"Источник" - читать интересную книгу автора (Полякова Маргарита Сергеевна)

Глава одиннадцатая

День не задался с самого утра. Уж и не знаю — сама погода в этих местах была настолько мерзкая, или это Властитель задумал отравить наше существование, но нас разбудил дождь. Нет, даже не так. Ливень. С градом. Поэтому похожи мы с Корином были не на влюбленную парочку, а на чучел огородных. Слава богам (и Мигелю), приличная гостиница, где мы смогли снять комнаты и просушиться, нашлась довольно быстро. Но ни о каких прогулках по городу в поисках скипетра не могло быть и речи. В такую сопливую погоду хороший хозяин собаку из дома не выгонит! Впрочем, изображать из себя влюбленную парочку нам все-таки пришлось. Людей в гостинице было — видимо невидимо. Кто ее знает, с кем из них нам придется столкнуться завтра в городе. Надеюсь, что к тому времени дождь уже кончится и не испортит нам праздник. Кстати… я же не собираюсь идти на торжество в этом промокшем и грязном походном наряде? Не зря же я (наученная горьким опытом) платье с собой прихватила? Неплохо было бы вытащить его из сумки и погладить. А заодно разобрать и другие вещи. Я подняла с пола свой мешок и вытряхнула содержимое прямо на пол. Нда. А ведь монстры старались, наверное, мои вещи аккуратно укладывали, а я… хотя… как ни сложи, потом все равно распутывать. Я подключила к разбору вещей «дуэнью» и в четыре руки дело пошло гораздо быстрее.

Корин тоже зря времени не терял. Он отмыл Мигеля от грязи и даже умудрился достать ему где-то более менее приличную одежду. Чумазый пацан сразу же превратился в довольно милого и симпатичного мальчика. Такого и в проводниках не стыдно держать. А уж после того, как Мигель наелся досыта (наверное, впервые за всю свою жизнь), он нас вообще искренне полюбил и готов был не только сопровождать, но и охранять до конца дней. Разумеется, если мы и дальше будем его так же хорошо кормить и одевать. Вот, блин, молодежь какая расторопная пошла! Определенно, нахальный и общительный Мигель нравился мне все больше и больше. Я даже начала думать, что бы нам сделать с этим ребенком. Не бросать же на произвол судьбы, раз уж мы его так «приручили». Может, в пажи к Корину нанять? Или в оруженосцы к Рагнеру? Ладно, подумаем потом, когда окажемся на своей территории. А пока следовало быть предельно внимательными и осторожными. А то Мигель уже через пару часов раскусил, что никакие мы не влюбленные. И все потому, что при нем мы забывались и вели себя как обычно. От греха подальше мы с Корином даже решили вообще не светиться на публике. В конце концов, могу я быть скромной и застенчивой невестой, стесняющейся посторонних людей? Да запросто! По крайней мере, до завтра. А вот на празднике нам точно придется туго, ибо надо будет поднапрячь все имеющиеся у нас актерские таланты. Лично у меня с ними было не густо. Да и у Корина, насколько я успела его узнать, тоже. Так что ничего хорошего от завтрашнего праздничного дня мы не ожидали.

Напрасно. Все-таки праздник он и есть праздник. Даже настроение на улице соответствующее. Все улыбаются, здороваются, поздравляют. Народ надел самые парадные одежды, торговцы и бродячие артисты толпой выбежали на улицу, а жрецы, казалось, еще больше увеличились в размерах, надувшись от собственной важности. Наконец, протрубили трубы, и началось, собственно, то самое действо, ради которого жрецы и затевали праздник. По широкой, центральной улице города несколько монахов, окруженных весьма внушительным вооруженным войском, несли огромную статую святого Пафнутия. А войско им зачем, интересно? Паломников отгонять? Или святотатцев развелось немеряно? В любом случае, процессия выглядела больше устрашающе, чем торжественно.

— Мигель, а чем так знаменит этот святой Пафнутий? — решила неожиданно поинтересоваться я. Судя по изумленному взгляду пацана, такого глупого вопроса он от меня явно не ожидал.

