"Если бы красота убивала" - читать интересную книгу автора (Уайт Кейт)

Глава 18

Я решила, что для того, чтобы мозг работал в полную силу, мне нужно подкрепиться и для этой цели лучше всего подойдет хороший батончик мороженого с толстым слоем шоколада. Я купила именно такой, спустилась к реке и пошла вдоль берега. Людей здесь было мало — несколько человек занимались спортивной ходьбой да еще несколько прогуливали своих собак. Стояла такая тишина, что было слышно, как журчит река. Я шла и думала, пытаясь разгадать смысл вранья Хайди.

Она сказала Кэт, что хочет пригласить Дженис провести выходные в литчфилдском доме, но, по словам самой Дженис, ее не пригласили. Я готова была поспорить на что угодно, что ее предполагаемый гость в Литчфилде был мужчиной. Вот почему, когда выяснилось, что Кэт тоже будет в Литчфилде, Хайди раздумала ехать. По этому пункту и Джефф и Джоди были совершенно чисты. В тот уик-энд Джефф не мог уехать из города, потому что у него было какое-то мероприятие, а Джоди Хайди к тому времени уже бросила.

Кто же это мог быть? Сам факт, что Хайди тот уик-энд собиралась провести с кем-то в Литчфилде, мог скрывать в себе какую-то важную ниточку. Конечно, могло быть и так, что Хайди просто хотела похвастаться домом и пожить пару дней как принцесса. Но дело могло быть и совсем в другом — например, в том, что Хайди по каким-то причинам было неудобно принимать в своей квартире этого мужчину, зная, что Кэт остается на уик-энд в городе. И опять же по каким-то причинам они не могли встретиться в его квартире. Я вернулась к тому, с чего начинала неделю назад: все говорило о том, что мужчина, с которым Хайди встречалась, был женат. Представляю досаду Хайди, когда ее свидание сорвалось в последнюю минуту и ей пришлось звонить этому мужчине…

Но что, если Хайди не могла звонить ему домой, потому что там была его жена? Даже, может быть, она попыталась позвонить, но трубку взяла жена… Или к тому времени, когда Кэт так грубо нарушила ее планы, любовник Хайди уже выехал, и она знала, что звонить поздно? Так вот почему Кип объявился в Литчфилде! Он ехал, рассчитывая переспать не с Кэт, к которой никогда не проявлял ни малейшего интереса, а с Хайди!

Не знаю, что обо мне подумали окружающие, но я расхохоталась. Я представила себе, как Кип обнаруживает за дверью не Хайди, а Кэт, и, предпринимая отчаянную попытку спасти свою задницу, «признается», что у него зудит в одном месте от желания трахнуть Кэт. А еще смешнее, что Кэт на это клюнула. Она настолько ослеплена верой в собственную неотразимость, что ей и в голову не приходит заподозрить возможность чего-то другого. Бедняга Кип, ну и влип же он! Он был на волосок от разоблачения, его чуть было не уличили в том, что он спит с няней Кэт, и ему пришлось еще больше осложнить ситуацию, затащив в постель начальницу. Ужасно мерзко, но при этом смешно.

Однако смешно было только мне. Кип, наверное, до смерти перепугался, что Кэт может узнать о его романе с Хайди и догадаться об истинной причине, которая привела его в Литчфидд. Если бы Кэт узнала правду, ее ярости не было бы предела. Известно, что есть лишь одна вещь, которую Кэт ненавидит сильнее, чем заголовки, которые не цепляют, сильнее, чем писклявые голоса на совещании, сильнее, чем хнычущих мужчин. Больше всего она ненавидит, когда ее унижают. Она, конечно, не могла бы уволить Кипа по личным причинам, но обязательно нашла бы способ обставить это увольнение законно; пожалуй, она бы к тому же постаралась посвятить в подробности постельных похождений Кипа его жену. Промах Кипа обошелся бы ему очень дорого. Так, может, Кип принял меры предосторожности, чтобы его отношения с Хайди никогда не стали достоянием гласности? В то утро, когда стало известно о смерти Хайди, он странно хмурился. А потом не вышел на работу под жалким предлогом, что ему нужно спасать кота. Подозрительно все это.

Ирония судьбы: сегодня утром, догадавшись о подмене коробок, я решила, что Кип вне подозрений, но теперь он снова попал в список подозреваемых, да еще в самое его начало. Не он ли был тем любителем джаза и водки, купившим Хайди драгоценности от Тиффани? Я поняла, что должна найти способ с ним поговорить. На сегодняшнем собрании его не было, и это означало, что его не было в офисе. Я позвонила по мобильному его неподражаемой ассистентке и попыталась разузнать, что происходит. Кажется, мой звонок поверг ее в трепет. (Господи, надеюсь, она не вообразила, что это у меня роман с Кипом!) Она коротко сообщила, что у Кипа возникло неотложное личное дело, в офис он приедет, но это будет еще не скоро. На этот раз о котике не было сказано ни слова.

