"Принцесса. Часть II" - читать интересную книгу автора (Ткаченко Наталья)Глава 11После пары минут бездумного расслабленного сидения в удобном кресле у мирно потрескивающего в камине огня мои мысли вернулись к блокировке. Ну почему я решила, что она всё ещё на мне? Могла бы сразу пожелать Челси сдохнуть в мучениях. Может, сейчас? Так я теперь далеко от него. Хотя, возможно, не обязательно смотреть на объект пожелания долгой и болезненной кончины. Вряд ли действенность от расстояния зависит. Надо было всё же дочитать «Руководство»! А всё моя лень! Так, хватит. Я сконцентрировалась, приготовилась пожелать Челси что-нибудь крайне нехорошее и вдруг ощутила укол совести. Вроде как добивать раненого… Славка, да ты совсем сбрендила! Какое благородство может быть по отношению к этому ублюдку?! Но мне вспомнились убитый Адреем эльф и моя реакция тогда… Я долго ничего не могла с собой поделать. Но всё же решила переступить через себя… и от всей души неожиданно пожелала Челси: «Щоб тебе розірвало!», некстати вспомнив покойную бабушку, такими словами гонявшую наглую крысу в подполе. Выбрала, конечно! Хотя, Челси - крыса и есть. Наглая, жирная, мерзкая крыса. С покрытой проплешинами тусклой шерстью, маленькими круглыми выпуклыми глазёнками, сточенными жёлтыми зубами и противным тонким голым хвостом. Мерзкая, мерзкая крыса!! Я обнаружила, что меня трясёт от омерзения и ненависти, и усиленно принялась за дыхательную гимнастику. Не стоит тратить мои нервные клетки на этого гада! Успокоившись немного, я подумала, что хорошо, если пожелание сбудется, но сомнительно - всё-таки он супер сильный маг, наверняка кучу защит на себе наворотил. Уж не знаю, разорвало ли его, или нет, меня неотступно преследовала другая мысль. Спросить Адима, не из-за его ли блокировки я не смогла спасти Адрея? Нет. Моя вина - это только моя вина, и лучше ему не знать, что я пыталась. Я тяжело вздохнула и выгнала из головы всё мысли. Несколько минут я сидела так, потом тихонько, краешком сознания коснулась Ладимира (этому я у хаклонгов научилась). Да, я сержусь на него и на Алилу, но вдруг он решит пойти за мной к Челси? Это же ужас! До этого я, правда, так только с хаклонгами общалась… - Слава, где ты?! - раздался в моей голове перепуганный голос Лада, и я подпрыгнула от неожиданности - получилось! - Я пытался тебя найти, но не чувствовал! Да, вижу, ты у Тиорандов. Я сейчас приеду за тобой. Слава, пожалуйста, дай мне объяснить… - Потом, - оборвала его я, «закрываясь», потому что всё ещё на них сердилась. Я вздохнула и надулась. Вернусь, устрою Алиле! Но возвращаться мне пока совсем не хотелось. Я открыла глаза, и мой взгляд упал на лежащую на столике потрёпанную книгу, которую до моего прихода читал Адим. От чистого безделья я взяла её и открыла наугад, ожидая увидеть какое-нибудь медицинское исследование, но… «Его губы страстно впились в её нежную шею, и она сладко застонала…» Я недоумённо уставилась на книжку - я точно у Адима? У спокойного, сдержанного, уравновешенного, совершенно нормального мужчины? Который читает подобные любовные романы?! Я повернула книгу и посмотрела на обложку, но она была нейтрального коричневого цвета, без обычных на подобном чтиве полуобнажённых красавиц, тихо подыхающих от счастья в объятьях мускулистых мачо. Я снова вернулась к тексту: «Её пальцы заскользили по его груди, расстёгивая рубашку и стягивая ткань с мощных плеч. Она снова застонала, приникая к его губам трепещущим поцелуем…» Ужас! Нет, Адим не может читать такое!! Или может?! Определённо может, судя по состоянию растрепавшейся обложки и стёршимся от времени и частого использования уголкам страниц! «Его руки убрали ткань платья, открывая нежные округлости её грудей его жадному взору. Ксандр накрыл мягкие и упругие