"Роковое влечение" - читать интересную книгу автора (Плэнтвик Виктория)

Глава 4

Напрасно она надела платье с открытой спиной, отправляясь на свидание с безжалостным губителем женщин, подумала Джул, схватив жадную руку Джека Смита и передвинув на относительно безопасное для своих бедер расстояние. Казалось, что с тех пор, как они поднялись на танцевальную площадку, это повторяется уже в сотый раз.

— Джек, ну зачем вы так крепко держите меня? Мне нечем дышать! — Прижатая к груди мужчины, Джулия отчетливо ощущала запах спиртного.

— Все путем, крошка… Если вы хоть немного отстранитесь, я не удержусь и начну целовать вас при всех. — Смит стиснул девушку еще сильнее и провел мокрыми губами по ее шее.

Джулия вздохнула. А как хорошо все начиналось… Какой роковой женщиной она себя почувствовала. Теперь же девушка всерьез думала, как отделаться от партнера.

Сначала они побывали на премьере популярной комедии, содержание которой как нельзя лучше соответствовало легкомысленному настроению Джул. Затем последовал поздний ужин с вином, вкусной едой и комплиментами. Но как только молодые люди оказались в ночном клубе, девушка заволновалась. Она ожидала неистового рока и необычных танцев, но у «Санди» собиралась не зеленая молодежь, а люди постарше, привыкшие вести ночной образ жизни; джаз играл медленные, тягучие блюзы, под которые так удобно целоваться…

Но целоваться ей решительно не хотелось… по крайней мере с Джеком. Он считался опытным ловеласом, но когда обнял ее, Джулия не испытала даже намека на возбуждение. От его вкрадчивых прикосновений было щекотно: девушка нервно хихикала, и это очень мешало возникновению чувства интимности, которого Джек добивался.

Сначала Смит относился к ее холодности весьма добродушно, но вечер длился, а Джулия по-прежнему не собиралась потакать ему, тем самым, задевая его самолюбие охотника за женщинами. Поняв это, Джек стал меньше смеяться и больше пить, агрессивно поглядывал на мужчин, которые приглашали ее танцевать, и дулся, если она соглашалась. Во время танца он хотя бы не пил. Может, если они подольше потанцуют, подумала Джулия, Джек придет в себя и спокойно отнесется к ее отказу…

Рука Смита вновь сползла вниз к ее бедрам, и на сей раз он не позволил ее отстранить. Когда они очутились в толпе танцующих, чей-то палец властно постучал Джека по плечу:

— Не будете возражать, если я вас разлучу?

— Отвянь и найди себе другую, — не поворачивая головы буркнул Смит.

— Может, спросим у дамы, кого она предпочитает?

— Эй, малый… — Джек резко повернул Джулию, чтобы взглянуть нахалу в лицо. Окончанием фразы стали сплошные междометия: — Ух… Ох…

— Теперь вы не против, правда, Смит?

— Ух… конечно… я возражаю, но… давайте, валяйте… — Врезавшись в другую пару, Джек поспешно отступил от Джулии, настолько испугавшись оскорбить высокое начальство, что потерял обычное красноречие. — Я… э-э… посижу в баре.

Застыв как вкопанная, Джулия ощущала одновременно и страх, и облегчение, с пылающим лицом посмотрев вслед исчезнувшему в толпе партнеру. Доминик Бреттон лукаво усмехнулся.

— М… мистер Бреттон… Как вы здесь оказались? — беспомощно пролепетала Джулия.

— Ирония судьбы, — насмешливо ответил он, протягивая ей руку. — Потанцуем, мисс Сноу?

Девушка была слишком ошеломлена, чтобы ответить начальнику отказом. Какое ужасное совпадение! — подумала она, очутившись в кольце сильных рук. Менее всего она ожидала встретить в ночном клубе Доминика Бреттона. И менее всего хотела этого, помня о дурацкой сцене, разыгравшейся сегодня утром…

Характеристика, данная Джулии тещей Бреттона, заставила ее смутиться, но по-настоящему разозлила девушку элегантная с ног до головы Джесс Бакстер. «Милая, славная Джесс», не моргнув глазом следила за тем, как Доминик любуется нижним бельем нахальной блондинки.

