"Секретные дневники мисс Миранды Чивер" - читать интересную книгу автора (Куинн Джулия)Глава 14Два часа спустя Тернер объявился снова. На этот раз Миранда ждала его. Она распахнула парадную дверь, прежде чем он успел постучать. Однако он даже не оступился, просто стоял там в красивой позе, одна рука, сжатая в кулак, застыла на полпути к двери. — О, ради Бога, — сказала она раздраженно. — Входи. Тернер вскинул брови. — Ты ждала меня? — Конечно. И понимая, что не может больше этого откладывать, она, не оглядываясь, направилась в гостиную. Он последовал за ней. — Чего ты хочешь? — спросила она. — Какое славное приветствие, Миранда, — сказал он спокойно, опрятный, бодрый, красивый и абсолютно расслабленный и — о! ей хотелось убить его. — Кто учил тебя манерам? — продолжил он. — Гунн Аттила? Она стиснула зубы и повторила вопрос. — Чего ты хочешь? — Что ж, конечно, жениться на тебе. Ну да, именно этого она ожидала с того момента, как увидела его. И никогда в жизни она так собой не гордилась, как когда сказала, — Нет, спасибо. — Нет… спасибо? — Нет, спасибо, — дерзко повторила она. — Если это все, я провожу тебя до двери. Но он поймал ее запястье, когда она сделала вид, что уходит из гостиной. — Не так быстро. Она могла сделать это. Она знала, что может. У нее есть гордость, и нет больше никаких обстоятельств, вынуждающих ее выйти за него. И она не выйдет. Неважно, как сильно стучит ее сердце, она не может сдаться. Он не любит ее. Он не ценит ее настолько, что ни разу даже не написал ей за полтора месяца, прошедшие с того времени, когда они вместе побывали в охотничьей сторожке. Он мог быть джентльменом, но не был им. — Миранда, — сказал он вкрадчиво, и она поняла, что он пытается соблазнить ее, если не чтобы затащить в постель, то хотя бы чтобы добиться ее согласия. Она сделала глубокий вдох. — Ты пришел сюда, ты поступил правильно, но я тебе отказала. Тебе больше не из-за чего чувствовать себя виноватым, так что ты можешь с чистой совестью вернуться в Англию. Прощай, Тернер. — Я так не думаю, Миранда, — сказал он, усиливая хватку на запястье. — Нам многое нужно обсудить, тебе и мне. — Эхмм, не так уж и много на самом деле. Хотя спасибо тебе за заботу. — Ее рука горела там, где он сжимал ее, и она знала, что если она намерена быть решительной, ей нужно избавиться от него как можно скорее. Тернер захлопнул дверь ногой. — Я не согласен. — Тернер, не надо! — Миранда выдернула руку и попыталась добраться до двери, чтобы снова открыть ее, но он преградил ей путь. — Это дом моих бабушки и дедушки. Я не стану позорить их неприличным поведением. — Я подумал, что тебя больше обеспокоит возможность, что они услышат то, что я должен сказать тебе. Она мельком взглянула на неумолимое выражение его лица и закрыла рот. — Очень хорошо. Говори, зачем ты пришел. Его палец стал выводить ленивые круги на ее ладони. — Я думал о тебе, Миранда. — Да неужели? Это очень лестно. Он проигнорировал ее язвительный тон и придвинулся поближе. — А ты думала обо мне? О, Боже Милосердный. Если бы он только знал. — Иногда. — Лишь иногда? — Довольно редко. Он притянул ее к себе, его ладонь мягко скользнула по ее руке. — Насколько редко? — прошептал он. — Почти никогда. — Но ее голос становился все тише и нерешительнее. — В самом деле? — Он скептически приподнял бровь. — Думаю, вся эта шотландская еда сбила тебя с толку. Ты ела хаггис? — Хаггис? — переспросила она едва слышно. Она ощущала, как легко становится у нее в груди, словно воздух стал опьяняющим, и она могла захмелеть, просто дыша в его присутствии. — Угу. Отвратительная гадость, полагаю. — Он… он не так уж и плох. — О чем он говорит? И почему он так на нее смотрит? Его глаза светились словно сапфиры. Нет, словно ночное небо в лунном свете. О, Господи. Не ее ли решимость только что вылетела в окно? Тернер снисходительно улыбнулся. — Твоя память так коротка, дорогая. Думаю, тебе нужно кое о чем напомнить. — Его губы нежно опустились на ее, разжигая