Линия баланса

Сейчас, читатель, давайте вспомним процитированные выше слова Хэлфорда Джона Маккиндера (1861–1947), создателя теории «хартленда», который утверждал в 1943 году: «Замена контроля русских над глубинными районами континента на какой-либо иной не изменит географического значения осевой позиции (the pivot position). Если, к примеру, Китай, используя японскую организацию, развалит Российскую империю и завоюет ее территорию, на этом месте возникнет желтая угроза всемирной свободе, так как в таком случае Китай соединит преимущество широкого выхода в океан с ресурсами великого континента».[174]

Существует ли реальная угроза завоевания России китайцами? Лукавил ли Маккиндер или понимал некоторые вещи неправильно или неясно? Насколько может быть обоснована антикитайская пропаганда?

Изучение истории Китая показывает, что внешнеполитические проблемы есть всегда продолжение проблем внутренних. Если в большой стране наблюдается развал, царит несправедливость, права людей ущемляются, гражданам грозит голод и лишения, то овладеть такой страной может и какой-нибудь относительно незначительный по численности народ, спаянный жесткой дисциплиной и вдохновленный могучей идеей. Вторая сторона вопроса состоит в том, что после захвата власти в большой стране этому незначительному по численности народу придется в спешном порядке ломать свою национальную идентичность и перестраиваться в соответствии с культурой «стержневого» этноса, доминирующего в данной цивилизации. Почему? Просто для того, чтобы уберечь себя от обязательной в таких случаях национальной реакции со стороны культурного гегемона. Это первое замечание, хотя бы и относительно «японской организации». Японский народ, безусловно, немаленький, но по сравнению с ханьцами все равно невеликий — меньше в десять раз. Кроме того, далеко не все японцы переехали бы на жительство в Китай в случае его оккупации.

Второе замечание состоит в следующем. Какой основной, главный и, пожалуй, единственный аргумент выставляют люди, запугивающие россиян китайской угрозой? Этот аргумент — высокая численность ханьского населения Китая и связанные с этим определенные проблемы и сложности. Каким образом могут быть разрешены данные проблемы и сложности? В перспективе просматриваются два пути. Первый — искусственное ограничение рождаемости. Второй — завоевание новых земель. Причем относительно второго пути следует сразу отметить, что имеются в виду земли благодатные в сельскохозяйственном отношении и способные прокормить избыток населения. Зачем покорять Якутию, если затем, для здешних китайских переселенцев, придется ввозить продовольствие из провинции Хунань?

Здесь стоит, пожалуй, вспомнить одного широко известного вождя немецкой нации Адольфа Гитлера (да простят меня антифашисты) и его рассуждения по поводу демографического взрыва в Германии в его время. В чем, по мнению А. Гитлера, заключалась основная проблема Германии в начале XX века?

«Ежегодный прирост народонаселения в Германии составляет 900 тысяч человек. Прокормить эту новую армию граждан с каждым годом становится все трудней. Эти трудности неизбежно должны будут когда-нибудь кончиться катастрофой, если мы не сумеем найти путей и средств, чтобы избегнуть опасности голода».[175]

Какие варианты выхода из данной драматической ситуации видел Гитлер?

«Дабы избегнуть ужасов, связанных с такой перспективой, можно избрать одну из четырех дорог.

1. Можно было по французскому образцу искусственно ограничить рождаемость и тем положить конец перенаселению….

2. Другой путь — тот, о котором нам уже давно прожужжали все уши и о котором кричат и теперь: путь внутренней колонизации…

3. Можно было либо приобрести новые земли в Европе, расселить на них излишки населения и предоставить таким образом нации и дальше жить на основе добывания себе пропитания на собственной земле.

4. Либо оставалось перейти к работе для вывоза, к политике усиленной индустриализации и усиленного развития торговли с тем, чтобы на вырученные средства покрывать потребности собственного народа…»

Первый вариант А. Гитлер категорически отклоняет: «…кто хочет обеспечить будущее немецкого народа на путях ограничения его рождаемости, на самом деле отнимают у него будущее». По второму пункту, т. е. по пункту интенсификации сельского хозяйства, фюрер напоминает, что возможности почвы небеспредельны: «Без сомнения, урожайность почвы можно до известной степени повысить, но именно только до известной степени, а вовсе не безгранично». А. Гитлер отклоняет второй вариант: «Поэтому совершенно ошибочно предполагать, что любое повышение производительности само по себе уже создает все предпосылки, необходимые для удовлетворения растущего народонаселения».

А. Гитлер видит два реальных пути: 1. Захват плодородных в сельскохозяйственном отношении земель в Европе (здесь, безусловно, имеется в виду Россия и прежде всего — Украина с ее мощными черноземами). «Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены» (Там же.). 2. Политика вывоза, индустриализации и усиленного развития торговли.

По какому пути пошел А. Гитлер?

По первому.

Он развязал войну против России на уничтожение, далее крепко получил от русских по зубам, потерял десятую часть населения Германии, в конце войны признал расовую неполноценность немцев и застрелился, отравив перед этим свою сожительницу и собаку.