— Я адвокат, специалист по уголовному праву, — лукаво сообщила Джесс, когда, сгорая от стыда, Джулия сползла со стола и начала одергивать юбку. — И никогда бы не позволила на основании косвенных улик осудить клиента… или друга. — Теплый взгляд, которым она наградила Доминика, неопровержимо свидетельствовал, что Бреттон относится к последней категории. — Чистосердечное признание ты сможешь сделать сегодня вечером, во время обеда, дорогой, — поддразнила мисс Бакстер.

Тон Джесс доказывал, что она ни секунды не верит в недостойное поведение Доминика. Ее веселая снисходительность заставила Джулию испытать еще большее унижение, чем презрительная фраза Хелен Росси. «Идеальная секретарша» залилась краской до корней своих обесцвеченных волос.

А подозреваемому, к вящей досаде девушки, казалось, нет дела до ее смущения. Не обращая внимания на гнев тещи, Доминик хладнокровно предложил секретарше удалиться и привести себя в порядок… словно они действительно занимались тем, в чем их заподозрила Хелен.

В довершение, когда Джул проходила мимо, придержав ее за локоть, Бреттон шепнул на ухо:

— Дважды за час оказаться в компрометирующей ситуации с двумя мужчинами? Пожалуй, это рекорд нашего офиса, мисс Сноу…

Поскольку покраснеть сильнее было уже невозможно, Джулия взяла маленький реванш. Захлопав ресницами, она приняла застенчивый вид и громко спросила:

— Мистер Бреттон, когда ваши посетители уйдут, мы продолжим нашу… дискуссию?

Наказание последовало тут же. Доминик Бреттон ответил ей неслыханной дерзостью:

— Нет. Думаю, на сегодня я полностью удовлетворен, мисс Сноу. Мисс Лаффонт сообщит, когда я снова захочу… видеть вас.

— Мисс Сноу? — Хелен Росси, до того смотревшая на Джулию весьма скептически, слегка отступила. — Одна из твоих самых опытных секретарш, да, Доминик? Интересно, что это за опыт? Есть над чем задуматься.

Джулии тоже было над чем задуматься. Из краткого описания Доминика следовало, что его теща — украшение женского рода: хрупкая, добрая и самоотверженная. Но эта высокая, угловатая женщина с пронзительными зелеными глазами и еще более пронзительным голосом годилась на роль надзирателя женской тюрьмы. Покрой ее голубого костюма напоминал военный френч, и даже тщательно завитые, подкрашенные синькой локоны не смягчали грозного выражения лица. Тюремная бледность — единственный намек на болезнь— только усиливала отталкивающее впечатление от этого солдата в юбке.

Джесс Бакстер была полной противоположностью своей спутнице. Тем не менее эта чувственная кудрявая темноволосая красавица производила впечатление чрезвычайно деловой женщины.

Рядом с двумя весьма уверенными дамами будущая подопечная Джулии должна была чувствовать себя, видимо, очень неуютно, но, казалось, Кристине Бреттон не было до них никакого дела. Девочка стояла тихо, как мышка, и спокойными зелеными глазами следила за взрослыми. Длинные светлые волосы Кристины были заплетены в косу; круглые очки в тонкой металлической оправе подчеркивали бледность маленького личика. Она была одета в скромное хлопчатобумажное платье, старомодные туфли со шнурками и белые гольфы. Когда девочку знакомили с Джул, она не улыбнулась, но зато вежливо пожала ей руку, чего две остальные дамы сделать не пожелали.

Закрывая за собой дверь, Джулия слышала, как Хелен Росси резюмировала:

— В самом деле, Доминик, человек твоего положения должен дорожить репутацией… и не допускать ошибок, имея дело с такими девицами, как эта бойкая маленькая мисс… Но послушай, мы пришли потому, что у нас с Джесс возникла роскошная идея относительно каникул Кристины…

«Бойкая маленькая мисс». Меня повысили в чине. Это куда лучше, чем «мерзкая женщина», — гневно думала Джулия, получая у мисс Лаффонт набор тщательно отпечатанных инструкций.

К счастью, работа позволила ей держаться подальше от кабинета председателя правления. Утро Джул провела с Викторией и Майклом Морганом, передавая дела, а после ленча девушка обосновалась в архиве за своим новым столом. Ее единственным посетителем была мисс Лаффонт, которая спустилась с начальственных высот и принесла коробку с необходимыми данными для новой работы и личную записку в толстом конверте с монограммой.

