"Затерянные среди звезд" - читать интересную книгу автора (Гуляковский Евгений Яковлевич)

ГЛАВА 5

Два коротких удара, пауза, и еще три удара… Стук? Но почему стук? Почему не зуммер сигнального входного устройства? Возможно, условный сигнал… Или…

Он бросился к терминалу, мгновенно разблокировал замок, дверь бесшумно ушла в сторону. Ежесекундно ожидая выстрела, Неверов упал на пол и перекатился в сторону, стараясь оказаться как можно ближе к проему под прикрытием корабельной переборки.

Никто в него не стрелял, и в коридоре никого не было. Начались слуховые галлюцинации? Но он был уверен, что в дверь только что стучали, а потому бросился вдоль коридора к проему, из которого широкая дорожка автоматического подъемника вела на шлюпочную палубу. Здесь тоже никого не было.

Лишь на самом верху мелькнул на несколько мгновений низкий силуэт какого-то животного. Больше всего это существо походило на собаку, на белую гладкошерстную собаку. Вот только что-то было не в порядке с ее шерстью. Он не успел рассмотреть, что именно.

Когда медленная лента подъемника наконец вознесла его наверх, на всем сорокаметровом пространстве палубы не было ни одного живого существа.

Могла ли на пассажирском лайнере оказаться собака? Вообще-то могла провоз животных не запрещался, только стоило это баснословно дорого. Если это действительно была собака, то, пожалуй, из всех пассажиров лайнера лишь один человек мог позволить себе расходы по ее перевозке…

Ярусом выше располагалась палуба единственного на корабле отсека люкс. Поднявшись туда, Неверов увидел равнодушные лица охранников и не стал задавать никаких вопросов. Люди Морандо привыкли отвечать на вопросы представителей властей одним способом, а ему сейчас было совершенно ни к чему ввязываться в потасовку. Никакой собаки на этом этаже не было. Поэтому он молча повернулся и спустился обратно на два перехода вниз.

Дверь двести сороковой каюты, которую он покинул несколько минут назад, оказалась закрытой, и это была роковая ошибка, ужасная глупость с их стороны, которая спасла ему жизнь. Если бы они не закрыли дверь, он вошел бы внутрь, ничего не подозревая, и напоролся бы на выстрел в упор.

Но Неверов оставил дверь открытой, а он никогда не забывал подобных деталей, тех самых мелочей, от которых в его работе зависело так много.

Лишь пару секунд понадобилось ему для того, чтобы принять неожиданное решение.

Он подошел к дверям и тихо постучал, стараясь в точности повторить характер стука, заставившего его покинуть каюту, так и не закончив осмотр.

Щелкнул замок, и дверь пошла в сторону.

Едва только щель проема стала достаточной, он боком прыгнул в каюту, стараясь в одном броске преодолеть максимально возможное расстояние. И его расчет оправдался. Неожиданно для троих стоявших в каюте людей он оказался рядом с ними.

В руках одного из этой троицы был станнер, но на таком близком расстоянии это уже не имело особого значения. Кроме того, условный стук заставил их расслабиться и потерять те самые драгоценные мгновения, которые в короткой рукопашной схватке решают ее исход.

Не вид направленного в лицо ствола станнера определил дальнейшие действия Неверова. Он узнал эту троицу.

На шее у двоих болтались знакомые золотые крестики, на шее третьего остался лишь след от сорванной цепочки…

Этого оказалось достаточно. На какое-то мгновение Неверов перестал видеть перед собой человеческие лица. Скрытый под ними звериный оскал снял все запреты. Рубил он в полную силу, и когда ребро ладони ударило в шею человека, державшего станнер, раздался характерный треск сломанной кости.

Человек со станнером согнулся пополам и, не издав ни единого звука, рухнул на пол. Второго он достал уколом левой руки снизу под ложечку и завершил прием ударом ребра правой ладони.

Этот противник также был полностью выведен из строя. Неверов знал, что после таких ударов с пола уже никто не поднимется.

Однако у третьего оказалось достаточно времени, чтобы достичь дверного проема. Неверов не мог позволить ему уйти и, подхватив упавший станнер, прямо от пола, снизу, не заботясь особенно о прицеле, нажал гашетку.

Широкий энергетический луч вырвался из ствола с неожиданным грохочущим звуком.

Этот ревущий огонь был предназначен ему, но нашел другую цель…

Третий упал на пороге каюты, волосы на его голове еще дымились, и Неверов, превозмогая отвращение, затащил его внутрь и захлопнул дверь.

В коридоре, несмотря на грохот выстрела, все еще никого не было, но по доносившимся из соседних кают звукам он понял, что огромный корабль постепенно приходит в себя…

Теперь прежде всего нужно было разобраться со странной находкой в ванной комнате. Однако тут его ждало разочарование. Он опоздал — пол в ванной был тщательно вытерт, лоскут кожи исчез. И это только подтвердило его уверенность в том, какое большое значение могла бы иметь его находка… Но упущенного не воротишь.

