"Сожженные мосты" - читать интересную книгу автора (Маркьянов Александр)

02 июня 2002 года

Из всех ныне существующих великих держав можно было выделить Австро-Венгрию. Хотя бы по тому удивительному факту, что она считалась великой державой и никто, никто даже не задумывался над тем, чтобы оспорить сие высокое звание, многое дающее, но к еще большему - обязывающее. Это было удивительно - но к названию Австро-Венгрия удивительно логично добавить было "империя" даже несмотря на то что империей эта страна давно не была.

Подумайте сами. Россия - без вопросов, первое по величине государство мира. Североамериканские соединенные штаты - за ними полконтинента Северной Америки и весь континент - Южной. В Южной неспокойно - но на то и империя, чтобы справляться с этим. Священная римская империя германской нации - за ней весь африканский континент за исключением небольших владений итальянцев на севере континента и мощной дружественной Бурской конфедерации на юге. Плюс - пол Европы. Великобритания - это Канадский доминион, Австралийский доминион, Индийский доминион. Япония - почти два миллиарда жителей, огромные владения на континенте. Даже Россия с ее исторически очень мощной армией - побаивается Японии и не желает лишний раз злить южного соседа. Италия... ну, тут тяжелый случай. Королевство - не королевство, но Сомали, Абиссиния и Триполитания - как-никак колониальные владения, очень даже неплохие. А вот Австро-Венгрия...

Небольшая страна, с востока подпирает Россия, с запада - Священная римская империя. Территория небольшая, колоний и вассалов нет, один крупный морской порт - Дубровник. Дуалистическая монархия, которая на протяжении всего двадцатого столетия не сделала ни для страны, ни для мира ничего выдающегося.

И, тем не менее - это была империя.

Небольшой, реактивный, темно-синий "Хокер-Сидли 125" как раз покинул воздушное пространство Священной Римской Империи и теперь приближался к старой столице старой империи - к Вене. Город оперы и тихого торжества, город удобства и достоинства. Если молодость лучше всего было проводить в Нью-Йорке, зрелось - в Москве, то старость лучше всего было встречать именно в Вене. В Вене, кстати, находилась самая большая русская колония - колония эмигрантов, политических беженцев, покинувших страну из-за зверств романовского режима. Сейчас они тихо коротали свои дни в Вене, меняли квартиры, опасаясь выстрела из-за угла и боясь признаться даже самим себе, что никому они, в общем-то и не нужны. Пригласи такого эмигранта на ужин - только не забудь заплатить и за своего гостя - и он хоть целый вечер будет развлекать тебя рассказами о полицейской диктатуре, по вековой отсталости темного русского народа, о безжалостной, перемалывающей людские судьбы машине русской монархии. Если вы купите ему выпивку - то это освежит ему память еще больше, и он расскажет вам, как его лично пытали в застенках русской жандармерии. Но те, кто сидел в этом самолете, летели в столицу Вены совсем не за тем, чтобы выслушивать весь этот бред. Хотя к восточному соседу дуалистической монархии эта их поездка имела самое непосредственное отношение.

Пассажиров было двое. Первый - лет сорока, высокий, худощавый, одетый в строгий костюм-тройку, с узким загорелым лицом, на котором красовались ухоженные усики и короткая мушкетерская бородка. Глаза этого джентльмена постоянно бегали по сторонам, будто он что-то украл и теперь опасался полиции, а руки не могли найти себе места. В полете этот джентльмен налегал на самое дорогое шампанское, какое только было в баре и теперь он с трудом держал себя в руках. Иногда он с опаской поглядывал на своего спутника.

Его спутник был намного старше его - за семьдесят. Дешевый костюм, из тех что продают по каталогам со скидкой, не подходящая по цвету рубашка, открытое приветливое лицо, добрые глаза. В полете этот человек ничего не пил и не разговаривал с попутчиком - как только взлетели, он включил ноутбук и погрузился в работу.