Впрочем, как оказалось, история была банальна до зубной боли. Жил-был Пафнутий, который был мздоимцем и барыгой, и совершенно не чтил Властителя. Но вот как-то, уже на склоне лет, одолела его страшная болезнь типа радикулит коленопяточного сустава. Пафнутий долго страдал, ныл, довел до слез жену и собаку, а затем решил направить свой взор к небесам. Дескать, не помогут ли они ему за умеренную плату? Однако небеса безмолвствовали. Пафнутий, точно знавший из достовывернутых источников, что никто, кроме Властителя помочь ему не сможет, клятвенно пообещал выполнить любую волю Таштена в обмен на собственное здоровье. Властитель затребовал, чтобы Пафнутий стал проповедником. Куда было деваться бедному мужику? Стал он славить Таштена на каждом углу, и вскоре выздоровел. Прожил Пафнутий после этого знаменательного события еще почти сто лет, а когда наконец помер, то был причислен к лику святых, а на его могиле тут же начали происходить всяческие чудеса. Подстрекаемые жрецами люди взывали к Пафнутию и шли молиться на его могилу. Одни просили его совершить чудо, другие рассказывали о чудесах, которые якобы он уже свершил. Какой-то жрец, в погоне за долговечными реликвиями, вырвал у Пафнутия несколько зубов, какая-то глуховатая святоша заявила, что слышит звон колоколов, какой-то бездельник, страдавший параличом, был исцелен после того, как выпил рвотное… словом, народ развлекался вовсю, а жрецы гребли деньги лопатой.

Однако главным чудом, по которому специализировался Пафнутий, были благословения влюбленных пар. Не знаю уж как, но ушлый святой моментально вычислял, кто из влюбленных будет жить в браке долго и счастливо, а кому надо разойтись прямо сейчас и не мучить друг друга. Со временем эти ЦУ приобрели такое значение в обществе, что без благословения святого Пафнутия свадьбы играть не решались. Однако, судя по тому, что браки по расчету все-таки случались, местные денежные мешки нашли к святому свой, особый подход. И Пафнутий был к ним весьма благосклонен. Любопытно, и на фига Таштену нужны такие святые? Они же просто компрометируют Властителя в глазах его подданных. Или Таштену это все равно, лишь бы энергия шла? Так от одного истинно верующего ее было бы в сотню раз больше! Хотя… может, подобных верующих у Властителя просто не было? Ведь искренний подвижник веры, совершающий подвиг самоотречения, это не такое уж частое явление. Скорее, это исключение, чудо. А Таштен подобного чуда недостоин по определению.

Тем временем, пока я раздумывала о смысле жизни и о том, как данному миру не повезло с Властителем, статуя Пафнутия уже благополучно добралась до храма с установленным возле оного непонятным деревянным строением. Назначение данного архитектурного сооружения я определила только тогда, когда на него с трудом взобрался самый толстый и богато наряженный жрец. А, так это трибуна! Главный жрец отдышался (как будто не на пять ступенек поднялся, а как минимум Эверест покорил) и начал свою длинную, занудную, но весьма патетическую речь.

— Тот, кто о душе своей не заботится, а только о смертной плоти печется, подобен тому, кто рабыню кормит, а госпожу отвергает. Тот, кто ищет земных благ, забывая о небесных, подобен человеку, который хочет пахаря иметь на стене изображенного, а не в поле пашущего, — разорялся жрец.

В процессе его выступления досталось и маловерным, и еретикам, и отступникам, а уж вопрос противостояния Света и Тьмы он вообще покрыл, как воинственный хомячок слониху. Дойдя в своей пылкой речи до того светлого момента, когда Тьма будет окончательно повержена, жрец мечтательно закатил глаза и выразительно причмокнул. Хе… размечтался! Не так-то это просто, как тебе кажется. Тьма еще вполне сильна, и победить ее будет не так просто. Блин! А это еще что за урод тычет копьем в мою физиономию. Ну? И что надо этому наглому до печенок стражнику? Неужто он распознал во мне Источник Тьмы? Маловероятно. Тогда чего он от меня хочет, размахивая копьем в непосредственной близости от моего носа? Ах, ему подать надо? Ну надо же… никогда не видела, чтобы подаяние выпрашивали с оружием в руках. Неужто армию так плохо кормят? А! Так это подаяние не солдату? А кому? Жрецу? Этому жирному уроду, у которого морда и так того и гляди треснет? Да зачем ему мои деньги? Обычай такой? Вот….!!! Видимо, добровольно граждане подавать на процветание жреца не соглашаются, и тот придумал весьма недурной способ буквально выколачивать из них это подаяние силой. Да уж. Государство не дурак, его под елку не посадишь. Так что пришлось и мне, и Корину раскошеливаться.