огонь во всем ее теле. Она приникла к нему, выдохнув его имя. Он прижал ее к себе еще крепче, мощь его плоти вжалась в нее. — Ты чувствуешь, что делаешь со мной? — прошептал он. — Чувствуешь? Миранда слабо кивнула, едва сознавая, что стоит посреди гостиной своих бабушки и дедушки. — Только ты можешь сделать со мной такое, Миранда, — хрипло пробормотал он. — Только ты. Это замечание задело расстроенную струну внутри нее, и она застыла в его объятиях. Разве не он провел только что целый месяц в Кенте со своим другом лордом Гарри Как-его-там? И разве Оливия не говорила ей, что такие развлечения включали в себя вино, виски и женщин? Безнравственных женщин. Множество безнравственных женщин. — Что случилось, милая? Он произнес слова шепотом у ее кожи, и часть ее хотела растаять прямо у его ног. Но она не позволит себя соблазнить. Только не в этот раз. Прежде чем она успела поменять свое решение, она положила ладони ему на груди и оттолкнула. — Не пытайся сделать это со мной, — предупредила она. — Сделать что? — Он был просто сама невинность. Если бы у Миранды в руках была ваза, она бы запустила ею в него. А еще лучше, недоеденная булочка. — Обольстить меня, чтобы я подчинилась твоей воле. — Почему нет? — Почему нет? — недоверчиво переспросила она. — Почему нет? Потому что я… потому что ты… — Потому что почему? — Теперь он широко улыбался. — Потому что… о! — Она воткнула кулаки в бока, и топнула ногой. Отчего разозлилась еще сильнее. Превратиться в такое — это унизительно. — Ну-ну, Миранда. — Не «нукай» мне, ты, надутый, чванливый… — Я так понимаю, ты на меня злишься. Она прищурила глаза. — Ты всегда был умен, Тернер. Он не обратил внимания на ее сарказм. — Что ж, ладно — мне жаль. Я не собирался оставаться в Кенте так долго. Я не знаю, почему сделал это, и мне жаль. Это задумывалось как двухдневная поездка. — Двухдневная поездка, которая продлилась почти два месяца? — фыркнула она. — Прости меня, но мне трудно в это поверить. — Я не все это время был в Кенте. Когда я вернулся в Лондон, моя мать сказала, что ты ухаживаешь за больной родственницей. Пока не вернулась Оливия, я ни о чем не знал. — Мне все равно, как долго ты был… где бы то ни было! — крикнула она, скрестив руки на груди. — Ты не должен был бросать меня вот так. Я могу понять, что тебе требовалось время подумать, потому что знаю, что ты никогда не хотел на мне жениться, но, Господи, Тернер, неужели тебе понадобилось семь недель? Ты не можешь так обращаться с женщиной! Это грубо, и некрасиво, и… и совсем не по-джентльменски! Неужели это самое худшее, что она смогла для него придумать? Тернер едва сдержал улыбку. Это совсем не так плохо, как он думал. — Ты права, — произнес он тихо. — И кроме того… Что? — Она моргнула. — Ты права. — Вот как? — Разве ты не этого хотела? Она открыла рот, снова закрыла и сказала: — Перестань пытаться смутить меня. — Я не пытаюсь. Я соглашаюсь с тобой, если ты не заметила. — Он послал ей свою самую обворожительную улыбку. — Мои извинения приняты? Миранда вздохнула. Должно быть объявлено незаконным, когда у мужчины было столько обаяния. — Да, хорошо. Они приняты. Но что, — спросила она подозрительно, — ты делал в Кенте? — Большей частью пил. — И это все? — Немного охотился. — И? — И делал все, что в моих силах, чтобы удержать Уинстона подальше от неприятностей, когда он приехал туда из Оксфорда. Должен сказать тебе, что эта работа задержала меня еще на две недели. — И? — Ты пытаешься спросить меня, были ли там женщины? Она отвела взгляд от его лица. — Возможно. — Были. Она попыталась проглотить огромный ком, который внезапно встал у нее в горле, делая шаг в сторону, чтобы он мог пройти к двери. — Думаю, тебе лучше уйти, — тихо сказала она. Он сжал ее предплечья и заставил посмотреть на себя. — Я не прикасался ни к одной из них, Миранда. Ни к одной. От страсти в его голосе ей захотелось плакать. — Почему нет? — прошептала она. — Я знал, что собираюсь жениться на тебе. И