холмики своими широкими ладонями и чуть сжал пальцы…» Хм, это уже не любовный роман, скорее эротика, чуть ли не с уклоном в порно… - Занятные книжки ты читаешь, - раздался незнакомый голос прямо над моим ухом, я подскочила, захлопнула книгу, прищемив в ней палец, выдернула его и судорожно замахала кистью в воздухе. Незнакомец засмеялся, взял мою руку в свою, наклонился, коснулся губами прищемлённого пальца, и тот неожиданно перестал болеть. А «лекарь» обошёл кресло и присел на ручку стоящего напротив. Он оказался парнем на вид лет двадцати шести-двадцати восьми, с прямыми чёрными волосами чуть ли не до пояса и выразительными чертами лица, чёткостью напомнившими мне северных индейцев. Высокие скулы и разлетающиеся изящными углами брови только усиливали сходство, но вот молочная кожа совсем не вписывалась в образ. Взгляд слегка раскосых угольно-чёрных глаз - пронзительный, но не наглый. И тем не менее, в них почему-то совершенно невозможно было смотреть. Тёмно-фиолетовая рубашка, заколотая у горла брошью с чёрным камнем, и простого покроя жилет и брюки ему очень шли. Я уже привыкла, что мужчины здесь одеваются почти так же, как в моём современном мире, и человек, словно сошедший с картины конца девятнадцатого века (если не считать роскошных волос, небрежно рассыпавшихся по плечам), меня удивил и заинтриговал. - Это книга Адима, - пробормотала я, вспомнив о его замечании. Незнакомец чуть усмехнулся: - Рассказывай. - Правда! - возмутилась я. Он усмехнулся шире: - Сделаю вид, что поверил тебе. Давай знакомиться, красавица, меня зовут Леонар. Можешь звать меня Лео или Нар, как тебе больше нравится. Я младший брат Адима, и Тиоранд, как и он, - он чуть склонил голову к плечу, беспардонно меня рассматривая. - А глядя на тебя, я никак не могу понять, из какого ты рода. Ты ни на кого не похожа. - А я, может, вообще… - я неопределённо пожала плечами. Он покачал головой, чуть улыбаясь. Улыбка была несколько отстранённая, и он стал чуть-чуть похож на Адима, но весьма несильно! У Адима простые черты лица, а у этого господина - утончённые. Такие… Изысканные, пожалуй. И манера держаться - прохладная и немного отстранённая… На меня при взгляде на такую высокомерную красоту тоска нападает - такие люди обычно до невозможности уверены в себе и безразличны к окружающим. - Нет, ты одна их наших, - он наклонился, едва прикоснулся кончиками пальцев к моему виску, но в голове перестало шуметь после ударов Челси. - И дело даже не в том, что большинство наших девушек темноволосы. Хотя такой красивый каштановый цвет я ни у кого не припомню, - он наклонился ещё и посмотрел мне в глаза неожиданно грустно и ласково, словно в душу заглянул: - У всех наших такие глаза - глаза тех, кто терял. Я не выдержала и закрыла лицо руками. Он мягко отнял их. - Прости, я не хотел, прости, - извинился он, а я почувствовала себя очень несчастной и даже не сразу отреагировала, когда он плавно наклонился ко мне и поцеловал мои раскрытые ладони, левую, а потом правую. И только когда я испуганно отдёрнула руки, он отклонился. - Прости, - снова повторил он. - Мне стало очень жаль тебя. Иногда мне удаётся забрать чужую боль. Но, честно признаюсь, твои руки так нежны, что я забыл о том, что хотел сделать. Он резко встал и пошёл к выходу из залы. Ну вот, я его обидела, а ведь не хотела! Я перевернулась в кресле, привстала в нём на коленках, взялась за спинку, поколебалась и всё же сказала: - Нар… Не уходи. Это прозвучало так жалобно! Неудивительно, что он сразу развернулся. Когда он подошёл, я снова села в кресло, только поджала ноги. Он опустился рядом на ковёр, сложил руки на подлокотнике кресла, устроил на них подбородок, чуть наклонив голову, и посмотрел на меня. Я смотрела на него, он на меня, и мы просидели так