Надо сказать, что подобное мздоимство несколько подпортило наше праздничное настроение. Однако после того, как и жрецы, и воины с площади рассосались, народ продолжил праздновать. Выполнив свой религиозный долг, граждане начали активно выпивать, закусывать и радоваться жизни. Теперь можно было и к храму поближе подобраться. Если верить докладу зомби, то именно здесь находится саркофаг, в котором и лежит скипетр. Вот только как же нам внутрь проникнуть? Городской храм охранялся хорошо. Даже очень хорошо. Помимо стражи на входе, на его башенках располагались еще и полтора десятка лучников.

— Что же мне с вами делать? — пробубнила я про себя.

— Лучший способ боя против лучников — это… хммм… ну-у… э-э-э — умереть, — ехидно поведал мне Корин. — Даже и не думай вступать в бой с лучниками, если рядом с тобой нет монстра, за которым можно спрятаться.

— У меня есть такой монстр, — хмыкнула я, кивнув на дуэнью. — Но я не хочу привлекать к себе внимания.

— Да зачем вам с лучниками сражаться? Вы же влюбленные, вас и так пропустят в храм, благословения у Пафнутия просить! — напомнил нам Мигель. Мы с Корином переглянулись и искренне почувствовали себя идиотами. Как же мы могли забыть о своей легенде?

На самом деле, желающих испросить благословения было больше, чем достаточно. Мы встали в хвост довольно длинной очереди и, по примеру окружающих, взялись за руки. Парочки вокруг нас шептались, хихикали, целовались украдкой, а мы стояли и молча страдали, не зная куда деться, и из последних сил натягивая на лица счастливые улыбки. Наконец, Корину пришла в голову светлая мысль, и он нашел выход из положения. Обняв меня, он начал рассказывать мне на ухо разные истории преимущественно юмористического характера. Я ответила ему тем же. Время пошло гораздо быстрее. Мигель даже сделал нам комплимент, что теперь нас точно можно принять за счастливую влюбленную парочку. Хе… слышали бы окружающие, о чем мы беседовали! Впрочем, когда мы подошли к храму поближе, для нас нашлось занятие поинтереснее. Оказывается, каждая из пар рассказывала Пафнутию историю своей любви и буквально убеждала святого, что их любовь истинна и вечна. Чего только мы не наслушались! И истории с соблазнением, и неожиданные знакомства на сеновале, и трагедии типа того, что она отдалась ему и не хотела взять себя обратно… словом, если записать, целый сборник любовных романов получится.

Сначала, выслушивая все эти истории, мы с Корином тихо подхихикивали и комментировали их друг другу. А затем до нас достучалась страшная мысль. Мы тоже должны рассказать Пафнутию свою историю! Романтическая встреча, свидание под луной, первый поцелуй… хоть что-нибудь, чтобы нас не выгнали из храма взашей и не заподозрили в чем-нибудь предрассудительном. В шпионаже, например, которым мы, собственно, и планировали заняться. Вообще-то, мы и к Пафнутию-то шли только затем, чтобы оглядеть храм изнутри и найти способ проникнуть в него ночью. Тьфу! Ну мы и влипли! А тут еще Корин наотрез отказывается соглашаться с придуманной мной историей. Типа, никогда он такой дурью не страдал и позориться при свидетелях не собирается. Ну и пожалуйста! Ври тогда сам все, что хочешь! А я, так и быть, буду счастливо улыбаться и кивать, как попугай. Что? Ты вынесешь даже это, поскольку ты сдержан и терпелив? Ты терпелив?! Скорее, ты убедишь меня в том, что земля плоская, а солнце всходит на западе. Так, все, Корин, все! Кончай препираться, сейчас мы предстанем перед святым Пафнутием, чтоб ему пусто было.

