Глава 18

Снова в бой, да наверное, в окопы посадят. А у меня практика в таком веселом деле, как отражение нападения противника нулевая. Я там накомандую, святым на небесах тошно будет. Но делать нечего, приказ руководства не обсуждается. Структура такая, при общении и похохмить можно, а как поступил приказ, умри, но выполни, дисциплина железная. Пришлось идти и "радовать" личный состав новыми приключение на благо Родины и народа. Да и немцы ведут себя очень странно, то захватят плацдарм, то с радостным визгом с него сматываются. Растягивают нашу линию обороны. А вот с личным составом творится неладное, первые боевые потери. Если как в Чечне у меня переменный состав был, то там проще, перезнакомиться никто не успевал, скорешиться, а тут без малого пять месяцев из одного котла едим. С таким настроением как у них о боевой операции думать сложно. Пришлось в ускоренном темпе приводить подразделение в норму.

Собрали свои вещички, а вечером за деревней традиционные три выстрела после небольшой речи. Как заметил этот способ лучше всего помогает собраться выжившим. Потом разговор с Татарином, который как туча хмурый ходит, боится, что спишу из отряда, бегать то он не может. А вот фиг вам, я своих никогда не бросал.

- Татарин, как нога?

- Ходить пока не могу.

- А раз ходить не можешь, то придется тебе на время у Малыша с Дедом наше имущество принять. Все с собой забрать не сможем, а вот выделять личный состав для охраны извини, не могу, майор тебе в помощь пять бойцов даст.

- Значит, не отправите в госпиталь?

- А что ты там забыл, тут медик намного лучше и опытней, да и с фильтра сюда хороших специалистов пригнали, среди отступающих раненых много, вот они тебя и на ноги быстрей, чем в палатках поставят, да и в здании теплей. Только чудить прекращай. А то придумал к самой злой собаке в конуру лезть, ты ж мусульманин, а собака для тебя грязное животное. Мы уже валить хвостатого хотели.

- Кинолога Барса за неделю до нашего прихода убили, вот он и есть отказывался, на всех рычал, лаял. Мне его жалко было, вот и решил покормить. А то что пес, не собака ведь, он воин, а войну с воином говорить можно.

- Только этот воин за тобой теперь как хвост ходит, подойти к тебе страшно, у него зубы как у акула.

- Хороший пес, да и ни на кого из отряда он сейчас не лает.

Ну и мусульмане пошли, лежит у его ног непонятное чудовище, смесь бульдога с носорогом. На задние лапы встает, выше меня ростом. Так Татарин его без страха за ухом чешет, а тот только задней ляжкой трясет и крутится, подставляя места, где блохи накусали. Но ругаться не буду, зачем? Пес его из ступора быстрее нашей заботы выведет, а у меня еще неполных два десятка бойцов, у которых боевой дух ниже нормы. С одним решили, теперь пора и самим подготовиться.

- Найденов, зайди к комиссару, вызывает.

А вот и дежурный нарисовался, придется топать, хоть и времени на подготовку почти не осталось.

- Товарищ комиссар государственный безопасности, старший лейтенант Найденов по вашему приказу прибыл.

- Садись Найденов. Слушай внимательно. Немцы только обозначили удар на твоем направлении и сразу отступили, даже плацдарм создавать не стали, просто переправили небольшие силы своих штрафников и проверили оборону. Мы туда войска направили, а там пусто как в пересохшем овраге. Вот и думай, что они готовят. Скоро зима, а по данным разведки им зимнюю одежду подвезли и намного больше, чем по штату положено. Вот своими точечными ударами они нашу линию обороны так растянули, что в любом месте ее прорвать как бумагу можно. Хорошее запасные полки обучение прошли, день, два и у нас будут. Вот только гложет меня мысль, что до их прихода повеселимся мы под немецкую музыку. Если по нашему участку судить, то завтра для них самый лучший день для нанесения хорошего удара по нашим позициям. Тыл они за эти месяцы и подтянули и укрепили, дороги нормальные, ночью немного подмораживает, полки на марше, как прибудут, развернуться не успеют. Вот и боится наше командование, что то, что весной у фрицев не получилось, они сейчас готовят. Окружат прибывшие армии, лишат их подвоза боеприпасов и возьмут почти голыми руками. Вот и ждем мы усиления диверсионной деятельности.