На попутчика старик внимания не обращал - не потому что не хотел, а потому что человек этот внимания не заслуживал. Это был предатель, причем - предатель глупый. Два года назад резидент отдела специальной документации МИД в Вашингтоне, Станислав Калановский, почувствовав, что над головой сгущаются тучи, решил бежать. Бежать он решил не к североамериканцам, а к своим хозяевам - британцам. Те завербовали его восемь лет назад на весьма распространенном пороке. Калановский очень любил играть в карты и, что самое прискорбное любил отыгрываться. Вот и "отыгрался" - на казенные деньги. Недостачу помог покрыть старый друг, британский бизнесмен, волею случая оказавшийся в Вашингтоне проездом. Потом оказалось, что и этот долг придется гасить. Только не деньгами.

Когда почувствовал что дело плохо - ушел. Ушел не с пустыми руками - прихватил всю документацию, какую только мог. Конечно, списков агентуры у него не было - но и того, что попало в руки, хватило для оплаты тридцати сребреников. Потом, поскольку Калановский был поляком, а поляков в Британии не хватало - его запихнули в Делегатуру Варшавску, подрывную террористическую организацию "польских патриотов", существующую на деньги британской разведки. Сначала Калановский согласился с радостью - мало ли, может судьба даст шанс стать гороем-освободителем Польши. Потом дошло - дошло тогда, когда он вышел из небольшого отеля, снятого на подставных лиц - там проходило нечто вроде "годового собрания акционеров". Вышел, кликнул такси и ... очнулся в больнице. Сказали, что взорвался газ. Так он, волею судьбы стал первым человеком в польском национальном сопротивлении.

Обращались с ним довольно бесцеремонно, несмотря на то что он происходил из польского дворянского рода. Вот и сейчас - ночью вытащили из постели, в одном из сильно охраняемых "стерильных"[61] особняков в графстве Эссекс и отвезли на ближайшую базу королевских ВВС. Полет на дребезжащем армейском вертолете сквозь ночь был недолгим. Самолет приземлился в спецсекторе аэропорта Хитроу, потом минутная поездка на небольшом тягаче для перевозки тележек с почтой - и вот уже Хокер-Сидли. Человека, который ждал его в самолете, Калановский знал - до ужаса хорошо. И был несказанно рад тому, что человек этот его ни о чем не стал спрашивать.

Старик же все время полета работал. Работа его заключалась вовсе не в том, что он читал электронную почту, давал какие то срочные и обязательные к исполнению указания другим людям. Перед отлетом он скачал к себе в компьютер всю информацию, которая у него была по интересующей его проблеме - и теперь он сидел и думал, вызывая на экран и просматривая то один кусок информации, то другой. Его интересовал Ближний Восток. Но раз за разом, он возвращался все к одному и тому же досье, перечитывал его, смотрел фотографии. Пытался понять.

Одна из таких фотографий сейчас как раз была перед ним на экране монитора. На ней был изображен средних лет человек, подтянутый, по возрасту от тридцати до сорока, с незапоминающимися чертами лица, в темном костюме. Человек сходил по трапу самолета, изображение было несколько размытым, потому что снимали с предельно большого расстояния - два километра, используя самый мощный объектив, какой только был в распоряжении группы.

Контр-адмирал флота Российской империи, князь Александр Воронцов. Посол Его Величества Императора Российского Александра при дворе Его Светлости, Шахиншаха Персидского Мохаммеда.

Неужели пронюхали...

С этим человеком первый раз старик столкнулся несколько лет назад. И проиграл. Проиграл схватку, которую по всем законам игры должен был выиграть. Он предусмотрел все, просчитал ходы всех игроков. Он нашел самого лучшего исполнителя в мире. И все равно - проиграл.

После проигрыша - старик сел за анализ. Проигрыш иногда ценнее выигрыша. Она учит - в то время как победа не учит ничему, только доставляет чувство самоуспокоенности и соблазняет почить на лаврах. Поражение тоже опасно - если не сделать выводов и с ходу полезть отыгрываться. Поэтому, старик сначала сел собирать информацию и анализировать.

