Глава 6

Пропажа наследника престола переполошила весь дворец, повсюду бегали люди, из сада доносились тревожные выкрики: "Ау, ваше высочество!", будто принц решил поиграть в прятки. В мою комнату заглядывали трижды и дважды приоткрывали дверь, не решались войти, и минут двадцать шушукались в коридоре.

Я мог прекратить это безобразие и рассказать, что на самом деле произошло с Александром, но решил молчать. Судя по словам старшего принца и аресту ведьмы, к колдовству здесь относятся настороженно. Мягко говоря. С Александром меня ничто не связывало, но я не хотел, чтобы в Семеновские леса нагрянули поисковые отряды с арбалетами наперевес. Пусть себе охотится на зайцев, может, когда и надумает вернуться в замок.

Настроение между тем было препаршивым. Я застрял в параллельном мире, заперт во дворце, да к тому же меня собираются учить управлять государством. Нет, спасибо. Как-нибудь обойдусь. Мда… от таких перспектив дух захватывало и коленки подгибались. Только этого и не хватало для полного счастья. С одной стороны, богатство, с другой — ответственность. Ну на фиг, обойдусь без ответственности. Надеюсь, его величество протянет еще какое-то время, ровнехонько до того момента, как я уберусь обратно в свое измерение. Волки волками, надо отсюда драпать.

Я вытащил из тайника нож и стал рыться в сундуках с одеждой. Человек я практичный и здравомыслящий, мне бы найти что-нибудь полегче и попроще. К несчастью, большинство кафтанов пестрели золотой вышивкой, а рубашки, сшитые из удивительно тонкого белого материала, буквально кричали о своей дороговизне. Наконец на дне сундука обнаружилась серая льняная рубаха и такого же цвета широкие штаны с веревкой вместо кожаного ремня. Что ж, я не привередливый, буду походить на бомжа. Это лучше, чем всем своим видом заявлять о королевском происхождении — меньше шанса нарваться на грабителей.

Только я переоделся и приторочил нож под рубахой на поясе, в мою комнату, едва постучав, влетел Прохор. Видок у него был еще тот, словно его хорошенько изваляли на сеновале: взъерошенный, вспотевший, с красной физиономией и порванным воротом синего кафтана.

— Вас требуют, ваше высочество, — сглотнул он.

"Требуют" — значит, ничего хорошего.

Мужчина проводил меня в уже знакомую комнату для совещаний, где я увидел тот же состав, что вчера вечером, за исключением отсутствующих принцев и ее величества. Гости сидели за длинным пустым столом, во главе которого восседал король. Я остановился в дверях, Прохор встал сзади.

— Все плохо, — отрезал его величество, увидев меня. — Александра нигде нет. Рассказывай, где ты видел его в последний раз. Сильдурен, приготовься.

Я покосился на одетого в темно-синий балахон мага, тот сложил ладони лодочкой и потряс ими. Послышался перестук, будто в ладонях старика лежали костяные бусины. Губы мага зашевелились, глаз задергался. Это такая проверка? Средневековый детектор лжи? Магии в Сильдурене наверняка было едва ли больше, чем в зажигалке, и я приготовился вдохновенно врать.

— В последний раз я видел брата в саду возле клумбы с розами.

Старик разомкнул руки, и бусины, которые оказались обычной речной галькой, высыпались на стол.

— Вижу алые, словно заря ясным свежим летним утром, прекрасные розы ее величества, — нараспев произнес Сильдурен, разглядывая камушки. — Целое море роз, безбрежное, как власть нашего дорогого всесильного монарха Радомира, властителя Южных и Западных земель Малого и Большого Мола и окрестностей…

— Дальше, — приказал король.

Старик поспешно собрал гальку и снова затрясся.

— Александр хотел сорвать для супруги брата цветы и лично преподнести их ей в знак уважения.

Я покосился на мага. Длинная фраза, Сильдурен окончательно запутается и уйдет в такие дебри, что его придется спасать. Но ничего, пусть помучается, ему за это деньги платят.

