Глава 12

Волки медленно вышли из леса, наклонив головы к земле, оскалившись, вперив в нас ядовито-желтые глаза. Я встал и заслонил спиной Ленку, приготовившись защищаться. Лас обернулся ко мне и протянул кинжал:

— Буду бить огнем, но если не получится…

Парень думает, что только он здесь обладает магией огня. Я открыл было рот, чтобы признаться, но получил ощутимый толчок в бок — Лаврентьева выразительно посмотрела на меня и обратилась к Ласу:

— Если ты подожжешь их, они спалят весь лес. Тебе придется контролировать огонь.

— Но их семеро!

— Мы справимся, — Ленка сложила ладони и между ее пальцами проскочила серебряная молния. — Уходите! — крикнула она хищникам и провела ладонью по воздуху.

Метрах в десяти от нас образовалось полукруглая светящаяся стена защиты. Воздух загудел, задрожал от переполнявшего его электричества, запахло озоном.

Волки секунд пять смотрели на преграду, а потом самый крупный из них прыгнул. Неожиданно время замедлило ход, я сумел рассмотреть каждую шерстинку лохматой серой шкуры. Тварь пролетела два метра, ее вытянутые передние лапы коснулись магической защиты, на мгновение утонули в ней и, вновь появившись в поле зрения, превратились в кости. Пепел посыпался на землю, морда стала оскаленным черепом, грудь обнажила ребра. По эту сторону стены на землю свалился скелет.

— Чтоб вас, — выругалась Лаврентьева. — Первые трое твои, я возьму тех, что сзади.

Магическая стена задрожала, словно горячий воздух над костром, и растаяла. Шесть лохматых хищников побежали на нас, преодолев остатки защиты без малейшего для себя вреда.

Лас скрестил руки на груди и прищурился. Ближайший к нему хищник зарычал, но спустя секунду грозный рык сменился визгом — шкура твари вспыхнула, будто посыпанная порохом.

Второй волк бросился к Ленке. Девушка едва успела отскочить, здоровенный хищник клацнул зубами в нескольких сантиметрах от ее лодыжки. Лаврентьева изогнула пальцы, направив на волка поток энергии, и тварь поднялась в воздух. Порывом ветра зверя отнесло к опушке. Ошеломленный полетом волк, подвывая от пережитого ужаса, скрылся в кустах.

Еще четыре твари окружили нас. Лас метнул в ближайшего огненный шар. Волк взвизгнул — горячая плазма растеклась по его морде, лишая зрения, не давая вдохнуть, но трое оставшихся не испугались, а рванулись вперед.

Краем глаза я увидел, что Ленка подняла в воздух еще одного хищника, а Лас занят другим. Последний прыгнул на меня. Я выставил руку, позволяя огню вырваться на свободу, но с моих пальцев не слетело даже маленькой искорки.

Черт!

Я откатился в сторону и вытащил кинжал Ласа из ножен.

В этот момент зверь, нападавший на меня, заплакал. В его жалобном вое я явственно слышал боль и страдание. Серая шкура задымилась, в воздухе запахло паленой шерстью, глаза вылезли из орбит, а потом он усох, будто в один момент из зверя выкачали всю жидкость. Лас направил на него руки и зажмурился, изжаривая хищника заживо.

— Лас! — крикнула из-за спины Лаврентьева.

— Я в порядке.

Молодой человек опустил руки, и иссохший зверь упал на пыльную дорогу. Бой закончился быстро.

Ленка упала на колени и заплакала.

— Все в порядке, — молодой человек опустился рядом с ней и положил руку на плечо девушки. — Никто не ранен.

Лаврентьева кивнула и прикусила губу, пытаясь сдержать слезы, но было видно, что она очень переживает. Лас терялся в догадках, он, как и я, не понимал, почему девушка так расстроилась. Может, просто испугалась? Нет, здесь явно что-то другое…

Мы покинули поле боя в молчании, Ленка снова сидела в седле, а мы с Ласом шли по обе стороны Фрагора. Тишина тяготила, но нарушить ее не решался даже конь.

Солнце медленно плыло к зениту, становилось жарко. Я старался идти ближе к краю дороги, чтобы хотя бы голова оказалась в тени деревьев, и пинал попадающиеся под ноги шишки. Я бы с удовольствием отвлек Лаврентьеву разговором, но не мог нарушить легенду. Черт побери того, кто ее придумал!

