"Игра на выживание – 3" - читать интересную книгу автора (Ходов Андрей)

Глава 6

На очередное полуночное совещание Николай Иванович пришел без особой охоты, просто по обязанности. Встреча с Берия прошлой ночью все же основательно выбила его из колеи, и порядком обидела. Нет, он понимал, конечно, что тут реал, а не книжка по альтернативной истории, где герой как-то умудряется быть в каждой бочке (советской) затычкой, и в каждой почке (немецкой) заточкой. В смысле и Сталина снисходительно уму разуму поучить, и фронтами лично покомандовать, а в финале еще и Гитлера лично в плен захватить в результате спецоперации. То есть он всегда находится в центре событий. Нет, на командование фронтами и спецоперации Николай Иванович не претендовал, но ведь и со Сталиным он последний раз говорил около полугода назад, да и та беседа была недолгой. К Берия на беседу его вызывали чаще, но тоже не ежедневно, и даже не раз в неделю. А прошлой ночью вон прямо было сказано, что не больно-то он и нужен, мол, все, что необходимо из тебя уже выкачали, а теперь сиди товарищ и не чирикай. Мол, каждый сверчок должен знать свой шесток. Да еще прямым текстом сообщили, что исходя из неких соображений сделали грибом, то есть намеренно держат в темноте и кормят дерьмом, что было особенно обидно.

– Товарищ Прутов, – отвлек Николая Ивановича от грустных размышлений голос непосредственного начальника. – А вы что молчите? Все дуетесь как гимназистка? Прекращайте!

Николай Иванович выругался про себя. – А что тут говорить? Лично я не понимаю, как вообще их флот выпустили из Проливов? Почему прямо там не потопили? Почему не завалили Босфор минами? Ведь изначально было ясно, что такое развитие событий возможно.

– Вам легко говорить, – тихо заметил майор Иванов, – "потопить", "завалить". Только вы не учитываете, что фашисты хорошо прикрыли Проливы своей авиацией и зенитными батареями. Имеются и радиолокационные установки. А от наших аэродромов в Крыму до Босфора около восьмисот километров. А это значит, что истребительное прикрытие затруднено. Поэтому посылать туда бомбардировщики днем – явное самоубийство. Поэтому минные постановки наша авиация осуществляла по ночам. А точность ночных минных постановок… Подводные лодки тоже много мин выставить не могут. Кроме того, минные поля, не прикрытые флотом и береговыми батареями, вообще долго не живут. Не так уж сложно их протралить. Особенно если тралить надо только короткие фарватеры и тральщиков имеется в достатке.

– Но Колчаку то в свое время, тем не менее, удалось закрыть Босфор минными полями, – поддел майора Николай Иванович.

Майор скривился. – Много вы знаете! Изучал я эту операцию. Ничего он там на самом деле не "закрыл". Выставили несколько тысяч мин, а результат? Так, затруднили меньше чем на месяц судоходство… и все успехи. А если бы у турок с немцами на театре был флот, хотя бы соизмеримый с нашим Черноморским, то ему бы и этого сделать не позволили.

– Нам бы и месяца хватило, – продолжил спор Николай Иванович.

– Так Колчак мины с кораблей выставлял. А в нынешней ситуации нашему Черноморскому флоту соваться к Босфору…

Спорить с этим Николай Иванович не стал. Ясно ведь, что обратно на базы корабли с такой операции точно не вернутся.

– А почему нельзя было выставить мины на предполагаемом пути следования вражеских эскадр? Вон когда наш Балтийский флот прорывался из Таллина в Кронштадт, то большая часть кораблей и транспортов именно на минах и подорвалась. И выставили их немцы именно с самолетов.