с минуту. Смотреть на него - одно удовольствие, но только не в глаза - слишком пронзительный у него взгляд. Потом Нар спросил: - Как же тебя зовут, красавица? - Танислава, - пробормотала я, опуская глаза. - Красиво, - сказал он. - А из какого ты рода? - Валтарис, - ещё тише сказала я. Не могу я признаться. Первое впечатление оказалось обманчивым, он вовсе не высокомерный равнодушный самовлюблённый красавец, а человек с душой, умеющей сострадать. И если я сейчас скажу… Он взял одной рукой мою и задумчиво погладил запястье. - Я хорошо знаю твой род, но тебя никогда не встречал. Кто твои родители? Я посмотрела на него и не выдержала, стала подниматься: - Я пойду, мне… Он мгновенно усадил меня обратно. - Это по ним ты носишь траур? - Нет, слава Богу! - выдохнула я. - По любимому человеку. - Ясно, - он поднёс мою руку к губам и едва коснулся ладони у запястья. Меня это почему-то ни капли не оскорбило, может, потому, что он сказал: - Я вижу, что ты его очень любишь, и что тебе больно. Я только кивнула. Он поцеловал моё запястье: - Танислава, очень красивое имя. - Можно просто Слава. - Слава, - он внимательно посмотрел на меня. - Ага. Та самая. Принцесса. А фамилию Валтарис я незаконно присвоила, - призналась я, отворачиваясь. Не могу врать. И не хочу. Я всё же подняла глаза на Нара - он невозмутимо смотрел словно сквозь меня, наклонив голову, и наконец сочувственно сказал: - Бедное дитя, - покачал головой, погладил меня по волосам, снова взял мою руку, отогнул рукав и мягко поцеловал её у запястья, потом убрал рукав дальше и снова прикоснулся к моей коже губами. - У тебя очень красивые руки, Танислава. Уже за одни эти нежные и сильные руки тебя можно было бы полюбить. Разумеется, я слышал о тебе. Я ничего не говорил, потому что не знал тебя, но Адим всё время был на твоей стороне. Я только кивнула. Он посмотрел на меня, встал, поднял меня за руки. - Пойдём. Ты наверняка любишь цветы. Наша мать устроила огромную оранжерею, там сейчас лето, - мы вышли из залы, он крепко держал меня за руку, а я испытывала смешанное чувство боязни и доверия. - Адиму она совершенно безразлична, но я часто помогаю матери и сестре. Мы спустились вниз по лестнице, он приглашающе распахнул дверь, я вошла… И медленно-медленно сделала несколько шагов по узкой дорожке среди такого разнообразия красок и форм… Все растения были мне по колено и выше, крыши не было видно за ветвями деревьев, откуда-то лился мягкий свет, дорожка еле-еле виднелась, и если не оглядываться, создавалось ощущение, будто я стою в тропическом лесу… Я медленно пошла вперёд, разведя руки и касаясь ими листьев и метёлочек трав, потом, немного нагнувшись, зашла под крону дерева, цветущего тысячами похожих на белых бабочек цветов… Как же здесь хорошо! Какая красота! Я обернулась, Нар улыбнулся мне. - Спасибо! - от всей души поблагодарила я. Он только снова улыбнулся, и я пошла дальше, вглубь этого чудесного сада. Не знаю, сколько я шла, и не вспомню дорогу назад, но здесь так хорошо! Как будто нет ничего в мире, кроме этого сада, у меня нет прошлого, а будущее - всё здесь, мириады цветов, радужный хоровод… И запах, аромат счастья… Я глубоко вдохнула и задержала дыхание. - Здесь пахнет летом, - тихо сказал Нар, лёгким движением заправляя мне прядку за ухо. - Здесь пахнет жизнью… А ты пахнешь собой, только собой, и твой аромат прекрасно вплетается в гармонию сада, - он мягко коснулся губами моего виска. Оригинальный комплимент, ничего не скажешь. И этот поцелуй… Но я его почему-то совсем не боялась. Он прав, здесь пахнет жизнью. И здесь хочется жить и любить эту жизнь, потому что она такая прекрасная… Я обернулась и посмотрела Нару в глаза, наконец, не боясь этого. Они оказались глубокими, спокойными и грустными. Нар взял меня за