Сейчас, читатель, давайте поставим вопрос прямо. Собирается ли китайское руководство идти по гитлеровскому пути, т. е. захватить плодородные земли Украины и РФ (Сибирь и Дальний Восток, кстати, в этом отношении сомнительны), истребить славян, как неполноценный в расовом отношении народ и расселить на освобожденных землях китайцев-хань?

Ответ очевиден. Нет.

Китайское руководство избрало «французский образец», связанный с искусственным ограничением рождаемости. Это упомянутая выше программа «одна семья — один ребенок».

По сообщению сайта «Подробности» (по материалам Associated Press), от 28 декабря 2006 года, Китай не намерен изменять текущую демографическую стратегию, выраженную знаменитым лозунгом «Одна семья — один ребенок». Как заявил глава правительства КНР Вэнь Цзябао, планирование семьи является критически важным элементом стратегии модернизации Китая.

Как отметил Вэнь Цзябао, выступая на конференции по планированию семьи и населения, «правительство сохранит приверженность основной политике планирования семьи», улучшив при этом работу социальных служб и их руководства. По его мнению, крайне важно, чтобы деторо-даемость в китайской сельской местности, где проживают 800 миллионов из 1300 миллионов жителей страны, оставалась низкой.

Читатель может возразить, что данная доктрина китайского правительства может существовать только на бумаге или недостаточно жестко выполняться. Нет. Она существует не только на бумаге и выполняется не просто жестко, а весьма и весьма жестоко.

Несколько фактов, подтверждающих это.

В сообщении Ян Мина, радио «Свободная Азия», размещенном на сайте «Великая эпоха» (http://epochtimes.ru), говорится: «Согласно данным Китайской Ассоциации гуманитарной помощи, опубликованным 17 апреля в штате Техас, США, в городе Байсэ провинции Шаньси в Китае проводится крупномасштабная программа проведения принудительных абортов. В народном госпитале в районе Юцзян только в городе Байсэ была 41 беременная женщина, которым в тот день насильно ввели специальный препарат, вызывающий выкидыш».

Информационное агенство «Прима News» от 17.05.2005 сообщает: «Политика принудительных абортов в Китае. КИТАЙ, Пекин. Руководство китайских городов на юго-востоке страны принуждает женщин совершать аборты. Начиная с марта этого года, только в одном поселке Чеван (Chewang) уезда Цаншань (Cangshan) провинции (Shandong) сотни женщин подвергли принудительным абортам, что привело, по меньшей мере, к одному смертному случаю. Многих из них избивали и брали под стражу за сопротивление требованиям властей» (http://prima-news.ru).

Подозрение в причастности к принудительным абортам в Китае может даже послужить причиной для экономических санкций: «Руководство Фонда ООН по народонаселению сожалеет об отказе администрации Соединенных Штатов внести 34 миллиона долларов в бюджет этой организации. Выделение этих средств уже было одобрено Конгрессом США. Вашингтон мотивировал отказ ссылками на якобы имевшую место причастность фонда к принудительным абортам в Китае. Руководство фонда отвергло эти утверждения, как совершенно беспочвенные» (http://www.un.ru).

И так далее.

В области же хозяйственного строительства Китай давно отправился по дороге, обозначенной в списке Гитлера под номером 4. Т.е Китай перешел «к работе для вывоза, к политике усиленной индустриализации и усиленного развития торговли с тем, чтобы на вырученные средства покрывать потребности собственного народа».

Здесь я не стану делать анализ развития китайской экономики и детально рассматривать ее успехи. Успехи эти очевидны. Просто приведу кое-какую информацию. По сообщению агенства Синьхуа от 13.12.2006 внешнеторговый оборот Китая утроился за прошедшие 5 лет после вступления страны во Всемирную Торговую Организацию. По последнему прогнозу Главного таможенного управления КНР, общий объем внешней торговли в 2006 г. достиг рекордной отметки в 1 трлн. 758 млрд. долл. США. В 2001 г., когда Китай получил членство в ВТО, он составлял «всего» 509,6 млрд. долл. С 2004 г. внешняя торговля Китая демонстрирует небывалые в истории мировой торговли высокие темпы роста — выше 300 млрд. долл. в год. С тех пор в мировом торговом рейтинге Китай занимает «третью строчку» после США и Германии, тогда как в 2001 г. он находился на шестом месте. В настоящее время доля Китая в мировом товарообороте составляет 7,5 процента против 3,9 процента до вступления в ВТО (htt://russian.people.com).

Ефим Клейнер в статье «Китайский феномен» (http://blotter.ru) пишет: «Ведущий редактор иностранных изданий журнала „Ньюс-уик“ Фарид Закариа приводит поразительные данные о сегодняшних экспортных возможностях Китая. Страна стала мировым лидером в добыче каменного угля, производстве стали и цемента, занимает второе место по потреблению энергии и третье — по ввозу нефти. За 15 последних лет объем китайского экспорта в США вырос на 1500 процентов, тогда как встречный импорт из США — всего на 415 процентов. На Китай приходится две трети всего мирового производства микроволновых печей, дисковых плееров и обуви, еще более существенна его доля в мировом производстве игрушек.

