себя! Согласен? Мерик Ефимовна. Это так… Родненький, дождик не меньше? Мерик Борцов Тихон. И слышать не желаю, отстань! Мерик. Темень, словно кто дегтем небо вымазал. Носа не видать. А дождь в рожу бьет, что твоя пурга… Федя. Для вашего брата, жулика, это – первое дело. Зверь хищный прячется, а вам праздник, шутам. Мерик. Который человек говорит эти слова? Федя. Погляди… чай, не повылазило. Мерик. Так и запишем… Тихон. Коли ежели вас всех пьяниц спознавать, что по большой дороге ходит, так для этого самого во лбу, почитай, десять дыр надо. Мерик. А ты погляди… Тихон. А и то спознал, скажи на милость! По глазищам спознал! Мерик. Был Андрей Поликарпов, а нынче, почитай, Егор Мерик. Тихон. Зачем так? Мерик. Какой билет бог послал, так и обозначаюсь. Месяца два как Мерик… Тихон. Какие борзые! Всё больше мошка да комары… Народ мякенький… Борзые теперича, чай, на перинах дрыхнут… Мерик. Ну, деньжонки пущай берегут, ежели есть, а касательно одежи – не трону. Брать некуда. Тихон. Куда нелегкая несет? Мерик. В Кубань. Тихон. Эва! Федя. В Кубань? Ей-богу? Мерик. Счастье… Счастье за спиной ходит… Его не видать… Коли локоть укусишь, и счастье увидишь… Одна глупость… Ефимовна Мерик. Здорово, беднота! Ефимовна. Отвернись! Савва. Не тронет, матушка, не тронет… Не попустит бог. Мерик. Здорово, православные! Ефимовна. Отверни глазищи-то! Гордыню бесовскую отверни! Мерик. Молчи ты, старая карга! Не гордыней бесовской, а лаской и словом добрым хотел почесть долю горькую! Словно мухи жметесь от холода – ну, жалко стало, хотел доброе слово вымолвить, нужду приголубить, а вы рожи воротите! Что ж? И не надо! Федя. Тутошние, хамоньевские заводские. С кирпичных заводов. Мерик. Встань-кась! Федя Мерик. Вставай! Совсем вставай, я тут лягу… Федя. То-ись… Твое место, што ли? Мерик. Мое. Поди ложись наземь! Федя. Проходи, прохожий… Не испужался… Мерик. Прыткий… Ну, ступай, не разговаривай! Плакаться будешь, глупый человек! Тихон Федя. Какую ты имеешь полную праву? Вытаращил свои щучьи глазищи и думаешь – испужался! Мерик Тихон. Топор где взял? Мерик. Украл… Украл, а теперь вот и ношусь с ним, как с писаной торбой: и бросать жалко и девать некуда. Как жена постылая… Да… Федя Мерик. Они как пар, дух… Дунуть вот Голос из угла. Ежели под борону сесть, так увидишь. Мерик. Сидел, не видал… Бабы врут да глупые мужики… Ни черта не увидишь, ни лешего, ни мертвеца… Глаз не так сотворен, чтоб всё увидать можно было… Когда мал был, нарочито по ночам в лес ходил лешего поглядеть… Кричу, кричу, бывало, что есть духу, зову лешего и глазами не моргаю: пустяк разный мерещится, а лешего не видать. На погост по ночам ходил, мертвецов желал видеть – врут бабы. Зверье всякое видывал, а что насчет страшного – накося выкуси! Глаз не тот… Голос из угла. Не говори, бывает так, что и увидишь… В нашей деревне потрошил один мужик кабана… Распорол этта требуху, а оттеда как выскочит! Савва Мерик. Ааа… седая борода! Шкилет! Ефимовна. Тьфу, тьфу, тьфу!.. С нами крестная сила! Тихон. Зачем пужаешь? Обрадовался! Господи Иисусе… Ветер-то, ветер! Мерик С ветром бы с эфтим померяться! Не сорвать ему двери, а я, ежели что, кабак с корнем вырву! Назаровна. Молитву сотвори, идол! Что мечешься? Ефимовна. Не трожь его, чтоб ему пусто! Опять на нас глядит! Савва. Пущай