На это у него ушло четыре месяца, но ни один день не был потрачен впустую. Потому что он понял причину поражения. Он сел играть против системы, он до самого последнего момента представлял своим противником именно систему - в то время как его противником был человек. Пусть хорошо подготовленный - но все же человек. И он, пытаясь его переиграть, уподобился автомобилю, гоняющемуся за комаром.

Понял он и кое-что своем противнике. Князь не был профессиональным разведчиком, и он играл свою игру не как профессиональный разведчик. Он был одиночкой и делал то, что считал нужным, он действовал намного более дерзко, чем позволил бы себе действовать профессионал, и он постоянно выигрывал, навязывая противнику предельный темп игры. Бюрократическая система не может играть в предельном темпе, это издержки устойчивости - устойчивость дает и инерцию, невозможно не инерционную систему, которую легко сделать с места одновременно сделать и устойчивой.

Значит - против князя должен играть один человек.

Вообще то он уже забыл про него - по всем возможным канонам для разведработы князь Воронцов никакой ценности не представлял. Он был засвеченным разведчиком, и в том, как он легко пошел на то чтобы засветиться и перед британцами и перед североамериканцами - в этом тоже был секрет его выигрыша. Действительность подтверждала аналитические расклады старика - князь Воронцов поступил в Академию Морского генерального штаба - значит, в будущем собирается служить на флоте, пользуясь протекцией деда. Возможен был и другой поворот событий - старик с удовольствием читал "желтую" петербургскую прессу, с удовольствием перемывающую косточки великой княжне и ее кавалеру. Старик даже заказал справку о том, при каких условиях в Российской Империи возможны морганатические[62] браки. Но несколько дней назад ему в кабинет принесли справку и несколько фотографий. Старик прочитал их - и ему стало настолько плохо, что остаток дня он работать уже не смог.

Тегеран... Неужели кто-то что-то понял?

Старик был мудр и опытен, он давно не верил в совпадения. Тем более - в такие. Если на должность посла в Тегеране, городе на который он ставил очень многое, назначают послом опытного разведчика - это не просто так. И с этим надо что-то делать - возможно, даже уже спасать то, что еще можно спасти...

- Судьба... - тихо проговорил старик по-русски.

- Что, простите? - взметнулся Калановский

Старик не ответил.

В прошлом году он избавился от самого своего страшного соперника. Соперника, которому была известна тайна. Тайна, которая вообще была известна только им двоим - да еще безымянному сейфу где-то в лондонских подвалах. До самого конца старик не был уверен, что ему удастся выиграть. Шла игра - стратегическая игра, и старик не было уверен в том, что его соперник не знает о ней и не попытается помешать, просто из чувства ненависти. Но выиграл - с помощью доверенных людей соперника удалось убрать от руководства спецслужбами, а потом смертник, обвязанный поясом с пластитом, довершил дело. Остальное - прошло как по маслу, и результаты были даже лучше, чем это планировалось.

Но судьба - та самая проклятая судьба, которая есть только у русских, и которая видимо тайно подыгрывает им - в очередной раз передернула колоду карт. И теперь человек, которого его старый соперник признавал достойным, по странной гримасе судьбы был назначен послом. Проклятье, послом. А кем на самом деле?

Неизвестно...

Нет, надо играть. Нельзя останавливаться...

Поглощенный мыслями, старик даже не ощутил того толка, когда шасси легкого реактивного самолета коснулось посадочной полосы.

Самолет был маленьким, сервиса в нем не было никакого - один пилот и все. Зарулив на стоянку в спецсекторе, он выбрался из кабины, молча откинул люк и выдвинул трап. Путешествие закончилось.

Старик выбрался первым, огляделся по сторонам - их уже ждали. Два черных седана Штайр - лицензионные Бенцы стояли нос к носу, образуя букву V в нескольких метрах от самолета, несколько человек в одинаковых темных костюмах стояли возле машин. А у самого трапа, раскинув для приветствия свои коротенькие жирные ручки стоял ни кто иной как полковник Рудольф Добель. Глава иностранного отдела Хаупткундшафтштелле[63].