Он повертел в руках станнер, проверил заряженность батареи — больше пятидесяти процентов, около сорока выстрелов полной мощности вполне достаточно, чтобы почувствовать себя защищенным от всяческих неожиданностей. Жаль только, станнер не спрячешь в карман — он слишком велик. Неверову не хотелось до поры до времени привлекать к себе излишнее внимание. Все же трофей показался ему слишком ценным, чтобы с ним расставаться.

В конце концов он разобрал станнер на три части, потратив на это дело еще несколько драгоценных минут. Но даже теперь три тяжелых и объемистых куска металла спрятать под одеждой было невозможно.

Тогда он просто соорудил некое подобие свертка из куска простыни и сунул его под мышку. На оружие этот ком белой ткани вряд ли походил, а остальное его сейчас не беспокоило. Он знал, что после всего случившегося большинство пассажиров будут выглядеть странно, а многие из них начнут совершать поступки, не совместимые с нормальной логикой. Вряд ли этот сверток всерьез привлечет чье-нибудь внимание. Гораздо более насущная проблема состояла в том, чтобы скрыть трупы, хотя бы на время. Он не собирался вызывать преждевременную панику среди пассажиров, да и капитанское расследование случившегося ему тоже сейчас ни к чему.

Хотя теперь у капитана наверняка полно других дел, и неплохо было бы узнать, каких именно. Что означала его столь своевременная болезнь и почему Ленц не выполнил своего обещания связаться с ним, прежде чем направить корабль в неуправляемый пространственный бросок.

Еще больше Неверова волновал вопрос, где именно оказался корабль после выхода из последнего, весьма неординарного оверсайда.

Ответы он мог получить в одном-единственном месте. В штурманской рубке корабля.

Часового у дверей не оказалось, и это поразило Неверова даже больше, чем незапертая дверь.

За навигационным столом, заваленным звездными картами, сидели три человека. Их лица посерели и осунулись. Ленца среди них не было. Капитана Неверов мельком видел раза два в салоне кают-компании и теперь с трудом узнал в опустившемся старике в центре стола, недавнего щеголя.

Небритый, в расстегнутом кителе, капитан «Севастополя» Игорь Рыбалко сидел, окутанный клубами табачного дыма, и его отсутствующий взгляд, направленный куда-то в пространство, не замечал вошедшего Степана до тех пор, пока тот не напомнил о своем приходе захлопнувшейся дверью. Но даже после этого капитан не сразу обратил на него внимание.

Реакции находившихся в штурманской рубке людей были настолько замедленны, что Неверов невольно подумал о наркотиках. Хотя подобное состояние могло быть следствием болезни или сильного нервного потрясения.

Наконец мутные глаза капитана, затянутые сеточкой красноватых жилок, уставились на неожиданного визитера.

— Кто вы такой? Как вы сюда попали?

— Если вы имеете в виду часового, то его давно нет у входа.

— Надпись тоже пропала? На двери написано: «Посторонним вход воспрещен». — Эту фразу произнес худощавый сорокалетний человек с нашивками первого помощника. Судя по его ехидному тону, он один из этой троицы сохранял самообладание.

— Надпись я видел. Капитан корпуса безопасности Неверов, — коротко представился Степан, продолжая упорно двигаться к столу, несмотря на враждебные огоньки, вспыхнувшие в глазах первого помощника. Интересно, откуда эта враждебность? В теперешнем положении им могла бы пригодиться любая помощь.

— Здесь служебное совещание, и я вас не приглашал.

Помощник, постепенно накаляясь, сверлил Неверова сузившимися от сдерживаемого гнева глазами, и лишь один капитан не проявлял к происходящему ни малейшего интереса.

— Что произошло с кораблем? Вы заблудились?

— Девочка в лесу заблудилась! Боцман, выброси отсюда этого человека и запри дверь!

Похоже, нормальные взаимоотношения людей на корабле кончились всерьез и надолго.

Боцман медленно стал подниматься со своего места, и только тут Неверов понял, какой он огромный. В этом великане было, наверное, метра два росту. Сейчас, когда он выпрямился, его туша напоминала медведя, вставшего на задние лапы. У Степана не осталось ни малейшего сомнения в том, что этому человеку очень хочется буквально выполнить приказ первого помощника.

Сделав вид, что не заметил угрожающей позы боцмана, Неверов пододвинул стул и непринужденно уселся напротив помощника.

— Мне нужна информация. Я не собираюсь вмешиваться в ваши дела. Где штурман Ленц?

— Уже успели познакомиться? Я не потерплю в своей команде соглядатаев. Ленц арестован.