руку и повёл дальше, куда-то в бесконечные просторы лета, по траве, меж деревьев, дальше, дальше… А ещё там пели птицы, и я слушала их, закрыв глаза и положив голову ему на плечо. Не знаю, сколько времени назад он привёл меня под крону цветущего дерева. Синие лепестки осыпАлись прямо на глазах и лежали ковром под ветвями, но сотни цветов ещё жили и благоухали, и множество бутонов готовилось распуститься. - Это дерево надежды, - сказал Нар, садясь и жестом предлагая мне опуститься рядом. Я послушалась. - Оно так называется потому, что всегда, в любое время года, на нём есть хотя бы один цветок. И пока он цветёт, дерево живёт и готовится дать зацвести ещё тысячам и тысячам бутонов. Просто удивительно, как человек, которого я встретила меньше получаса назад, так точно знает, что мне нужно, и так просто и ясно всё объясняет! Нар обернулся и посмотрел мне в глаза. Потом протянул руку и мягкими прикосновениями пальцев стал вычерчивать круг посередине моей груди. - У меня иногда получается забирать боль, - сказал он. - Мне очень жаль тебя, я не хочу, чтобы тебе было так больно. А ещё я хочу просто сделать что-нибудь для тебя, - он посмотрел на меня, чуть наклонился и поцеловал в лоб, резко отнял руку от моей груди, я охнула от странного чувства пустоты. - Тебе лучше? Я прислушалась к ощущениям и кивнула, а потом осторожно пристроила голову на его плече, чувствуя, как он обнимает меня одной рукой: - Спасибо. - За что? - удивилась я, подняла голову и встретила его внимательный взгляд. - Тебе спасибо. Мне действительно стало гораздо лучше. Он покачал головой, глядя на меня со смесью нежности и грусти. - Ты дала мне гораздо больше, чем я забрал у тебя, - он осторожно коснулся моих волос, мягко провёл по ним, едва касаясь. - Я эмпат, я ощущаю, что чувствуют и думают те, кто находится рядом, независимо от того, желаю ли я этого или нет. Потому я прячусь здесь от всей той гадости, которой полны окружающие, и стараюсь встречаться с ними как можно реже. А у тебя очень тёплые, приятные чувства. И за это я тебе благодарен. Нар отпустил меня и медленно вытянулся на спине рядом, подложив под голову руки и закрыв глаза. Я только чуть улыбнулась - какие ещё у меня могут быть чувства рядом с тем, кто ко мне хорошо относится? И пусть он знает, что я чувствую и думаю, стыдиться мне нечего, да и он не похож на того, кто будет лезть в тайники моей души. Я успокоенно любовалась цветами, наблюдала за летающими между ними пчёлами и ни о чём не думала. Потом потянулась, разминая затёкшую спину. Мне, наверно, надо идти. Адим с Ладом и Алилой наверняка меня ищут. Я повернула голову. Нар смотрел на меня. - Погоди, - попросил он, мягко обхватывая меня ладонью за талию, и потянул вниз. - Пожалуйста, побудь со мной ещё немного. Я прилегла рядом на боку, устроив голову у него на плече, и закрыла глаза, чувствуя, как он медленно гладит меня по волосам, едва касаясь. После нервного утра сегодняшнего дня, да и всех предыдущих за прошедшие полтора месяца, вот так спокойно прилечь на траву под волшебной красоты деревом в окружении таких же прекрасных джунглей, где меня никто не найдёт и никто и ничто не будет напоминать о… да, это было то, что мне нужно. Не знаю, сколько мы так пролежали, и подозреваю, что я заснула под мерный стрекот кузнечиков, но из дрёмы меня вырвал раздавшийся над нами весёлый девичий голос: - Вот вы где! Я подскочила и открыла глаза, но никого не увидела. - Не обращай внимания, это моя сестра, - Нар, не открывая глаз, снова мягко уложил меня к себе на плечо. - Она сидит над нами на дереве. Подтверждая его слова, на лужайку рядом спрыгнула молоденькая белокурая девушка в коротком белом платье и венке из цветов дерева надежды. Глаза у неё были серо-голубые, личико - круглое, чертами