— Мудрый и дальновидный принц Александр, — затянул придворный маг, — достойный продолжатель рода Радомира, величайшего из сыновей Драда и Клавии, умнейшего и добрейшего властителя Западных и Южных земель, поступил предусмотрительно, дабы усилить узы, связывающее наше процветающее королевство с землями Мэрна, богатыми древними, словно сама земля, соснами, тянущими вершины к прародителю всего живого…

Король, кажется, задремал.

— Я оставил его в цветнике, а сам пошел прогуляться в парк, — прервал я мага.

Его величество проснулся.

— Никого не интересует, куда ты пошел.

Сильдурен снова высыпал гальку на стол и склонил голову.

— Если мне позволит высказаться многомудрейшее величество…

— Говори.

— Его высочество наследный принц Александр был похищен, тайно унесен в болотные дали, лесные дебри, за широкие поля, к высоким горам.

— Кем похищен? Кого ты видишь? Это злой маг-пришелец, которого ищет все Бюро? Или, — король насупился, — кто-то из наших любезных соседей? Король Смоллии, будь трижды неладна его единственная нога, Злопус? Или, может быть, царь Гаврдии, пусть подавится холодной говядиной, обжора Ортран? Они давно на наши земли зуб точат, рудники медные косятся. Может, выкуп потребуют? За наследника-то? Замены теперь нет, уехал Николаша, так что любые деньги отдадим.

— Смутно все, ваше величество, — сгорбился маг. — Вижу лысого… нет, мохнатого. Рыжего… и бородатого. Плотного, да больного, страшного да хромого.

— Точно Злопус, злодей.

— Вдовый он. Печаль-кручину в сердце затаил, зуб на нас заточил, глазами бешеными сверкает, людей стращает.

— Нет, не Злопус это, — решил король. — Вдовый, значит Ортран. Хотя у него вторая жена намечается. А глаза действительно бешеные. Как у больного быка. Что еще видишь?

— Лес вижу дремучий, кустарник колючий, кровь человечью и руно овечье.

— Помер никак! Убили Александра! Горе-то какое!

Король опустил голову и с громким стуком ткнулся слом в столешницу. Действительно горе. Утешить что ли старика? Нет, пусть лучше головой об стол стучит, чем меня допрашивает. Да и чем им поможет принц—оборотень?

— Горе-то какое! — заблеяли министры и сановники, и тоже застучали лбами. — Горе великое!

Ну точно стадо баранов. Или мартышек, готовых повторять за вожаком все прыжки и ужимки.

Минуты три я слушал стенания и восклицания, а потом все разом прекратилось — король поднялся.

— Обыскать все королевство, послать гонцов к Ортрану и Злопусу, но чтобы дофина нашли! Живым или мертвым! Ты уж, Ваня, не обессудь. Николашу проводили, Саша исчез, тебе теперь королевством править, если со мной что случится. Прохор! Подготовь принца, обучи, чему требуется, — его величество осмотрел меня с ног до головы и поморщился, — ну или хотя бы в платье подходящее обряди, да корми хорошенько, а то тощой, как метла. Засмеют.

Аудиенция закончилась, я понял это по взмаху королевской руки, и вышел в коридор. Пусть его величество обсуждают планы поисков и мести королям соседних земель, а мне пора…

— Слышали, что его величество сказали? — зашипел Прохор и схватил меня за локоть. — Учиться надо, — и он потащил меня по коридору.

Шли долго и остановились перед красивыми дверями, на которых искусный резчик изобразил парящего орла в обрамлении роз и лилий — мотивы королевского герба.

— Входи! — услышал я приятный женский голос.

Прохор открыл передо мной дверь и почтительно отступил.

— Ее величество королева Изабелла.

Я шагнул вперед и поклонился. Получилось, на мой взгляд, вполне красиво, навыки приходят с практикой.

— Давай без церемоний, — махнула рукой ее величество.

Я разогнулся и подошел ближе.

Изабелла стояла у окна. Свет яркого летнего солнца освещал ее лицо сбоку, отчего на красивой шее блестела искорка, отбрасываемая золотой сережкой. Светлые волосы, собранные в сложную прическу, мерцали бриллиантовыми блестками, палевое платье подчеркивало бледность кожи, а широкий ярко-алый пояс приковывал взгляд к талии, которой могла бы позавидовать любая балерина. Если бы не презрительно приподнятый уголок губ, я бы счел королеву прекрасной.