глядит, богомолочки! Молитву творите, глаз и не пристанет… Борцов. Нет, не могу! Выше сил моих! Тихон Борцов. Боже мой, да ведь я уже сказал тебе! Всё пропито! Откуда же я возьму тебе? И неужто ты разоришься, если дашь мне в долг каплю водки? Рюмка водки стоит тебе грош, меня же избавит она от страданий! Страдаю! Не блажь тут, а страдание! Пойми! Тихон. Поди рассказывай кому другому, а не мне… Ступай, проси вон у православных, пущай подносят тебе Христа ради, ежели желают, а я Христа ради только хлеб подаю. Борцов. Дери ты с них, бедняков, а я уж… извини! Не мне их обирать! Не мне! Понимаешь? Гм… Постойте же… Федя. Ишь ты, пожертвуйте… Жулик… А водицы не хочешь? Борцов. Как я унижаюсь! Как унижаюсь! Не надо! Ничего мне не надо! Я шутил! Мерик. Не выпросишь у него, барин… Известный жила… Постой, у меня где-то пятачишка валялся… Оба стакашку выпьем… напополам… Борцов. Не выпить мне нельзя, иначе я преступление совершу или на самоубийство решусь… Что же делать, боже мой! Мерик. Что же вы, богомолочки, ему наставления не прочтете? А ты, Тихон, отчего его наружу не выгонишь? Ведь он не заплатил тебе за ночлег. Гони его, толкай в шею! Эх, жесткий нынче народ. Нет в нем мягкости и доброты… Лютый народ! Тонет человек, а ему кричат: «Тони скорей, а то глядеть некогда, день рабочий!» А про то, чтоб ему веревку бросить, и толковать нечего… Веревка деньги стоит… Савва. Не осуждай, добрый человек! Мерик. Молчи, старый волк! Лютый вы народ! Ироды! Душепродавцы! Тихон. Эк, расходился! Мерик. Пошел, тебе говорят! Живо! Слышишь ты, аль нет? Стенам говорю? Тихон. Ну, ну… будет! Мерик. Я желаю, живодер, чтоб ты у меня, у нищего бродяги, сапоги снял! Тихон. Ну, ну… не серчай! Поди, стаканчик выпей… Иди выпей! Мерик. Люди, чего я желаю? Чтоб он меня водкой угощал или чтоб сапоги снял? Нешто я оговорился, не так сказал? Тихон. Нелегкая тебя принесла! Мерик. Вот так. Поставь их рядом… Вот так… Ступай! Тихон Борцов. Видишь ли, я, пожалуй, могу дать тебе одну золотую вещь… Изволь, если хочешь, я тебе дам… Тихон. Чево трясешься? Говори толком! Борцов. Хоть это подло и мерзко с моей стороны, но что же делать? Я решаюсь на эту мерзость, будучи невменяем… Меня и на суде оправдали бы… Возьми, но только с условием: возвратить мне потом, когда буду обратно из города идти. Даю тебе при свидетелях… Господа, вы будьте свидетелями! Тихон Борцов. Только ты пальцами… не тово… Тихон Мерик. А покажь-ка! Тихон Федя Мерик Красивая дьяволица! Из барынь… Федя. Из барынь… Щеки этта, глаза… Оттопырь руку-то, не видать! Волосья по самый пояс… Чисто как живая! Говорить собирается… Мерик. Для слабого человека это первая гибель. Сядет этакая верхом на шею и… Кузьма Федя. Ишь ты, черт верченый! Тихон. Руками-то не размахивай! Зацепишь! Кузьма. На то они и от бога дадены, чтобы ими размахивать. Растаяли, сахарные, тетка ваша подкурятина! Дождя испужались, нежные! Ефимовна. Испужаешься, добрый человек, коли на пути такая ночь захватит. Таперича, слава богу, благодать, по дорогам деревень и дворов много, есть где от погоды уйти, а допрежь и не приведи создатель что было! Сто верст пройдешь и не токмо что деревни или двора, щепочки не узришь. Так и ночуешь на земле… Кузьма. А давно, баба, на свете маешься? Ефимовна. Восьмой десяток, батюшка. Кузьма. Восьмой