- Понятно товарищ комиссар, только что мне тогда в назначенном районе делать?

- А вот про это и поговорить с тобой хочу. Вдоль реки дороги, конечно, есть, вот только они очень узкие, особенно до того участка, где тебе работать придется. Войсками район уже насыщен, вот только там не особого отдела, не простого отряда НКГБ нет. Если начнется наступление, то прикрыть участок сможем, но диверсанты и предатели быстро крест на всех передвижениях и снабжении поставят.

- Значит, у меня задача изменяется.

- Угадал. Возьмешь к себе в отряд пять молодых оперативников из пополнения и роту приданных сил с фильтра. Это и будет твой резерв. Главная задача не просто обезопасить линии снабжения войск боеприпасами, но и начать нормальную работу по выявлению вражеского элемента. При отступлении любыми способами замедли продвижения противника к нам в тыл. Огромная вероятность, что ты со своими бойцами попадешь в окружение, так вот делай у немцев в тылу что хочешь, но чтоб они полками каждый ящик патрон везли.

- Товарищ комиссар, если честно, меня туда направляют уже зная, что придется тот район отдать противнику? Мне просто знать надо, что с собой бойцам брать.

- Да, из твоего района мы отступим. И не смотри на меня так, там до железной дороги дневной переход, так что полки для встречи дальше в тылу соберутся. Мешок для оперативной группы немцев готовим. Если удастся ее окружить и уничтожить, то мы не только немцев обескровим, но и к зимнему наступлению жизнь себе облегчим.

- А зачем вы мне про войска говорили, их наверное уже почти все из под удара вывели?

- А вот о большой группировке наших войск ты свеем своим бойцам и приданным силам расскажешь, если кто из них к немцам попадет, то только это говорить должен. Пусть немчура думает, что окружила наши дивизии. Приданные силы тебе даю только для того, чтоб кроме твоих пятнистых бойцов нормальные войска заметны были. А так, если прижмет отдай их для усиления в любой батальон.

- Так мы ротой видимость армии не создадим.

- Это не твоя проблема, там еще войсковые батальоны будут.

- А опера мне зачем?

- Они в приданных силах и в батальонах поработают, все равно оперативную обстановку не знают. В общем боевой приказ получил, иди исполняй.

- Слушаюсь.

Вот не было печали. Это что получается, отправляют нас специально в окружение, видимость большого скопления войск мы точно создать не сможем, не получится, клонироваться да и в отличие от инфузории туфельки делением бойцы не размножаются. Батальоны прикрытия с боями как пить дать отойдут, а вот мы в тылу останемся шорох наводить. Но зачем тогда рота приданных сил, нужна она нам как прошлогодний снег, да и опера в довесок меня тоже не улыбают. Непонятки одни. Ничего на месте разберусь, а лучше отдам общевойсковой балласт операм для охраны, у меня других забот полон рот.

А вот выезжать сейчас надо, за сутки только на машинах до места добраться можно, вот только какая работа в батальонах оперативными сотрудниками? Нам дай Бог к наступлению фрицев прибыть, да и машины бросить придется. Вот гадство, не может комиссар все напрямую сказать, башка после поминок соображает плохо, хоть и выпил всего сто грамм, но привычки нет. На месте разберемся.

Раз в тылу работать, то трофейным оружием и вооружимся, так перебоев с поставками боеприпасов не будет. Только снайпера и следопыт со своим оружием пойдут. Перевооружались пять минут, Татарин быстро провернулся. Ходить не может, но своих пять бойцов за час накрутил по полной, бегают, как будто скипидару под хвост плеснули. Сам на новом стуле на базе трехколесного велосипеда рассекает, с двигателем в одну собачью силу, которую за поводок держит.

Начали грузиться, да не тут то было, комиссар выполз.

