"Недостающее звено" - читать интересную книгу автора (Мэрфи Уоррен, Сэпир Ричард)

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Двести тысяч долларов.

Эти слова пульсировали в голове Джессики Лестер в течение всего полета из Бостона в Ньюпорт. Она продолжала повторять их про себя, пока, запершись в туалете маленького частного аэропорта, меняла одежду.

Двести тысяч долларов.

Она отыскала на дне чемоданчика черную блузку, пару черных брюк и черные туфли, удобные для ходьбы.

Переодеваясь, она думала о Римо. Он сказал мало, но для нее этого было вполне достаточно. Он работает на правительство США и в настоящее время пытается отыскать Бобби Джека Биллингса. Другими словами, он хочет лишить ее двухсот тысяч долларов - именно столько обещали ливийцы, если ей удастся доставить Бобби Джека им.

- Черта с два! - произнесла она вслух. Двести тысяч баксов станут неплохим дополнением к ее и без того уже немалому счету в европейских банках, и тогда уж можно будет удалиться от дел.

Много воды утекло с тех пор, как она приехала из Южной Африки, чтобы заняться оперативной работой в британской разведке МИ-5. Очень скоро ей стало ясно, что британская система не предусматривает серьезного продвижения женщин по службе и ей никогда не удастся занять положения, которого она заслуживала. В этом обществе доминировали мужчины, к тому же в нем слишком многое зависело от прежних школьных связей и количества приставок к имени, так что у юной, прекрасной южноафриканки было мало шансов получить то, что ей причиталось по праву. Принцип Питера*, как однажды заметила она в разговоре с приятелем, действует только для тех, у кого есть солидная поддержка.

* Шутливый закон продвижения посредственностей, полученный сатириками Л. Дж. Питером и Р. Халлом: "В иерархии каждый служащий стремится достичь своего уровня некомпетентности". (Прим. переводчика.)

Она выжидала. Часто писала рапорты о переводе на новое место службы, чтобы объездить как можно больше европейских городов. Из кожи вон лезла, чтобы завязать связи с максимальным числом агентов, работающих на правительства других стран. И вот однажды, после пяти лет оперативной работы, она написала аккуратненькое заявление и положила его шефу на стол. В тот же день она сообщила всем своим знакомым агентам, что вышла в отставку и готова работать по контракту.

Предложения не заставили себя долго ждать. Всегда требовалось доставить что-то по назначению, встретиться с людьми, выкрасть какую-нибудь безделицу... Такая работа всегда связана с риском, поэтому заинтересованное правительство не хочет подставлять собственных агентов - их могут поймать, страна будет скомпрометирована или что-нибудь похуже. Мало того, что Джессика легко справлялась с подобной миссией - в случае провала она всегда могла сказать, что не знает, на кого работает. И это было чистой правдой, поскольку большинство заданий ей передавали по цепочке, причем чаще всего задачу ей ставил агент, которого она никогда прежде не встречала, - таким образом он оказывал услугу другому агенту, работающему, как правило, на другое правительство, за что в другой раз тот мог попросить об аналогичной услуге. Даже если б ее раскрыли, то в худшем случае могли бы притянуть как агента британской разведки, что, по ее мнению, было бы даже неплохо: Британия этого вполне заслужила, заставив ее податься на вольные хлеба.

От заказов не было отбоя, деньги текли рекой. Ничего удивительного: Джессика Лестер была хорошо подготовленным агентом, как, впрочем, большинство английских шпионов, с которыми в проведении разведывательных операций могли сравниться разве что израильтяне.

Она промышляла этим уже три года, помогая противоположным сторонам расправиться с центром, а центру - обрубить концы, и вот теперь чувствовала, что пора выходить из игры: в последнее время, отправляясь на задание, она слишком нервничала. Ее предупреждали о такой опасности в самом начале шпионской подготовки. Инструктор, усатый старик со слезящимися голубыми глазами, сказал ей тогда, что наступит момент и она почувствует непреодолимое желание послать все к чертям. Когда это произойдет, напутствовал он, надо немедленно уходить - подобное состояние свидетельствует о необратимом психологическом сдвиге, в результате которого агент теряет уверенность в себе. Он уже не готов идти на риск и в конечном итоге у него остается меньше шансов выжить.

- За это отвечает задняя часть головного мозга, - объяснил старик. Это наше подсознание, девочка. Так вот, однажды оно дает команду во все отделы мозга, как бы сообщая тебе, что твое время вышло и пора сматывать удочки. Как только почувствуешь эти симптомы, немедленно уходи, иначе потом может быть слишком поздно.