Майор Иванов рассмеялся. – Ну, вы и сказанули! Сравнили тоже мелководный Финский залив и Черное море. Там же совершенно другая гидрография. Черное море очень глубокое, прибрежных отмелей практически и нет. Отойди десяток миль от устья Босфора и глубины сразу за пятьсот метров. А вдоль всего азиатского побережья Турции, где собственно сейчас идет вражеский флот, особенно глубоко. Они там фактически у самого берега могут идти по глубинам в две тысячи метров. Какие там мины "на предполагаемом пути следования"? Таких якорных мин у нас на вооружении нет, а новые донные мины вообще можно ставить только на мелководье. В общем, просто негде на Черном море мины выставлять, кроме как в конкретных гаванях и в тех же Проливах. Там и пытались их ставить: в Босфоре, Констанце, Зондулаке и так далее. Похоже, что не больно это удалось. Видимо вражины протралили фарватеры и сумели таки выйти на глубину. Кстати, минировать наши гавани у противника тоже не больно получилось. Днем их самолеты туда не подпустили, много сбили, а ночью… Часть мин с парашютами отнесло на берег, где они благополучно взорвались, остальные рассеялись по всей акватории. Судя по сводкам, фарватеры пока вполне удается поддерживать в должном состоянии. Благо, что о магнитных и акустических тралах заранее позаботились. Так что думаю и у наших летунов с минированием Проливов аналогичные "успехи": мины ночью покидали абы куда, а то, что попало на фарватеры, фашисты быстро вытралили.

– Хм, – Николай Иванович стушевался, – действительно, про глубины на Черном море я позабыл. Вот тут и становится ясно, для чего Россия вечно рвалась к Проливам. Чтобы вот такого не происходило. Там вражеские флоты удерживать было бы гораздо проще. А сейчас…

– Что толку теперь это обсуждать,- оборвал Николая Ивановича подполковник Горелов. – Давайте ближе к делу.

– Ага, конечно, "ближе к делу", – злорадно подумал Николай Иванович, – а сам намедни уверенно утверждал, что немцы вообще в Черное море не сунутся. Однако же еще как сунулись. Стратег, блин. Правильно все же товарищ Берия по ним проехался. Вояки кабинетные. – Но вслух, наученный горьким опытом, ничего говорить не стал.

– Тут к сводке еще вопросы к нам приложены, – продолжил Горелов, – например, просят еще раз уточнить эффективность применения ядерного оружия по вражеским кораблям. Применительно к данной конкретной ситуации. Что скажете?

– Скажу, что приятно слышать, что у нас еще остались в запасе ядерные заряды.

– А по сути вопроса? – раздраженно поинтересовался подполковник.

– Думаю, что не стоит тратить их таким образом. Можно найти цели и лучше.

– А конкретнее?

– Ну, – Николай Иванович собрался с мыслями, – американцы в пятидесятых годах проводили натурные испытания на атолле Бикини. Нагнали в тамошнюю бухту несколько десятков различных типов старых кораблей, включая линкоры и авианосцы. И проверяли, что с ними будет при воздушных и подводных ядерных взрывах. Насколько я помню: в пределах полукилометра корабли получали фатальные повреждения, в пределах 800-1000 метров – сильные, а в пределах полутора километров – средние. Правда, корабли были без команд, за живучесть их никто не боролся, пожары не тушились. Из этого, как я понимаю, следует, что существенно проредить ядерным ударом идущие в не слишком плотном ордере вражеские эскадры будет трудновато. Надо было раньше удар наносить, еще в Проливах, если, конечно, они там кучно стояли, что тоже не факт. А на переходе… Разряженный строй, корабли на ходу, и пока еще бомба на парашюте опустится. Разве только смертника послать, да и то вряд ли окупится. Правда есть еще ЭМИ, то есть электромагнитный импульс. Вероятно, он способен вывести у противника различную тонкую аппаратуру в гораздо большем радиусе, чем взрывная волна корпуса и надстройки. Но, честно говоря, точных цифр я не помню. Взорванный в верхних слоях атмосферы мощный термоядерный заряд, вроде, портит всю включенную электронику в радиусе чуть ли не пятисот километров. Но это специфический фокус. А тут атомная бомба, мощность ее не так велика, и не в верхних слоях, да и тонкой электроники на современных кораблях не густо… Все это я и раньше неоднократно рассказывал, добавить особенно нечего. В общем, уверенно не скажу но, по-моему, овчинка выделки не стоит. Можете так и отписать руководству.