Джулия вскрывала конверт трясущимися руками, наполовину убежденная, что внутри лежит вежливое послание, типа «Компания в ваших услугах более не нуждается». Но записка свидетельствовала, что «роскошную идею» миссис Росси отвергли. Четким, почти каллиграфическим почерком Доминик Бреттон писал, что его дочь приступает к работе со следующего дня, и просил прибыть мисс Сноу ровно в восемь часов тридцать минут утра в вестибюль административного корпуса, чтобы провести с Кристиной ознакомительную экскурсию, обязательную для всех новых служащих…

— Вам было весело? — спросил Доминик, когда они стали слаженно двигаться в толпе танцующих. Джулии понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что босс вспомнил утреннюю беседу в лифте.

— Было, — вызывающе вскинув голову, ответила Джул.

— Я очень рад, — пробормотал Бреттон. Его неискренность была такой же явной, как и ее ложь. Затем он положил свою большую ладонь между ее лопатками. Хотя Доминик едва дотрагивался, прикосновение сильной руки обжигало ее обнаженную спину. Джулия невольно вздрогнула.

— Вам холодно? — Теплое дыхание Бреттона касалось светлых локонов на виске; старательно вперив взгляд в верхнюю пуговицу на рубашке босса, девушка мечтала, чтобы на ней вновь оказались туфли на высоком каблуке, а не сандалии с ремешками. Голову поднимать не хотелось: она не смогла бы скрыть свои чувства от человека, привыкшего видеть людей насквозь.

— Нет, тут достаточно тепло.

На самом деле тут слишком тепло. И снова возникло странное, тревожное чувство, которое неизменно охватывало ее начиная с Нового года в присутствии Бреттона. Тогда председатель правления перестал казаться ей полубогом и превратился в обычного человека, способного испытывать смущение и неловкость, как всякий другой… Она не хотела уходить из компании. Отсюда, с этой забитой людьми танцевальной

площадки, ее рабочее место казалось девушке тихой гаванью, последним надежным убежищем на свете. Если она лишится и этого…

— Меня поразил ваш наряд… Это платье кажется сделанным из металла, — сухо заметил Бреттон, прервав размышления партнерши.

Джулия опустила глаза на золотую сетку, которая туго обтягивала тело от низкого выреза на груди до несимметричного подола, высоко обнажавшего одну ногу. Бахрома на платье раскачивалась в такт ее движениям, плоские металлические нити, казалось, превращались в жидкий огонь и отбрасывали зайчики на весь зал.

Для дебюта в свете девушка выбрала самое эксцентричное платье из своего гардероба. Возможно, оно даже чересчур эксцентрично для женщины, которая еще ни на что не решилась, призналась себе Джул. Винить Смита не приходилось: особа, надевавшая платье типа «смотрите все, какая я сексуальная», не могла быть недотрогой…

— И очень дорогого металла, — непринужденно ответила девушка, не желая признавать, что совершила ошибку. — Его следовало бы продавать на граммы, — добавила Джулия и назвала цену, от которой в первый момент в бутике у нее забилось сердце. Раньше этих денег ей хватило бы, чтобы накупить одежды на год вперед! — Как вы думаете, выгодная сделка? — рискнула спросить она.

К ее разочарованию, Доминик никак не отреагировал на эту дерзость. Молча смотрел он на маску обольстительницы, которая стоила его партнерше немалых трудов. Правда, от помады осталось лишь одно воспоминание: последний час с Джеком свел ее на нет. Оставшиеся без краски полные бледно-розовые губы казались беззащитными и трогательными по сравнению с искусно подведенными глазами.

— Это платье будет очень мудрым капиталовложением, если вы продолжите водить дружбу с плейбоями типа Смита, — сухо сказал Бреттон. — Кольчуга может вам пригодиться. Даже опытной кокетке бывает трудно отразить атаку агрессивного человека, у которого нет ни капли совести.

Он снова читает ей мораль!

— Кокетке, — насмешливо повторила Джулия. — Какое старомодное слово!

— Я и сам старомодный. Привык верить, что мужчины должны относиться к женщинам с уважением…

— Даже к белобрысым потаскушкам?

Его рот сурово сжался. Бреттон сделал несколько па, прежде чем пробормотал:

— Кажется, вы зациклились на моем отношении к блондинкам. Наоборот, это вы постоянно демонстрируете мне величественное презрение. Как раз в стиле «белокурой бестии» — будто я только что выполз из болота. Почему бы вам не посмотреть так на Смита, когда он лапал вас на виду у всего зала?