знал, каково это, когда тебе изменяют. — Он откашлялся. — Я никогда бы так с тобой не поступил. — Почему нет? — Слова ее были едва слышным шепотом. — Потому что мне не безразличны твои чувства. И я очень ценю тебя. Она вырвалась из его рук и подошла к окну. Был ранний вечер, но летом дни в Шотландии были долгими. Солнце стояло высоко в небе, люди все еще сновали по улице, занимаясь своими ежедневными делами, словно у них не было никаких забот. Миранде захотелось стать одной из этих людей, захотелось уйти вниз по улице прочь от проблем и никогда не возвращаться. Тернер хотел жениться на ней. Он оставался ей верен. Она должна плясать от радости. Но она не могла избавиться от ощущения, что он делает это из чувства долга, а не из любви и привязанности к ней. Если забыть о желании, конечно. Было абсолютно ясно, что он хотел ее. По лицу ее скатилась слеза. Этого недостаточно. Могло бы быть, если бы она не любила его так сильно. Но это… Это было слишком нечестно. Это будет медленно убивать ее, пока от нее не останется ничего кроме унылой, безрадостной оболочки. — Тернер, я… я признательна тебе за то, что ты проделал такой путь, чтобы меня увидеть. Я знаю, дорога была долгой. И это было действительно… — Она поискала подходящее слово. — …благородно с твоей стороны держаться подальше от всех этих женщин в Кенте. Уверена, они были очень красивы. — Даже в половину не столь красивы, как ты, — прошептал он. Она судорожно сглотнула. С каждой секундой это становилось все труднее. Она стиснула подоконник. — Я не могу выйти за тебя. Мертвая тишина. Миранда не оборачивалась. Она не могла видеть его, но могла чувствовать ярость, исходившую от него. Пожалуйста, пожалуйста, просто уходи, молилась она про себя. Не подходи ко мне. И прошу — о, пожалуйста, не прикасайся ко мне. Ее мольбы остались без ответа, и его руки грубо легли на ее плечи, развернув ее лицом к нему. — Что ты сказала? — Я сказала, что не могу выйти за тебя замуж, — ответила она робко. Она вперила взгляд в пол. Его голубые глаза прожигали ее насквозь. — Посмотри на меня, черт побери! О чем ты думаешь? Ты должна выйти за меня. Она покачала головой. — Ты — маленькая дурочка. Миранда не знала, что сказать на это, поэтому промолчала. — Ты забыла про это? — Он крепко прижал ее к себе и захватил ее губы своими. — Забыла? — Нет. — Тогда, может, ты забыла о том, что сказала мне, что любишь меня? — спросил он. Миранде хотелось умереть на месте. — Нет. — Это ведь должно иметь значение, — сказал он и стал трясти ее, пока несколько ее прядей не выбились из-под заколок. — Разве нет? — А ты когда-нибудь говорил мне, что любишь меня? — парировала она. Он молча уставился на нее. — Ты любишь меня? — Ее щеки загорелись от злости и смущения. — Любишь? Тернер сглотнул, внезапно почувствовав, что задыхается. Стены словно сомкнулись вокруг него, и он не мог издать ни звука, не мог выговорить слова, которых она от него добивалась. — Понятно, — сказала она шепотом. Горло его судорожно сжалось. Почему он не может сказать это? Он не был уверен, что любит ее, но не был уверен, и что нет. И он, безусловно, не хотел сделать ей больно, так почему же он просто не сказал эти три слова, которые сделали бы ее счастливой? Он говорил Летиции, что любит ее. — Миранда, — сказал он запнувшись. — Я… — Не говори этого, если это не правда! — выкрикнула она, голос ее прервался. Тернер развернулся и прошел через комнату туда, где он заметил графин с бренди. На полке под ним стояла бутылка виски, и, не спросив разрешения, он плеснул его себе в стакан. Он сделал один огненный глоток, но лучше ему не стало. — Миранда, — сказал он, желая, чтобы голос его звучат хоть чуточку ровнее. — Я не идеален. — Но должен был быть! — крикнула она. — Знаешь, каким чудесным ты казался мне, когда я была маленькой? А ты даже не попытался. Ты это… просто ты. И ты заставил меня чувствовать себя, словно я не была такой уж неуклюжей девчонкой. А потом ты изменился, но я думала, что смогу