— Не думай, будто мне доставляет удовольствие находиться с тобой в одной комнате, — произнесла Изабелла, глядя на меня сверху вниз. Как это у нее получилось, непонятно, потому что я был выше ее величества на целую голову. — Я не считаю, что кого бы то ни было, а особенно тебя, можно подготовить к престолу. Александра учили быть королем с рождения, Николая с четырех лет, а ты даже ходить не умеешь.

— Умею, — обиделся я.

— Как хромой крестьянин, ищущий в пыли оброненный медяк.

Я демонстративно выпрямился, и прошелся по комнате. Заодно заметил, что мебели в покоях ее величества несравненно больше, чем в моих, кроме широкой кровати здесь стояли изящный столик с прозрачным кувшином и тонкостенным бокалами, ширма, резная скамья и десяток сундуков.

— Голову выше! — скомандовала Изабелла. — Еще выше. Подбородок должен упираться в горизонт, неси себя, а не волочи. Колени! Выпрямляй полностью! Да не чекань шаг, как солдат!

Стараясь выполнить указания, я ходил по комнате, как последний идиот. У меня даже спина заболела, и дважды я чуть не споткнулся о край ковра, потому что не видел дороги, пытаясь держать подбородок на уровне горизонта.

— Достаточно, — ее величество поморщилась и опустилась на ближайший сундук. — И почему я должна выполнять обязанности твоей матери?! Ее вина, что ты вырос таким олухом, — она притопнула ножкой в алой сафьяновой туфельке. — Я выходила замуж, чтобы веселиться, а не чтобы воспитывать чужих детей. Тем более таких… Вот скажи, что ты знаешь об управлении страной?

Хм. Интересный вопрос. Я разрывался между желанием прикинуться дурачком и изложить свои соображения по поводу монархии как государственного строя. Поколебавшись секунду, я решил, что исчезнувший Иван должен знать хотя бы что-то, ведь он читал много книг, и ответил:

— Главное для короля — обеспечить процветание королевства. Правитель обязан увеличивать состояние, пополнять казну и не допускать войн. Ну, о народе тоже должен заботиться. Хлеб раздавать в неурожай, налоги вводить и всякое такое.

— Налоги?

— Э—э–э, то есть поборы.

Черт, нужно аккуратнее подбирать слова, вон как ее величество прищурилась, будто впервые меня увидела.

— Налоги, говоришь. А знакомо ли тебе понятие процентной ставки по кредиту?

Я открыл рот. Не ожидал, что вместо "ростовщических процентов" здесь используют вполне современные термины. Черт, не надо было прогуливать "историю экономических учений", Сапогов наверняка об этом рассказывал.

— Знакомо. Читал в одной книге.

— В какой? Уж не Ивана ли Золоторта?

— В ней, кажется, — неуверенно кивнул я.

— Любопытно, — Изабелла наклонила голову на бок. — Впрочем, о финансовых вопросах ты будешь говорить с нашим казначеем, а мое дело — этикет. Тебе знакомо такое слово.

— Разумеется.

Я счел необходимым поклониться.

— Тогда запоминай. Монарх не кланяется ни перед кем, слегка кивнуть можно только королям соседних государств, равные оказывают друг другу равные почести. Цесаревич в своей стране приравнивается к королю, но иноземным величествам поклониться обязан. Слегка. Это понятно?

— Вполне. Вы очень толково изъясняетесь.

— Сто лет ни с кем не говорила таким языком, — зевнула Изабелла и поднялась. — Сегодня я объясню тебе общие правила, а в конце недели займемся правилами поведения за столом, на приемах и выступлениях перед народом.

Ее величество прошла к столику и налила два бокала прозрачной жидкости. На какое-то мгновение женщина отвернулась, заслонив рюмки, а потом протянула одну из них мне.

— Выпей со мной.

— Выпить?

Я насторожился. Как-то неожиданно. Откуда средневековая королева знает слова «налог», "кредит" и "финансовые вопросы"? И с чего вдруг ей приспичило выпить? Пару минут назад смотрела на меня как на букашку, а теперь в друзья набивается. Подозрительно.

— Бери, — Изабелла улыбалась. — Не бойся, не отравлю.