лица она походила на Адима. Занятно, братья у неё черноволосые и кареглазые, а она - светленькая. Но они с Адимом хоть похожи, а Нар с обоими имеет весьма мало общего. Девушка села рядом по-турецки и посмотрела на меня: - Привет, Танислава! Я Лайра. Адим так перепугался, когда тебя не нашёл! Никто и не подумал, что это Лео тебя умыкнул! Осторожнее с ним: он живёт одновременно в нескольких мирах, так что в следующую встречу может равнодушно пройти мимо! Я покосилась на Нара, не очень понимая, но он молчал, по-прежнему не открывая глаз. Его сестра чуть грустно улыбнулась: - У нас только Адим получился нормальным. Лео, это два человека в одном, два моих брата, уж не знаю, как они там уживаются! Я по-прежнему ничего не понимала, поэтому на этот раз вопросительно посмотрела на неё, а она уже неслась дальше: - Он чувствует всех людей, все те чувства, которые они испытывают, даже те, о которых не догадываются, те, которые не показывают, все оттенки, всю боль и всё счастье… И он видит их по этим чувствам. Поэтому когда он тебя в следующий раз встретит, и у тебя будут другие чувства, он найдёт, что ты ему совсем не нравишься! И может даже не заговорить с тобой. - Неправда, - неожиданно сказал Нар, по-прежнему не открывая глаз. - Но сейчас ты должна объяснить Таниславе, почему ты сказала, что я - два брата в одном. Раз уж заговорила об этом. - У нас так получилось, - она уселась удобнее, - что мне навсегда осталось только пятнадцать, потому что я тяжело болела, и могла умереть. Тогда Адим с мамой решили наложить на меня наше заклинание, и я выздоровела, но так до конца и не успела вырасти. И наверно, поэтому я осталась таким же ребёнком в душе, - она улыбнулась мне. Я улыбнулась в ответ - она милая, хотя почему-то мне кажется, что отношения с братом у неё натянутые. - А Лео… он у нас самый ненормальный, - подтвердила она моё впечатление. - Однако, ты ласковая, - засмеялась я озадаченно - мне стало обидно за Нара. Он, конечно, немного странный, но они все тут, в разной степени… - Да, - отозвалась она. - Он просто совсем на человека не похож. Адим у нас самый старший, потом у мамы родились близнецы, Лео и Леонар. И у них была очень тесная связь, а ещё они видели по ночам одинаковые странные сны, и разговаривали с жителями других материков, одновременно беседуя с нами за завтраком. А потом Лео убили, и Леонар пригласил его жить к себе, в своё тело, сознание, не знаю точно, как, он никогда понятно не объясняет! - обиженно заметила она. - И не удивляйся, они оба всегда были со странностями. А его, - она кивнула на Нара, - мы зовём Лео или Нар. Он отзывается когда на одно, когда на другое имя, и у него есть некоторые привычки, которых не было у Нара, но есть у Лео… Вот так весело мы и живём. Как брат он никуда не годится, поэтому я такая, как ты говоришь, ласковая. - Извини, - смутилась я. - Да ладно, ничего, - улыбнулась она. - Знаешь, что интересно? Мой получившийся из двух брат плохо переносит женщин. Подозреваю, что они там между собой не могут договориться, потому что вкусы у них разные, поэтому он их упорно избегает! А тут я сидела над вами минут пять, и он позволил тебе лежать у него на груди, и даже гладил тебя по волосам! Это что-то уже совсем невообразимое! - Ага, а до этих пяти минут, ты, надеюсь, тут не сидела?! - буркнула я. Какое её дело вообще?! И не на груди я у него лежала, а головой на плече! Она засмеялась. - Нет, что ты! Просто Адим попросил меня найти вас. Это моя магия - я нахожу людей, - пояснила она. - Я узнАю Славу, и буду так же хотеть быть рядом с ней, - неожиданно сказал Нар. - И если мне приятно быть с ней рядом, так это потому, что она совсем не тяжёлая, потому что она пахнет только собой, а не духами, потому что у неё чудесные мягкие волосы и