"Тридцать Шесть Валентинок" - читать интересную книгу автора (Куинн Джулия)

Глава 3

И вновь Сюзанна не могла спать. И не удивительно – Мой брат не достоин такой женщины как Вы! Что он имел в виду? Почему граф сказал это?

Неужели он ухаживает за ней? Граф?

Она тряхнула головой, чтобы выкинуть из нее такие глупые мысли. Невозможно. Граф Ренминстер никогда не выказывал желания серьезно ухаживать за кем–либо, и Сюзанна сильно сомневалась, что он собирался начать с нее.

И, кроме того, у нее имелась серьезная причина чувствовать к этому человеку крайнее раздражение. Из–за него она потеряла сон. Сюзанна никогда не теряла сон. Даже из–за Клайва.

Словно этого было не достаточно, воскресная ночь была такой же бессонной как и субботняя, а в понедельник стало еще хуже из–за ее упоминания в утренней колонке леди Уислдаун. Так что утром во вторник, Сюзанна была уставшей и сердитой. Они с Летицией завтракали, когда появился дворецкий.

– Мисс Сюзанна, – сказал он, слегка наклонив голову в ее сторону. – Вам письмо.

– Мне? – Усомнилась Сюзанна, принимая из его рук конверт из дорогой бумаги, запечатанный темно–синим воском. Печать она узнала тотчас же. Ренминстер.

– От кого оно? – спросила Летиция, едва закончив жевать кекс, который как раз положила в рот, когда вошел дворецкий.

– Я еще не вскрыла его, – сказала Сюзанна раздраженно. И если у нее есть хоть капля разума, она не откроет его до тех пор, пока с ней не будет Летиции.

Сестра уставилась на нее как на ненормальную.

– Это легко исправить, – заметила Летиция.

Сюзанна положила конверт на стол рядом со своей тарелкой.

– Я разберусь с ним позже. А сейчас я хочу есть.

– А я сейчас умираю от любопытства, – парировала Летиция. – Или ты сию же минуту открываешь этот конверт, или я сделаю это за тебя.

– Я собираюсь доесть яйца, а затем… Летиция! – Имя вырвалось почти воплем. Сюзанна рванулась через стол к сестре, которая только что схватила конверт столь ловко, что Сюзанна не успела перехватить ее, утратив быстроту реакции из–за хронического недосыпания.

– Летиция, – произнесла Сюзанна убийственным тоном, – если ты немедленно не вернешь мне конверт невскрытым, я никогда ни за что не прощу тебя. – И когда это не сработало, она добавила: – Всю оставшуюся часть моей жизни.

Казалось, Летиция обдумывает ее слова.

– Я поймаю тебя, – продолжала Сюзанна. – Не найдется такого места, где ты сможешь укрыться.

– От тебя? – Спросила Летиция с сомнением в голосе.

– Отдай мне конверт.

– Ты вскроешь его?

– Да. Дай мне его.

– Ты вскроешь его сейчас? — Уточнила Летиция.

– Летиция, если ты не вернешь мне этот конверт сейчас же, однажды утром ты проснешься с отрезанными волосами.

Рот Летиции открылся сам собой.

– Ты серьезно?

Сюзанна сузила глаза и впилась в нее взглядом.

– Похоже, что я шучу?

Летиция сглотнула и протянула конверт нетвердой рукой.

– Похоже, что ты серьезно.

Сюзанна выхватила письмо из рук сестры.

– Несколько дюймов я бы точно отрезала, — добавила она.

– Ты его откроешь? – Спросила Летиция, все еще настаивая на своем.

– Ну, хорошо, – сказала Сюзанна со вздохом. В любом случае у нее не получилось бы сохранить это в тайне, она надеялась просто оттянуть время. Она еще не пользовалась своим ножом для масла, поэтому просунула его под клапан и сорвала печать.

– От кого оно? – Спросила Летиция, хотя Сюзанна еще не развернула письмо.

– От Ренминстера, – сказала Сюзанна, устало вздохнув.

– Ты расстроена? – Спросила Летиция, выпучив глаза.

– Я не расстроена.

– А выглядишь расстроенной.