Не дав ей времени бросить трубку, я попросила переключить меня на номер Кэт. Мне необходимо было принять превентивные меры и свести ущерб к минимуму еще до того, как Кэт поговорит с Джеффом и узнает о моем несанкционированном визите в ее дом. Кроме того, я хотела поделиться с ней своими последними умозаключениями. Чего я точно не собиралась делать, так это открывать ей глаза на то обстоятельство, что она стала участницей сексуальной комедии ошибок, разыгравшейся в ее загородном доме. Правда бывает иногда очень неприглядной. Помимо этого, если бы она узнала правду, то набросилась бы на Кипа раньше, чем я успела с ним связаться.

Одри соединила меня с Кэт без вопросов.

— Кажется, у тебя было довольно большое совещание, — сказала я, — надеюсь, оно прошло продуктивно?

— В нем не было особой необходимости. Просто я последовала твоему совету и постаралась показать, что контролирую ситуацию. А где ты сейчас? Связь очень плохая.

— Я недалеко от твоего дома и должна тебя кое о чем предупредить.

— Все нормально? Ты что-нибудь узнала?

— Отвечаю «да» на оба вопроса. Но получилось довольно неловко, мне нужно было еще раз осмотреть комнату Хайди, и Карлотта меня впустила, а потом оказалось, что Джефф дома, только я об этом не знала. По-моему, он очень рассердился, когда меня увидел.

Повисла долгая пауза — знаменитая пауза Кэт. Наконец Кэт сказала:

— Что-то я не понимаю. Зачем тебе понадобилось заходить в комнату Хайди?

В этот момент в телефоне затрещали помехи, я встала со скамейки, на который сидела, и пошла вдоль берега, пытаясь найти место, где связь будет лучше.

— Именно об этом я и хотела с тобой поговорить. Ты меня слышишь? Чем больше я думаю над этим делом, тем больше укрепляюсь в мысли, что отрава с самого начала предназначалась для Хайди.

Тишина. Одно из двух: или связь окончательно оборвалась, или я так ошеломила Кэт, что она сидит за своим шикарным столом, потеряв дар речи.

— Подожди, я закрою дверь, — наконец сказала она.

Я слышала, как Кэт положила трубку на стол и взяла ее снова секунд через тридцать.

— Что ты хочешь этим сказать? — резко спросила Кэт.

— Я думаю, что убить пытались не тебя, а Хайди. Конфеты с самого начала предназначались для нее.

— Бессмыслица какая-то. Как можно было знать заранее, что она возьмет коробку?

— Все было не так. Опять связь прерывается. Ты меня слышишь? Послушай, давай я приеду и все объясню тебе при встрече, ладно?

В трубке стало тихо. Я еще три раза попыталась пробиться к Кэт, но безуспешно.

Бредя по бульвару, я мысленно составляла план действий. Я приеду в редакцию и не только поговорю с Кэт, но и сделаю несколько звонков. Хочешь не хочешь, но мне придется сообщить о своих открытиях детективу Фарли, хотя мысль о разговоре с ним приводила меня в ужас. Однако прежде чем звонить Фарли, я должна была зайти в магазин, где торгуют конфетами «Годива» и удостовериться, что лепесток, который я нашла в конверте, мог отвалиться от искусственного цветка на их коробке. Хотя я лично была уверена в этом на сто процентов. Кроме того, я хотела связаться с писательницей Нэнси Хайленд. Ну и, конечно, с Кипом. Придется торчать в офисе до тех пор, пока Кип не появится; надеюсь, это в конце концов произойдет в отличие от вчерашнего дня.

Но еще до того, как заняться всем этим, мне нужно было заглянуть в «Старбакс» и еще разок пообщаться с Джоди.

На ближайшей улице мне не попалось на глаза ни одного такси, и я решила пройтись пешком. Дорога заняла больше времени, чем я рассчитывала. К тому времени, когда я добралась до «Старбакс», я изнывала от жары и обливалась потом, а ступни у меня горели. Но мои страдания не были напрасными, Джоди оказался на работе. Он стоял за стойкой и взбивал пену на молоке, налитом в серебристый кувшин. Не было похоже, чтобы он обрадовался моему появлению, но когда я жестом показала, что хочу с ним поговорить, он кивнул и показал на пальцах, что освободится через пять минут. Я села за столик, на котором виднелись рассыпанные крупинки сахара.

В середине дня в кафе было многолюдно, большую часть посетителей составляла вольноопределяющаяся братия вроде меня. Джоди подошел ко мне только через десять минут. Приблизившись к моему столику, он кивком показал на дверь, предлагая выйти на улицу. Я поднялась, мы вышли на тротуар и остановились на том же месте, где разговаривали в прошлый раз.

