Гладилин Анатолий Бригантина поднимает паруса (История одного неудачника)

ГЛАВА I ПОЧТИ СО СВАДЬБЫ

На море начинался шторм. Стройный парусный корабль, до этого деловито резавший волны, задрожал мелкой дрожью. Волнение усилилось. Удар! Край неба вдруг согнулся и обрушился на нос корабля. Пожалуй, славному Билли Бонсу не приходилось бывать в таких переделках.

Кнопку подняли и прикололи край репродукции. Небо стало на место. Корабль снова побежал веселой рысцой, изредка вздрагивая, очевидно от недавно пережитого ужаса. Но шторм за стеной продолжался. Упал стул, тарелка. Отчаянный вопль:

- Уйди!

Бешено хлопнула дверь, щелкнул замок. И снова затряслись тонкие стены. Барабанили кулаками и каблуками.

Удары сменились получасовой перебранкой. Потом дверь открыли, голоса пошли на убыль.

- Ну, тише, тише!.. Ведь соседи все слышат. Они всегда подслушивают.

И наступил полный штиль.

За свою долгую историю человечество составило определенное мнение о соседях. По сравнению с соседями нильские аллигаторы - невинные младенцы. Соседи пачкают плиту, пол на кухне, не выключают свет, подглядывают и подслушивают.

В данном случае соседи именно подслушивали. Это они могли делать разными способами. Один из них заключался в том, чтобы заткнуть уши ватой и спрятать голову в подушку.

Сегодня скандал кончился раньше, чем обычно. Но это не вызывало оживления у соседей. Они не делились впечатлениями, не сравнивали его с предыдущими.

Соседей было двое. Мать и дочь. Они сидели за остывшим чаем и молчали. Мать искоса следила за дочерью, несколько раз раскрывала рот, но, подумав, беззвучно глотала и прожевывала воздух. Она напоминала сонную толстую рыбу. А дочь поразительно походила на мать. Дочь была красивой, и может быть очень. Такая странная "схожесть" обычно указывает на одинаковые характеры. И не только на характеры. Лет через двадцать дочь будет абсолютной копией матери. Но сейчас Люсе семнадцать лет. Нет, конечно, она совсем не похожа на мать. И характер другой. Люся, пожалуй, обидится, если ее сравнить с матерью.

Что вы! Люся и мама? Мама такая отсталая и, говорят, необразованная. А Люся первая красавица в цехе. Сколько парней на Люсю заглядываются!

Мать вздыхает:

- Гуляют, гуляют. Эх, грехи наши, как гуляют. Да, раньше согласие отца с матерью спрашивали. Теперь не то. Нет. Молодость... А? Что ты сказала? Да, послышалось. И, наверно, ворует. Чего бы ему из Москвы бежать?

- Договорилась. Человек едет по призыву партии. На новостройки. Соображаешь?

- Так, вежливый разговор с матерью. А соседка рассказывала, - помнишь? - видела его на углу с ребятами. "Вовочка, миленький, говорит, с кем это ты?" А он ее? У-у! И куда он ее послал! Да, так-то. Жених! Вот Глеб культурный молодой человек.

- Не твое дело.

- Не мое? Родная дочь, выкормила, вырастила, - а она уезжает к Вовке-сопляку. И не мое дело. Я на тебя управу найду. Я до самого директора завода дойду. Пусть тебя выдерут.

- Мама, думай, о чем говоришь. У нас, при советской власти - и на тебе, выдерут.

- А может, выдерут?

- Нет, это вам не старое время.

- А может, выдерут?

- Законы не те.

- Значит, плохие законы. Ты глупенькая, дочка. Из Москвы едут те, кому негде жить в Москве. Вот. Ну хочешь замуж, мать надоела - так есть Глеб. И комната у него хорошая. А этот, твой? "По призыву партии". Какие слова заучила. Другой пришел бы ко мне и сказал: "Вот я из патриотических побуждений - еду! Я там нужнее". А этот? Тихо, тихо - и вдруг уезжает. Да еще тебя хотел захватить. Э, здесь нечисто!

Люся рассмеялась. Она на секунду представила, как бы выглядел Вовка, если бы он пришел к ее матери и сказал: "Вот я из патриотических побуждений..."

Вообще Люся была сегодня мирно настроена. Мать ничего нового ей не говорила, все это Люся уже много раз слыхала. С матерью они давно договорились. Люся ей уступила. Хорошо, сейчас она с Вовкой не едет. Но как только он устроится, получит комнату - она сразу к нему. И, пожалуй, мать права, что уговорила ее остаться. Ну, а теперь пускай поворчит. Вовка уехал. Вовка сейчас в поезде. Из-за нее он отстал от эшелона москвичей и едет один. Опять ему не повезло. В газетах писали, что первые эшелоны на каждой станции встречали музыкой и цветами. А кто одного Вовку будет встречать? Ну ничего, он приедет, он себя покажет.

Вовка странный. Вовка отличается от ее знакомых. Он обладает поразительной способностью (это выражение она услышала недавно, и оно ей страшно понравилось) портить отношения со своими родителями, с ее мамой и вообще со всеми солидными, взрослыми людьми. Это его специальность: казаться хуже, чем он есть на самом деле. Но ее он любит. Она знает, он ей сразу напишет. Но почему он уехал? У него есть где жить, неплохая работа. Вот он ей подарил картину. Репродукция. Море и корабль. Вовка говорит, это бриг, бригантина. Он мечтатель. Кто? Вовка? Обзови его так - пожалуй, не поздоровится.

Он уехал.

Он не испугался. Один. А ты трусиха. Ты так всю жизнь просидишь в этой комнате. По вечерам будешь пить чай, спорить с мамой и слушать скандалы за стеной. Нет, Вовка напишет, и она сразу уедет.

Люсю никогда не мучила бессонница. Но, перед тем как заснуть, она снова думала о Вовке.

Ей приснилось (утром она рассказывала свой сон подруге), что она в поезде. Сидит рядом с Вовкой. Поезд несется во тьму. Постукивают колеса, вагон изредка вздрагивает. Странный желтый свет освещает пустые коричневые полки. В приоткрытые окна влетает ветер, принося запах дыма, травы и еще чего-то. Потом вдруг появляется Глеб и говорит: "Нам сейчас сходить. Твоя мать ждет нас". Люся нехотя встает и идет через весь вагон к выходу. Какие-то одетые люди спят на голых полках, прижавшись к стене. Поезд не останавливается, а, наоборот, ускоряет ход...

Очевидно, Люся испугалась и проснулась. С удивлением она поняла, что лежит в своей комнате. Было душно. Слева на кровати ворочалась мать.

"Я-то на месте, - успела подумать она, - вот Вовка в дороге. Счастливый... Дальний поезд. Там весело..."

И, словно куда-то провалившись, она без всяких снов проспала до утра.

Утром, уходя на работу, Люся увидела, как мать о чем-то шепчется с соседкой. Соседка, очень тихая и предупредительная, как это бывало после каждого скандала, поддакивала матери, повторяя:

- Да, молодежь теперь не слушается никого.

Увидев Люсю, обе замолчали. Закрывая за собой дверь, Люся неожиданно обернулась. Две пары внимательных глаз следили за ней.