– Нет, я не расстроена, – сказала Сюзанна, вынимая из конверта единственный лист.

Но если она не была расстроена, то что же она чувствовала? Волнение, возможно, по крайней мере, небольшое, даже если она устала настолько, что была не в состоянии показать это. Граф был интересным, загадочным, и, несомненно, более разумным, чем многие другие. Но он был графом, и, конечно, не собирался жениться на ней, в конечном счете, это означало, что она приобретет известность как девушка, брошенная обоими Мэнн–Формсби.

Это больше того, что она может выдержать. Однажды она уже перенесла публичное осуждение, и тем более она не хотела испытать это снова, ни в коей мере.

Именно поэтому, прочитав его записку, содержащую приглашение, она немедленно ответила – нет.

Мисс Бэлистер!

Прошу доставить мне удовольствие и составить мне компанию в четверг на приеме лорда и леди Моленд по случаю открытия сезона катания на коньках, на пирсе Свен Лейн, в полдень.

С Вашего позволения я заеду к вам за тридцать минут до начала.

Ренминстер.

– Чего он хочет? – Спросила Летиция, затаив дыхание.

Сюзанна молча вручила ей записку. Это казалось легче, чем пересказывать ее содержание.

Летиция задохнулась, прикрыв рукой рот.

– О, ради Бога! – Пробормотала Сюзанна, пытаясь снова сосредоточиться на завтраке.

– Сюзанна, он за тобой ухаживает!

– Ничего подобного.

– Да, ухаживает. Зачем же еще он пригласил тебя кататься на коньках? – Летиция сделала паузу и нахмурилась. – Надеюсь, что и я получу приглашение. Катание на коньках – один из немногих видов спорта, где я не выгляжу полной неумехой.

Сюзанна кивнула, приподняв брови, поскольку сестра явно приуменьшила свои достижения. Около их дома в Сассексе был пруд, который замерзал каждую зиму. Обе девочки Бэлистер проводили там час за часом, со свистом проносясь по льду. Они даже научились вращаться. Сюзанна провела больше времени на попе, чем на коньках, когда ей было четырнадцать, но ей–богу, она научилась вращаться.

Почти так же как Летиция. Действительно, было очень досадно, что она еще не получила приглашения.

– Ты могла бы пойти с нами, – сказала Сюзанна.

– О, нет, этого я сделать не могу, – сказала Летиция. – Только не когда он ухаживает за тобой. Нет ничего хуже третьего лишнего, чтобы разрушить начинающийся роман.

– Нет никакого романа, – настаивала Сюзанна, – и в любом случае, я не думаю, что приму его приглашение.

– Ты только что сказала, что примешь.

Сюзанна в раздражении с силой воткнула вилку в кусок колбасы, лежащей на тарелке. Она ненавидела людей, которые меняли мнение, повинуясь своим капризам, и очевидно, по крайней мере, сегодня, она вынуждена включить себя в эту группу.

– Я оговорилась, – пробормотала она.

Некоторое время Летиция не отвечала. Она даже взяла кусочек яйца, полностью его прожевала, проглотила и запила чаем.

На самом деле Сюзанна не считала, что ее сестра решила закончить разговор, молчание Летиции всегда было лишь кратковременной отсрочкой. И действительно, как только Сюзанна достаточно расслабилась и сделала глоток чая, но не успела проглотить его, Летиция сказала:

– Знаешь, ты просто безумна.

Сюзанна быстро поднесла к губам салфетку, чтобы не выплюнуть чай.

– Нет я этого не знаю, огромное тебе спасибо.

– Граф Ренминстер? – Вопрошала Летиция, все ее лицо выражало недоверие – Ренминстер? О боже, сестра, он богат, он красив, и он – граф. С какой стати, во имя всего святого, ты отказываешься от его приглашения?

– Летиция, – сказала Сюзанна, – он – брат Клайва.

– Я знаю об этом.

– Я ему не нравилась, когда за мной ухаживал Клайв, и я не понимаю, почему теперь он внезапно изменил свое мнение.

– Тогда, почему он ухаживает за тобой? – Потребовала ответа Летиция.