— По правде сказать, вы пришли не в самое удачное время, — сказал Джоди.

Его тон стал угрожающим.

— Извините, наверное, мне надо было сначала позвонить. Но я утром была у Кэт, вот и решила заглянуть по дороге, узнать, как у вас дела.

— А вам-то что до моих дел?

— Я знаю, что вы когда-то были близким другом Хайди. Догадываюсь, как вам сейчас тяжело. Строго говоря, меня это не касается, но с другой стороны, так уж вышло, что я оказалась в самой гуще всех событий.

Джоди немного расслабился — это было заметно по его позе — и прислонился к стене. Сейчас его волосы были немного короче, чем во время нашей прошлой встречи, теперь они не лезли ему в глаза, но привычка встряхивать головой, отбрасывая челку, у него осталась — что-то вроде фантомной боли в ампутированной ноге.

— Ну а весь этот треп в газетах насчет того, что убить хотели Кэт Джонс, — это правда?

Я ловко ушла от ответа:

— Во всяком случае, так пишут, но подробностей я не знаю. Полицейские с вами больше не говорили?

— Нет. На той неделе я уж подумал было, что они меня подозревают, вроде как я решил убрать Хайди, потому что она меня бросила. Но теперь они, наверное, ищут тех, у кого был зуб на Кэт Джонс.

Я поняла, что такой поворот событий его более чем устраивает.

— Кстати, а где вы с Хайди познакомились?

— Здесь. Прошлой осенью она зашла в наше кафе с подружкой, с Дженис.

— А какой она была, Хайди? То есть я ее, конечно, видела, но по-настоящему не знала.

— Она была потрясающая, но это вы, наверное, и сами заметили. Я сначала подумал, что она шведка или немка, потому что у нее такая внешность и работала она няней. С ней можно было просто идти по улице, и на нее все таращились.

— А каким она была человеком?

— Черт, я не знаю. С виду она была милая, это я могу сказать.

— Почему с виду?

— Главной заботой Хайди была она сама. Я ее не виню, честно, у нее, знаете ли, было ужасное детство. Но когда что-то получалось не по ее, она становилась раздражительной. А еще она использовала людей. Ну, понимаете, пользовалась ими, когда ей нужно было что-то получить. Взять, к примеру, Дженис. Она ей только затем и была нужна, чтобы было с кем пойти, когда не хотелось идти куда-то одной.

Еще один взмах несуществующей челкой.

— А как насчет вас? — спросила я. — Вы считаете, что вас она тоже использовала?

— А почему вы спрашиваете?

— Просто интересно.

— Да, пожалуй, меня она тоже использовала. Она недавно приехала в Нью-Йорк, денег у нее, можно сказать, не было, и я стал для нее тем парнем, который ей все показывает, угощает ее обедами. Если прикинуть, я купил им с Дженис на двоих, наверное, стаканов пятьсот кофе.

— Почему она с вами порвала? — спросила я.

— Она ничего не объяснила. Вернее, она сказала, что нам нужно отдохнуть друг от друга.

— У нее кто-то появился?

— Откуда мне знать? Возможно. Все мужчины мечтали залезть к ней под юбку. — Джоди заглянул в кафе, проверяя, какая там обстановка. — Но, как я уже говорил, мне она сказала только, что какое-то время нам нужно отдохнуть друг от друга. Я понял это в том смысле, что я ей больше не нужен. У Хайди были большие планы на жизнь, и парень, который работает в «Старбакс», в них явно не вписывался.

— Что за планы? — решила уточнить я.

— Во всяком случае, Хайди не собиралась надолго оставаться в няньках, это точно. Она подумывала стать моделью. Этот фотограф, муж Кэт, сделал несколько ее фотографий, и она предлагала их в разные модельные агентства. У нее была проблема с ростом — в Хайди было пять футов семь дюймов или около того, а ей говорили, что модель должна быть никак не меньше пяти футов восьми дюймов.

— Со стороны Джеффа было очень любезно сделать ее фотографии, — сказала я ровным голосом, стараясь не выдать, как меня насторожила эта информация.

— Да, наверное, — сказал Джоди. — Ведь он же этим зарабатывает на жизнь, а ее он снимал бесплатно.

— А Хайди не собиралась оставить работу у Кэт?

— Собиралась — когда придет время. Сначала ей нужно было найти что-то другое, вроде работы модели, тогда бы она уволилась. Но в последнее время мы редко с ней виделись, так что я не знаю ее точных планов.

— Но в тот вечер, когда был прием, вы к ней заходили?

— Хотите знать почему? Что ж, я вам скажу. — Джоди оттолкнулся от стены. — Хайди задолжала, мне триста долларов. Она занимала деньги где только могла. Я подумываю вернуться на Запад, вот и решил в последний раз попытаться вернуть долг.