изменить тебя опять. И я старалась, о, как я старалась, но этого было недостаточно. Меня было недостаточно. — Миранда, дело не в тебе… — Не надо придумывать мне оправданий! Я не могу быть тем, что тебе нужно, и я ненавижу тебя за это! Ты меня слышишь? Ненавижу! — Без сил, она отвернулась и обхватила себя руками, пытаясь остановить дрожь, охватившую ее тело. — Ты не ненавидишь меня. — Голос его был мягким, и странно успокаивающим. — Нет, — сказала она, подавив всхлип. — Не ненавижу. Но я ненавижу Летицию. Если бы она не умерла, я убила бы ее своими руками. Один из уголков его рта приподнялся в кривой улыбке. — Я делала бы это медленно и мучительно. — Да ты — кровожадная, котенок, — сказал он, посылая ей просительную улыбку. Она попыталась улыбнуться, но губы ее не желали подчиняться. Последовало долгое молчание, прежде чем Тернер снова заговорил. — Я попытаюсь сделать тебя счастливой, но я не могу быть всем, чего ты хочешь. — Знаю, — горько сказала она. — Я думала, что можешь, но ошибалась. — Но из нас могла бы получиться хорошая пара, Миранда. Лучше многих. «Лучше многих» могло означать лишь, что они будут разговаривать друг с другом хотя бы раз в день. Да, у них мог бы получиться хороший брак. Хороший, но пустой. Она не думала, что сможет вынести жизнь с ним без любви. Она покачала головой. — Черт побери, Миранда! Ты должна выйти за меня! — Когда она не обратила внимания на его вспышку, он воскликнул, — Ради Бога, женщина, ты носишь моего ребенка! Вот оно. Она знала, что должна быть причина, почему он поехал так далеко, и с такой недвусмысленной целью. И хотя она высоко оценила его чувство чести — пусть и несколько запоздалое — она не могла скрывать тот факт, что ребенка больше нет. У нее пошли крови, а потом к ней вернулся аппетит, и ее ночной горшок снова стал использоваться по назначению. Ее мать рассказывала ей о таком, говорила, что с ней было точь-в-точь то же самое дважды до рождения Миранды и трижды после. Может, это была неприличная тема для молодой женщины, которая еще даже не закончила школу, но леди Чивер знала, что умирает, и хотела передать своей дочери как можно больше женских знаний. Она сказала Миранде не огорчаться, если то же произойдет и с ней, что она всегда чувствовала, что те дети, которых она потеряла, не должны были родиться. Миранда облизнула губы и сглотнула. А потом низким, серьезным голосом выговорила, — Я не ношу твоего ребенка. Носила, но больше нет. Тернер молчал. А потом сказал: — Я тебе не верю. Миранда замерла, изумленная. — Прошу прощения. Он пожал плечами. — Я тебе не верю. Оливия сказала мне, что ты беременна. — Была. Когда здесь была Оливия. — Откуда мне знать, что ты не пытаешься просто избавиться от меня? — Потому что я не идиотка, — резко бросила она. — Думаешь, я бы отказалась выйти за тебя, если бы носила твоего ребенка? Казалось, он какое-то время обдумывал это, а затем скрестил руки на груди. — Что ж, ты все равно скомпрометирована, и выйдешь за меня замуж. — Нет, — сказала она насмешливо, — Не выйду. — О, еще как выйдешь, — сказал он, глаза его безжалостно блеснули. — Ты просто еще об этом не знаешь. Она отступила от него. — Не вижу, как ты собираешься меня заставить. Он сделал шаг вперед. — Не вижу, как ты собираешься мне помешать. — Я позову МакДаунса. — Я так не думаю. — Позову. Клянусь. — Она открыла рот, а затем искоса взглянула на него, чтобы посмотреть, внял ли он ее предупреждению. — Действуй, — сказал он, небрежно пожав плечами. — На этот раз он не застанет меня врасплох. — Мак… Он с поразительной скоростью зажал ей рот рукой. — Ты — маленькая дурочка. Даже не учитывая тот факт, что у меня нет никакого желания, чтобы твой стареющий боксер-дворецкий вмешивался в мои личные дела, ты подумала о том, что если он ворвется сюда, это лишь ускорит наш брак? Тебе ведь не хотелось бы оказаться в компрометирующем положении, не так ли? Миранда пробормотала что-то ему в ладонь, а затем пихнула его в бедро, так что он