– Понятно, – резюмировал Горелов, что-то черкнув в своем блокноте. – Получается, что надеяться нам следует только на авиацию и Черноморский флот.

– На флот бы я особых надежд не возлагал, – сразу заметил майор Иванов. – Не по силам ему тягаться с объединенными фашистскими эскадрами на Черном море, нет у нас там столько кораблей. Да и с авиацией не так просто. Враг явно нацелился на наше Закавказье. Видимо под прикрытием корабельных орудий будет высаживать крупные морские десанты, скорее всего в районах Батуми и Поти. Пока корабли противника движутся вдоль занятого их войсками турецкого берега, они наверняка будут хорошо прикрыты истребителями, вдоль побережья хватает их авиабаз. А нашим самолетам из Крыма до ближайшей точки этого берега, то есть до Синопа, минимум шестьсот километров. С Кавказа до Синопа еще дальше. Значит, атаковать придется опять же без истребительного прикрытия, что крайне тяжело. Атаковать придется со стороны моря, неожиданно выскакивать из-за берега не получится, не наш это берег. А корабли противника оборудованы радиолокаторами, наверняка еще их адмиралы вышлют дозоры мористее. Внезапности достичь не удастся, их истребители успеют раньше, только зря угробим ударные самолеты. Самое неприятное, что мы, видимо, потеряли сегодня аэродромы в районе Трапезунда, наверняка именно они и были основной целью воздушного десанта. Если эти аэродромы не удастся отбить, то противник до самой Грузии не попадет в зону эффективного действия наших истребителей. А если враг еще и сумеет воспользоваться этими аэродромами для базирования своих истребителей, то он сумеет прикрыть свои корабли с воздуха даже над Батуми – там всего километров двести.

– То есть ты считаешь, что фашисты смогут фактически без труда высадиться в Грузии и спокойно начать наступление в сторону Баку? И мы можем потерять Закавказье? Потерять нефтепромыслы? – мрачно поинтересовался подполковник.

– Нет, – открестился майор Иванов, – я так не считаю. Просто атаковать их с воздуха лучше тогда, когда они подойдут поближе, когда можно будет задействовать наши истребители, когда им сложнее будет задействовать свои. Наши истребители при этом должны вылетать с аэродромов в Грузии, на короткие дистанции. Трапезунд же надо кровь из носу срочно отбивать, пока их флот туда подойти не успел. Удержать его, потом мы вряд ли удержим, но противник потеряет немало времени.

– Начет наших аэродромов в Закавказье еще бабушка надвое сказала, – заметил Николай Иванович, которого рассуждения майора немало впечатлили. – Думаю, что немцы приложат много сил, чтобы их гарантированно уничтожить. А там не Белоруссия, где самолеты можно базировать на любой ровной поляне, а прятать в ближайшем к ней лесу.

На Кавказе рельеф местности такой, что ровных площадок не так много. Если о запасных аэродромах заранее не побеспокоились, то быстро их не сделать. Сколько там их флоту ходу до Батуми? – Спросил Николай Иванович майора.

– Если у Трапезунда не задержатся, то через двое трое суток будут там. Все зависит от того, какие транспорты они прихватили с собой. Расчет в таких случаях идет по самому медлительному. Но аэродромы на Кавказе имеются, их много готовили, с запасом, хорошо маскировали. Я точно знаю.

– Да уж, наговорили вы тут, – ехидно заметил подполковник Горелов, вытаскивая очередную папиросу. – Где же вы раньше были такие умные? А теперь что делать? Вот вы, – подполковник уставился на Николая Ивановича. – Вы, помнится, говорили, что в битве корабля и самолета обычно побеждает самолет? Так как?