— Потому что мне это нравилось, — парировала Джулия.

— Не похоже. Вы были слишком заняты, отдирая от себя его руки, Джулия.

Значит, исподтишка Бреттон давно следил за ней. Это возмутительное посягательство на ее свободу. Но то, как босс произнес ее имя, едва не заставило девушку забыть свою досаду. Доминик промурлыкал его бархатным голосом, сделав сильное ударение на первом слоге и придыхание на последней согласной. Это слово ласкало слух, однако в нем была и пугающая фамильярность.

— Не смейте обсуждать мои поступки! — все же взорвалась она. — Здесь не ваша территория. Вне работы, мистер Бреттон, а такая же свободная гражданка, как и вы!

— Отчего бы вам не называть меня Домиником, — внезапно сменил тему Бреттон. — В ближайшие две недели вы станете почти членом нашей семьи. Обращаться ко мне при дочери «мистер Бреттон» было бы неудобно для вас обеих и уронило бы ваш авторитет в глазах Кристины.

Реакция Джулии была чисто инстинктивной. Она отчаянно замотала головой и начала заикаться.

— Ну, я… Это было бы…

— Неприлично? — с готовностью подсказал Бреттон. — Конечно. Прекрасно вас понимаю. Очень хорошо, что вы избегаете даже намека на неприличие. У вас высокие моральные принципы, и это тоже заслуживает уважения. Я не виню вас за заботу о том, что подумают люди о вашем отступлении от неписаных правил. Как бы там ни было, леди должна беречь свою репутацию…

— Нет, если она начинает жить заново… Доминик! — вспыхнула Джулия. Как хорошо он изучил ее прежнюю сущность! — Пусть другие думают что хотят — это их проблема!

— Я тоже так считаю, Джулия, — легко согласился Бреттон. Его покладистость показалась девушке подозрительной. Она посмотрела на босса и по самодовольному выражению его лица догадалась, что угодила в ловушку. — Если мы избавимся от ненужных формальностей, то сможем лучше узнать друг друга.

От этой невинной фразы перед глазами заплясали цветные пятна, и девушка задохнулась от странной тревоги. Она отвернулась и нервно хихикнула.

— Сомневаюсь. Мы с вами вращаемся в разных кругах. Требования вашего круга куда более строгие…

— Только иногда. Например, я одет так официально только потому, что мы приехали сюда прямо с концерта новозеландского симфонического оркестра.

— Мы? — Джулия окаменела. Конечно, он здесь не один…

— Мы с друзьями пообедали и отправились в концертный зал. А здесь у нас тоже заказан столик. — Бреттон указал куда-то кивком головы. Проследив за направлением взгляда Доминика, Джулия сбилась с шага. За столом у края площадки сидела знакомая женщина и хмуро смотрела на них.

— Вы здесь с мисс Бакстер, — глухо сказала Джул.

Почувствовав, что девушка споткнулась, Доминик поддержал ее. Широкая ладонь спустилась ниже, и его прикосновение стало чуть крепче.

— Не совсем так. Просто все мы присутствовали на благотворительном обеде, а потом в полном составе отправились на концерт, — объяснил он. — Джесс тоже была с нами.

— Еще бы… — сквозь зубы пробормотала Джулия, понимая, ей опять утерли нос: обед оказался благотворительным… Ее охватило желание что-нибудь выкинуть. Девушка оглянулась, подняла руку, лежавшую на плече шефа, и приветливо помахала пристально смотревшей на них ослепительной красотке.

— Это ни к чему, — бросил, не поворачивая головы, Доминик.

— Я просто поздоровалась, — невинно сказала Джулия и победно улыбнулась.

— Вы дразнили ее, — обвинил босс.

— Мы встретились взглядом. Было бы невежливо сделать вид, что я ее не заметила, — возразила девушка. — Я только помахала ей, вот и все.

— Дело в том, как вы помахали.

— И как же?

— Вызывающе.

Джулия хрипло рассмеялась и вдруг вновь почувствовала себя усталой, опустошенной и одинокой. Джек не сумел излечить ее от депрессии.

— Такой уж я человек, — залихватски заявила прежде «идеальная секретарша». — Люблю переворачивать все вверх дном. Я безответственная. Я говорила вам это сегодня утром. Может, теперь вы мне поверите. — Она посмотрела на Бреттона сквозь накладные ресницы и обрадовалась: его лицо помрачнело.