— Разве мы его арестовали? — спросил капитан, стараясь изобразить на своем лице недоумение. Он производил впечатление человека, не отвечающего за свои поступки. Неверов не знал наркотика, который мог бы вызвать такую извращенную, заторможенную реакцию, к тому же он не знал, как выглядел капитан в нормальном состоянии. Ситуация запутывалась и ухудшалась с каждой минутой.

— Так могу я встретиться с Ленцем? — еще раз спросил Неверов.

— Боцман, чего ты ждешь? Ты не слышал приказа?

Боцман медленно обошел стол. Теперь он стоял за спиной Степана, но тот даже не повернул головы.

— Сударь! Вы слышали, что сказал мой помощник? Вам лучше уйти! Он очень суровый человек. Он даже чаю не пьет в кают-компании!

Сказав эту загадочную фразу, капитан отвернулся, словно неожиданно и полностью утратил интерес к происходящему.

Неверов прекрасно понимал, что если уступит сейчас, то надолго потеряет контроль над ситуацией, оставив корабль в руках человека, который, возможно, воспользовался состоянием капитана, чтобы присвоить себе его полномочия. К тому же весьма вероятно, что теперешнее состояние капитана его рук дело это еще предстояло выяснить. А кроме того, ему так и не соизволили ответить, что же произошло с кораблем.

Неверов сидел совершенно неподвижно, чуть сгорбившись, уставившись в полированную крышку стола и внимательно наблюдая за действиями боцмана, стоявшего за его спиной. Ему не хотелось начинать официальное знакомство с командой «Севастополя». Но он не мог понять, чем вызвана агрессивность первого помощника. Что-то за ней скрывалось. И это «что-то» нравилось Неверову все меньше.

Слишком многое зависело теперь от этой троицы. Возможно, даже жизнь всех пассажиров лайнера, а потому Неверов сидел неподвижно, съежившись, словно прирос намертво к стулу. Со стороны он был похож на большую темную птицу. По такой позе, по всему его внешнему виду нельзя было предположить, какая стальная сила скрывалась в мышцах этого человека.

Никто так и не понял, что случилось с боцманом, когда тот, потеряв наконец терпение, попытался вытряхнуть из-за стола нахального посетителя.

Боцман вдруг как-то странно согнулся, уперся плечом в край стола и медленно сполз на пол, заполнив своей неподвижно распластанной тушей добрую половину любимого ковра капитана.

А Неверов, словно ничего не случилось, начал неторопливо разворачивать сверток из каких-то рваных и грязных тряпок, который незадолго до этого водрузил на безукоризненно чистый штурманский стол капитана, вызвав тем самым новый взрыв ярости со стороны его помощника.

— Убирайтесь отсюда! Я позову охрану!

— Где вы ее сейчас найдете, да и зачем вам она? Что это изменит в нашем теперешнем положении?

Когда тряпичная оболочка открыла наконец содержимое свертка, над столом повисла натянутая как струна тишина, нарушаемая лишь металлическим клацаньем собираемого Неверовым механизма станнера.

Минуты две стояла эта тишина. Боцман на полу начал проявлять первые признаки жизни. Даже ко всему безучастный капитан с интересом уставился на блестящую игрушку в руках Неверова.

— Ну, хорошо, — наконец выдавил из себя помощник. — Возможно, я погорячился. Мы могли бы договориться. В конце концов нам очень скоро понадобятся ваши профессиональные навыки.

— Видите ли, господин…

— Асохин.

— Видите ли, господин Асохин. Конечно, мы можем договориться. Весь вопрос в том, о чем нам следует договариваться. Мне это пока совершенно неясно. Правительство Федерации наделило меня особыми полномочиями и поручило разобраться в причинах неоднократного исчезновения кораблей в районе Центавра. Если вы готовы сотрудничать со мной по этому вопросу, тогда мы, конечно, договоримся.

— Нет у вас больше никаких полномочий. Мы вышли из оверсайда в совершенно незнакомом районе космоса, координаты полностью утрачены. Этот корабль никогда уже не вернется на Землю. Через день-другой, когда пассажиры поймут, что с нами произошло и что их ждет, после того как на лайнере кончатся запасы продуктов, здесь начнется кровавая бойня за каждый кусок хлеба. Вот тогда мне и могут понадобиться ваши профессиональные навыки.

Неожиданно басовитый вибрирующий звук потряс корпус корабля, словно где-то глубоко в недрах его металлического корпуса включили циркулярную пилу. Звук этот расширился, вырос, заставив мелко завибрировать стены переборок, и, почти сразу же пойдя на убыль, полностью стих.

— Что это было? — не повышая голоса, спокойно спросил Неверов, прилаживая на место последние детали станнера.

— По-моему, стартовала одна из наших спасательных шлюпок. У кого-то уже не выдержали нервы…

— Включите обзорный экран. Нервы тут ни при чем. Человек, укравший шлюпку, прекрасно знал, что он делает.