"Кавалькада" - читать интересную книгу автора (Саттертуэйт Уолтер)Глава десятая— Как спалось? — спросил я мисс Тернер. — Прекрасно, спасибо. Мы сидели в другом ресторане нашей гостиницы, в юго-западном ее крыле, рядом с огромным фойе. Мисс Тернер только что присоединилась ко мне. Я пришел раньше времени, а она на несколько минут опоздала. В это утро на ней был облегающий серый хлопчатобумажный жакет, серая юбка, белая хлопчатобумажная блузка и черный шелковый галстук. Весьма деловой наряд, если не обращать внимания, как это делал я, на то, что под ним. Сегодня впервые после нашего приезда в Германию не было дождя. За окном солнце омывало Парижскую площадь и массивную колонну Бранденбургских ворот за нею. Люди сновали по улицам и тротуарам с легкостью, которой раньше у них не наблюдалось. — Кофе хотите? — спросил я ее. — Благодарю, я уже выпила чаю у себя в номере, спасибо. Заказала еще с вечера. — Она улыбнулась. — Но я бы что-нибудь съела. — Она поправила очки и глянула мне в тарелку. — Яичницу с ветчиной. — Годится. — Звучит любезно. Я жестом подозвал официанта, и, когда тот подошел, мисс Тернер сделала заказ. — Итак, — сказал я, когда официант отошел, — как провели вечер? Она покачала головой. Сегодня волосы у нее были распущены до плеч. — Мисс Грин в кабаре так и не появилась. — А я думал, она там работает. — Да, но, по словам управляющего, работница из нее не самая добросовестная. — Чем она занимается? — Продает сигареты и подменяет барменшу, когда та уходит на ужин. Иногда подпевает в хоре. — В каком еще хоре? — Ну, — мисс Тернер небрежно махнула рукой, — в какой-то незатейливой программе — поют себе и танцуют. — Управляющий мог бы, наверно, легко найти ей замену. Почему он ее не уволит? — Она ему приглянулась. Он называет ее «англичанкой-финтифлюшкой», хотя и говорит это с улыбкой. — Пуци дал мне ее адрес и номер телефона. Днем позвоним. Мисс Тернер склонила голову набок. — А что, если нам снова разделиться? Вы с господином Ганфштенглем побеседуете с мисс Грин, а я встречусь в институте с доктором Гиршфельдом — может, он выведет меня на Грету Нордструм. — Сестру помощника Геринга. — Я напрочь забыл про нее. — Проститутку. — Да. — А институт, который вы упомянули, — и есть тот самый Институт сексологии? — Да. — Она улыбнулась. — Боитесь, я не смогу достойно вести себя в Институте сексологии? — Думаю, сможете. — Значит, согласны? — Не уверен. — Но почему? — спросила она. Я рассказал ей, что произошло вечером на задворках «Микадо». Я немного пригладил рассказ, но не слишком. Она имела право знать все. Мисс Тернер слушала, не задавая вопросов. Когда я закончил, она сказала: — Но ведь с вами все в порядке? Они вас не тронули? И господина Ганфштенгля? — Просто не успели. Я же сказал, Рём подоспел как раз вовремя. — Вам повезло. Они могли уложить вас обоих. — Не думаю, что они собирались нас убивать. Для этого хватило бы и одного молодчика с «пушкой». Думаю, они просто хотели нас слегка помять. — Но зачем? И кто они такие? Я полез в боковой карман пиджака, достал удостоверение, которое передал мне Рём. И показал ей. — Это тот, кого убил Рём. Она взяла удостоверение, взглянула на него и нахмурилась. — Тут все на русском. — Да, — подтвердил я. — Это удостоверение моряка. — Они что, коммунисты? Большевики? — Рём считает, так оно и есть. Она вернула мне удостоверение. — Но откуда они узнали, что вы собрались в «Микадо»? — По-моему, — ответил я, — тут есть несколько вариантов. Первый — Рём кому-то сказал, второй — ваш приятель фон Динезен кому-то сболтнул… — С какой стати ему-то болтать? — Я не сказал, что это сделал он. Я сказал, что и такое возможно. — Он не мог. Он все время был со мной. — Именно он передал Пуци слова Рёма. Он знал, что Рём будет ждать нас в «Микадо». Он мог шепнуть об этом кому-нибудь в баре «Дикий Запад». — Но зачем? — Говорю же, я вовсе не утверждаю, что это сделал он. Я просто предполагаю. Мисс Тернер снова махнула рукой и быстро проговорила: — Ладно, согласна. Он мог кому-то шепнуть. Как насчет третьего варианта? — Они сели нам на хвост еще здесь, в гостинице, и всю дорогу следили за нами. Она нахмурилась. — Разве за нами кто-нибудь следил? — Это всего лишь один из вариантов. — И какой же из них вам кажется наиболее вероятным? — Не знаю. Но теперь придется действовать с оглядкой. Будем менять такси, пересаживаться из одного в другое, куда бы ни ехали. Так что не знаю, стоит ли вам работать в одиночку. Мисс Тернер откинулась на спинку стула. — А будь я мужчиной, вы сказали бы то же самое? — Не знаю. Она смотрела на