– Он не ухаживает за мной.

– Он пытается…

– Он не пытается… о, черт возьми, – прервала себя Сюзанна, совершенно выведенная из себя беседой на эту тему. – Почему ты думаешь, что он хочет ухаживать за мной?

Летиция откусила кусочек кекса и почти буднично произнесла:

– Так говорит леди Уислдаун.

– Повесить эту леди Уислдаун! – Взорвалась Сюзанна.

Потеряв дар речи, Летиция в ужасе отодвинулась, словно Сюзанна совершила смертный грех.

– Не могу поверить, что ты это сказала.

– А что такого сделала леди Уислдаун, чтобы заслужить мое вечное восхищение и преданность? – Захотела узнать Сюзанна.

– Я обожаю леди Уислдаун, – засопев, сказала Летиция, – и я не собираюсь терпеть клеветнические измышления о ней в моем присутствии.

Сюзанна не нашлась с ответом, только уставилась на нее, уверенная, что на ее обычно разумную сестру обрушилось внезапное безумие.

– Леди Уислдаун, – глаза Летиции сверкали, – писала о тебе скорее с симпатией во время этих ужасных летних событий, связанных с Клайвом. Фактически, она, возможно, была единственным лондонцем, который так к тебе относился. И именно поэтому, даже если нет других причин, я никогда не стану унижать ее.

Губы Сюзанны приоткрылись, дыхание восстановилось.

– Спасибо, Летиция, – сказала она, наконец, низким голосом, запнувшись на имени сестры.

Летиция только пожала плечами, явно уклоняясь от обмена сантиментами.

– Ерунда, – ответила она, ее свежий голосок противоречил издаваемым тихим хлюпающим звукам. – Но я думаю, что ты все равно должна принять предложение графа. Хотя бы для того, чтобы восстановить свою популярность. Если один танец с ним вновь сделал тебя подходящей партнершей по танцам, подумай, что будет после катания на коньках. Нас будут осаждать толпы поклонников.

Раздираемая противоречивыми чувствами Сюзанна вздохнула. Она же наслаждалась беседой с графом в театре. Но она перестала быть слишком доверчивой после того, как Клайв бросил ее прошлым летом. Она не хотела снова стать предметом мерзких сплетен, которые неминуемо возникнут в ту же секунду, как только граф решит обратить внимание на любую другую молодую леди.

– Я не могу, – сказала она Летиции и встала так внезапно, что почти уронила свой стул. – Я на самом деле не могу.

Не прошло и часа, как отказ с извинениями был отослан графу.

* * *

Ровно шестьдесят минут спустя после того, как Сюзанна проследила за отбытием лакея с запиской для графа, отклоняющей приглашение, дворецкий Бэлистеров вошел в ее спальню, чтобы сообщить , что прибыл граф собственной персоной и ждет ее внизу.

От удивления Сюзанна выронила книгу, которую пыталась читать все утро. Книга приземлилась точно ей на ногу.

– Ой! – вскрикнула она.

– Вам больно, мисс Бэлистер? – вежливо спросил дворецкий.

Сюзанна покачала головой, хотя чувствовала пульсирующую боль в пальце. Дурацкая книга. За целый час она смогла прочитать не больше трех абзацев. Каждый раз, когда она пыталась опустить глаза на страницу, слова расплывались и тускнели, а перед глазами появлялось лицо графа.

И вот он приехал.

Он что пытется замучить ее?

Да, подумала Сюзанна, совершенно не рисуясь, так оно и есть.

– Я сообщу ему, что Вы спуститесь через минуту? – спросил дворецкий.

Сюзанна кивнула. Конечно, она находилась не в том положении, чтобы отказывать в аудиенции графу Ренминстеру, особенно в ее собственном доме. Быстро взглянув в зеркало, она обнаружила, что ее волосы не в таком уж беспорядке после часа, проведенного на кровати. Глубоко вздохнув, Сюзанна с трепещущим сердцем спустилась вниз.

Едва переступив порог гостиной, она увидела стоящего у окна графа, который как всегда выглядел гордо и безупречно.

– Мисс Бэлистер, – сказал он, повернувшись к ней, – как я рад Вас видеть.