— Пока что я верю только в то, что вы выпили лишнего. Наверняка Смит доливал бокал, стоило вам отвернуться.

— Конечно! Но, знаете, я ведь не дурочка! И не пьяная тоже. — Сначала она позволяла Джеку делать это, потому что думала, что алкоголь поможет ей раскрепоститься. Но поняв, что выпивка не помогает, прекратила игру и последние два часа орошала спиртным соседний фикус.

— Я этого не говорил, — дипломатично ответил Бреттон. — Просто подвыпившая женщина более уязвима, чем ей кажется.

Новый имидж Джулии предполагал, что она абсолютно неуязвима. Гуляки, которым море по колено, никогда не страдают. Взять хотя бы Джека— конечно, он раздосадован, но отнюдь не убит ее отказом… Девушка, подавив смутную тревогу, улыбнулась ослепительнее прежнего.

— Если вы хотите сказать, что я склонна поддаваться искушению, то вы правы, — коротко хохотнула она. — Люблю экспериментировать! Делать одно и то же изо дня в день очень скучно, вы не находите?

— Смотря что делать, — возразил Доминик. Длинные, мужские пальцы сразу ощутили, что ее стройное тело напряглось. — После вашего эксперимента на Новый год я думал — вы запомнили, какая коварная штука алкоголь.

Она должна была предвидеть, что Бреттон вновь заговорит о встрече Нового года. Похоже, та вечеринка стала его навязчивой идеей… Джулия решила успокоить босса.

— Алкоголь бывает коварным только в одном случае: если вы не знаете, что у вас в бокале. Перестаньте вы переживать из-за той ерунды. Все знают — компания тут ни при чем. И ведь никто не пострадал, если не считать чувства собственного достоинства, правда?

— Раз вы спрашиваете — значит, вопрос остается открытым. В тот вечер несколько человек оказалось в том же положении, что и вы. Если даже не помните, что с вами случилось, то как можете судить о том, пострадали вы или нет?

— Все давно прошло, — недовольно сказала Джулия. Правда, несколько человек намекнуло, что в пьяном виде она впала в сентиментальность, но это пустяки. Слава Богу, не позволила себе расклеиться… во всяком случае, на людях.

Девушка помнила, как забрела шатаясь в темный, пустой кабинет, заливаясь слезами от жалости к самой себе, и провалилась в сон. Тогда Джулии показалось, что за обладание ее душой и телом сражаются ангел и дьявол. Должно быть, победил ангел, потому что она увидела вспышку света, разогнавшую тьму, и дальше спала без всяких сновидений. На рассвете девушка выбралась на улицу, поймала такси и первое января провела в постели, по наивности решив, что отравилась на вечеринке чем-то несвежим…

— Опасность бывает не только чисто физической. Кто знает, какие раны таятся в людской психике?

Джулия пожала плечами. Спор становился чересчур ожесточенным и слишком личным. Зачем говорить о том, что все остальные предпочли поскорее забыть.

— Если все так и останется тайной, кому какое дело? Людям не может повредить то, чего они не знают.

По лицу Доминика скользнула тень.

—Опасная философия…

— Ну, если вы хотите говорить о таких серьезных вещах, как философия, то мне определенно придется еще выпить, — сказала Джулия, отчаянно пытаясь найти повод для бегства. — Почему бы вам не пригласить потанцевать вашу «милую, славную Джесс»? Уж она-то с удовольствием поговорит о чем-нибудь глубоком и серьезном. — И одета во все черное, как судья, злобно подумала Джулия. Впрочем, прекрасная адвокатша могла бы принять это за комплимент.

— Потому что я танцую с вами.

— Разве это ответ?

— А разве это вопрос? Если вы хотите знать, какие отношения связывают нас с Джесс, то так и спросите.

Джулия дерзко сверкнула глазами.

— Чтобы меня снова обвинили в нахальстве? — бросила она.

— Утром у меня сложилось впечатление, что нахальство стало целью вашей жизни, — проницательно заметил Бреттон. — Но если вы стесняетесь, я скажу вам: у нас взаимовыгодные отношения. В последние месяцы мы встречались с Джесс несколько раз… на общественных мероприятиях, если у обоих выдавалось свободное время. Никто из нас не имеет на другого никаких прав.

Джулия замотала головой; ее светлые легкие волосы рассыпались, окружив длинную шею и распространив сладкий, чувственный запах духов, от которого у Бреттона затрепетали ноздри. Его рука крепко сжала хрупкую кисть.

