"Путь сквозь лес" - читать интересную книгу автора (Декстер Колин)Глава тридцатаяЕще несколько басен нашего времени В 21.15 "скорая помощь" со включенной сиреной, сверкая синей мигалкой, подъехала к приемному отделению второго корпуса больницы Джона Радклиффа. Серое лицо человека, которого торопливо катили через автоматические двери на носилках – лоб покрыт испариной, дыхание учащенное и затрудненное, – подсказало старшей сестре с красным поясом безошибочный диагноз, и она немедленно позвонила дежурному врачу, а затем присоединилась к своей коллеге, которая снимала с мужчины одежду и натягивала на него больничную пижаму. Серия торопливых проверок – электрокардиограф, давление, рентген грудной клетки – скоро подтвердила и так очевидное – обширный коронарный тромбоз, почти смертельный. Два санитара прокатили носилки в кардиологическое отделение, где переложили тяжелого пациента на кровать, быстро задернули занавески вокруг него и приладили пять датчиков, соединивших его грудь с монитором, начавшим выдавать на экран у кровати непрерывные кривые его сердечного ритма, давления и пульса. Молодая, хорошенькая толстушка-сестра внимательно наблюдала, как дежурный врач сделал укол морфия. – Есть надежда? – спокойно поинтересовалась она через одну-две минуты, когда они стояли у центрального пульта, с которым были соединены мониторы каждой из шести кроватей отделения. – Никогда не знаешь, но... – Я училась у него, когда была студенткой. На его лекции мы ходили. Кровь – он специализировался по крови и был ведущим специалистом по венерическим заболеваниям! Его полиция еще всегда вызывала – патологоанатомия – для разного рода заключений. Сестра взглянула на монитор – кривые сейчас приобрели более устойчивый характер – и вдруг поняла: она очень хочет, чтобы старикан выжил. – Дайте ему фруземид, сестра, – да побольше. Я чрезвычайно обеспокоен наличием жидкости в легких. Когда дежурный врач ушел, сестра Шелик посидела у кровати больного, глядя на него с острой жалостью, которую всегда испытывала по отношению к своим пациентам. Хотя ей не исполнилось еще тридцати, она была скорее настоящей медсестрой старой школы, верившей, что, несмотря на любую супертехнологию, – Сестра? – Я слышу вас – что? – Вы... вы... не свяжетесь от моего имени с одним человеком? – Конечно! Конечно! – Она наклонилась к нему, но так и не поняла, что он говорит. – Простите? – Морс! – Извините, пожалуйста, скажите снова. Я не уверена, что... – Морс! – Я все еще... Извините, пожалуйста... Но его глаза снова закрылись, и ответа на ее мягко повторяемый вопрос так и не последовало. Случилось это в 23.15. Красавица жена главного лесничего в это время лежала в кровати, тоже на спине, но с широко открытыми глазами, и ждала, пока наконец в 23.35 не услыхала звук открываемой входной двери, затем щелчок замка и лязг засова. Несмотря на четыре пинты пива «Бартон» и два виски в «Белом олене», Дэвид Майклс знал: он совершенно трезв, – Нет. Не сегодня. – Что-нибудь не так? – Я просто ничего не хочу сейчас – надеюсь, ты можешь это понять? – Думаю, что могу, – согласился Майклс скучным голосом и повернулся на спину. – Почему ты им сказал? – яростно спросила она. – Потому что я знаю это чертово место лучше, чем кто-либо другой, вот почему! – Но сознаешь ли ты, что... – Я должен был что-нибудь сказать. Боже! Как же ты не видишь очевидного? Я же не Она села в кровати, наклонилась к нему. – Но они подумают, что это сделал – Не будь такой глупой! Я не стал бы ничего говорить им, если бы это был Больше она ничего не сказала, и он подумал: "Не сделать ли две чашки очень горячего кофе, а затем, может быть, зажечь лампу и посмотреть на свою красавицу?" Но в этом не было необходимости. Видимо, Кэти Майклс согласилась с логикой его слов и успокоилась, поскольку снова улеглась и повернулась к нему. Он почувствовал шелковистую кожу внутренней части ее бедра на своей ноге. |
||
|