Старый извращенец...

- Здравствуй, друг дорогой - полковник весь аж светился от радости, хотя старик на это не обращал никакого внимания

- Доброго здоровья и тебе - сухо ответил сэр Джеффри Ровен, резво, через две ступеньки несмотря на возраст спустившийся с трапа

- А я не верил, пока сам не повидал. Говорят - сам сэр Джеффри вернулся. Ну, теперь мы им покажем всем класс работы...

Да уж... только тебе и показывать...

Полковника Рудольфа Добеля сэр Джеффри знал еще по прежним временам, и никаких добрых чувств к нему не испытывал. Кокаинист, педераст, обжора - просто омерзительный человек. И просто удивительно, как при таком образе жизни у него не сгнили мозги.

- Помнишь Остбанхофф[64]?

- Стараюсь забыть - сухо сказал сэр Джеффри - мой спутник, ты его знаешь.

- Да, конечно, конечно...

По тому, как тепло обнялись глава австро-венгерской разведки и глава польской экстремистской организации сэр Джеффри заподозрил неладное и в отношении Калановского. Педераст педерасту - друг товарищ и брат.

- Мы так и будем тут стоять, пока нас не сфотографируют или все-таки уедем отсюда? - осведомился сэр Джеффри

- Да, да, конечно... - засуетился Добель, переваливаясь с ноги на ногу, заспешил к машинам - прошу, господа...

В Австро-Венгрии сэр Джеффри до этого был два раза и старался больше не бывать - только по долгу службы, как сейчас. Несмотря на почтенный возраст, он никогда не определял себя как человека старого или даже просто пожилого. Поэтому ему нравились города, брызжущие энергией - Нью-Йорк, Варшава, Москва. А здесь, в Вене на всем лежала печать какого-то застоя. Благородного увязания. Болота. Не вонючего, а такого, как на картине. Благородно изумрудного цвета и с лягушками. Омерзительными надо сказать, лягушками.

- Ты ведь у нас в новой штаб-квартире не был? - Добель сел на переднее сидение Штайра и теперь ехал, повернувшись своим омерзительным, багровым от нездорового образа жизни и излишеств лицом к собеседникам - такое здание построили, просто ах... И не знает никто, старую то штаб-квартиру мы сохранили. Там даже актеров специальных наняли, а русские их фотографируют. Вот ведь смех...

Идиот...

- Рудольф, на твоем месте я бы не был так уверен насчет русских - проговорил сэр Джеффри - те, кто недооценивал русских, плохо кончили.

- Да брось.

Машина свернула с короткого, широкого шоссе ведущего из Швехата, города-спутника Вены в саму Вену, шоссе было очень коротким, но широким и отлично выделанным.

- Это дорогу мы тут построили. Хорошая дорога, она потом на курорты уходит. Я там был... надо бы и вам курорты посетить ах...

Да заткнешься ты или нет...

- А вот и здание наше новое...

Серая коробка офисного здания и в самом деле мелькала за рядом тополей ухоженного регулярного парка.

Серый Вандерер-такси, стоящий на обочине вдруг мигнул фарами.

- Останови! - резко потребовал сэр Джеффри

Добель недоуменно взглянул на британца, но отдал команду и оба Штайра остановились у обочины, сразу за Вандерером. От такси к Штайру заспешил какой-то невзрачный господин, охрана Добеля сразу взяла его в наблюдение.

- Кто это?

- Это... - сэр Джеффри улыбнулся - один хороший человек. Его звать Мечислав Генрихович, он раньше занимал высокий пост в русском МВД. А теперь он работает со мной. Надеюсь, ты не обидишься на меня, что я не предупредил, что нас будет трое?

На Добеля жалко было смотреть.