Джоди снова заглянул в кафе и, повернувшись ко мне, сказал:

— Мне пора, народу — битком.

— Последний вопрос, — задержала я Джоди. — Вы, часом, не дарили Хайди браслет от Тиффани?

Мне показалось, что вопрос озадачил Джоди.

— А что, вы нашли у нее что-нибудь такое?

— Да, вот я и подумала, может, это ваш подарок.

— Ну да, как же. Да я у Тиффани сроду не был!

Он пошел обратно и, проходя через зал, попутно принял один заказ, а я вышла на Парк-авеню, поймала такси и поехала в редакцию «Глянца».

Я не знала, что думать о Джоди. Внешне он выглядел продвинутым бойскаутом, но, возможно, таковым вовсе не был. Хайди его бросила, и в состоянии гнева он мог бы решиться на убийство из ревности. Хотя я бы не поставила его на первое место среди подозреваемых, однако он бывал в доме Кэт на Девяносто первой улице и вполне мог знать как о пристрастии Кэт к шоколаду, так и о том, что за Хайди водился грешок таскать еду. Правда, мне было очень трудно представить, чтобы он проник в мой кабинет и положил на стол шоколадный «Поцелуй».

Но что меня действительно настораживало, так это упоминание Джоди о фотосъемках Хайди у Джеффа. Возможно, это происходило с благословения Кэт (кстати, тогда становится понятным, что Хайди делала в студии Джеффа), но интуиция мне подсказывала, что Кэт не была в курсе попыток Джеффа сделать из Хайди звезду. Я очень сомневаюсь, чтобы Кэт понравилось, что Хайди в фотостудии Джеффа скачет перед объективом его «Никона». Кроме того, с какой стати Кэт стала бы даже косвенно поддерживать то, что привело бы к очередной смене няни в ее доме?

Сегодня я узнала о Хайди очень много нового. За то короткое время, что мы были знакомы, она произвела на меня впечатление холодной и недоступной, но теперь выяснилось, что она мечтала о деньгах, была амбициозной и без колебаний использовала людей, чтобы добиться своих целей, а потом переступала через них и шла дальше. Словом, этакая Ева Харрингтон[11] с детской коляской.

Такси везло меня в редакцию «Глянца», а я думала о том, что в последние месяцы перед смертью Хайди стала взбираться по социальной лестнице, причем она устремляла свой взгляд все выше и выше. В свое время она уехала из Индианы в округ Уэстчестер, чтобы работать нянькой, но как только представилась возможность перебраться в Нью-Йорк, она ухватилась за нее обеими руками. Здесь она немедленно зацепилась за Джоди, который водил ее в кафе и у которого она всегда могла занять немного денег. Когда и этого оказалось недостаточно, Хайди стала посматривать по сторонам. По-видимому, ее следующим завоеванием был Кип. Он был старше Джоди и большего добился в жизни, хотя трудно сказать, что он мог предложить Хайди. Возможно, ее просто возбуждала радость очередной победы или осознание того, что она делает нечто порочное. Как подметила Дженис, Хайди нравилось, когда мужчины расшибались ради нее в лепешку. Что ей мог предложить Джефф, совершенно ясно. Хайди мечтала о карьере модели, и Джефф помог ей немного продвинуться в этом направлении. Однако я не знала, предусматривали ли их отношения секс или, фотографируя Хайди, Джефф просто делал одолжение девушке, которая служила в его семье.

Мне было интересно, где сейчас эти фотографии. Кроме того, я спрашивала себя, был ли тем загадочным мужчиной Кип или кто-то другой, а если так, то какое место он занимал в социальной иерархии.

Войдя в редакцию, я было помчалась через «оркестровую яму», но еще на полпути к кабинету Кэт увидела, что свет в нем не горит, а за столом Одри пусто. Тогда я направилась по коридору в сторону кабинета Кипа — просто на случай, если он вдруг объявился раньше, чем планировал. Его ассистентка была на месте. Разговаривая по телефону, она покачала головой, давая мне понять, что Кипа еще нет. Вчера она была в белой безрукавке с круглым вырезом и юбке из искусственного шелка. Сегодня на ней была та же юбка, а безрукавку сменила джинсовая куртка, застегнутая как рубашка. Она явно пыталась, причем без особого успеха, скрыть тот факт, что за последние сутки не успела побывать дома, чтобы переодеться.

Следующая остановка — кабинет Полли. Полли с улыбкой смотрела на экран монитора.

— Кажется, у нас сегодня хорошее настроение, — заметила я.

Когда я вошла в кабинет, она развернулась на крутящемся стуле в мою сторону.

— Бейли, знаешь, какое я сделала открытие? — сказала Полли с притворной серьезностью. — Оказывается, я могу быть в хорошем настроении весь день, даже во время отупляющих совещаний вроде сегодняшнего. И знаешь почему? Потому что я знаю, что мне осталось работать в этом месте всего несколько недель.