Зарубежные торговые фирмы неплохо кормятся от дешевизны китайских товаров. Феноменальные результаты — у американской корпорации „Уол-Март“, крупнейшей на планете. Густая сеть ее магазинов покрыла всю территорию США от океана до океана. В корпорации занято почти полтора миллиона сотрудников, годовой оборот в восемь раз превышает оборот всемирно известного концерна „Майкрософт“, а доля в общем валовом продукте страны достигает 2 процентов. Больше 80 процентов продаваемых ею товаров идет от поставщиков одного государства, и это не Соединенные Штаты, а все тот же Китай. В прошлом году „Уол-Март“ импортировала из Китая продукцию на 18 миллиардов долларов. Надо полагать, что прибыль от ее реализации американскому покупателю составила чрезвычайно внушительную сумму».

Вице-мэр Москвы, руководитель комплекса экономической политики и развития Валерий Шанцев в интервью от 07.05.2004 признался: «Мы только что приехали из Китая. Бонджоу, столица самой экономически продвинутой провинции Гуандун, ввела в строй первую очередь выставочного комплекса — четыреста тысяч квадратных метров современнейших площадей и на подходе вторая очередь — триста тысяч. Выставка экспортных возможностей Китая на меня произвела неизгладимое впечатление. За период работы выставки заключено контрактов на двадцать миллиардов долларов» (http://www.mosportal.ru).

Нет сомнения, что плоды успехов китайской экономики доступны еще далеко не всем китайцам и что по меньшей мере половина огромного населения Китая живет в страшной нищете. Однако не стоит забывать, что Китай встал на путь индустриализации почти на полвека позже России, что объем его совокупных проблем много больше, чем в России и что его желание добиться успеха в настоящее время гораздо сильнее, чем в России.

Необходимо также отметить, что, несмотря на все свои впечатляющие успехи, Китай по-прежнему остается аграрной, развивающейся страной. После того, как степень его индустриализации достигнет максимума, а трудовые ресурсы будут вычерпаны из деревни в промышленность, он столкнется с теми же демографическими проблемами, что и старые индустриальные государства в настоящее время. У Китая все это впереди, если только он не учтет просчетов Запада и России с их перегибом в сторону сверхиндустриализации и не сохранит крестьянство как класс.

Еще вопрос. А кто предупреждает российское общество о «китайской угрозе» и кто об этой угрозе больше всех говорит? Давайте посмотрим. Конечно же, и в первую очередь, это национально-патриотические движения и организации. Здесь все ясно как белый день. Только попробуйте представить себе русского националиста, который бы не предупреждал об американской, китайской, мусульманской, японской, еврейской и др. угрозах. Националисты, по определению, видят угрозу во всех нациях, кроме русской, так же как и патриоты видят угрозу в любой стране, кроме России. Здесь я не вижу ничего необычного и, более того, уверен, что именно так и должно быть.

О китайской угрозе предупреждает хорошо и печально известная организация — ЦРУ США. Так, по сообщению агенства Lenta.ru от 16 февраля 2005 года, глава ЦРУ заявил, что модернизация вооруженных сил Китая нарушает военный баланс в Тайваньском проливе и представляет опасность для американских войск, дислоцированных в регионе. Кроме того, глава ЦРУ подчеркнул, что Китай предпринимает военные и политические шаги, чтобы противостоять влиянию США.

Здесь много интересных моментов. Посмотрите сами, у США с Китаем в районе Тайваня имеется военный баланс. Спрашивается, а что, собственно говоря, США забыли в этом, весьма удаленном от Вашингтона месте? Ответ. То же, что и везде, где американцы пытаются реализовать свой диктат. Представьте себе, читатель, что Китай, ничтоже сумняшеся, даже пытается противостоять давлению США! Что сказать? Безусловно, наглости янки не занимать.

Предупреждает о китайской угрозе и томящийся в российских застенках Михаил Ходорковский (!). Сайт jewish.ru (этим-то китайцы больше всех угрожают) 22.11.2006 разместил на одной из своих страниц заметку под названием «Ходорковский предупредил Россию о китайской угрозе», в которой говорится, что экс-глава «ЮКОСА» написал статью для британского журнала Economist и утверждает в ней, что «2007 год может стать поистине переломным в новейшей истории человечества», а Россия продолжит испытывать все усиливающееся давление со стороны Китая. Михаил Ходорковский считает главной стратегической угрозой безопасности России стремительную китаизацию ее азиатской части. Об этом также сообщает агенство Грани. Ру.

По сообщению агенства Lenta.ru, от 17 марта 2006 года, в ближайшее время Япония, США и Австралия проведут в Сиднее переговоры на уровне министров иностранных дел, основной темой которых станет увеличение экономического и военного потенциала Китая (Kyodo News). Дело в том, что военный бюджет Китая в 2006 году составит 35 миллиардов долларов, или 7,4 процента от общего бюджета. По сравнению с 2005 годом он увеличен на 14,7 процента. РИА Новости отмечает, что модернизация китайского ядерного оружия и закупка у России новейших образцов военной техники для ВВС и ВМС КНР вызывает особое беспокойство США.

