"Вне подозрений" - читать интересную книгу автора (Гриппандо Джеймс)7Тео переключился на пятую скорость. На миг показалось, что машина взмыла в воздух. Джек, сидевший рядом, на пассажирском сиденье, не мог сдержать улыбки. Никто не мог управлять тридцатилетним «мустангом» так виртуозно, как Тео. Даже он сам. – Когда отдашь мне эту тачку? – спросил Тео. – Когда купишь мне «феррари»? – А что, запросто. Могу достать – только маленько подержанный. Тебе даже ключ не понадобится, чтоб его заводить. Джек покосился на него: вполне возможно, что Тео не шутит. – Мне лучше не знать о тебе всего, верно, Тео? Тот лишь улыбнулся в ответ и снова переключил скорость. С автомагистрали они съехали на Коконат-гроув. У Джека заверещал мобильник, и он полез в карман, ухватившись свободной рукой за край приборной доски, чтобы не свалиться Тео на колени. Взглянул на дисплей, узнал номер звонившего. Говорить не хотелось, но на этот звонок он не мог не ответить. – Привет, абуэла.[3] Звонила его бабушка, восьмидесятидвухлетняя кубинская иммигрантка. Раз или два в неделю она без всякого предупреждения заезжала к нему в контору – побаловать внука совершенно восхитительным домашним печеньем с гуаявой и мягким сыром или же настоящим кофе эспрессо, доставленным прямиком из Маленькой Гаваны. Но коронным ее блюдом был торт под названием «Трес лечес».[4] Не многие знали, что у Джека Свайтека имеется абуэла. Особенно пикантной становилась ситуация, когда кто-то из англосаксов доверительно сообщал ему, что семья его уезжает из Майами лишь по одной причине: достали эти чертовы кубинцы. Забавно, мог бы сказать им Джек, что его родная абуэла почему-то никогда не жаловалась на «чертовых» кубинцев, хотя родилась и выросла в Гаване. Он молча слушал ее с минуту, затем все же перебил: – Во-первых, абуэла, никакого «Трес лечес» ты не изобретала. Это никарагуанский десерт. А мы кубинцы. Cubanos. Comprende?[5] И вообще, поговорим об этом позже, о'кей?.. Люблю тебя. Пока, mi vida![6] Машина остановилась на красный. Джек отключил мобильник и только тут заметил, как странно смотрит на него Тео. – Так вы с Джулией Чайлд снова за свое? – Моя бабушка – персонаж почти анекдотический. Каждый день названивает всем подряд и сообщает миру великую новость. О том, что это она изобрела «Трес лечес». – Что это? – Торт. Его делают из трех видов молока. Сверху замороженная хрустящая корочка. Очень сочный, необыкновенно вкусный. – Да знаю я, знаю. Шикарная жрачка. Так говоришь, его изобрела твоя бабушка? – Сомневаюсь. – Только ненавижу, когда сверху они натыкивают вишен мараскино. Готов побиться об заклад, в первоначальном рецепте их не было вовсе. Давай позвоним твоей абуэле и спросим. – Она его не изобретала, ясно? Это никарагуанский десерт. Загорелся зеленый. Тео погнал «мустанг» через перекресток. – А знаешь, я вроде бы где-то читал, что «Трес лечес» вовсе не из Никарагуа. Люди говорят, его придумала какая-то дама, кубинка из Майами. – Не заводи шарманку! – Да нет, я серьезно. Кажется, в «Геральд» писали. Давно, правда… – С каких пор ты читаешь колонку с кулинарными рецептами? – А ты попробуй, проведи четыре года в камере смертников. Будешь читать все подряд и телевизионную программу на китайском смотреть. Джек потер виски, потом сунул телефон в карман. – С тобой спорить – дело дохлое. Минуты через две они выехали на Бейшор-драйв, свернули по направлению к заливу и, проехав по мосту, оказались в жилом квартале на Гроув-Айл. Гроув-Айл уже давно перестал считаться шикарным районом, миновали те благословенные дни, когда красивые молодые девушки прогуливались по набережной с целью познакомиться с богатыми молодыми людьми. Или с богатыми, но немолодыми мужчинами. Но жить там по-прежнему считалось престижным. Пешая прогулка до магазинов и ресторанов на Коконат-гроув, балконы с потрясающими видами на Мексиканский залив и город, тонущий в туманной дымке. Сандра Марш жила одна – занимала пентхаус в доме под номером три. Квартира досталась ей в связи с предстоящим разводом с мужем, доктором Джозефом Маршем, наряду с прочим весьма ценным имуществом. Прожили супруги двадцать четыре года. Тео понадобились ровно сутки, чтобы выйти на след этой дамы. А на то, чтобы дозвониться и договориться о встрече, ушло ровно тридцать секунд. Стоило только упомянуть деньги и мужа, который вот-вот перестанет быть таковым. Они припарковали машину, потом охранник долго искал их имена в списке посетителей. И наконец пригласил пройти к бассейну. Было два тридцать пополудни. Пальмовые ветви лениво колыхались под теплым бризом. Миссис Марш, как и обещала, была в терракотово-красном халате и огромной шляпе от солнца. Стояла, опершись о спинку шезлонга, и смотрела вдаль заплаканными глазами. Слезы были результатом телефонного разговора получасовой давности. – Миссис Марш? – окликнул ее Джек. Она сдвинула шляпу на затылок и взглянула на гостей. Потом перевела взгляд на «ролекс» и