меня, ожидая продолжения. — Нет, наверно, — признался я. Она прищурилась. — Вы сказали, что вчера вечером не захватили с собой в ресторан пистолет. — Да. — Я улыбнулся. — Верно. А вы свой взяли, не так ли? — Да. — Фон Динезену повезло, что он вел себя прилично. Какое-то время она смотрела на меня невозмутимо, потом нахмурилась: — Почему он вам так не нравится? Я удивился. Решил, что с фон Динезеном мы закончили. — Не скажу, что он мне не нравится. — Но вы ему не доверяете. — Нет. — Не верите, что он экстрасенс. — Я вообще не верю в экстрасенсов. — Откуда же он узнал столько всего про вас? Про вашего брата, про то, что вы служили в армии. Откуда он узнал такие подробности обо мне? — Есть два варианта. — А именно? — Первый — он умеет читать чужие мысли. Она раздраженно качнула головой. — Вы в это не верите. — Второй — он каким-то образом получил доступ к нашим личным делам в Лондоне. — Как же, ради всего святого, ему это удалось? — Может, через Кодуэлла. — Кодуэлла? Зачем Кодуэллу давать ему наши личные дала? — Может, он и не давал их непосредственно фон Динезену. Может, он дал их кому-то еще, а тот передал их фон Динезену. — Но зачем Кодуэллу давать кому-то наши личные дела? — Понятия не имею. — Но, даже если и так, зачем фон Динезену было выкладывать нам, что он о нас что-то знает? — Пуци намекал, что фон Динезен может помочь в нашем деле. Вероятно, фон Динезен решил, что, если мы поверим в его уникальные способности, то примем его в нашу команду. — Но зачем ему наша команда? — Не знаю. Может, чтобы приглядывать за нами. — Ну, вы же не знаете… — Но собираюсь узнать. Она откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди и смерила меня взглядом, как будто решив определить навскидку, какого размера мой костюм. — А как насчет… Появился официант и поставил перед ней яичницу с ветчиной и апельсиновый сок. Мисс Тернер поблагодарила его. Руки она по-прежнему держала скрещенными. Когда официант ушел, она сказала: — Он пригласил меня сегодня на ужин. — Фон Динезен? — Да. — И вы приняли приглашение. — В общем, да. Я попросила его позвонить портье в семь часов, но, как вижу, вы мое желание не одобряете. — Думаю, это просто замечательно. Может, вам все-таки удастся выяснить, что ему нужно. Мисс Тернер потянулась было за стаканом. Но передумала и положила руки на стол, ладонями вниз. Кивнула и поджала губы. — Да, конечно, наверняка у него что-то на уме, иначе зачем ему приглашать меня поужинать. — Я имел в виду другое. Она вдруг склонила голову к тарелке, волосы волной закрыли ее лицо с одной стороны. — Мисс Тернер, — сказал я. Она взглянула на меня. Уголки рта были обиженно опущены. — Я не то имел в виду, — сказал я. — Если фон Динезен действительно добрался до наших личных дел, а иначе, вы уж извините, я так думаю, и быть не могло, мне бы хотелось знать, как ему это удалось. — Ну, конечно, если он водит нас за нос, то наверняка с радостью мне в этом признается. — Нет, разумеется, но вдруг вы что-то узнаете. — Если хотите, чтобы я пошла с ним ужинать и вела себя как… — Она не могла подобрать слово. Вряд ли слово было приличным, потому что она вдруг поморщилась. — Как сыщик-пинкертон? — подсказал я. Она взглянула на меня и тут же отвернулась. Глубоко вздохнула. Посмотрела вниз, на свою тарелку и еще раз вздохнула. А когда опять взглянула на меня, на ее губах играла едва заметная печальная улыбка. — Порой, — сказала она, — я веду себя как полная дура. — Не думаю. — Ведь это как раз то, чем мы должны здесь заниматься. — Выставлять себя круглыми дураками? — Нет. — Она улыбнулась. — Быть полной дурой — мое личное хобби. Я хочу сказать, и при этом быть сыщиком-пинкертоном. — Угу. Мисс Тернер села поудобнее, поправила очки и снова взглянула на меня. — Вас никогда не беспокоило?.. — Что? — Ну… — Притворство? Она кивнула. — В вашем случае, — заверил ее я, — никакого притворства. Он знает, кто вы и что. — Да, но неужели вам никогда не хотелось быть рядом с каким-нибудь человеком и не… следить за ним? Я хочу сказать — как сыщик. Оценивать его. — Конечно. Но, когда я работаю, об этом не думаю. — Но неужели эта… бдительность никогда… неужели она, скажем так, никогда не нагоняет на вас тоску? — Бывает, — признался я. — Иногда. — И что вы тогда делаете? — Дожидаюсь, когда доведу дело до конца, и ухожу в отпуск. — Да, на каникулы, — сказала она. И улыбнулась. — Думаю, когда мы здесь все закончим, я тоже возьму отпуск. — Давно пора. Думаю, это вполне можно устроить. А пока у нас куча дел. — Вы имеете в виду сержанта Биберкопфа? — Я имею в виду вашу яичницу. |
||
|