Владислав Шурыгин ОГОВОРКИ К ДОГОВОРУ

8 апреля в Праге президентом США Бараком Обамой и президентом России Дмитрием Медведевым был подписан новый договор об ограничении стратегических наступательных вооружений. Обозреватели наперебой называют этот договор "прорывным" и "историческим" в духе "перезагрузки", которую объявил президент США Обама в отношениях с Россией.

     Основными положениями нового договора стала фиксация следующих новых предельных уровней для стратегически ядерных сил России и США:

     — 1550 развернутых стратегических ядерных боезарядов для каждой из сторон;

     — 700 развернутых стратегических носителей, включая межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), развернутые баллистические ракеты подводных лодок (БРПЛ) и развернутые тяжелые бомбардировщики;

     — снижение на 30% уровня ядерных зарядов по сравнению с лимитами (2200 боезарядов) российско-американского Договора о сокращении стратегических наступательных потенциалов 2002 года.

      Но есть ли у этого, на вид действительно внушительного и прорывного, обратная сторона? Кто выиграл, и кто проиграл при его подписании?

     Для начала несколько цифр.

     США на сегодняшний день имеют 450 шахтных МБР, 14 атомных подводных ракетоносцев с 336 БРПЛ и 111 (по данным ГШ РФ — 183 стратегических бомбардировщиков) — итого 897 (по данным ГШ РФ 969 носителей). Но с учётом того, что часть бомбардировщиков находится в консервации и две АПЛ в ремонте, у США сейчас числится 798 (по данным ГШ РФ — 899 носителей).

     Таким образом, американцам по новому договору необходимо сократить от 98 до 199 носителей.

     Россия на сегодняшний день располагает 367 наземными МБР, 12 атомными подводными ракетоносцами несущими суммарно 196 БРПЛ, но развернутыми являются лишь восемь лодок с 128 БРПЛ, а также 76 развернутых бомбардировщиков. Всего 639 стратегических носителей, из которых 571 развернуты.

     Сразу бросается в глаза, что России, собственно, и сокращать-то нечего. Наоборот — у нас есть "лимит", как минимум, ещё на 60 носителей.

     Казалось бы, можно только порадоваться мудрости наших политиков и дипломатов, которые заключили такой выгодный для России договор, если бы не одно "но". Только за последний год суммарное количество российских носителей сократилось с 809 до 639, за счет снятия с вооружения выслуживших все предельные сроки МБР и списания "на иголки" устаревших ПЛАРБ, и процесс этот будет идти опережающими воспроизводство темпами. Так, уже идёт списание и демонтаж первых "Тополей", но это не сильно отражается на общем соотношении сил, а вот готовящееся списание в 2016-2019 годах 58 тяжелых МБР Р-36М2, каждая из которых несет по десять боеголовок, сразу уменьшит число развернутых боезарядов в РВСН почти вдвое!

     При этом на смену списываемым по ресурсу МБР ракетные заводы России сегодня производят от 20 до 30 МБР в год, из которых половина изготовляется для наземных СЯС и половина для морских. Но это количество лишь на 50% покрывает выходящие из эксплуатации комплексы по численности МБР и менее чем на 50% по боевым блокам, причём лишь в части морской составляющей. Для сухопутных МБР этот процент составляет менее 25%.

     Если сегоднЯ дисбаланс между ядерным ударным комплексом России и США составляет примерно 300 носителей, то уже через десять лет по самым оптимистичным подсчётам наши Стратегические Ядерные Силы (СЯС) будут иметь не более 470-500 носителей и 1330 развёрнутых боезарядов. В реальности же эта цифра будет составлять 300-350 носителей. То есть отставание от США может лишь увеличиться.

     А что же наши "партнёры"?

     По оценкам экспертов, СЯС США к 2020 году составят 350 МБР, 14 атомных ПЛАРБ с 336 БРПЛ и 111 бомбардировщиков — суммарно 797 носителей (из которых 686 развернутых носителей) с 1550 блоками.

     Почти сразу бросается в глаза превышение лимита носителей на 100 единиц. Дело в том, что новый договор более не требует уничтожения шахт сухопутных МБР. И, сняв с дежурства ракеты, переместив с них боевые блоки, можно совершенно спокойно заскладировать их, и эти ракеты более не будут попадать под действие договора. Только вот у США такая возможность есть — их самые старые ракеты "Минитмен-3" прошли недавно полную модернизацию и смогут ещё не менее 10-15 лет находиться на вооружении, а у России нет денег на модернизацию аналогичных комплексов и арсеналов для их хранения также нет.