— Что с вами, Джулия?

— Ничего, — с трудом прошептала девушка.

— Не верю. Почему вы так побледнели? Скажите, что случилось, — сказал Доминик так нежно, что девушке захотелось прижаться к нему покрепче и замереть в объятиях этого мужчины.

— Ничего! — на сей раз громко сказала Джулия и вскинула голову так резко, что чуть не ударила его в подбородок. — Ничего страшного, если не считать, что я танцую с человеком, подружка которого смотрит на меня волком! Если вы хотите заставить ее ревновать, то почему бы вам не составить компанию какой-нибудь другой даме?

Бреттон решительно повернул партнершу, чтобы она не могла видеть Джесс Бакстер, не сводившую с них глаз.

— Похоже, Джесс смотрит не на вас, а на меня, — вполголоса сказал Доминик. — Я расстроил ее тем, что сегодня не был таким покладистым, как обычно. Но я никогда не собирался внушать ей надежды, которым не суждено сбыться. А кроме того, Джессика считает меня упрямым и несговорчивым, потому что сегодня утром я нагрубил Хелен…

— Нагрубили своей теще? — выпалила пораженная Джулия.

— Согласен, такой поступок не красит джентльмена, — лукаво усмехнулся шеф, и боль девушки притупилась. Волей-неволей Джулии пришлось улыбнуться. Он слегка расслабился и непринужденно продолжил: — Боюсь, Хелен слишком привыкла распоряжаться делами, которые касаются только меня. Это моя вина… было время, когда я считал, что сильно облегчу себе жизнь, если позволю теще думать, что она может командовать мной. Например, сегодня утром она хотела, чтобы Кристина поработала в адвокатской конторе Джесс.

Джулия затаила дыхание.

— А разве вы не сказали ей, что уже подыскали Кристине место в собственной компании.

Надо же, председатель правления, перед которым ходили по струнке директора, робеет перед собственной тещей!

— Хелен лучше всего ставить перед фактом. Это экономит уйму времени и сил. Я хотел рассказать теще обо всем сегодня вечером, но, к несчастью, она увидела полдела…

— Но ведь это замечательно! — с жаром перебила его Джулия. — Это значит, что вы вовсе не нуждаетесь во мне…

— Это значит, что я нуждаюсь в вас больше прежнего. Боюсь, план Хелен создал бы больше проблем, чем решил, — сказал Доминик, ставя крест на ее надеждах избежать своей участи.

— Каких проблем? — спросила Джулия.

У него напрягся подбородок.

— Стыдно сказать…

— В самом деле? — Джулия искренне верила, что смутить Бреттона не может ничто на свете. Неужели глупая теща знает о Доминике нечто такое, что дает ей власть над ним? — И какого же рода эти проблемы? — спросила девушка и залилась краской, увидев иронический взгляд шефа.

— Любовь к сватовству. Хелен считает, мне пора жениться во второй раз, а лучшей партии, чем Джесс, мне не найти. Я догадываюсь, что теща состряпала это дельце с работой Крис в адвокатской конторе, чтобы дать нам всем привыкнуть друг к другу… — Когда Доминик прищурился и поглядел через ее плечо, Джулия обрадовалась, что этот взгляд направлен не на нее. — Джесс умная женщина и понимает, что задумала Хелен, но я допускаю — она может действовать и по собственной инициативе. Однако я подавил все эти интриги в зародыше, и ничья гордость не пострадала…

В том, что всемогущий Доминик Бреттон вынужден мириться с матримониальными планами любимой тещи и бегать от преследующих его женщин, было что-то ужасно забавное. Это делало председателя правления менее… грозным. Похоже, ей будет над чем посмеяться!

— А вы сказали миссис Росси, что именно я буду опекать Кристину?

Их глаза встретились.

— Я сказал теще, что Крис будет работать под руководством человека, которому я всецело доверяю. Хелен оставалось только согласиться.

— Вы не сказали ей обо мне! — ликующе воскликнула Джулия, кружась в танце и не видя ничего, кроме мужественного лица партнера. — Побоялись!

— Всего лишь выполнил указания врача, который не велел ее волновать, — поправил Доминик.

— Трус! — засмеялась Джул, наслаждаясь своим умением предугадывать каждое движение партнера. Она давно не танцевала, а с Джеком приходилось долго думать, куда поставить ногу. В объятиях Доминика девушка наконец ощутила желанное чувство свободы.