– Э–э, спасибо.

– Я получил Вашу записку.

– Да, – нервно сглотнув, сказала она, усаживаясь в кресло, – я догадалась.

– Я разочарован.

Ее глаза метнулись к нему. Его тон был тих и серьезен с оттенком еще более глубоких эмоций.

– Сожалею, – медленно произнесла она, пытаясь обдумать свои слова прежде, чем высказать их вслух. – Я никоим образом не хотела задеть Ваши чувства.

Он двинулся в ее сторону, но медленно, с грацией хищного животного.

– Нет?

– Нет. – Ответила она быстро, поскольку это была правда. – Конечно, нет.

– Тогда, почему, – спросил он, устраиваясь на самый близкий к ней стул, – вы отказали?

Она не могла сказать ему правду: она не хотела быть брошенной обоими братьями Мэнн–Формсби. Если бы граф начал сопровождать ее на ледовые праздники и тому подобные мероприятия, то свадьба стала бы для нее единственным способом избежать унижения. А Сюзанна не хотела, чтобы он думал, что она пребывает в ожидании его предложения.

О боже, что еще могло смутить ее больше, чем это!

– Так значит, серьезной причины нет? – спросил граф и плотно сжал губы, в то время как глаза впились в ее лицо.

– Я плохо катаюсь на коньках, – вырвалось у Сюзанны. Единственное, что она смогла придумать за такой короткий срок – это солгать ему.

– И это все? – уточнил он, решив, что ее возражение просто причуда. – Не бойтесь, я поддержу вас.

Сюзанна сглотнула. Это означает, что его руки будут находиться на ее талии, пока они будут скользить по льду? Если так, тогда ее ложь вполне может оказаться правдой, потому что она не была уверена в своей способности удерживать равновесие и оставаться на ногах, когда граф будет находиться так близко.

– Я… ах…

– Превосходно, – объявил он, вставая. – Тогда все улажено. Мы отправляемся на каток вместе. Теперь встаньте, и если вы согласны, я преподам вам ваш первый урок.

Он не предоставил ей большого выбора, беря ее за руку и поднимая. Сюзанна посмотрела на дверь, которая, как она заметила, уже не была также широко открыта, как она ее оставила, входя в гостиную.

Летиция.

Маленькая хитрая сваха. Необходимо серьезно поговорить с сестрой, как только уедет Ренминстер. Похоже, что Летиция все же может однажды проснуться полностью лысой.

Вернемся к Ренминстеру, интересно, что он ей расскажет? Будучи опытным фигуристом, Сюзанна очень хорошо знала, что нельзя научиться кататься до тех пор, пока сам не встанешь на коньки. Но все же она поднялась с кресла, отчасти из любопытства, отчасти потому, что его целеустремленный рывок не оставил ей выбора.

– Секрет катания на коньках, – сказал он (по ее мнению, несколько напыщенно), – заключается в коленях.

Она захлопала ресницами. Она всегда считала, что женщины, которые хлопали ресницами, выглядели слабоумными. И так как она как раз пыталась показать, что понятия не имеет о том, что надо делать, она подумала, что это самый эффективный прием.

– Колени, Вы говорите? – Спросила она.

– Конечно, – ответил он. – Их нужно согнуть.

– Согнуть, – эхом отозвалась она. – Только представьте.

Если он и заметил сарказм за фасадом невинного взгляда, то не подал вида.

– Конечно, – повторил он снова, она уже начинала считать, что это его любимое слово. – Если Вы не согнете колени, то Вы никогда не сможете сохранить равновесие.

– Вот так? – Спросила Сюзанна, сгибая колени слишком сильно.

– Нет, нет, мисс Бэлистер, – сказал он, продемонстрировав прием на себе. – Скорее вот так.

Он выглядел необыкновенно глупо, притворяясь катающимся на коньках посреди гостиной, но Сюзанне удалось сдержать улыбку. Действительно, такие моменты, как этот, нельзя упустить.

– Я не понимаю, – сказала она.

Брови Дэвида сошлись от разочарования.

– Идите сюда, – сказал он, переходя в ту часть комнаты, где не было мебели.