потому, что она не стремится разлечься на мне как на диване. А ещё потому, что она не двигалась, не смотрела на меня и не говорила, пока ты не пришла. Не говоря уж о том, что в ней нет той мешанины чувств и мыслей, которой всегда полны женщины. - Видишь, какой он привереда, - засмеялась его сестра. - А ещё она называет меня Наром и очень ясно чувствует, - холодно добавил он. - Камень в мой огород, - криво улыбнулась Лайра. - Я знаю, что ты больше любила Лео, чем меня, - внешне равнодушно заметил Нар. - А я знаю, что ты нарочно так говоришь, потому что он тоже там! - со слезами в голосе воскликнула его сестра. - Там, - Нар открыл глаза, но его зрачки не шевелились, он смотрел на дерево над нами. - И я тоже. Мы оба здесь. Но это я. Это я и он. - Я не понимаю, - её глаза наполнились слезами, - я никогда не понимаю, когда ты объясняешь!! Я не выдержала, выскользнула из-под руки Нара и мягко взяла её за плечи. Девушка беззащитно прижалась ко мне, я обняла её. - Даже Танислава ласковей, чем ты! - буркнула она, пряча лицо у меня на плече. - А она меня пять минут знает. - Она со всеми ласкова, - Нар закрыл глаза. - Со всеми, кто не сделал ей плохого. Такой уж она уродилась. - Да уж, - фыркнула Лайра. - Таниславе наверняка не придёт в голову сказать сестре, что та глупа и поверхностна!! Нар вздохнул: - Я не умею лгать. Его сестра надулась: - То есть я глупая и поверхностная? - Иногда бываешь. Она молчала, и я отпустила её. - Да, мне лучше, спасибо, Танислава. Какое у тебя красивое имя! - Спасибо, - смутилась я, невольно подумав, что, кажется, надо предупредить её… - Не бойся, ей это безразлично, - успокоил меня Нар и вздохнул: - Не пытайся, на всех не угодить. Хотя, ты всё равно думаешь, что все, кого ты встречаешь - хорошие, и боишься их обидеть. Это ужасно наивно. - Я думаю, что БОЛЬШИНСТВО хорошие, - уточнила я немного обиженно. Нар чуть улыбнулся, открыл глаза и посмотрел на меня: - И я? - А почему нет? - удивилась я. Он сел и, продолжая улыбаться, спросил: - Ты слышала, как мы ругались с сестрой, обижаешься на меня из-за мелочей, но при этом всё равно считаешь, что я хороший? - Да. А ещё… мне тебя жаль, - я смутилась и опустила глаза. Сказанула! Мужчин нельзя жалеть, они вечно самые сильные, самые крепкие, самые… Нар прервал мои размышления, повернувшись и невозмутимо пристроив голову мне на колени. Хорошо устроился?! Что она о нас подумает?! Нар проигнорировал мой мысленный призыв и сказал, укоризненно глядя на сестру: - Знаешь, почему я попросил Станиславу остаться, хотя на дух не переношу женщин? - и, не дождавшись ответа, пояснил: - Ей плохо и больно, но она при этом жалеет меня и думает обо мне очень тепло. За тебя, она, к слову, тоже искренне переживает, хотя увидела первый раз пять минут назад. Она добрая. А ты никогда не думала о том, каково Мнда… Кажется, надо внести поправку в мои знания о мужчинах. Поправку по имени Нар. Первый раз мужчина при мне признаётся, что ему нужно, чтобы его пожалели. Кажется, он мне всё больше нравится. Как бы объяснить… - Просто я узнала тебя сегодня, и для меня ты такой, какой ты есть сейчас, - пожала я плечами. Нар посмотрел на меня, поднялся и сел рядом, обнимая меня одной рукой за плечи и притягивая к себе. - Я пойду, - пробормотала его сестра, отворачиваясь. - Я вообще-то пришла позвать вас на чай, Нар знает где. Он замер, а она быстро поднялась и ушла. Нар грустно посмотрел на меня, погладил кончиками пальцев мою щёку: - Я не хочу, чтобы ты уходила. Но тебе пора. Ладимир ждёт и после чая заберёт тебя. - Я могу остаться, Ладимир не решает, что мне делать, - раздражённо отозвалась я. Нар спокойно кивнул, уложил меня на траву и медленно лёг рядом, пристроив голову на моём плече. - Как ты замечательно устроена! Мне очень