Итак. Компания «алармистов» подбирается весьма любопытная. И здесь есть повод для размышлений. Именно такими размышлениями и поделился 15 января 2007 года Ван Хайдун, который считает, что мифы о «китайской угрозе» запускает, прежде всего… Япония, «страна, которая на протяжении нескольких веков проводила политику, враждебную Китаю. Страна, которая до сих пор в целом не осознала своих преступлений в ходе агрессии во Второй мировой войне. В отличие от Германии она не сумела публично извиниться перед китайским народом и азиатской общественностью. Тема „извинения“ вряд ли может быть понята европейцами или американцами, но она весьма важна для азиатских народов, особенно бывших жертв японской агрессии» (http://www.analitika.org).

По словам Ван Хайдуна, японская концепция сразу получила поддержку со стороны США по нескольким причинам, но главная из них, на мой взгляд, состоит в том, что быстроразвивающаяся экономика может позволить Китаю в XXI веке занять ведущее место на мировой арене и помешать Америке проводить политику гегемонии, создавать по своему идеологическому стандарту новый мировой порядок.

Согласно теории «китайской угрозы», Китай в первую очередь создает опасность для Японии и США. Но, как считает Ван Хайдун, «в то же время США и Япония настаивают на том, что Китай в первую очередь угрожает России». И здесь, безусловно, присутствует стремление столкнуть лбами две великие соседствующие державы. С этой целью, как утверждает Ван Хайдун, с середины 90-х гг. в России начали распространяться слухи о якобы готовящемся вооруженном нападении Китая на Россию, муссироваться проблемы китайской иммиграции на Дальнем Востоке и утрироваться вопросы демаркации российско-китайской границы.

А что же думают о китайской угрозе наши российские граждане, не ученые и не политики? Всякое думают. На сайте «Союза правых сил» (http://sps.ru) посетитель edik сделал следующий комментарий: «Господа, я уже устал слышать про китайскую угрозу и решил высказаться на эту тему. Прежде всего, я даю вам ссылку, в которой все популярно объясняется, но прежде хочу вставить 2 слова. Какие угрозы нам приписывают от китайцев?

1. Они захватят наши территории. Вообще это смешно — наши территории были когда-то уже захвачены в 90-х годах 20 века. Были наместники от США и Израиля, которые и правили нашей страной. Министры назначались после консультаций в Вашингтоне. Повторяю, в Вашингтоне, а не в Пекине.

2. Они захватят наши ресурсы. Это тоже смешно, так как наши ресурсы были в 90-х годах уже захвачены и захвачены амерами и израильтянами. Со всей нефти Россия не получала ничего. Если взять, для примера, как бы это происходило в наше время, если бы, например, не пришел к власти Путин, то это выглядело бы так. Ходорковский добывал бы нефть, продавал бы его кипрской фирме ООО „Воровская Морда Лимитед“ по цене, например, 12$ за баррель, а уже, например, французской „Тотал“ по 50$ за баррель. Именно так обстояли дела при оккупационном режиме Ельцина. Заметьте, Ходорковский не является китайским гражданином, как, впрочем, и многие другие. Нам надо опасаться не китайцев, с которыми мы вообще никогда серьезно не воевали, а именно уродов, которые называют себя западными демократиями. Именно здесь у нас большая история войн».

Грубо и неполиткорректно, но таков уж vox populi.

Итак. Китай и Россия являются как государствами-цивилизациями, так и, вполне возможно, генераторами народов, лучше сказать, генераторами рас. Кроме того, они еще и соседствуют друг с другом. А не может ли быть между ними, как бы это лучше выразиться, «естественной границы» или той линии территориального баланса, за которую опасно заступать как хартленду, так и чайнахарту? Вполне может быть, что такая линия есть. Вопрос только в том, как подходить к делу.

Во-первых, можно использовать географический подход. Во-вторых, культурно-исторический, в-третьих, можно попытаться рассмотреть и иные критерии. Попробуем порассуждать.

Для начала ответим на один из основных вопросов. Кто опаснее — Китай для «северных народов» или «северные народы» для Китая? Трехтысячелетняя история показывает, что основная угроза для ханьцев обитала большей частью на Севере, и под этой угрозой следует понимать далеко не одних только монголов-халхинцев и тунгусов. Арийские и тюркские народы проявили себя куда более серьезным противником. Именно их натиску неоднократно вынужден был подчиниться ханьский народ в периоды смутного времени своей истории. Увы, но такой тяжкий исторический опыт не может испариться за каких-нибудь два-три поколения.

Наибольшего территориального расширения Поднебесная достигала в промежутке 1644–1912 гг. при господстве инородческой династии Цин. В этот период Китай достигал современных границ плюс к тому владел Внешней Монголией, ныне МНР, народ которой, кажется, и сегодня не в большом восторге от соседства с великим южным соседом. Увы, призрачные воспоминания о далеком прошлом не скрашивают современной реальности. В МНР неоднозначно относятся к Китаю. Впрочем, халхинцы также неоднозначно относятся и к России, но тут уж пусть они выбирают сами, с кем им лучше общаться, кого они хотят видеть в партнерах, и если они захотят придерживаться политики строгого нейтралитета, то это тоже их дело.