Кабинет Рудольфа Добеля располагался на втором этаже невзрачного, серого, большого здания без видимой усиленной охраны и с вывеской какого-то акционерного общества над входом. "Заводы Штайр", кажется, крупнейшая австро-венгерская монополия, если не считать Шкоду, производившая почти все - от стрелкового оружия до автомобилей. В приемной - секретарь мужеска пола, в кабинете - какие то цветы, дающие омерзительно приторный запах, мешающий думать. Вместо канцелярских или обычных стульев - глубокие кожаные кресла. Хорошо, что хозяин этого кабинета не перенял омерзительную привычку некоторых венгерских аристократов - красить губы женской губной помадой красного цвета. И без этого - хотелось блевануть.

Подали чай, с влитой в него толикой коньяка - это немного примирило сэра Джеффриа с окружающей его действительностью.

- Нам нужно немного подкорректировать план - заявил сэр Джеффри, стоически выслушав все словоизлияния собеседника

- В каком роде подкорректировать? Все идет более чем.

- Более чем? А как вы объясните потерю двух человек из оперативно-боевой группы?

Сэр Джеффри с наслаждением наблюдал, как Добель растерянно заморгал глазами - на то что сэру Джеффриу было известно о провале, он никак не рассчитывал.

- Послушай, Руди... - начал сэр Джеффри - не рассчитывай на то, что тебе удастся от меня что-то скрыть. Оперативные группы готовят инструкторы из SAS, они в курсе всего. В вашем изрядно подгнившем королевстве не нашлось даже нескольких десятков парней, поднаторевших в искусстве тайной войны, чтобы подготовить группы. А ты сейчас пытаешься от меня что-то скрыть. До добра это не доведет, мы либо работаем вместе, либо - не работаем. Если мусор замести под ковер - он никуда не денется он останется там лежать. Итак - я внимательно тебя слушаю, старина. Кто, когда и как...

- Да на выпускном завалились... - досадливо сказал Добель - если раньше на сербов охотились, то сейчас решили за границу сходить. Сходили.

Сэр Джеффри помрачнел.

- Что за идиотская выходка? Ты хоть понимаешь, что это демаскирует основную операцию? Какой придурок это придумал?

- Ваши же инструкторы - злобно огрызнулся Добель, но сэр Джеффри не дал ему перейти в наступление

- Инструкторы? Какого черта, полковник? Кто командует операцией - мы или вояки? Инструкторы - они всего лишь инструкторы они должны подготовить оперативно-боевые группы. Кто позволил им вмешиваться в деятельность по планированию операций? За ними что - вообще нет никакого контроля? Они знают только то, что им нужно для подготовки, и они могут принимать решения на основании ограниченной информации. Официально мы готовим спецподразделения для ликвидации сербской проблемы, для охоты на четников, лезущих через границу и совершающих диверсии. Поэтому они и приняли решение вывести курсантов на "экзамен" через границу. А вы должны были отменить, твою мать, операцию! Кто погиб?

- Трое... Верней двое, проводника можно не считать - расходный материал. Среди поляков таких придурков тысячи, их потом все равно придется уничтожать.

- А SAS?

- Группа была в нескольких километрах, обеспечивала пограничный коридор и поддержку. Когда началось - они не успели пройти это расстояние - появилось много русских. Тем более что все уже закончилось...

- Кто это был?

- Казаки.

- Казаки?

- Четверо казаков, по словам наблюдателя - хорошо подготовленные. У них - обошлось без потерь.

- Получается, что они обнаружили группу?

- Неизвестно.

Сэр Джеффри помолчал размышляя...

- Как бы то ни было - останавливаться смысла нет. Больше - чтобы такого не было. Дезинформационное прикрытие операции прежнее - готовим античетнические группы. Калановский остается здесь с вами, нужно набрать дополнительные группы из польской эмиграции. Лишним не будет. И еще. Мне нужно перебросить человека на ту сторону. Быстро и чисто.

- Кого?

Сэр Джеффри показал пальцем на того человека, который поджидал их в "сломавшемся" таксомоторе

- Вот его...