— Должен признаться, что действительно склонен попадать под женский каблук, — сказал Бреттон, когда оркестр перестал играть и они остановились у круглой колонны.

Джулия вспыхнула, увидев ответную улыбку Доминика. Кроме того, она ощущала его тело… на этот раз действительно тело, а не дорогую оболочку из черного сукна и белого шелка. Почему-то девушка легко представила Доминика без одежды: могучую шею, гладкую, без единого волоска грудь, мускулистый живот под аркой ребер, переходящий в то, что иногда называют мужской гордостью; затем плоские бедра, сильные, твердые голени и стройные изящные лодыжки… Кончики пальцев покалывало, словно Джулия провела рукой по шелковистой загорелой коже.

Руки Доминика опустились, он отодвинулся от нее, а Джул все стояла на месте, пораженная собственной похотливостью. Раньше она никогда не раздевала мужчин глазами, и сейчас это произошло помимо ее воли. Румянец залил щеки девушки, она действительно слегка перепила. Или ее тайная сущность наконец-то прорвалась сквозь табу, созданные хорошим воспитанием? Джул тихонько засмеялась. Все-таки это случилось! Второе рождение Джулии Сноу. Нужно было только взглянуть на мир по-иному. Скоро она действительно станет другим человеком.

— Джулия… Я спросил, готовы ли вы ехать домой, — сквозь беспорядочно метавшиеся мысли прорвался спокойный голос.

— Что? — О чем он говорит? Дом— это темное, унылое место, наполненное мрачными воспрминаниями. Зачем ей туда возвращаться? Девушка подняла на Доминика лихорадочно горящие глаза и бесшабашно улыбнулась.

— Нет! Нет, конечно нет. Почему вы так говорите? Здесь слишком весело, чтобы уезжать!

— Все равно оркестр заканчивает работу, — ласково сказал Бреттон, кладя ладонь на ее дрожащие пальцы. — В будние дни здесь работают до половины второго. Ваш блеск начинает тускнеть. Пойдемте, я подброшу вас до дому.

Его добродушный тон заставил девушку заупрямиться. Босс был снисходительным, а ей это не понравилось.

— Нет, это сделает Джек, — заявила она.

— Не думаю, что ваш спутник в состоянии вести машину. Посмотрите сами. — Бреттон кивнул в сторону бара, где Смит, навалившись на стойку, ожесточенно спорил с барменом.

— Тогда я сама поведу… — Какой-то бесенок внутри Джул подавал реплики.

— Если бы вы сумели забрать у него ключи, если бы он позволил женщине вести драгоценную для каждого уважающего себя самца машину и если бы вы сами не выпили лишнего… — стал сыпать аргументами на еще не высказанные причины отказа Доминик.

Сраженная его беспощадной логикой, Джулия сказала первое, что пришло в голову:

— Я приехала со Смитом и должна уехать с ним.

Доминик угрюмо хмыкнул.

— Вы думаете, Джек будет вести себя вежливо, оказавшись с вами в машине? Или когда вы войдете в свой подъезд? Достаточно вежливым, чтобы не потребовать расплаты за проведенный вместе вечер? Веселый пьяный— это одно, а злой пьяный— совсем другое. А Смит не выглядит слишком веселым. Джек не любит, когда его бросают.

Именно подобное поведение ее спутника и тревожило Джул, поэтому она уже несколько раз отклоняла прежложение Джека уехать.

— Я могу…

— Справиться с этим, — жестко сказал Доминик. — Это я уже слышал. Скажите, Джулия, вы действительно хотите сегодня лечь со Смитом в постель?

Прямота Доминика заставила девушку вспыхнуть. Босс стоял рядом — высокий, темноволосый, мрачный… Если она скажет «да», Бреттон уйдет и перестанет мешать ей радоваться жизни.

— Я хотела сказать, что могу взять такси, — надменно сказала Джул. — Знаете, я умею постоять за себя; вы за меня не отвечаете. — Однако надменность тут же оставила девушку: она поглядела на Джека и закусила губу. — Но я должна попрощаться со Смитом; не могу же я бросить его, не сказав ни слова… а ему и самому понадобится такси…

Доминик посмотрел на нее с раздражением.

— Старые привычки не умирают, да, Джулия? Позвольте мне принести ему извинения вместо вас…