Лишь один раз за всю колоссальную по древности историю Китай выходил на запад за Тянь-Шань на киргизском направлении и на незначительное расстояние. Это было опять же при Цинах и быстро закончилось. Маньчжуры тогда уступили России. Как я понимаю, не могли не уступить, поскольку снабжение оккупационного корпуса и переброска подкреплений через Тянь-Шань вряд ли показались цинской администрации простым мероприятием.

Таким образом, естественной границей между двумя государствами-цивилизациями, Россией и Китаем, лично мне видится сегодняшняя линия границы, которая, и это очевидно, обусловлена соображениями безопасности именно для Китая, а не для России. С точки зрения географии, для Китая наиболее приемлемой северной границей следует считать условную линию, проходящую по Тянь-Шаню, пустыне Гоби, горному хребту Большой Хинган и реке Амур. На мой взгляд, данные естественные рубежи, если и не защищают, то хотя бы создают дополнительные препятствия для возможного вторжения с Севера. Здесь читатель может удивиться — «Разве Россия собирается нападать на Китай?». Конечно, нет. Но ее к этому явно подталкивают.

Однако продолжим тему географии. О значении Большого Хингана писал в свое время известный военный публицист, очень близко связанный с японским генштабом, С. Хирата:[176] «Куда первым делом обратит свои взоры Красная Армия, если она вздумает произвести вторжение в Маньчжурию, — это Б. Хинган… Горы, правда, не так уж высоки. Это — ряды небольших гор, своими волнами отделяю-щих равнины Маньчжурии от монгольских степей. На севере горы поросли лесом, на юге это голые сопки. Не поймешь, крепость это или естественная преграда. Взглянем на запад со ст. Хинган. Перед нами расстилается великая равнина Ху-лун-Буир. Пустыни и степи тянутся до самого горизонта.

Когда Красная Армия начнет натиск в направлении на Хинган, ей так или иначе придется пройти через степи. Переход от Даурии составит около 250 км Этот переход им придется совершить на равнине, на которой негде укрыться. Что же получится, если наша авиация вышлет крупные бомбовозы с базы у восточного подножья Хингана? Колонны Красной Армии явятся мишенью для наших бомб».

О трудностях перехода войск через монгольские степи и пустыни С. Хирата пишет следующее: «Граница Сибири, Хулун-Буира и Внешней Монголии представляет собой пояс дикой, первобытной степи. Линия КВЖД, направляющаяся на запад от Б. Хингана, и железнодорожная линия, идущая на восток от Читы, встречаются в Маньчжурии. Местность, лежащая на юг от этой линии, и местность, лежащая к северу от нее, совершенно различны. На севере встретишь и реки, и холмы, и густые леса. Здесь местность сходна с Североманьчжурской равниной.

На юге же — дикая степь.

Летом воевать пришлось бы при 40-градусной жаре, зимой — при 50-градусном морозе. Покрытая травой степь проходима и без дорог и, казалось бы, представляет удобства для ведения операций. Однако тут и там среди этой степи встречаются топи. В то же время питьевой воды здесь мало, колодцы встретишь один на 20 или 30 ри. Разве не прекрасная естественная преграда против Красной Армии, преграда, которую не заменили бы 1 или 2 дивизии, эта девственная степь? Летом раскаленный песок будет обжигать ноги солдат, пересохшее горло нельзя смочить глотком воды. Пустыня под палящими лучами солнца; над степью дымка испарений, заволакивающая цель, временами миражи, сбивающие с пути… Ночью усталые от похода войска должны расставлять палатки, чтобы спастись от москитов и оводов. Обстановка напоминает ту, которая выматывает французскую армию в Северной Африке. В пустыне, кроме того, случается страшный ураган. При встрече с ним приходится валиться на землю лицом вниз.

Затруднительны и зимние боевые действия. Даже в дни, когда стоит ясная погода, дует свирепый северо-западный ветер, вьет снежные хлопья, поднимает песчаную пыль. Совершать переход так же трудно, как и в метель. Для ночных привалов не хватает дров. Недостаток провианта одинаков и летом, и зимой. Необходимость вести боевые действия в такой местности — очень тяжелый факт. Красная Армия хвалится, что „и в такой местности мы покажем свою стойкость и сможем воевать, проявляя нечеловеческую силу“. В самом деле, солдаты Красной Армии, как и монголы, не испытывают затруднений от отсутствия овощей, легко переносят и холод и жару, готовы к войне в пустыне».

Еще одна естественная географическая линия разделения — это река Амур, одна из крупнейших рек мира, которая представляет из себя весьма серьезную водную преграду. В горных и равнинных местностях ее параметры различны, но, так или иначе, весьма внушительны. Так, к примеру, ниже с. Пашков и до с. Екатерино-Никольское р. Амур на протяжении 150 км течет в Хинганской теснине со скалистыми берегами высотой 80–100 м. На данном отрезке ширина русла сужается и составляет около 500 м. Здесь большие глубины и скорость течения воды. В период большого стока глубины могут достигать 15 м, а максимальная скорость — до 3–4 м/с. По выходе из Хинганского ущелья р. Амур протекает по обширной Средне-Амурской равнине, и несмотря на то, что здесь максимальная скорость воды обычно не превышает 2 м/с, возникает препятствие другого рода, поскольку ширина реки возрастает до 1 км и более.