- А что может случиться, если этого не сделать? - спросила она.

- Две вещи. Тебя могут поймать или убить, а в нашем деле, как тебе, должно быть, известно, это почти одно и то же. Если же тебе повезет и ты останешься в живых, тебя постигнет та же участь, что и меня: учить таких же ослов, рвущихся заниматься оперативной работой.

- Значит, с вами такое было? - задала Джессика новый вопрос.

- Уже на второй день после того, как я приступил к работе, - ответил он со смешком. - Но мне повезло: мой дядя занимал высокий пост в министерстве, поэтому меня сразу же взяли на преподавательскую должность. И слава Богу, иначе неизвестно, какой бы из меня получился оперативник. К тому же я ненавижу смерть.

Поначалу она не восприняла эти слова всерьез, расценив как пустую болтовню старого трусливого слабака, и постаралась засунуть их на самую дальнюю полочку сознания, но вот однажды, когда она прогуливалась по какой-то улице в Копенгагене, ожидая связного, ее вдруг пронзила мысль: "А что я здесь делаю? Господи, ведь меня же могут убить!" Тут-то она и вспомнила слова старика-инструктора и попыталась подвести итог своей жизни. Ей уже почти тридцать два, она умна и хороша собой, и в банке у нее скопилась кругленькая сумма.

Хотя все же денег было недостаточно. По крайней мере, для того, чтобы, отойдя от дел, жить, ни в чем себе не отказывая. Она продолжала выполнять конфиденциальные поручения, но про себя знала, что ее карьера завершена. Тут-то к ней и обратились ливийцы, сообщившие об исчезновении Бобби Джека Биллингса и посулившие двести тысяч, если им удастся его заполучить. Она взялась за это дело: оно отвечало всем ее требованиям, поскольку сразу давало необходимую сумму, чтобы начать жить, не думая о завтрашнем дне. Риск был невелик, к тому же если бы она попалась, то оказалась бы в руках правосудия США, где, как известно, не убивают шпионов, пойманных на их территории. Это единственная страна в мире, где к шпионам проявляют подобное милосердие.

Закончив переодевание, она подумала о Римо и ощутила прилив желания. Интересно, а не собирается ли и он уйти на покой? Но тут она с грустью представила себе, какой прием уготовила ему в бостонской квартире Эрла Слаймона и постаралась выкинуть его из головы. Увы, он уже мертв. Иначе и быть не может, ведь он фанатик, патриот, которого может остановить только пуля, если он решил до конца исполнить свой долг.

Она немного приподняла штанину и прикрепила к икре кобуру, в которую положила маленький пистолет двадцать второго калибра. В другой кобуре, на пояснице, покоился тупорылый револьвер. Затем извлекла из сумки черный платок и сунула в карман. Она нарочно надела белоснежное пальто, чтобы никто из окружающих не мог потом сказать, что видел женщину шести футов ростом, одетую во все черное. Полупальто существенно меняло ее облик, а когда она приступит непосредственно к выполнению задания, то просто снимет его и бросит где-нибудь у дороги.

Вряд ли оно ей снова пригодится.

Приземлившись на летном поле в Ньюпорте, Римо сказал, обращаясь к Чиуну:

- Похоже, мы у нее на хвосте. Скорее всего, она дождется рассвета, прежде чем навестить Слаймона.

Чиун покачал головой.

- Любая тропинка становится широкой дорогой для того, кто ступает уверенно, - изрек он.

- Что в переводе означает...

- Она умная, способная женщина, которая, я не сомневаюсь, может хорошо работать и ночью. В конце концов, разве я сам не учил тебя работать в темноте? Я старался, чтобы ты освоил эту науку потому, что ею владеют даже кошки, а ты, как я всегда полагал, не глупее кошки, ибо кошки суть самые тупые твари на всем Божьем свете.

- Хорошо, отправимся туда прямо сейчас. Однако на тебя это что-то не похоже - ведь не в твоих привычках спешить.

- Это как посмотреть, - ответил Чиун. - Если удача будет сопутствовать нам, мы удостоимся вечной благодарности президента. И кто знает, какие блага это может сулить нам в будущем?

- Например, меня включат в состав Олимпийской сборной? - съязвил Римо.

- Ты такой скептик, - заметил Чиун.

Было 4.15 утра.