— Лучше не напоминай. Кстати, об отупляющих совещаниях. Кэт сейчас в офисе?

— Нет, кажется, у нее деловой ленч с рекламодателями, а потом собрание в корпорации. Похоже, в последнее время она не очень рвется в офис. Да ты не стой, садись.

— Не могу, мне надо бежать заканчивать статью. Между прочим, завтра я должна передать ее тебе.

— К чему такая спешка?

— Разве ты не слышала? Кэт перенесла ее из сентябрьского номера в августовский.

— Ну и дела, а я узнаю обо всем последней.

— Как обстановка в офисе? По-прежнему сумасшедший дом?

— В основном да. Редакцию лихорадит, но главная беда в том, что все настолько заняты сплетнями и попытками узнать подробности, что на работу времени не остается. Если верить мисс Лесли, мы уже отстаем от графика сдачи августовского номера на шесть дней. Ты видела сегодня «Шестую страницу»?

— Нет, а что?

— Вдобавок к той девице со странностями из отдела красоты вчера к вечеру уволился еще этот новенький из художественного отдела, Джейсон, и «Шестая страница» напечатала статью о крысах, покидающих тонущий корабль Кэт.

— Если уж мы заговорили метафорами, кто сейчас в офисе на капитанском мостике?

— Лесли — со своей стороны, я — со своей. Поскольку Кэт в последние дни в рукописи почти не заглядывает, у меня было искушение так и отдать в печать все эти нелепицы и несуразицы, пусть читатель за свои деньги получит нечто особенное. Вот послушай. — Полли снова повернулась к экрану компьютера. — Это якобы строчки из письма читателя. Этот шедевр принесла редактор раздела здоровья для рубрики «Здоровье в вопросах и ответах».

Полли стала читать:

— «Иногда я испытываю сральные боли. Острая боль в заднем проходе возникает внезапно, обычно когда я отдыхаю. Это нормально?» Это же надо такое написать, «сральные боли»! Но знаешь, что я тебе скажу, если бы я это пропустила, Кэт бы даже не заметила. Ты слышала когда-нибудь о таких болях? Я лично — нет, пока несколько минут назад не прочла этот шедевр. Но может, я отстала от жизни, а от этой напасти страдают миллионы женщин, и мы могли бы привлечь внимание к этой проблеме? Чего бы мы уж точно добились, так это пополнили бы литературный язык новыми выразительными терминами.

Я рассмеялась:

— Пожалуй, на этой жизнерадостной ноте я тебя покину, надо пойти поработать.

Я пошла к себе, обдумывая по дороге то, что мне удалось узнать. В отделе моды было пусто, хотя свет и горел; посреди комнаты стоял Толстозадый — наш манекен — в одном плаще. Вдоль одной стены выстроились ботинки из новой осенней коллекции: желтые, красные, бирюзовые, все с очень острыми носами. Многие ботинки лежали на боку, как будто они так долго ждали своей очереди, что свалились от усталости.

В свой кабинет я вошла с опаской, включила свет, огляделась. Кажется, ничего подозрительного, все на своих местах. Первым делам я позвонила и заказала с доставкой сандвич с салатом из цыпленка. Затем проверила электронную почту в компьютере и голосовую почту в кабинете и дома. Сообщений было несколько. Кто-то предлагал свести меня с окулистом, неким Бобом; два звонка были от моих знакомых из других журналов — обе мои приятельницы спрашивали, жива ли я, и советовали поискать новое место работы; одно сообщение было от девушки, с которой мы во время учебы в колледже вместе снимали квартиру, она сообщала, что в конце мая будет в Нью-Йорке, и предлагала встретиться. Никаких приглашений от Кайла, хотя, конечно, для таких звонков еще рано. Не звонил мне и Джек Херлихи, чтобы сказать, что хочет поймать меня на слове и просит провести для него экскурсию. Я испытала одновременно и облегчение, и ощутимое разочарование.

Прослушав все сообщения, я позвонила Одри. Она уже вернулась на рабочее место и продиктовала мне телефон Нэнси Хайленд. Писательница жила в Скарсдейле, в престижном северном пригороде, примерно в часе езды от Нью-Йорка. Собираясь ей звонить, я решила воспользоваться тем же предлогом, под которым встречалась с Долорес: «Помогите, я подбираю антологию статей и прошу вашего мудрого совета». К телефону подошла не то няня, не то экономка, она сказала, что миссис Хайленд в Нью-Йорке и пробудет там ближайшие два дня, занимаясь рекламой книги «Любовь любой ценой». Сообщить, где именно ее хозяйка остановилась, она мне не могла. Я снова позвонила Одри и узнала, кто в издательской фирме занимается рекламой антологии. С этой дамой мне удалось связаться с первой попытки.