- Стройся, равняй смирно.

- Документы сдали?

- Сдали.

- Получайте новые, опера свои уже забрали.

Так посмотрим, что за корочки. Не фига себе заявка, в новых документах я стал начальником 24 особого отдела, капитаном, бойцы кто старлеем, лейтенантом, кто так и остались сержантами. Вот это меня точно не порадовало. Получается, что именно мы и есть ловушка для дураков. Ну, комиссар и гад, знает, что мы живыми в плен не сдадимся, а вот документы на трупе говорят очень много. По левой штатке наш отряд стал целым особым отделом. Дед вообще начальник оперчасти, а то, что он в ней небельмеса не понимает, побоку. Малыш начальник тыловой службы. Вот теперь все на место встало, отправляют нас с двойным заданием, сможем немцам каку кинуть - хорошо, можно сказать замечательно, а завалят кого-то из нас, тоже для Родины польза. Раз сотрудник особого отдела по лесу бегает, значит, тут минимум дивизия ползает. Снова сейф, но уже с левыми документами и личными делами. На инструктаже так и сказали, что выйти из немецкого тыла, и к своим прорваться сможем только с документами, которые в кармане носим, а сейф персональный подарок немецкому командованию. А когда местные опера сейф из немецкой винтовки обстреляли, то и бойцы все поняли, даже разговор с комиссаром пересказывать не пришлось. Вот и добавили нам оптимизма.

Двадцать минут и прибыли приданные силы. Оперята поделили роту на пять частей и пошли на погрузку. Этим тоже не повезло, документы и им поменяли, молодые, а на петлицах мамлейские квадраты. Интересно, а они знают, что их ожидает? Погрузка закончилась, собираются старшие машин, у молодых глаза блестят, радость только из ушей не лезет.

- Товарищ капитан государственной безопасности, оперативный отдел 24-го особого отдела для знакомства с руководством прибыл.

- Представляться, сперва, своему прямому начальнику надо, старшему лейтенанту Деду. В следующий раз, нарушение субординации будет жестоко наказываться. Ну, здравствуйте все, по ходу дела познакомимся. Вот только скажите, почему такие молодые, а уже лейтенанты, вроде сержантами походить сперва надо.

- Так это только сегодня на аттестации дали. Мы месяц назад из учебки приехали, а тут к вам в отдел оперативники понадобились, а товарищ комиссар сказал, что сержантов вам давать нельзя, вот аттестацию провели, мы впятером прошли. Так вы наши аттестации сегодня подписывали. Нам сказали, что не смогли на саму аттестацию прийти, с отделом занимаетесь, а нас на месте с обстановкой ознакомите.

Для нас такой цирк не устраивали, аттестация, да после аттестации звание только через неделю дают. Значит, их вообще в темную используют, стопроцентные смертники. Если посмотреть, кто попал в роту, то вообще сразу желание возникает, могилку себе вырыть и никуда не ехать. Целая рота доходяг не наделенных интеллектом, сто к одному, что тоже гордятся честью служить под началом аж целых мамлеев НКГБ. Вот блин дела твои Господи. Точно пушечное мясо, только непонятно, как мы стали удостоены такой чести, сдохнуть без права выжить. Ничего прорвемся.

- Товарищи командиры, о том, что вы получили свое специальное звание только сегодня, никто кроме меня и аттестованных сотрудников знать не должен. Я не хочу, чтоб судачили о нашем отделе, мол, в срочном порядке, чтоб в штате дырки залатать аттестацию в нарушение положения о службе проводят.

А что я им еще скажу? Правду? Вот, мол, товарищи немамлеи, дали вам корочки, для того, чтоб они к немцам попали и предпочтительно вместе с вашими дырявыми тушками. Это нужно Родине и посылает вас командование для работы пулесборниками различного оружия вермахта.