сказала: – О, вы точны как часы, мальчики. Прошу, садитесь. Джек уселся в шезлонг лицом к миссис Марш. Тео остался стоять и не сводил глаз с соблазнительной девицы в бикини, что загорала невдалеке. На левой ягодице у нее красовалась татуировка – роза. И пришлось Джеку начать без него: – Миссис Марш, я Джек Свайтек. Я был адвокатом женщины по имени Джесси Мерил. – Слышала о вас и о деле. Друзей много, они постоянно держали меня в курсе. Я всегда осведомлена о том, что собирается предпринять муж. – В таком случае вы должны знать, что он выступал на суде свидетелем. – Мне известно, что он лечил эту женщину. – А – Боже, да о чем вы? Ваш друг сказал, что мы обсудим финансовые проблемы моего мужа. – Об этом позже. И кстати, все в первую очередь зависит от того, в каких отношениях состоит он с мисс Мерил. – Она шлюха. Связь со шлюхой можно назвать отношениями? – Лично я назвал бы, – заметил Тео. Джек метнул в его сторону предостерегающий взгляд. – И как долго длилась их связь? – Не имею понятия. – Она началась до или после того, как мисс Мерил стала пациенткой доктора? – Лично я узнала об этом уже после. И не могу судить о продолжительности отношений. – Скажите, а Джесси не могла стать причиной того… ну, что вы расстались? Она заметно напряглась. – Вы задаете слишком личные вопросы. – Извините. – А что тут такого? – вмешался Тео. – Послушайте, леди, все это в ваших интересах. Мистер Свайтек деликатничает тут перед вами, вытанцовывает, как вошь на гребешке. А ведь речь, повторяю, идет о ваших же интересах. Так почему не поговорить честно и без обиняков, как нормальные люди? – Все зависит от того, что именно вы хотите знать. – Давайте скажем так. Ваш супруг внезапно заполучил целую кучу денег. Как минимум пятьдесят тысяч долларов. Неужто вас это не волнует? – Естественно, волнует. Мы не разведены официально. Я попрошу своего адвоката немедленно заняться этим вопросом. – Вы, разумеется, хотите получить долю. – Долю? Ну нет, так дешево ему не отделаться! Двадцать четыре года совместной жизни, четверо детей! Да я разорю этого ублюдка! Будет пахать до девяноста пяти лет только для того, чтобы оплачивать мои счета в барах. Джек и Тео обменялись взглядами, а миссис Марш, похоже, вдруг спохватилась, что сболтнула лишнего перед этими двумя незнакомцами. – Думаю, джентльмены, вам лучше обратиться к моему адвокату, – сказала она. – Еще пара вопросов. – Нет. Мне, знаете, все это как-то не очень нравится. Я свяжусь с адвокатом – она будет ждать вашего звонка. Телефон найдете в справочнике. Ее имя – Фиби Мартин. Джек хотел сказать что-то еще, но миссис Марш решительно протянула ему руку, положив тем самым конец беседе. Джек пожал ее, Тео шутливо отсалютовал даме. – Спасибо, что уделили нам время, мэм. – Не за что. Она вернулась к шезлонгу. Джек с Тео зашагали вдоль кромки бассейна к выходу. Как только они отошли на достаточное расстояние от миссис Марш, Джек спросил: – Ну, что скажешь? – Бросаю к чертовой матери свой бар и открываю салон тату, – сказал Тео и бросил прощальный взгляд на девушку с розовой розой на загорелой упругой попке. – Да ладно, я серьезно, – сказал Джек. Они остановились у стойки служащего. Джек протянул талончик, и широкобедрый паренек в идеально отутюженной белой униформе бросился за их автомобилем. Тео закурил. – Думаю, у нас имеется пожилой доктор, которого держит за яйца горячая молоденькая подружка. А опостылевшая жена вцепилась обеими лапами в его кошелек. – И не собирается отпускать. – Будь уверен, эта бывшая отхватит ровно половину того, что у него есть. А может быть, и больше. – Гораздо больше, – заметил Джек. – Если в адвокатах у нее сама Фиби Мартин, наш друг доктор, считай, разорен. Готов держать пари, миссис Марш получит восемьдесят процентов с каждого доллара. – Ты хочешь сказать – с каждого, который найдет. – Но не эти полтора миллиона, которые нужны Маршу, чтобы удержать новую подружку. Тем более что старой ведьме никак до них не добраться. – Что правда, то правда, – кивнул Тео. – Так что пока не поздно, есть смысл переправить эти бабки, полтора лимона, прямиком в какой-нибудь шведский банк. – Ты хотел сказать – в швейцарский банк. – Я и сказал – швейцарский. – Нет, ты сказал – шведский. – Думаешь, для меня все едино, что банк, что какие-нибудь долбаные тефтели? – Ладно, проехали. Ты сказал – швейцарский. Тео выпустил длинную струю дыма. – И все равно, ненавижу этих гребаных швейцарцев. – Интересно, за что? – Да хотя бы за сыр с дырками. Ишь чего удумали! Продавать нам воздух, насквозь провонявший сыром! – Господи, да ты, похоже, ненавидишь всех подряд. – Кроме тебя, Джеко, малыш. – Он усмехнулся и пребольно ущипнул Джека за щеку, даже красное пятно осталось. Тут к ним подкатил паренек в «мустанге», и Тео, опередив Джека, уселся на водительское место. – Всех, кроме тебя! Джек, потирая щеку, уселся рядом. Улыбнулся и покачал головой. – Господи, помоги! |
||
|