— Ужас, мы тут все потрясены тем, что случилось! — воскликнула она, как только я представилась. — Скажите, убитая — та блондинка, которая была в доме в день приема? Не могу поверить, что я ее видела.

— Я не знаю, какую блондинку вы имеете в виду, но убитая работала у Кэт няней.

— Что произошло? Отчего она умерла?

Я разыграла непонимание и перевела разговор на обсуждение шедевра «Любовь любой ценой». Моя собеседница подтвердила, что Нэнси в городе, но сказала, что ее приезд вовсе не является частью большого плана рекламной кампании. Она всего лишь собирается завтра днем в небольшом книжном магазине на Медисон-авеню прочитать один из двух своих рассказов, вошедших в книгу. Оказалось, что это мероприятие входит в серию «Чтение за чашкой чая». Я записала подробности и попрощалась.

Затем я позвонила Кипу. На этот раз я наткнулась на автоответчик и оставила сообщение с просьбой перезвонить, как только появится.

Следующие два часа я посвятила работе над статьей о Марки. Переделала несколько разделов и заполнила кое-какие пробелы. Конец был уже близок, но я пока не могла сказать, уложусь ли до конца дня. Было трудно сосредоточиться: отвлекали звуки, раздававшиеся за пределами кабинета, и собственные мысли о том, что я узнала сегодня утром.

Примерно без четверти пять я снова набрала номер кабинета Кэт. Кэт не вернулась и, по словам Одри, сегодня уже не появится в офисе. Она где-то в пути, в лимузине с водителем, и у нее нет с собой мобильного телефона.

Повесив трубку, я услышала у себя за спиной какой-то звук. Оглянувшись, я увидела в дверном проеме Кипа. Кип одевался всегда одинаково — в дешевые хлопчатобумажные брюки и рубашку-поло от Ральфа Лорена, меняя только цвета; сейчас он был в желтом. Но сегодня его обычная одежда была изрядно помята, создавалось впечатление, будто он надел тоже, в чем был вчера, причем одежда его всю ночь провалялась кучей на полу в спальне. А количество порезов на его подбородке наводило на мысль, что он брился в подземке.

— В чем дело? Стейси сказала, что тебе не терпится меня увидеть.

В голосе Кипа послышались малоприятные резковатые нотки.

— Да, это так, — сказала я, пытаясь держаться непринужденно. — Мне нужно кое о чем тебя спросить. Это…

— Давай не тяни. В чем дело?

Я понизила голос:

— Вообще-то это разговор не для чужих ушей. Ты не мог бы войти и закрыть дверь?

Кип посмотрел на меня с таким видом, как будто собирался отказаться, но потом все-таки вошел в кабинет и пяткой захлопнул за собой дверь.

— Может, присядешь?

Я показала на свободный стул. Кип раздраженно выдохнул через рот со звуком «пф-ф», но все же сел. Стул под его весом застонал. Кип сидел так близко ко мне, что я могла рассмотреть каждую веснушку на его лице. Разговаривая со всеми остальными, я ходила вокруг да около темы об убийстве, но Кип очень осторожен и себе на уме, поэтому с ним я решила действовать более прямолинейно, иначе от него ничего не добьешься. Однако мне было страшновато. Я пустилась с места в карьер:

— Не знаю, известно ли об этом тебе, но так уж вышло, что я случайно оказалась втянутой в эту историю с нянькой Кэт. В Нью-Йорке у Хайди нет родственников, и Кэт попросила меня подчистить хвосты — ну то есть проверить, не осталось ли после нее неоплаченных счетов или незаконченных дел.

Как только я произнесла имя Хайди, Кип постарался придать своему лицу неподвижность, чтобы на нем не отразилось никаких чувств, это ему почти удалось, но он не смог справиться с бегающими глазками.

— И что из этого?

Кип положил ногу на ногу и несколько раз хлопнул ладонью по штанине, разглаживая ее.

— Не знаю, как к этому подойти, но мне известно, что у тебя была связь с Хайди, и мне бы хотелось задать тебе несколько вопросов, сугубо конфиденциально, конечно.

— О чем это ты, не понимаю! — почти прорычал Кип. Все его лицо, кроме веснушек, стало бледнее обычного, как будто от него отхлынула кровь. Я вдруг испытала приступ клаустрофобии.

— Клянусь, Кип, я не скажу никому ни слова, но есть вещи, которые мне нужно понять для себя.

— Ты спятила. Не знаю, откуда у тебя такие сведения.

Он сделал такое движение, как будто собирался встать со стула.

— Я знаю про тебя и Кэт, про тот случай в Литчфилде, — быстро сказала я. — Мне также известно, что ты ехал туда, рассчитывая встретиться с Хайди, а там оказалась Кэт, и чтобы она ни о чем не догадалась, тебе пришлось переключиться на нее.