десяток! Скоро доживешь до вороньего века. Семен Сергеич! Да это вы или не вы? А? С какой такой стати вы в этом кабаке? Нешто вам тут место? Борцов. Молчи! Мерик Кузьма. Мученик несчастный! Мерик. Богатый был? Кузьма. Большой… Мерик. Профуфырил отцовское-то? Кузьма. Нет, судьба, друг милый… Господин был большой, богатый, тверезый… Мерик. Ума, стало быть, решился. Кузьма. Словно как будто ум и при нем… Из малодушества всё вышло! С жиру! Первое дело, ребята, из-за бабы… Полюбил он, сердешный, одну городскую, и представилось ему, что краше ее на всем свете нет… Полюбилась ворона пуще ясна сокола. Из благородных девушка… Не то чтобы какая беспутная или что, а так… вертуха… Хвостом – верть! верть! Глазами – щурь! щурь! И всё смеется, и всё смеется! Никакого ума… Барам это ндравится, по-ихнему умная, а по-нашему, по-мужицкому – взял бы да со двора прогнал… Ну… полюбилась и – пропадай ты, доля барская! Стал с ней хороводиться, то да се, чай да сахар, прочее… на лодках всю ночь ездиют, на фортепьянах… Борцов. Не рассказывай, Кузьма! К чему? Какое им дело до моей жизни? Кузьма. Извините, ваше высокоблагородие, я только самую малость… Рассказал им и будет с них… Я малость, потому встревожился… Очень уж я встревожился! Налей-кась! Мерик Кузьма Борцов. Ах… Ну к чему рассказывать? У этого народа никакого сожаления… Больно ведь! Кузьма. Я малость, барин! Просют! Отчего чуточку не рассказать? Ну, ну, я не буду, ежели серчаете… Не буду… Мне плевать на них… Федя. Ты не ори, потихоньку… Кузьма. Я и так потихоньку… Не велит, ничего не поделаешь… Да и рассказывать больше нечего. Повенчались – вот и всё… Больше ничего и не было. Налей-кась Кузьме бессребренику! Мерик Кузьма. Очумел… Вот, как видишь, стал зашибать муху и ноне, сказывают, до шмеля дошел… То были мухи, а теперь – шмель… И до сей поры любит. Погляди: любит! Должно, идет таперь пешком в город на нее одним глазочком взглянуть… Взглянет и – назад… Тихон. А нынче запоздала пошта! Голос из угла. В этакое ненастье пошту ограбить – раз плюнуть! Мерик. Жил на свете 35 лет и ни разу пошты не грабил. Таперь уехала, поздно… Поздно… Кузьма. Каторги понюхать желательно? Мерик. Люди грабят, не нюхают. Да хоть и каторга! Кузьма. Ты про несчастного? Мерик. А то про кого же? Кузьма. Второе дело, братцы, откуда разоренье пошло – зять, сестрин муж… Вздумал он за зятя в банковом обчестве поручиться… тысяч на тридцать… Зять любит взять… известно, знает, шельма, свой интерес и ухом своим свиным не ведет… Взял, а платить не надоть… Наш так и заплатил все тридцать. Тихон Кузьма. Сила разная бывает, это правильно… Ну? Сколько тебе? Тихон Борцов Тихон. Какой уж тут долг? Пей – вот и все! Заливай горе бедой! Федя. Выпей, барин, и мое! Эх! Борцов. Фу! Горячо! Мерик. Дай-ка сюда! Голос из угла. Нацеди-ка ему, Тиша, стаканчик. Пусть и мое выпьет! Мерик Борцов. Это что же? Что же это такое? Тихон. Будет, барин, серчать… Не стеклянное, не разбилось… Выпей-ка еще, да спать… Борцов Савва. Ребятушки! Почтенные! Положите хранение устом![32] Какая польза от шума? Дайте спать людям! Тихон. Ложитесь, ложитесь… Будет вам! Федя. Пора! Мерик Тихон. Ты же где ляжешь? Мерик. Где придется… Хоть и на полу… Тихон Борцов Тихон. На бродягино место! Чай, слыхал, уступает тебе! Борцов Тихон. Тут, тут, не