Прекрасной преградой для наступающих воинских соединений может оказаться и Тянь-Шань, горная система, представлять которую нет особой необходимости и которая отделяет территорию Восточного Туркестана от территории Киргизии и Казахстана. Напомню, что одним из важных доводов, который подвиг цинское правительство на овладение Синьцзяном, являлась необходимость положить Тянь-Шань в качестве границы между Китаем и Западом.

Однако, в общем, здесь есть следующее замечание. В XX веке Советская армия, в ходе проведения операций по разгрому Квантунской армии (т. е. освобождая Китай от «японской организации»), преодолевала и Амур, и Большой Хинган, и Гоби,[177] а через Тянь-Шань, силами мехчастей, проходила как в ходе специальной операции НКВД в сентябре 1937 года в Синьцзяне,[178] так и в августе-сентябре 1953 года, когда в экспедиции участвовали танки Т-54 и Т-34–85, авиадесантные самоходно-артиллерийские установки АСУ-57, бронетранспортеры БТР-40 и БТР-152 и др. «Мероприятие было подготовлено весьма серьезно, и в результате удалось получить много ценной информации (например, выяснилось, что на высоте 4 тыс. м по сравнению с высотой в 1 тыс. м дизельные двигатели снижали мощность на 23 %, а бензиновые — на 40–50 %, соответственно уменьшались максимальные скорости, увеличивалось время и путь разгона машин), выработать полезные рекомендации (так, было предложено включить в существующие таблицы стрельб специальные графы, учитывающие поправки в установку прицела в зависимости от изменения высоты и др.)».[179]

Это то, что касается географического подхода. Сейчас попробуем подойти к делу с культурно-исторической точки зрения. Граница может проходить по линии компактного расселения народов, тяготеющих или к российской цивилизации, или к китайской. Но как определить, в какую сторону тяготеет тот или иной народ, если он вообще-то стремится к независимости? Не так уж и сложно, и здесь следует привести казахскую поговорку — «Кара кытай каптасы, сары орыс экендей болар» (Черный китаец навалится, рыжий русский отцом покажется). Т. е. речь должна идти о выборе, для того или иного народа, стороны «меньшего зла» и наибольшей культурной комплиментарности. Все-таки те же казахи, несмотря на свой сегодняшний национализм и сомнительные уверения в том, что Чингисхан был казахом и это казахи брали Москву в 1238 году, более всего тяготеют именно к русской цивилизации, а не к китайской.

Конечно, некоторые националистически настроенные современные казахские граждане, выступающие на форумах в Интернете, ведут себя очень уверенно и осыпают ругательствами Россию и Китай почем зря, но осыпают ее почему-то на русском языке. Это одно. А вот второе состоит в том, что Россия не завоевывала Казахстан и Киргизию и, если я не ошибаюсь, это вожди казахских племен прибежали добиваться российского протектората. Возможно, тогда на них произвел впечатление пример Джунгарского ханства, население которого было практически полностью вырезано цинскими войсками,[180] а возможно, что именно притеснения от джунгар послужили решающим толчком в обращении к России. Здесь отмечу, что в беседе с послом России А. И. Тевкелевым батыр Букенбай говорил: «Когда киргиз-кайсацкая (казахская. — К. П.) орда в подданство Российской империи была не принята, не ото всех ли сторон они по своим поступкам всегда беспокойства принимали, почти ото всех всюду бегая, яко зайцы от борзых собак, разорялись и свой скот, бегаючи, сами бросали». Пока казахи чувствуют себя защищенными, но кто знает, что будет дальше и не придется ли опять засылать гонцов в «Руслянд».

Нет сомнения, что со стороны Китая присутствует определенное движение в Казахстан, и китайские устремления к Каспию, к нефте- и газоносным районам также присутствуют. Однако говорить о том, что КНР пойдет на какое-то военное вторжение в эти районы, на мой взгляд, необоснованно. Почему? Дело в том, что тот или иной регион можно завоевать, но далее придется думать об его освоении и желательно — о мирном его освоении. Какое-то военное движение вперед возможно, но в этом случае желательно иметь крепкий тыл, тогда как никакого крепкого тыла у Китая в этом направлении не будет. Дело в том, что в тылу этой возможной экспансии остаются уйгуры с их явным сепаратизмом и сильным стремлением к независимости. И здесь следует отметить, что «уйгурский вопрос» так до сих пор и не решен хоть сколько-нибудь удовлетворительно. По данному вопросу я рекомендую читателю работу В. Хлюпина «Треугольник геополитического взрыва».[181] Обычно Россия жертвовала уйгурами в пользу хороших отношений с Китаем, но кто может поручиться за очередную жертву, если этим хорошим отношениям придет конец?

Еще одним подходом к определению «линии баланса» между российской и китайской цивилизациями может стать подход климатический. Выше я уже рассуждал о том, что расовые отличия служат человеку для лучшей адаптации к условиям окружающей среды. Вообще-то этот вопрос требует глубокого научного анализа, но если рассуждать на обычном, житейском, уровне, то следует сделать некоторые замечания.