Сюзанна последовала за ним.

– Вот так, – сказал он, пытаясь двигаться по полированному паркету так, как будто он был на коньках.

– Это не выглядит так уж… гладко, – сказала она, ее лицо представляло собой очаровательную картину невинности.

Дэвид посмотрел на нее с подозрением. Она казалась настоящим ангелом, наблюдающим за ним, в то время как он выставлял себя полным идиотом. Его новые ботинки не были притерты, и поэтому вообще не скользили по полу.

– Почему вы не пробуете снова? – спросила она с улыбкой Моны Лизы.

– Почему бы Вам не попробовать? – возразил он.

– О, я не могу, – сказала она, скромно краснея. Хотя, нахмурился он, она вовсе не покраснела. Она только слегка наклонила голову в сторону в той робкой манере, которая должна была сопровождаться румянцем.

– Изучать нужно методом проб и ошибок, – сказал он, решив научить ее кататься на коньках, даже если это убьет его. – Вот единственный путь. – Если он собирался выставить себя дураком, Бог свидетель, она сделает то же.

Она немного приподняла голову, словно взвешивая его утверждение, после чего лишь улыбнулась и сказала:

– Нет, спасибо.

Он целеустремленно двинулся в ее сторону.

– Я настаиваю, – пророкотал он, шагнув к ней чуть ближе, чем считалось приличным.

Ее губы разошлись от удивления и внезапного прозрения. Да. Он хотел, чтобы она хотела его, даже если она не понимала, что это означает.

Переместившись так, чтобы оказаться немного позади нее, он положил руки ей на талию.

– Попробуем вот так, – сказал он мягко, его губы находились скандально близко от ее уха.

– Милорд, – прошептала она. Ее тон демонстрировал, что она пыталась прокричать свои слова, но ей или не хватило воздуха, или, возможно, убежденности.

Конечно, такое поведение было неподобающим, но поскольку он собирался жениться на ней, то не видел в этом проблемы.

Кроме того, он скорее наслаждался обольщением. Даже если – нет – особенно потому что она совершенно не понимала, что происходит.

– Вот так, – сказал он, его голос понизился почти до шепота. Он немного надавил на талию, чтобы вынудить ее двигаться вперед, словно они парой катились на коньках. Но конечно она споткнулась, потому что ее туфельки тоже не скользили на полу. И когда она споткнулась, он тоже споткнулся.

Однако, к его бесконечной досаде, они все же сумели устоять на ногах, а не упали, запутавшись в ногах, на пол. Что и было его конечной целью.

Сюзанна так искусно высвободилась из его объятий, что заставила задуматься, не отработала ли она эти действия на Клайве.

От досады он сжал зубы так, что скоро бы пришлось разжимать их руками.

– Что–то случилось, милорд? – спросила Сюзанна.

– Нет, ничего, – вымученно ответил он. – Почему Вы так подумали?

– Вы выглядите немного… – она несколько раз моргнула, пока вглядывалась в его лицо – сердитым.

– Нисколько, – сказал он спокойно, выкидывая из головы все мысли о Клайве, о Сюзанне и о Клайве–и–Сюзанне. – Но мы должны попробовать прокатиться снова. – Возможно, на этот раз ему удастся организовать падение.

Она отступила подальше. Умная девушка.

– Я думаю, что сейчас – самое время для чая, – сказала она одновременно мягким и решительным тоном.

Если бы этот тон так очевидно не означал, что он не получит желаемого, а именно прижатых друг к другу тел и предпочтительно на полу, то он, возможно, восхитился бы им. Она безусловно обладала настоящим талантом добиваться того, что хотела с улыбкой на лице.

– Вы любите чай? – спросила она.

– Конечно, – солгал он. Он терпеть не мог чай, больше потому, что это всегда досаждало его матери, которая считала своей патриотической обязанностью пить этот ужасный напиток. Но без чая у него не было бы причин задерживаться.

Ее брови сошлись на переносице, и она, не сводя с него хмурого взгляда, сказала:

– Вы ненавидите чай.

– Вы помните, – удивился он.

– Вы солгали.