удобно, - беззаботно заявил он. Я засмеялась. - Рада, что ты хорошо устроился, хотя ты не слишком-то лёгкий, болтаешь, и волосы у тебя длиннющие! - я взяла одну прядку и пощекотала кончиком его по носу. - Хочешь, я их обрежу? - предложил Нар. - Не надо! Меня всё устраивает в тебе, - я вздохнула, - Только, пожалуйста, не будь таким жестоким со своей сестрой. - Скажи, почему мы с ней ругаемся? - безнадёжно спросил он. - Я пытаюсь сдерживаться, потому что люблю её, но… но не получается. - Потому что ты не можешь простить ей, что она якобы любила брата больше, чем тебя, а она не может простить тебе, что ты выжил, а он в какой-то степени умер, - предположила я и сказала честно: - И то, и другое одинаково глупо. Она тебя любит. Если твоя возможность чувствовать до сих пор этого тебе не сказала, то она никуда не годится! Доверься моей! - Доверяюсь, - усмехнулся он. - И я рад, что тебе со мной хорошо, что ты не боишься меня и не смотришь, как на уродца, шутку магии. Почему ты такая добрая со мной? - Ты хороший, - по-детски сказала я. - И потом, мне показалось, что я тебе нужна. - Спасибо, - удовлетворённо сказал он. - Я не смог бы тебе сам признаться, но ты действительно для меня - как глоток чистого воздуха после пыли подземелий. Сказать, что мне польстило такое сравнение - значит, ничего не сказать! Нар неожиданно сел, посмотрел на меня и вдруг усмехнулся и положил руку на мою грудь. - Как там… «он сжал своей широкой ладонью нежный и упругий холмик»? Я смущённо засмеялась (чего это он?! вроде я его не интересовала!) и убрала его руку: - Это была книга Адима! Нар захохотал, потом неожиданно покачал головой и сказал: - Не бойся. Раз ты не хочешь, мы будем друзьями. Не обижайся на меня, я не хочу, чтобы ты уходила, мне ни с одной женщиной не было так восхитительно свободно. Ты, наверное, удивишься, если я скажу, что не очень хорошо лажу с женщинами. Но это оттого, что они гораздо безжалостней в своих суждениях, чем мужчины. А ещё невероятно любят обсуждать с самой собой мужчину и происходящее между ними, и стоило мне сблизиться хоть с одной… - Нар покачал головой и пояснил: - У меня не получается получать удовольствие от происходящего, когда я постоянно слышу: «Интересно, а кто из них сейчас со мной? А что он сделает дальше? А отличается ли ЭТО с ним от того, что у меня было с другими? Интересно, как я смотрюсь сейчас со стороны? А не размазалась ли косметика? А он сделает мне хорошо?» - Нар скривился. - Бедный, - я не удержалась, протянула руку и погладила его по плечу. Да уж, так всякое желание пропадёт! - Вот уж правда, лучше не знать некоторых вещей! Как же тебе достаётся от всех этих чувств и мыслей других людей! Нар улыбнулся мне благодарно: - Ты единственная, кто так быстро всё понял! Наверное, из нас двоих именно ты видишь мир таким, какой он есть. - Не знаю, - беззаботно отозвалась я, умиротворённо перебирая его волосы и борясь с глупым желанием подёргать легонько за свисающие почти до земли прядки. Давно хотела завести кого-нибудь пушистого, и вот, пожалуйста, мечта сбылась, только несколько необычно. - Давай не пойдём пить чай, а? Я не хочу уходить. Мне и здесь хорошо и, если честно, ужасно лень… - Я сказал Адиму, - кивнул Нар. - Оставайся, мне очень нравится быть рядом с тобой. А ещё я обожаю то, как ты чувствуешь - полностью отдаваясь одному чувству, и люблю чистоту твоих чувств… Знала бы ты, как я ненавижу, когда наглая девица, которая обсудила меня с самой собой во всех бесстыжих подробностях, укладывается на мне, как на диване! И ещё рукой под себя притягивает. А ты ни на что не претендуешь. Я засмеялась: - Ты просто не хочешь никому принадлежать! - Да! Таким, как она! - он лёг рядом, перевернулся на спину и закинул руки за голову. - Поэтому я и не люблю