Ближе к полудню мы нашли следы стоянки идущего впереди нас торгового каравана. Судя по кострам, здорово от них отстали, все же никто из нас не привык путешествовать пешком: ни Лас, ни Ленка, изображающая местную властительницу болот, ни тем более я.

Лас отвязал от седла лук, забрал у меня кинжал и виновато произнес:

— Попробую подстрелить нам обед.

— Не заблудись, — фыркнул Фрагор, а Ленка лишь угрюмо кивнула.

Когда молодой человек скрылся в кустах, я вопросительно посмотрел на однокашницу.

— Рассказывай, что случилось.

Кажется, я зря задал этот вопрос, глаза девушки влажно заблестели, а голос, когда она заговорила, дрогнул:

— Тренировкой и развитием боевых навыков попаданцев занимается Отдел квестов, у них разработаны специальные методики, они просчитывают момент проверки, определяют возможный урон, который может нанести герой, только… все предусмотреть невозможно. В Ленории нам повезло. Энты согласились сотрудничать и выделить необходимое количество соратников для тренировки. У них сложная культурные традиции, я сама мало что понимаю, но подобные поступки для них в порядке вещей. А волки, — Лаврентьева всхлипнула, но взяла себя в руки и договорила почти спокойно. — Четверо из семерых волков были мороком, их создали специально для тренировки. Трое — ребята из Бюро. Я поставила защиту до первой жертвы, и первый морок погиб, открыв дорогу остальным. Лас не должен был контактировать с настоящими волками, я поручила ему иллюзии, а сама делала вид, что сдерживаю волков, которые делали вид, будто нападают по-настоящему. И тут вмешался Лас…

Я вспомнил оскаленную пасть, желтые клыки, едва не вцепившиеся мне в шею, и поежился. Хорошо же они "делали вид".

— Лас убил настоящего волка. Оборотня. Кого-то из наших.

Я сглотнул.

— Так это по-настоящему? Битвы, сражения, убийства…

— Это не игрушки.

— Победа случается далеко не фр—р–рсегда, — Цимлянский тонкой струйкой вылез их уха коня. — Попаданцы у нас мрут, как мухи. Те, кто погиб, никому уже ничего не расскажут, вот и родилась легенда о победоносном герое, переместившемся в чужой мир и победившем всех и вся.

— Лас тоже может погибнуть? — спросил я, уже предвидя ответ.

— Да, — отрезала Ленка. — Но у него неплохие шансы, его магия сильна. Два занятия, а он уже удерживает три контрольные точки. А ты сгинь, не дай Высшие, увидит тебя, объясняй потом, — девушка махнула призраку, и тот втянулся обратно в лошадиное ухо. — И никто как мухи не мрет. Бюро прикладывает все силы, чтобы помочь иномирцам, натренировать, обучить, объяснить…

— А с Ласом Картотека облажалась, — конь тряхнул гривой. — Сила есть, ума не надо.

— Он далеко не дурак.

— Дурак. Зуб даю.

— Очень мне нужен лошадиный зуб.

— Что поделать, собственные от тела неотделимы. Кальсоны и те приросли. За триста лет-то.

Странно было слышать это из уст лошади, и я улыбнулся. Правда, улыбка вышла горькой — не смотря ни на что, Лас мне нравился, и его гибели я не желал.

— Через три часа возвращаемся в Бюро, — произнесла Лаврентьева после паузы.

— А Лас?

— Он пойдет дальше. У него свои заботы.

— Дракон? Думаешь, справится? Мы ведь можем ему помочь! Втроем шансов больше.

— Во-первых, Люциус лучше знает, кто и с чем справится. А во-вторых, я не готова к битве, твоя же магия в этом мире не действует.

Это верно. Женщины не должны воевать, а моя магия в этом мире действительно бессильна, в этом я убедился, когда пытался спалить волка. Оборотня. «Своего». И спалил бы… Воистину: сначала думай, потом делай, а не имея нужной информации, не суйся.

Приблизительно через час нас догнал Лас. Он нес зайца и странное животное размером с овчарку с шестью медвежьими конечностями и синим мехом.

— Дичь, — улыбнулся Лас. — Надеюсь, съедобная.

— Съедобная, — подтвердила девушка. — И как ты умудрился подстрелить шестилапа?

— Его уже кто-то пытался съесть, — молодой человек продемонстрировал рваную рану на ноге зверя — Я лишь добил. А вот зайца сам выследил. Привал?

— Привал.