Всем известен лозунг популярнейшего российского политика В. В. Жириновского «Мыть сапоги в Индийском океане!». Так вот. Данный лозунг, лично мне, определенно не нравится. Почему? Я вовсе не являюсь принципиальным противником завоеваний и убежденным пацифистом. Все объясняется проще. Меня не устраивает климат Индии. Понимаете ли, читатель, я как-то побывал в тропиках в ходе военной практики и скажу прямо — мне там не понравилось. Лично я не желаю завоевывать страны с тропическим климатом и после этого, Боже упаси, там еще и поселяться. Отдохнуть месяц с кондиционером я согласен, но жить там и работать?! Увольте. Также я совершенно уверен в том, что обычный китайский работяга согласится осваивать земли Якутии только за хорошие деньги, и он не собирается оставаться в подобных условиях более, чем того потребует рабочий контракт. Всем, кто попробует спорить со мной, скажу без обиняков: «Да езжайте вы в Магадан и там живите. На здоровье!» Сидя в Москве, легко рассуждать на тему о китайской экспансии, к примеру, в Хабаровский край, ни дня здесь не отработав. Что-то при товарище Сталине никто не горел желанием осваивать районы Крайнего Севера, и Советской власти приходилось загонять туда людей под дулом карабина или заманивать тройными окладами, а ведь речь шла о представителях северного раздела европеоидной расы.

Здесь следует ненадолго вернуться в историю и посмотреть на условия, при которых сложился ханьский этнос. Влияние условий окружающей среды на хозяйство и культуру народов и сейчас очень велико, несмотря на то, что во многих странах большинство населения вследствие урбанизации проживает в условиях искусственного климата. В древности влияние климата являлось, возможно, основным.

Во II–I тыс. до н. э. климат Среднекитайской равнины был даже более влажный и теплый, чем сейчас. И именно тогда началось формирование древнекитайского этноса, которое проходило на территории значительных размеров, но практически в одинаковых условиях, в долинах среднего и нижнего течения реки Хуанхэ. С ростом численности ханьский народ стал выходить за пределы своего исконного ареала обитания.

«В результате завоевательных походов Цинь Шихуана и ханьского У-ди китайцы вышли за пределы первоначального района расселения. Экологическая среда изменилась, и территория была уже не так однородна, как раньше. На севере часть китайского населения оказалась в зоне пустынь и полупустынь, где летом было очень жарко, а зимой холодно и почва была не пригодна для земледелия. На юге же переселенцы увидели густой лес и бамбуковые заросли, много змей и хищников, сплав по рекам был затруднен из-за порогов. Жаркий и влажный климат способствовал распространению желтой лихорадки. Но тем не менее на юге китайцы приспосабливались быстрее, чем на севере, т. к. они селились в плодородных долинах рек, где условия были близки к их родным местам, в то время как коренное население было оттеснено в горные районы».[182]

Таким образом, несмотря ни на какую урбанизацию, следовало бы ожидать от китайцев усиления экспансии на территории южнее Китая, что в принципе в настоящее время и происходит. Китайское влияние наиболее сильно в пределах ЮВА. Как уже отмечалось выше, в 1990 году только в двух странах из 136, где присутствовали китайские иммигранты, в Индонезии и Таиланде, проживали 35 % хуацяо, а вот сведений об освоении китайцами Аляски я не нахожу, несмотря на то, что в США, которые этой Аляской владеют, живет весьма многочисленная китайская диаспора. Кстати, в этом североамериканском штате добывается нефть, но вот его население составляет всего только 632 тыс. человек, из которых 80 тыс. относятся к коренным народностям. И это при том, что для Аляски установлены большие льготы, по которым население (физические лица) полностью освобождены от региональных и местных налогов, а власти осуществляют программы ускоренного бытового обустройства людей. «К 2004 г. 84 % населения должно быть обеспечено централизованными или автономными системами водопровода и канализации. В 1990 г. этот показатель равнялся 40 %, в 1980 г. — 20 %»\ Вот как! Но не едут туда китайцы — хоть плачь. Хотя туристы Аляску посещают охотно, до 700 тыс. человек в год.

В завершение можно сказать, что у Китая достаточно болевых точек и слабых мест. Есть соблазн ударить по ним, что в принципе и предлагает известнейший наш геополитик и евразиец Александр Дугин в своем фундаментальном труде «Основы геополитики»: «Тибет, Синьцзян, Монголия, Манчжурия составляют вместе пояс безопасности России. Основная задача в этом регионе — сделать эти земли подконтрольными heartland'у, используя при этом потенциальных геополитических союзников России — Индию и Японию, а также страдающее от Пекинского диктата местное население. Для самого Китая этот пояс является стратегическим плацдармом для потенциального „рывка на Север“, в Казахстан и Сибирь. Это земли, вплотную примыкающие с юга к Lenaland, вокруг которой с неизбежностью будет разворачиваться позиционное геополитическое противостояние ведущих мировых сил. Россия должна оторвать этот плацдарм от Китая, отбросить Китай к югу и предложить ему в качестве геополитической компенсации развитие по оси Север-Юг, в южном направлении: Индокитай (кроме Вьетнама), Филиппины, Индонезия, Австралия».