Действительно, зачем мачехе травить собственного пасынка? Я взял бокал и осторожно понюхал. Пахло сладким.

— Слабая настойка шиповника, — пояснила ее величество. — Для аппетита. Тебе нужно хорошо питаться, иначе тебя на троне никто не разглядит.

Да уж. Я припомнил широкоплечего братца—оборотня и сосноподобного братца—жениха, и вздохнул. Будь что будет. Отказывать королеве нельзя.

Настойка слегка горчила, но на вкус оказалась очень приятной.

— Садись, — пригласила королева и сама опустилась на стул возле столика. — А теперь давай начистоту. Рассказывай, где настоящий Иван.

Опа! Я открыл рот, да так и застыл, выпучив глаза. Голова закружилась, а сердце застучало так, будто я только что поставил мировой рекорд на стометровке. Я медленно опустился на сундук. Неужели, действительно отравила?

— Я за тобой давно наблюдаю, со свадьбы. Ты сразу показался мне… каким-то не таким. Не знаю, как объяснить, женское чутье. Вроде ты, а вроде и не ты. Что-то изменилось во взгляде, в движениях, да еще твои слова о том, что ты попал во дворец случайно… Думала, совсем умом тронулся, а тут ты заявляешь о налогах, хотя обычные люди наверняка посчитали это слово набором звуков. Финансы тоже тебе известны… И Золоторт никогда о налогах не писал. Ты ведь не Иван? Правду говори.

"Иван", — хотел ответить я, но язык вопреки воле произнес:

— Я Сергей.

Неужели в настойку ее величество добавила сыворотку правды? Не думал, что в средние века были такие препараты. Или… это гипноз? Если последнее, нужно сопротивляться.

— И откуда же ты знаешь такие слова?

— В моем городе, — тщательно следя за языком, произнес я, — они многим известны. А вот вы откуда их знаете?

— В прошлом я много общалась с сотрудниками Бюро. Ты оттуда?

— Нет.

— Тогда откуда?

— Из Москвы.

— Не слышала о таком королевстве, да и неважно это. Важно, что ты поможешь мне стать королевой. Где настоящий Иван?

— Не знаю.

— Правду говори!

В груди защемило, словно сердце проткнули каленой пикой, желудок сделал сальто, голова нестерпимо заболела.

— Я не знаю, где настоящий принц, — произнес я и едва не потерял сознание от напряжения.

Изабелла нахмурилась.

— Лучше бы знал. Ну да ладно, — она поднялась и подошла ко мне. — Главное, это я, — королева взяла меня за ворот рубахи и потянула, я поднялся. — И ты.

От нее пахло сладко и приторно, но запах завораживал.

— Зелье, которое я добавила в настойку шиповника, заставит тебя подчиняться.

Так это не гипноз, — промелькнуло в голове. Сопротивляться сил не было, по своей воле я не мог даже отвести взгляд от волшебных серых глаз ее величества.

— Все получилось как нельзя лучше. Средний женился и уехал, старший пропал, младший, — королева дотронулась пальцем до моей щеки, — пал жертвой интриг Москвы — неизвестного и очень могущественного царства. Я вне подозрений. Самозванца мы посадим в темницу, допросим, — палец ее величества переместился ближе к моим губам, — и казним. А я стану королевой. Радомира даже убивать не придется, весть о пропаже последнего наследника разорвет его сердце.

— Вам никто не поверит, — выдавил я. — Я не стану отвечать на их вопросы, и пить ничего не стану.

— А тебе и не придется. Они поверят мне.

Ее величество отстранилась и резко дернула себя за палевый рукав. Ткань затрещала.

— Возьми меня за руку и не отпускай, — приказала Изабелла и подмигнула.

Я подчинился, проклиная колдовское зелье. Ее величество встряхнула головой, ломая прическу, и опустилась на пол, приняв живописную позу жертвы.

— Спасите! — завопила Изабелла. — Принц не настоящий!

За дверью послышался топот ног. Я силился отбежать от хитрой королевы, но не мог даже отпустить ее руку. Через мгновение, когда в покои ее величества ворвутся слуги, они увидят напавшего на Изабеллу Ивана, который по приказу королевы признается в самозванстве.