бойся, ложись… Борцов Ты, Маша, чудачка… Глядишь на меня из рамочки и смеешься… Федя. Ветер-то как воет! Жутко! Борцов Мерик. Бредит. На партрет загляделся. Тихон. Натрепали ему бабы вихор, вот он и топорщится. Мерик. Не я один… Спокон века, пока мир стоит, люди плачутся… Недаром и не зря в сказках да песнях черта с бабой на одну линию ставят… Недаром! Хоть наполовину да правда… Барин вон дурака ломает, а я нешто от большого ума в бродяги пошел, отца-мать бросил? Федя. Бабы? Мерик. Тоже как вот и барин… Ходил, как окаянный, завороженный, счастьем похвалялся… день и ночь как в огне, а пришла пора, открыл глаза… Не любовь была, а одно только обманство… Федя. Что ж ты ей сделал? Мерик. Не твое дело… Убил, думаешь? Руки коротки… Не то что убьешь, но еще и пожалеешь… Живи ты и будь ты… счастлива! Не видали б только тебя мои глаза, да забыть бы мне тебя, змея подколодная! Тихон. Кого-то черти принесли… Кто там? Кто стучит? Голос за дверью. Впусти, Тихон, сделай милость! Рессора в карете лопнула! Помоги, будь отцом родным! Веревочкой бы только обвязать, а потом уж как-нибудь доехали бы… Тихон. Кто едет? Голос за дверью. Барыня едет из города в Варсонофьево… Пять верст только осталось… Помоги, сделай милость! Тихон. Поди, скажи барыне, коли даст десять рублей, так и веревка будет и рессору починим… Голос за дверью. Взбесился ты, что ли? Десять рублей! Собака ты бешеная! Рад людскому горю! Тихон. Как знаешь… Не хочешь и не нужно… Голос за дверью. Ну, да ладно, погоди… Барыня сказала: хорошо. Тихон. Милости просим! Кучер. Здорово, православные! Ну давай веревку! Скорей! Ребята, кто пойдет поможет? На чай перепадет! Тихон. Нечего там на чай… Пущай дрыхнут, вдвоем справимся. Кучер. Фуй, измаялся весь! Холодно, в грязи, ни одного сухого места… Вот что еще, милый… Нет ли у тебя здесь комнатки, барыне погреться? Карету покривило набок, сидеть никак невозможно… Тихон. Какой еще там комнаты захотела? Пущай здесь греется, коли озябла… Найдем место. Федя. Вот вам и гостья, шут ее принес! Таперь до света не уснешь! Тихон. Жалко, что я пятнадцати не запросил… Дала бы… Тихон Марья Егоровна. Я тут ничего не вижу… Куда же мне идти? Тихон. Сюда, ваше сиятельство! Марья Егоровна Тихон. Слушаю-с! Мерик. Народ зябнет, а они двери настежь! Тихон. Извините, ваше сиятельство, это у нас дурачок… юродивенький… Но вы не пужайтесь, не обидит… Только извините, барыня, я за десять рублей не согласен… За пятнадцать, ежели угодно… Марья Егоровна. Хорошо, только поскорей!.. Тихон. Сею минутою… Мигом мы это самое… Борцов Марья Егоровна Борцов. Мари… Это ты? Откуда ты? Марья Егоровна. Отойдите прочь! Лжете, это не вы! Невозможно! Борцов. Голос, движения… Мари, это я! Сейчас я перестану… быть пьян… Голова кружится… Боже мой! Постой, постой… я ничего не понимаю. Марья Егоровна. Отойдите прочь! Мерик ( Марья Егоровна. Пошел прочь, мужик! Мерик. Постой, сейчас отпущу… Дай мне сказать тебе одно только слово… Одно слово, чтоб ты поняла… Постой… Марья Егоровна Мерик Марья Егоровна. Возьмите от меня этого… юродивого. Мерик. Так пропадай же ты, проклятая, пропадом! Борцов Назаровна. Боже мой, боже мой… Душеньку мою надорвали вы, убивцы! И что за ночь окаянная! Мерик Тихон. Благодари бога, цела твоя голова… Мерик. Не убил, стало быть… |
||
|