Предлагаемые А. Дугиным мероприятия, как-то «оторвать» и «отбросить», вызывают уважение грандиозностью замысла, поскольку отрывать придется не у Афганистана, а отбрасывать предстоит вовсе не движение «Талибан». Однако есть и некоторые соображения.

Во-первых, предложение Китаю, особенно со стороны России, да еще в качестве компенсации, заняться развитием по южной оси выглядит достаточно любопытно. Китай уже давно и без всяких ультиматумов работает на данном направлении, и его не стоит особо упрашивать об этом.

Во-вторых, на ближайшие полтораста лет предложения А. Дугина в отношении Китая бесперспективны, поскольку он уже вошел в полосу подъема современного «династий-ного» цикла и выйдет из нее нескоро.

В-третьих, китайское государство никогда, еще раз подчеркиваю, никогда не согласится с утратой влияния в Тибете, Синьцзяне, Монголии (по крайней мере, во Внутренней) и Манчжурии. Это я могу утверждать без всяких консультаций с Пекином. Китайское государство может потерять власть в этих областях в результате сугубо внутренних проблем, вроде очередного развала страны, но, так или иначе, пусть и ценой определенных жертв, будет стремиться вновь заполучить его (влияние) обратно. Это неизбежно, и это следует из всей древнейшей ханьской истории. Я думаю, что вышеуказанные области определенно являются буферными или защитными территориями для чайнахарта. Использовать их в качестве плацдарма для захвата таких же буферных и защитных территорий Российской цивилизации есть сущее безумие, которое так или иначе будет вылечено известными способами. Так же как Китай никогда не примирится с потерей Тибета, Синьцзяна, Монголии и Маньчжурии, так и Россия никогда, подчеркиваю, никогда не смирится с потерей Дальнего Востока, Сибири, Казахстана, Белоруссии и Украины и, рано или поздно, вернет утраченный было в 90-х годах контроль над некоторыми из этих областей.

Посему России можно и нужно бороться за права уйгурского народа и его автономию, но в составе КНР. Можно и нужно бороться за предоставление маньчжурам такой же автономии, за сохранение их как нации, но опять же в составе КНР, то же самое следует делать в отношении монголов (имеется в виду АРВМ). Поступая таким образом, мы, во-первых, сохраняем вышеперечисленные народы в их самобытном существовании, в том числе и как определенную гарантию безопасности («пояс безопасности» по определению А. Дугина) для народов России, во-вторых, сохраняя их в составе КНР, мы являемся добрыми соседями для Китая и можем расчитывать на его поддержку. В случае же возможной (в политике ничего не следует сбрасывать со счетов) экспансии Китая на территорию Российской цивилизации мы действительно имеем возможность заставить китайское государство отказаться от своих намерений, обратившись напрямую за помощью к тем же маньчжурам, которым мы помогли бы в становлении их автономии, или к уйгурам, автономию которых мы бы поддерживали.

Также, на мой взгляд, не стоит рассуждать об ханьском народе так, как обычно привыкли рассуждать в пределах Западной цивилизации, т. е. сообразно лозунгу «хороший индеец — мертвый индеец», или геополитическими категориями А. Дугина, т. е. «оторвать» и «отбросить». Не думаю, что это наш метод. Как бы там ни было, но китайская цивилизация — это наш сосед, и было бы неплохо, и прежде всего выгодно, торговать и сотрудничать с ней, а не строить планы в стиле «убить-зарезать». Тем более в этом ракурсе довольно неожиданно выглядит следующее предложение А. Дугина высказанное им в той же книге:

«Восточнее идет сектор Монголии, стратегического союзника России. Здесь важно действовать превентивно и не допускать самой возможности усиления прокитайского фактора в монгольской политике. Монгольские степи и пустыни прекрасно защищают Южную Сибирь от Китая. При этом следует активизировать связи Монголии с Синьцзяном и Тибетом, чтобы создать предпосылки для новой конфигурации всего региона с ориентацией на постепенное вытеснение Китая и его геополитического влияния. Для этой цели можно выдвинуть проект Монголо-Тибетской федерации, куда могли бы войти также Бурятия, Тува, Хакассия и Алтайская Республика. Единство ламаистской традиции этих народов для Москвы является важным инструментом для антикитайской геополитической стратегии».

Безусловно, А. Дугин прав, и китайскому влиянию на монгольском направлении можно и нужно противодействовать. Но… Во-первых, А. Дугин предлагает вывести Бурятию, Туву, Хакассию и Алтайскую Республику из состава Российской Федерации. Если это геополитика, то в чью пользу? Во-вторых, А. Дугин предлагает еще и «оторвать» и «отбросить», т. е., на современном этапе, это означает ввязаться с Китаем в жесточайший конфликт, в-третьих, собственными же руками создать из лимитрофных государств некую федерацию и, как следует полагать, получить еще одну крупную проблему на российские головы. Зачем? Каковы будут последствия? И вообще, что это, ответственная политика или просто стремление по-бжезински двигать фигуры на «великой шахматной доске»?

Могу заявить со всей определенностью, что сегодняшняя граница между российской и китайской цивилизациями есть плод очень долгого и тернистого исторического процесса, и нет сомнения, что какие-либо эксперименты в этом направлении представляются весьма сомнительными.