убрал руку. Но она не стала снова звать МакДаунса. Как бы ей ни хотелось признавать это, он попал в точку. — Тогда почему ты не дал мне закричать? — насмешливо спросила она. — А? Разве брак — это не то, чего ты хочешь? — Да, но я подумал, что ты предпочтешь вступить в него, сохранив достоинство. Миранда не смогла найтись с ответом, поэтому просто скрестила руки на груди. — Теперь я хочу, чтобы ты меня выслушала, — сказал он тихим голосом, взяв ее рукой за подбородок и заставив посмотреть на него. — И выслушала внимательно, потому что я скажу это только один раз. Ты выйдешь за меня до конца недели. Поскольку ты так удобно сбежала в Шотландию, нам не нужна специальная лицензия. Тебе просто повезло, что я не потащил тебя в церковь прямо сейчас. Найди себе платье и какие-нибудь цветы, потому, милая, что, ты скоро сменишь имя. Она злобно уставилась на него, не в силах придумать слов, которые могли бы подавить ее ярость. — И даже не думай снова сбежать, — лениво произнес он. — Да, прими к сведению, я снял апартаменты всего через два дома отсюда и организовал круглосуточное наблюдение за этим домом. Ты не доберешься даже до конца улицы. — О Боже, — выдохнула она. — Ты сошел с ума. На это он рассмеялся. — Подумай-ка вот над чем. Если я привезу сюда десяток человек и объясню им, что лишил тебя девственности, попросил тебя выйти за меня замуж, а ты мне отказала, кого, по-твоему, они сочтут сумасшедшим? Она так кипела от злости, что ей казалось, что она может взорваться. — Только не меня! — сказал он весело. — А сейчас поостынь, котенок, смотри на вещи оптимистично. Мы заведем еще детей и отлично проведем время за этим занятьем, обещаю никогда тебя не бить и не запрещать тебе делать что-то, если это не совсем глупо, и вы с Оливией наконец станете сестрами. Чего еще ты могла желать? Любви. Но она не смогла произнести это слово. — В конце концов, Миранда, ты могла бы оказаться в гораздо худшем положении. Она все еще молчала. — Многие женщины были бы рады поменяться с тобой местами. Она подумала, есть ли хоть какой-нибудь способ стереть самодовольное выражение с его лица, не причиняя необратимого ущерба. Он фамильярно наклонился к ней. — И я обещаю тебе, я буду очень, очень внимателен к твоим желаниям. Она сложила руки за спиной, потому что они начали трястись от разочарования и гнева. — Когда-нибудь ты поблагодаришь меня за это. Вот оно. — Аааааа! — закричала она, ни с того ни с сего набросившись на него. — Что за черт? — Тернер развернулся, пытаясь удержать ее и ее кулаки подальше от себя. — Никогда — никогда больше не говори мне, «Когда-нибудь ты поблагодаришь меня за это»! Слышишь меня? Никогда! — Перестань, женщина! О Господи, ты сошла с ума! — Он поднял руки, закрывая лицо. Его позиция была довольно-таки трусливой на его взгляд, но альтернативой было позволить ей случайно ткнуть его в глаз. Кроме того, он мало что мог сделать, потому что толком не мог защищаться. Он никогда не бил женщин, и не собирался начинать сейчас. — И никогда больше не смей разговаривать со мной свысока, — потребовала она, гневно ткнув его пальцем в грудь. — Успокойся, милая. Обещаю, я больше никогда не стану говорить с тобой свысока. — Ты делаешь это сейчас, — выдавила она. — Вовсе нет. — Да, делаешь. — Нет, не правда. — Да, делаешь. Господи, это начинает надоедать. — Миранда, мы ведем себя как малые дети. Она словно стала выше, а в глазах ее появилось дикое выражение, которое насторожило его. Слегка тряхнув головой, она прошипела, — Мне все равно. — Что ж, может, если ты начнешь вести себя как взрослый человек, я перестану говорить с тобой свысока. Глаза ее сузились, и из горла вырвался хрип. — Знаешь, Тернер? Иногда ты ведешь себя как полная задница. — Сказав это, она сжала руку в кулак, замахнулась и ударила изо всех сил. — Проклятие! — Его рука взлетела к глазу, и он недоверчиво прикоснулся к горящей коже. — Кто, черт возьми, научил тебя драться? Она самодовольно улыбнулась. — МакДаунс. |
|
|