— Господи Исусе! — Кип покосился на дверь с таким видом, будто прикидывал ее толщину и пытался оценить, не может ли кто-нибудь за пределами кабинета подслушать наш разговор. — Ты поделилась с Кэт своей теорией?

— Не поделилась и не собираюсь.

— Почему же? Вы с ней такие близкие подруги, делитесь всеми секретами.

— А какой мне смысл ей рассказывать? Чего я этим добьюсь? Тебе придется несладко, а Кэт только почувствует себя униженной и ничего больше. Пожалуй, мне просто нужно разобраться кое в чем, касающемся Хайди.

Кип помолчал, надув губы, а потом, к моему величайшему удивлению, вдруг обратился в этакого безобидного Винни-Пуха и предложил:

— Послушай, давай пойдем куда-нибудь выпьем. Я не хочу вести этот разговор в офисе.

Я испытала приступ паники. Мне совершенно не хотелось куда-то идти с Кипом, но потом я сообразила, что в центре Манхэттена со мной вряд ли может случиться что-то страшное, не мог же Кип затолкать меня в багажник своего автомобиля и увезти. По дороге к лифту Кип предложил пойти в тратторию «Дельарте», модный итальянский ресторан на Седьмой авеню, через дорогу от «Карнеги-холла». Три квартала до ресторана мы прошли в молчании. Зал ресторана постепенно заполнялся театралами, которые заходили перекусить перед спектаклем, но в баре было свободно. Мы заняли два места у конца стойки, я заказала пиво, Кип — «Джек Дэниелз», неразбавленное, и закурил сигарету. Он помахал спичкой, пока пламя не погасло, и, не вынимая сигареты изо рта, сказал:

— Ладно, перейду сразу к делу. У меня и впрямь была небольшая интрижка с Хайди, но ничего серьезного, это длилось совсем недолго.

— А как вы с ней познакомились? — спросила я.

— Я видел ее в офисе, кажется, она привозила что-то для Кэт. Тогда я принял ее чуть ли не за подростка, да какую-нибудь студентку из Европы. Угодить в тюрьму за совращение малолетних мне, как ты понимаешь, не хотелось, и я на нее только смотрел, не более того. Потом, в начале года, Кэт устроила у себя дома званый обед в честь парня из службы безопасности одной авиакомпании, мы тогда печатали отрывки из его книги. Мне стало скучно, я заглянул в кухню и застал там Хайди. Она подъедала остатки. Мы разговорились и я понял, что ей не шестнадцать лет, а двадцать два или около того.

— А потом ты ей позвонил?

— Она сама мне позвонила, клянусь Богом. — Кип помолчал и отпил из стакана. — Что бы обо мне ни говорили, я не шляюсь по бабам направо и налево и не строю из себя крутого. Я не собирался никого домогаться. Но она позвонила сама, сославшись на то, что ей нужен какой-то совет, и я согласился с ней встретиться. В последнее время у нас с женой были паршивые отношения, я не стал отказываться. Думаю, ты должна меня понять, ты сама была замужем и знаешь, как иногда бывает хреново.

— Где все это происходило? В квартире Хайди?

— Во-первых, никакого «всего этого» не было. — Кип сделал долгую затяжку, снова приложился к стакану и, выпив, облизнул губы. — Мы встречались с ней раз десять, продолжалось это примерно с месяц, но ни одной встречи не было в доме Кэт. Ты что, считаешь меня сумасшедшим? Я не собирался рисковать своей задницей. Один мой приятель уехал в Гонконг, я имел возможность пользоваться его хатой. Я был очень осторожен. Поэтому тем более смешно, что Кэт чуть не застукала меня со спущенными штанами.

— О чем Хайди хотела тебя спросить?

— Не понял?

— Ты сказал, что, когда она тебе в первый раз позвонила, ей был нужен совет.

— Она интересовалась, как можно попасть на телевидение.

— Ты ей говорил, что раньше работал продюсером?

— Да. Но ее интересовало, как стать диджеем на Эм-ти-ви, а об этом я мало что знаю. И вот что я тебе скажу — когда она поняла, что я не могу быть ей полезен, то разом потеряла ко мне всякий интерес.

— Ты очень расстроился?

— Если честно, я вздохнул с облегчением. В это мне было как-то трудно поверить.

— Хочешь сказать, что сногсшибательная красотка тебя отшила, а тебе это было безразлично?

— Мне, конечно, не понравилось, что она меня в этом опередила. Но я не вру, я действительно испытал облегчение. Дело в том, что я уже стал задумываться, как выпутаться из этой истории с наименьшими потерями. Но прежде чем я что-нибудь придумал, она сама начала от меня отдаляться. И меня это вполне устраивало.

— Не понимаю — если Хайди стала к тебе охладевать, с какой стати в марте она пригласила тебя в Литчфилд?