Обедали на крохотной опушке, образовавшейся оттого, что несколько стоящих неподалеку друг от друга деревьев свалила неизвестная болезнь. Отойдя по надобности в кусты, я едва не завяз в небольшом болотце. От воды пахло тиной и плесенью, пить ее было нельзя, но я все равно сбегал за котелком и набрал немного, чтобы вскипятить ее и утолить жажду.

— Продезинфицировать бы, — Лас с сомнением посмотрел на мутную жижу, в которой плавали сосновые иголки и другой природный мусор. — Ну, очистить. А то отравимся еще. Мне не улыбается бегать в кусты каждые три минуты.

— Серебряное решето, — произнесла Лаврентьева.

Жидкость толстой веревкой поднялась из котелка к небу. Над котелком образовалась едва заметная серебряная паутина. Жидкость струйкой прошла через нее, и замерцала на дне посуды.

— Теперь можно пить.

Вода оказалась удивительно вкусной. Мы пополнили запасы, выпотрошили зайца и шестилапа, и подвесили тушки над костром.

— Кажется, теперь моя очередь готовить, — улыбнулся Лас и направил ладонь на костер.

Мясо зашкворчало, словно не висело на импровизированном вертеле над лесным костерком, а лежало в сковороде с маслом. Потянуло жареным.

— Фр—р–ротовишь ты хорошо, — фыркнул конь. — Я хоть и травоядное, но запах вкусной пищи знаю.

— Ты очень сильный маг, — произнесла Ленка, — и мне скоро нечему будет тебя учить, но одной силы недостаточно, нужно научиться увеличивать ее, черпать из окружающего мира. Самый лучший способ пополнить истраченное, обратиться к огню, солнцу и всему, что излучает тепло. К живым существам.

Лаврентьева замолчала, и на глазах ее заблестели слезы. Я понял почему — девушка вспомнила погибшего товарища, Лас выпарил из него всю жидкость, превратив в сухое чучело.

— Ты будешь должен сделать с Черным драконом то же, что сделал с последним волком. Только не поднимай у него температуру, а забирай тепло.

— Чур на мне не тренироваться, — фыркнул Фрагор.

— Я попробую на охоте, — кивнул молодой человек. — И на костре.

Серебряным кинжалом он разрезал жареное мясо на куски, часть положил в дорожную сумку, оставшееся разделил на три части. Свою порцию он отложил и закрыл глаза. Костер колыхнулся, вытянув огненные руки к Ласу, отрастил несколько щупалец и потянулся к лицу молодого человека. Парень не шевелился, и огненные струи практически коснулись его волос. Вдруг огонь замер, застыл, превратившись в моментальное фото самого себя, и рассыпался мелкими искрами.

— Кажется, теперь я могу спалить весь лес, — выдохнул молодой человек. — Не то что какую-то там ящерицу.

— Не стоит приуменьшать силу Черного дракона.

— Да-да, десятки рыцарей сложили головы… я помню. Но я справлюсь. Я знаю.

Мясо шестилапа было похоже на курятину, на несоленую курятину, но я уже начал привыкать к отсутствию соли, как и к отсутствию зубной щетки и туалетной бумаги.

— Пора прощаться, — сказала Ленка, собирая вещи, — мне в городе делать нечего. Начала магии я тебе открыла, показала основные приемы, остальное придет.

Лас хотел возразить, даже набрал в грудь воздуха, но молча выдохнул и отвернулся.

— Мильдэлла, — глухо произнес он. — Мы ведь еще увидимся?

— Нет.

Голос девушки был тверд, но по тому, как Ленка поджала губы, я понял, что она огорчена расставанием. Неужели успела влюбиться в этого паренька?

— Ты знаешь, кого искать в столице?

— Слышал, командор Эльдэр собирает войско, чтобы идти на дракона…

— Советую присоединиться к нему добровольцем. О магических способностях до начала боя никому не говори — не поймут, колдовство в Ленории не жалуют. Но вся надежда будет только на тебя. Никакое войско с Черным драконом не справится.

— Я слышал о Пророчестве. Скажи, а Бледный Рыцарь это действительно я? Мне действительно суждено победить тварь и вернуть в королевство покой?

— Ты сомневаешься?

— Нет, но иногда кажется, будто все не по-настоящему, будто я — всего лишь пешка в сложной игре, и никак не могу понять собственное предназначение.

Лаврентьева не ответила, а я прикусил язык. Если бы паренек только знал, насколько близки к истине его слова! Выходит, он далеко не дурак, и Цимлянскому придется найти способ отдать Ленке проспоренный зуб.