     Фактически новый договор устанавливает лишь предельный лимит развернутых боеголовок — 1550, но никак не ограничивает общее количество ядерных боезарядов, позволяя держать их в разделе "не развёрнутые" и, следовательно, не попадающие под ограничения. То есть почти все "сокращения" для армии США будут заключаться лишь в снятии ракет с боевого дежурства, перемещении их в арсеналы и передачи туда же ядерных "блоков" с этих ракет. У России же, в лучшем случае, получится сохранить ядерные боезаряды, но средств их доставки с каждым годом будет всё меньше и меньше, что сделает их просто "мёртвым грузом" в наших арсеналах.

     Ещё одним "нюансом" договора является то, что впервые за всю историю договоров по СНВ стратегические бомбардировщики засчитываются как один носитель, хотя реально один американский бомбардировщик может нести до 20 крылатых ракет с ядерными боеголовками, а российский — до 16. И по количеству этих ракет, способных быть подвешенными под бомбардировщики в одном вылете, США превосходят нас почти в два раза. При этом в договоре вообще никак не учитываются ядерные бомбы, ядерные боезаряды для воздушных носителей, тактические ядерные боеприпасы и, что самое главное, — крылатые ракеты.

     О последних — разговор особый. Во всех современных войнах США делали ставку на высокоточное оружие (ВТО), запасы которого в арсеналах армии США возрастают с каждым годом. Так, по данным Министерства обороны Югославии, в ходе войны 1999 года войсками НАТО было нанесено 2300 воздушных ударов по 995 различным целям с использованием более 1000 крылатых ракет и около 3000 управляемых авиабомб. С тех пор арсеналы ВТО выросли более чем в пять раз, и сегодня армии НАТО располагают более чем 30 000 единиц ВТО всех типов, среди которых почти 7000 стратегических крылатых ракет с дальностью полёта от 1500 километров и дальше, чьи боевые возможности с каждым годом растут.

     Фактически США заканчивают перенос своей стратегии с применения обычных средств поражения на ВТО, наращивая его дальность и поражающие возможности. Уже сегодня массированный удар американских крылатых ракет способен уничтожить в одном залпе больше 60% всех наземных МБР России, и дальнейшее "ужатие" российских СЯС делает эту задачу "разоружающего удара" всё более достижимой. В этом смысле договор также на руку американским стратегам — он полностью снимает контроль за воздушной компонентой СЯС, где США имеют полное преимущество над любым вероятным противником.

     Ну и, наконец, договор фактически полностью игнорирует проблему развёртываемой США глобальной системы ПРО. В нём существует лишь оговорка, что Россия в случае несогласия с действиями американцев в области ПРО имеет право выйти из договора по СНВ и принять соответствующие меры. Но этот пункт — всего лишь ничего не значащий словесный казус. Совершенно очевидно, что до 2020 года американская ПРО будет постепенно отрабатывать свою конфигурацию и испытывать новые системы. В этих условиях разрывать договор России стратегически невыгодно в силу, как было сказано выше, и так крайне критичного для нас отставания в области СЯС. А после 2020 года, если США начнут стратегическое развёртывание своей ПРО, мы окажемся перед перспективой либо втянуться в крайне затратную для нас гонку вооружений — или окончательно признать доминирование США над собой.

     Поэтому, если подводить политические итоги договора, можно констатировать почти полную победу США. Американцы не уступили нам почти ни в чём, зафиксировав выгодную им конфигурацию и численность СЯС, которая почти не требует никаких сокращений от США, но явно не под силу сегодняшней России. Американцы юридически закрепили своё ничем не сдерживаемое стратегическое превосходство в средствах воздушного нападения и полностью вывели из договорного процесса по СНВ свою систему ПРО, чего они добивались все последние годы. В результате подписания этого договора Россия оказывается перед перспективой либо втянуться в крайне затратный для нас процесс "уравнивания" наших СЯС с американскими, либо смириться с нарастающим отставанием и полной утратой ядерного паритета, а следовательно — и национальной безопасности.

1