Кип тряхнул своей головой терьера.

— Мы заранее ни о чем не договаривались. Как-то раз в кабинете Кэт я услышал, как она говорит по телефону домработнице, что у них с Джеффом какое-то мероприятие в городе, а Хайди собирается пригласить подругу на выходные в Литчфилд. В субботу утром мы с женой крупно поругались — кажется, я совершил какое-то о-очень страшное преступление, например, принял душ, не задвинув занавеску, — вот я и решил экспромтом подъехать к Хайди, чтобы она зализала мои раны. Когда я увидел Кэт, очень растерялся. И я сделал то единственное, что мне тогда пришло в голову.

— А ты не мог просто сказать ей, что оказался в тех краях и решил заглянуть в гости?

— Я был с букетом цветов и бутылкой шампанского. Если бы я дал понять, что удивился, увидев ее, она догадалась бы, что я сплю с Хайди. Кэт бы наверняка меня уволила, да еще постаралась бы, чтобы история дошла до моей жены. Но Кэт ничего не узнала.

— А что бы сделала твоя жена, если бы узнала?

Кип с силой раздавил сигарету в пепельнице.

— Ты хочешь знать, что бы еще она сказала, кроме того, что оторвала бы мне яйца, взорвала мою машину и обобрала меня до нитки при разводе? Если честно, то не знаю. Послушай, к чему вообще этот допрос? Не понимаю, почему ты так одержима этой Хайди?

— Дело в том, что именно я нашла тело, таким образом, я с самого начала влезла в это дело, и мне хочется расставить все точки над i. Скажи, ты переживал ее смерть?

Мой вопрос застал Кипа врасплох, его рыжие брови взлетели вверх.

— Да, конечно, я же не чудовище какое-нибудь. Я с ней спал, и я довольно паршиво себя чувствую из-за того, что с ней произошло; особенно когда прочитал, что убить хотели не ее.

— Ты когда-нибудь дарил ей браслет от Тиффани?

— Что-о?

— Золотой браслет. От Тиффани.

— Да, конечно, — с сарказмом произнес Кип. — Я просто записал его на свой персональный счет в этом магазине.

Кип посмотрел на часы.

— Мне надо бежать.

Он допил остатки бурбона.

— Еще один вопрос. Тебя не беспокоило, что Хайди могла каким-нибудь образом узнать, что произошло между тобой и Кэт, и рассказать ей правду о вас?

— Абсолютно не беспокоило. С какой стати Хайди стала бы ей что-то рассказывать?

— Все-таки Кэт была ее хозяйкой.

— Кажется, ты меня не слушала. Хайди была приспособленкой. Для нее рассказать правду Кэт было бы все равно что самой себя высечь. Кэт ей была нужна, во всяком случае на какое-то время, ведь она давала ей работу.

— Верно.

— Ну что, уловила? — Он сполз с табурета. — Все, мне пора.

— Да, уловила, — сказала я.

— Я могу рассчитывать, что ты никому не проболтаешься? Ты обещала.

— Кажется, Кип, ты меня не слушал. Можешь рассчитывать.

Пока я расплачивалась по счету, Кип рванул из ресторана. Я не знала, верить ли ему, что он просто трахался с Хайди из спортивного интереса, не больше. Насколько мне известно, врать Кип умеет. Как-то раз я слышала, как он говорил внештатному автору, что, читая ее рассказ, он вспоминал Трумэна Капоте. А час спустя тот же Кип на совещании у Кэт заявил, что читать этот рассказ было все равно что подвергаться операции без наркоза. Но даже если Кип сказал правду и у него с Хайди была только легкая интрижка, он все равно мог ее убить, например, если она пригрозила рассказать обо всем Кэт. А может быть, он неправильно оценил чувства Хайди. Могло же быть и так, что она втрескалась в него по уши, а когда стало ясно, что он ее бросит, она совсем обезумела и пригрозила сообщить обо всем его жене. К тому же Кипу ничего не стоило оставить конфету на моем столе. Мне пришла в голову и еще одна интересная мысль: возможно, часть грязной работы сделала его жена. Она была на вечеринке у Кэт и напилась так, что у нее заплетался язык.

Но в одном я была уверена на сто процентов: Кип не дурак, и если убийца — он, то по моим вопросам он мог уже догадаться, что я пришла к мысли, что предполагаемой жертвой преступления с самого начала была Хайди. Если так, то я поставила себя под угрозу.

Взяв сдачу, я проверила голосовую почту. Пришло два сообщения. Первое было от ассистентки Лесли, она снова напоминала мне про отчет о расходах. Второе было от Кэт. Она звонила без десяти шесть и, похоже, была здорово напугана.

— Бейли, дело очень срочное. Случилось нечто страшное. Не выключай мобильник, мне нужно с тобой поговорить.