Я многозначительно похлопал животное по морде, и кивнул, показывая, что я готов. Лаврентьева протянула молодому человеку руку.

— Я отблагодарила тебя, отважный рыцарь, за спасение и свободна от обязательств. Удачи тебе! И не забывай о контроле.

— Не забуду, — пообещал Лас и опустился перед девушкой на одно колено.

Ну вот. Еще и ручку ей поцелуй, шут гороховый. Я мысленно сплюнул и отвернулся, но звук поцелуя все-таки услышал.

— Серлей, — позвала меня Лаврентьева, — за мной.

Ну вот. Как Лас, так "отважный рыцарь", а как Серлей, так как "ко мне". Я у нее как собачка, честное слово!

Лас взял Фрагора под уздцы, и пошел к тракту, а мы углубились в лес, и я наконец—то получил возможность говорить.

Лаврентьева шагала впереди, ловко перебираясь через полусгнившие стволы упавших деревьев и обходя слишком уж разросшиеся кусты, а я пытался ее догнать.

— Что происходит? — спросил я Ленкину спину. — Он тебе что, понравился?

Я поравнялся с девушкой, и та резко сменила направление, отвернувшись от меня.

— Ага! Значит, понравился! И ты расстроена, потому что больше его не увидишь. Или потому, что он отправляется на войну с драконом.

— Не говори глупостей.

— Тогда посмотри на меня!

— Незачем.

Я схватил Лаврентьеву за руку. Девушка вынужденно остановилась и обернулась.

— Ты плачешь? Из—за этого… Ласа?

— Ты не понимаешь, — Лаврентьева вытерла скатившуюся по щеке слезу и снова отвернулась.

— Это ведь глупо!

Ленка не ответила, зато снова изменила направление. Я практически бежал за ней — за время, проведенное в Бюро, она научилась неплохо передвигаться по лесу, а вот я то и дело спотыкался и едва не подвернул ногу. Утешать и читать нотации Лаврентьевой не стал, сама разберется, не маленькая. Но я здорово разозлился и мысленно послал Ласа по всем известным адресам. Что-то произошло тогда у ручья, что Ленка так в него втрескалась.

Мы шли еще минут двадцать, а потом девушка остановилась и осмотрелась.

— Пришли.

— Здесь находится портал?

Среди старых вязов, дубов и незнакомых деревьев с резными листьями я не увидел ничего похожего на дверь.

— Вот этот пень. Если бы в этом мире работала твоя магия, сам бы увидел.

Мы подошли к пню, и девушка протянула мне руку. Точно так же, как протягивала ее Ласу. Я не хотел брать ее за руку, но без этого переместиться в Бюро невозможно, поэтому я преодолел себя.

— Ты дурак, — бросила Лаврентьева, и коснулась пня ногой.

Меня дернуло вверх, но прежде я успел подумать, что Ленка так и не успокоилась.

К нашему возвращению из комнаты, которую Лаврентьева в прошлый раз назвала "пунктом прибытия", убрали всю мебель, и бордовый ковер на полу казался забытым. Впрочем, ковра как такового видно практически не было — в помещении находилось столько народа, что я, переместившись, удивился, каким образом умудрился попасть на единственный свободный островок и никого не задеть.

Люди здесь были самые разные, и не только люди, в толпе я заметил пять или шесть призраков, несколько индивидов с синюшной кожей утопленников, двух эльфов, десяток гномов и бородатого коротышку в набедренной повязке. Все они медленно перемещались к центру зала и разговаривали шепотом.

Лаврентьева всхлипнула и потянула меня за собой. В центре комнаты стоял длинный обеденный стол, накрытый белой скатертью, под которой угадывался какой-то предмет. Ленка протиснулась к столу, а ко мне подошел Люциус. Выглядел демон расстроенным, а оттого еще более страшным.

— Вам придется довести дело Л'ана до конца. Будь с ней.

Произнеся такую краткую и непонятную речь, начальник Отдела устранения последствий прошел к столу и, материализовав из воздуха черную розу, положил ее на скатерть.

Тогда до меня дошло. Ленка плакала вовсе не из-за Ласа, вернее, из-за него, но не потому, что влюбилась, а потому, что тот убил волка — оборотня из Бюро, чье обезвоженное тело лежало сейчас под скатертью.

Я подошел к девушке, но не слов утешения придумать так и не смог.