Пусть уж лучше их в темную используют, самим парням спокойней будет. Только от этого довеска в виде роты надо как-то избавиться. Я не жестокий, только жизнь каждого бойца отряда ценю выше, чем этих вновь прибывших вместе взятых. Все погрузка закончена, еще целую ночь пилить. А колонна вообще большая набралась, мы в середке пристроились. Татарин тоже фишку просек, крепкий мужик, но слезы так и лились у него из глаз. Даже штабной крысеныш вылез нас проводить, рожа довольная, без него точно не обошлось. Ничего, земля квадратная, на углу встретимся.

Едим, до ночи, замена водителей, снова едем, смена водителей, быстрый ремонт одной из добитых таратаек, снова едем. Рассвет, до места дислокации еще километров восемь. Не успели, немцы начали посылать нам свои подарки. Взрывы слышны на тех позициях, куда мы изволим держать путь. Увеличили скорость, нет желания попасть под прямой удар немецких дивизий, до рассчитанного места прорыва еще пилить и пилить, так и ложная группировка южнее этого места. Мчимся с огромной для проселочной местности и автотранспорта скоростью 40 км в час. Успели, взрывы раздаются за нашей спиной, опоздай на пять минут, и фрицы вместо несуществующих резервных частей нам по полной выдать могли. Точные они как часы, передок обработали, потом в тыл переходят, чтоб и там не скучали, но теперь нам легче будет, проскочили опасное место. Вот самолеты бомбы сыплют на пустые палатки, из хозроты, которая их охраняет только фарш останется, перемешанный с землей. Вот блин командование, патроны и снаряды привезли, бойцы обмундированы и накормлены, но дорог вдоль линии фронта нехрена нет. Часть с одного участка на другой или через лес пешком или по окружной дороге переправляется, что так, что эдак, одно время получается. Что полгода инженерные части делали? Окопы рыли, о дорогах забыли, или вообще на них забили. А если немец прорвется? Сейчас наша позиция естественным образом укреплена, а там где прорыв встретят, что тоже такая же река есть? А может, вторую линию Сталина поставили. Хрена лысого, все на русском Авосе держится.

Вот перекресток и поляна, наше место дислокации. А вот нет у меня желания тут оставаться, с любого самолета заметить могут. Два раза над головами проходили, посмотрели, в какую сторону катим и оставили в покое, только недалеко машина горит, которая ехала к нам на встречу. В наглую нас уже за боевое подразделение не считают. Да и хрен с вами, мне на первых порах легче будет.

Полянка, а вот тут надо постараться, выгнал всю нестроевщину из машины, Дед поехал на двух бортах захоронку клепать, пешком все наше вооружение не потаскаешь, а сколько по этим лесам шариться придется никто не знает. Нам бы недельку на подготовку. Приданные поставили палатки, Малыш выкопал несколько ямок и засыпал в них привезенный уголь, немного осыпав края. А то даже невнимательный человек заметить может, что кроя у ям не закоптились. Смехотворную пародию на кострища закрыл дерном и снова посыпал мелким углем и пеплом. Из машины достали четыре обгоревших крышки от бочек и спрятали их в кусты. Аккуратненько по краю полянки погоняли довесок строевым шагом, сделали след от патрулей. Ненадолго, но строевики за развод постов примут. Прошло два часа и вернулся Дед. Вот теперь под звуки не очень далекого боя и совещание провести можно. Пригласил на первую общую часть и оперят.

- Так, давайте начнем. Все видят, что добраться до наших дивизий почти невозможно, так что вам товарищи младшие лейтенанты придется пока оставаться тут. Как только обстановка прояснится или получим приказ, я вам сообщу. А теперь свободны, разойтись по отрядам. Отдыхать не на поляне, если кого в палатке увижу, сам пристрелю, немцам не доверю. Маскировку не нарушать, заниматься личным составом, а то даже списков бойцов ни у кого кроме ротного старшины нет.

Разбежались заниматься почти ненужным делом, а вот теперь и нужными вещами займемся. По привычке спрятались в кустах, и после маскировки места сбора начали совещание.

- Лис, я не понял, зачем нас сюда засунули? Документы, сразу видно, не наши, да и аттестации на звание не было, а мы считай что почти все на два-три звания скакнули. Машину с документами вообще на полянке оставили.