– Возможно, я надеялся остаться в Вашей компании, – сказал он, пристально глядя на нее сверху вниз, словно она была шоколадным печеньем.

Он ненавидел чай, но шоколад – это совсем другая история.

Она отступила в сторону.

– Почему?

– Действительно, почему, – пробормотал он. – Это – хороший вопрос.

Она сделала еще один шаг в сторону, теперь путь ей преграждал диван.

Он улыбнулся.

Сюзанна улыбнулась в ответ, или, по крайней мере, она попробовала это сделать.

– Я могу принести Вам выпить что–то еще.

Казалось, мгновение он обдумывал ответ, затем произнес:

– Нет, я думаю, что мне пора.

Сюзанна почти задохнулась от сдавившего грудь разочарования. Когда же гнев на его деспотизм превратился в желание его видеть? И в какую игру он играет? Сначала он придумал глупые отговорки, чтобы обнять ее за талию, затем он беспардонно лгал, чтобы продлить свое посещение, а теперь, внезапно, он захотел уехать?

Он играет с ней. Но хуже всего то, что в какой–то мере она наслаждалась этим.

Он направился к двери.

– Так я увижу Вас в четверг?

– В четверг? – эхом отозвалась она.

– На катке, – напомнил он ей. – Помнится, я сказал Вам, что я приеду за Вами за тридцать минут до начала.

– Но я не давала согласия, – вырвалось у нее.

– Нет? – Он вежливо улыбнулся. – Могу поклясться, что Вы согласились.

Сюзанна боялась, что вступила на очень зыбкую почву, но все равно уже не могла остановить упрямого дьявола, управляющего ее мыслями.

– Нет, – сказала она, – не соглашалась.

Секунду спустя он развернулся и подошел близко… очень близко. Так близко, что дыхание покинуло ее тело, сменившись на что–то более сладкое, но и более опасное.

На что–то крайне запрещенное и божественное.

– Я думаю, что Вы согласитесь, – мягко сказал он, касаясь кончиками пальцев ее подбородка.

– Милорд, – прошептала она, ошеломленная его близостью.

– Дэвид, – сказал он.

– Дэвид, – повторила она, загипнотизированная зеленым огнем его глаз.

И было в этом что–то правильное. Она никогда не произносила его имени, даже в мыслях она называла его не иначе, как брат Клайва или Ренминстер, или просто граф. Но теперь, почему–то, он стал Дэвидом, и когда она всматривалась в его глаза, находящиеся так близко от ее, она видела в них нечто новое.

Она видела человека. Не его титул и не его состояние.

А человека.

Он взял ее руку, поднес к своим губам.

– Тогда до четверга, – прошептал он, его поцелуй коснулся ее кожи с болезненной нежностью.

Она кивнула, не в состоянии сделать ничего иного.

Застыв на месте, она безмолвно наблюдала, как он отошел от нее и направился к двери.

Но в тот миг, когда он уже почти дотронулся до ручки, на долю секунды раньше, он остановился. Он остановился и обернулся, а она так и продолжала стоять, уставившись на него. Затем он произнес, больше себе, чем ей:

– Нет. Нет, так не годится.

Ему потребовалось всего лишь три широких шага, чтобы вновь оказаться подле нее. Одним удивительно чувственным движением он притянул ее к себе. Его губы нашли ее, и он поцеловал ее.

Он целовал ее до тех пор, пока она не подумала, что готова упасть в обморок от желания.

Он целовал ее до тех пор, пока она не подумала, что может задохнуться из–за нехватки воздуха.

Он целовал ее до тех пор, пока она не перестала думать ни о чем другом, только о нем, пока его лицо не вытеснило все остальное из ее головы, пока в ней не осталась одна потребность – потребность чувствовать его вкус на своих губах… вечно.

И затем, так же внезапно, как оказался рядом, он отошел прочь.

– До четверга? – спросил он мягко.

Она кивнула, одна ее рука касалась губ.

Он улыбнулся. Медленно, жаждуще.

– Я буду ждать этого с нетерпением, – словно промурлыкал он.

– Также как и я, – прошептала она, но только когда он ушел. – Также как и я.