Николай Иванович хмыкнул. – Ну, говорил. Такая же фигня, как "танки с танками не воюют". Однако же воевали и достаточно часто. Недаром энергетику танковых орудий всю войну увеличивать приходилось. Так и здесь. Понятно, что пара десятков торпедоносцев отправит на дно любой линкор. Но это при условии, что данный линкор не имеет прикрытия с воздуха. Если же таковое прикрытие имеется в наличии, то эти торпедоносцы к линкору просто не подпустят. А немцы, как вы слышали, имеют возможность обеспечить это самое воздушное прикрытие, считай по всему маршруту: с береговых баз плюс эти их авианосцы.

– И что мы в такой ситуации должны делать?

Николай Иванович пожал плечами. – Думаю, что майор Иванов прав. Не стоит распылять силы, атакуя их вдоль турецкого берега и без истребительного прикрытия. Только самолеты зря потеряем. Вот подойдут поближе… Тогда и нанести удар всеми имеющимися силами. Тогда, как мне кажется, шансы отправить флот вторжения на дно будут неплохие.

– Нельзя давать противнику вот так спокойно идти, – не согласился майор, опровергая самого себя. – Его следует постоянно держать в напряжении. Чтобы вражеские пилоты из кабин не вылазили, а комендоры не могли отойти от зенитных орудий. Чтобы выматывались, а к нужному моменту оказались без сил.

– Резонно, – кивнул Николай Иванович. – Но такая тактика обойдется нам очень дорого. В смысле, много машин и летчиков потеряем. Хотя, если пытаться прорываться малыми группами, да с разных направлений, да со всякими хитростями, да в вечерних и рассветных сумерках. Может что-то и удастся сделать. Но потери все равно будут большими.

Кстати, а вам не кажется, что именно для этого и было устроено массовое рубилово авиации на западном фронте? В смысле, противник рассчитывал, что мы бросим там, на борьбу за господство в воздухе все наличные силы авиации, втянемся в тяжелые бои, понесем потери. А на Кавказе оставим только части, осуществляющие ПВО нефтедобывающих районов. Возможно, противник рассчитывает, что создать на Кавказе должную авиационную группировку мы просто не успеем. Авиационные части в принципе перебрасываются быстро, но не за два же дня. Или они вообще надеялись, что нам нечего будет туда перебрасывать?

То же можно сказать и о наземных войсках. Перевезти на Кавказ дивизии с линии Сталина дело не быстрое. Наши коммуникации через Большой Кавказский Хребет – хуже некуда. Черноморские порты Грузии сами под ударом. Так что остается только Каспий, а это долгий путь, просто не успеть.

Подполковник с майором переглянулись. – Но тогда получается, что именно Кавказ и был их главной целью? По крайней мере, главной целью первого этапа войны? – Подполковник с сомнением посмотрел на Николая Ивановича. – Выходит, что на западе они и не собирались серьезно наступать?

– А что тут удивительного? – вопросом на вопрос ответил Николай Иванович. – Бакинская нефть – сама по себе большой приз. Ее потеря создаст нашей стране огромные проблемы. Уж не знаю, что немцам точно известно о татарской нефти, но она и сейчас, как вы сами говорили, меньше чем на треть покрывает наши потребности. Причем для ускоренного развития этого нефтедобывающего района пришлось снимать и перевозить оборудование из того же Баку. Да и вообще… Потеряв Закавказье, мы и в Иране никоим образом не удержимся. Фактически нас выкинут за БКХ, а Гитлер получит возможность резвиться на Среднем востоке, как его душеньке угодно. И ничегошеньки мы с этим сделать не сможем. В свете этого – будущее СССР представляется крайне незавидным.

– Для проведения такой операции фашисты должны были, чуть ли не полностью оголить ПВО самой Германии, – заметил майор Иванов, – иначе им просто самолетов не хватит.

– В нашей истории они это сделали. В смысле, для завоевания подавляющего превосходства в воздухе на первом этапе войны с нами, перебросили на восточный фронт почти все, что у них имелось. Понятно, что это рискованно, англо-американская авиация может начать серьезные бомбардировки. Но это не факт, они сами изрядные гады, дождешься от них такого подарка…

– Кроме того, – веско заметил уже подполковник Горелов, – в такой ситуации мы ведь сами можем начать наступление, причем на западном фронте.