- Это ловушка для немцев. Они должны думать, что тут стоит настоящий особый отдел, только вот чей, мне не сообщили. Может армии, а может дивизии.

- Значит, мы на убой направлены.

- Значит да. Вот только приказ командование выполнять надо, но умирать просто так не хочется. Есть и второй приказ, пошалить в тылу у немцев. Вот этот приказ я и буду выполнять. Палатки мы поставили, охранная рота тоже присутствует, документы в сейфе лежат, сотрудники оперативного отдела тоже имеются.

- Ты командир надумал бросить роту на произвол судьбы?

- А что вы посоветовать можете, их для этого сюда и направили. Вот только кто в этой роте мы не знаем, да и вообще вместо устного распоряжения я пакет в довесок получил, приказ - вскрыть на месте, после прочтения уничтожить. Вот и узнаем, что происходит.

- Так мы на месте Лис, ждем распоряжений.

Мдя, приказ короткий, но емкий. Роте и оперятам делать вид, что тут работает особый отдел, а нам после нападения немцев на псевдо штаб делать ноги и нарушать их коммуникацию. Нам дали выбор, или сдохнуть на месте защищая неумех, или вести бой в тылу противника с правом выхода к своим войскам. Второй вариант мне ближе к телу.

А все-таки червячок недоверия коробится. Никогда своих бросать не приходилось. Но и взяв под свою ответственность этих не обстрелянных гавриков, я потеряю свой отряд. Вот блин выбор то. А я то всю жизнь думал, что день моего рождения совпадает с днем смерти моей совести.

А вот есть еще один выход, только придется оперят с собой таскать, что тоже мобильность отряда уменьшает. При прорыве я как номинальный, но командир могу выслать роту поддержки для отражения нападения, помощи вооруженным силам. Думаю, что комбаты нагрузку с большой охотой себе заберут. Но тогда надо место нашей дислокации высветить, чтоб с самолетов его бомбами закидали, или артиллерией пригрели. Тогда и машины уничтожат, что останется, мы добьем, и причина передислокации штаба у немцев вопросов не создаст.

Взрывы слышны далеко в тылу, летают стервятники. Поднял роту и быстро переговорил с летехой от вооруженных сил. Ближайший к нам батальон в четырех километрах. Вот туда он после спектакля и направится. А пока пусть его недоросли для фона валежника насобирают. Полчаса и цирк приехал, зажгли дымные костеры и стали ходить по территории. Пулеметчики в кустах в засаде. Ну где эти долбанные самолеты немцев. Прошло минут двадцать и вот один появился, любопытный, интересно, что тут делается. Вся рота и мои гаврики открыли по нему огонь, попасть может и попали, только эффекта ноль целых хрен десятых, а вот о нашем месте расположения он доложил. Как только стервятник улетел, загнал весь личный состав подальше в лес и заставил спрятаться. Не прошло и полчаса, как над полянкой появился косяк дяди Геринга и с виртуозной точностью разнесли палатки и три машины, после чего улетели на дозаправку. А мы, взорвав все, что осталось нетронутого после налета, разошлись в разные направлениям. Пусть вояки думают, что мы пошли искать новый командный пункт. Сосед комбат о пополнении в курсе и был не то что против, а обоими руками за. Его разведка уже с немцами поздоровалась. А вот мы с нагрузкой из пяти оперят, к реке поскакали. Кто его знает, где немцы охват задумали. Хитрые они бестии, просчитать сложно.

Первый и главный вопрос решен, каждый боец роты в курсе, что их для отражения атаки отправили, а потом по рации обратно вызовут. Как только найдем новое место дислокации отдела, подтянем их для тыловой работы. Сейф покорежен хорошо, дверки заклинило напрочь, только резать. А сам ящик тяжелый, килограмм сто пятьдесят весит, не то, что те с которыми я на Западной Украине катался.

После этого веселого мероприятия может в увольнительное отпустят, а то считай почти полгода только и делаю, что по лесам мотаюсь. Вот только чувствует седалищный нерв, что это приключение не на один день.