женщин. Курица - не птица, а женщина - не человек?! - Ты - не женщина, ты - друг, - успокоил меня Нар. Я засмеялась: - Рада этому! Не волнуйся, я тебя не буду домогаться - ты меня, как мужчина, совершенно не интересуешь, а почему, ты сам знаешь! Нар ничего не сказал, но, повернув голову, я увидела, что он улыбается, закрыв глаза. В оранжерее было достаточно жарко, и вскоре у меня мелькнула мысль, что чай, в принципе, не такая уже и плохая идея. - Лежи здесь, отдыхай, - Нар поднялся, я не послушалась и села. - Я сейчас принесу тебе апельсин - за водой идти слишком далеко. - Ох, приятно, когда друзья знают твои желания, - я обрушилась обратно на мягкий мох, усыпанный цветами. Нар посмотрел на меня, улыбнулся и отправился за обещанным апельсином. И только минут через пять я задала себе вопрос: как получилось, что я так доверяю парню, которого едва знаю? Сколько времени мы с тем же Ладом завоёвывали доверие друг друга и то, он всё порушил в один миг! Впрочем, я несправедлива - что он мог поделать, если я его бесстыже домогалась? Наоборот, он повёл себя в высшей степени достойно! Алила, ну зачем ты это вытворила! Я сейчас вообще не способна что-то чувствовать, да и слишком неприятное воспоминание связано теперь с Ладом. Я вздохнула и, чтобы отвлечься, встала и уткнула нос в гирлянду жёлтых цветов, спускающихся с дерева поблизости. Аромат был несильный, но очень приятный. Я закрыла глаза и вдохнула глубже… Что-то в Наре есть, что я никак не могу понять, и это ужасно меня интересует. Вроде бы он спокойный, едва ли не холодный, но при этом ранимый. Казалось бы, довольно циничный человек, но совсем не озлобленный. Такой весь изысканный, но преспокойно валяется на траве. Явный одиночка, но сам заговорил со мной… Странный он, что, впрочем, с его историей и неудивительно! Странный, но хороший. И мне с ним так легко и спокойно, как… как с самой собой. Да, пожалуй, то, что он - эмпат, даже хорошо! Нар подошёл неслышно, и я обернулась, только когда он коснулся моего плеча. Я взяла протянутый большой очищенный апельсин и засмеялась: - Мы как Адам и Ева в райском саду! Вернее, как змей-искуситель и Ева! - Хорошее сравнение, учитывая твою чистоту и количество накопившихся на мне грехов, - усмехнулся Нар, садясь. - Но, увы, древа познания здесь нет. Так что ты можешь смело съесть этот плод, который, к тому же, не яблоко. Я засмеялась, взяла апельсин, разделила на две равные части и одну протянула ему. - Вот теперь, действительно, как Адам и Ева, - усмехнулся Нар, беря свою половинку. Я засмеялась, отделяя дольку, и положила её в рот, Нар последовал моему примеру. Увы, когда с апельсином было покончено, он посмотрел на меня немного грустно и сказал: - Тебе пора. Я ответила ему недоумённым взглядом, а он продолжил: - Ты можешь приходить, когда захочешь. И не верь Лайре, она не права. Я по-прежнему буду хотеть быть с тобой, даже если ты изменишься. - А сейчас мне надо уйти? - вздохнула я. Не хочу покидать этот сад и его самого, такого невозмутимо-спокойного, такого понимающего, такого… - Да, - кивнул Нар. - Скоро вечер, а ночью со мной лучше не общаться. Мне часто снятся очень живые сны, иногда наяву и… я бы не хотел тебя пугать. Поэтому, Танислава, я буду ждать тебя потом, хотя и думаю, что ты больше не придёшь. - Почему? - обиделась я. - Потому что Ладимиру свойственно излишне оберегать тех, за кого он считает себя ответственным, - спокойно пояснил Нар. - Он постарается окружить тебя вниманием и заботой, и ты быстро забудешь обо мне, как и об остальных, кого ты встречала лишь раз. Может, это и к лучшему. Прощай, Танислава. - Я приду, - упрямо сказала я и поцеловала его в щёку на прощание. - Ты меня плохо знаешь. Он улыбнулся: - Да будет так! И я оказалась в карете напротив Ладимира. |
|
|