Величественная статуя Пафнутия, которую до этого таскали по всему городу, встретила нас (как это и следовало ожидать) абсолютным молчанием. Э-э-э… и как с ней общаться? Тупо стоять и рассказывать в пустоту всякий бред? Корин, похоже, решил именно так выпутаться из положения. Он громко поздоровался со святым и заявил, что… меня похитил. И теперь, дескать, хочет на мне жениться. Ну а поскольку глупая я не понимаю своего счастья, то великодушный он решился обратиться прямо к Пафнутию. Может, хоть святому удастся вразумить глупую женщину, которая не понимает, в чем ее истинное счастье.

Сказать, что я офигела от подобного разворота дел — это ничего не сказать. Моя челюсть громко рухнула на пол, а рот открылся буквой «о» и замер в таком положении. Что?! Это кто тут глупая курица, не понимающая своего счастья? Я?! Ну, Корин, ну, погоди, вот только из храма выберемся, и я тебе устрою утро стрелецкой казни! Мало не покажется! Мне с тобой так поговорить хочется, что кулаки чешутся! Однако норлок, прекрасно понимавший, что в данный момент он находится в полной безопасности, не обращал на возмущенную меня никакого внимания. Закончив свою шовинистическую речь, он поклонился и замер. Статуя святого зашипела, засвистела и… сообщила Корину, что для того, чтобы наша с ним семейная жизнь была абсолютно счастлива, нам надо пожертвовать Пафнутию не менее пары золотых. Иначе он не возьмется благословлять наш союз. Теперь челюсть вниз упала у Корина. Видимо, норлок никак не ожидал, что святой окажется таким вымогателем. Однако влез в кузов — сиди и молчи! А потому Корин достал два золотых и положил их в специально приготовленное для подобных целей блюдо. Пафнутий тут же пришел в хорошее расположение духа, объявил наш брак благословенным и призвал к себе «на ковер» следующую пару.

— Ну? Что скажешь? — ехидно поинтересовалась я у Корина. Меркантильность святого и ошарашенная физиономия норлока несколько подняли мне настроение, и я решила отложить разборки по поводу глупой женщины на потом.

— Он такой же святой, как я — гоблин! — заявил Корин.

— Но вы же не хотите на самом деле жениться! — вмешался в наш разговор Мигель.

— Мы и не собираемся это делать, — подтвердила я.

— Ну и не давали бы Пафнутию золотых! Тогда бы он не благословил ваш брак, и вам не надо было бы жениться! — заявил пацан.

Корин ругнулся, а я невольно фыркнула. Действительно… норлоку совершенно необязательно было расставаться с деньгами. В конце концов, прожили бы мы и без благословения святого. Тем более, что брак в наши ближайшие планы не входил определенно. Особенно друг с другом.

— А теперь уж деваться некуда, придется вам жениться, — заявил Мигель. Мы с Корином споткнулись и остановились, как вкопанные.

— Зачем? — выдавил из себя норлок.

— А как же? — удивился Мигель. — Это традиция такая. Раз Пафнутий вас благословил, значит в течение трех дней вы должны жениться. И стоить это вам будет примерно пять золотых.

— Сколько? — возмутилась я. — Это же обдираловка!

— А зачем Корин отдал Пафнутию два золотых, не торгуясь? — резонно возразил Мигель. — Теперь жрецы знают, что у вас есть деньги, и сдерут с вас как можно больше.

— Похоже, Корин, твоя щедрость нам выйдет боком, — язвительно заметила я.

— Откуда я знал, что со святым можно торговаться? — обиженно возопил Корин. — И вообще. Лично я жениться не собираюсь!

— Думаешь, я горю желанием за тебя замуж выходить? — ехидно поинтересовалась я. — Ты мне еще за глупую курицу ответишь!

— Слушай, Мигель, а нельзя ли избежать столь экстренного венчания? — обеспокоено поинтересовался Корин. — Сказать, например, что мы дома пожениться хотим? В присутствии родственников?

— Можно. Только это тоже будет денег стоить, — не порадовал нас пацан. — И не забудьте разрешающую бумагу взять, иначе вас из города не выпустят.

— Похоже, Лукулл знал, что делал, когда давал нам с собой столько золота, — вздохнула я. — Придется откупаться. Привлекать к себе внимание нам ни к чему.

— Хорошо, я займусь этим прямо сегодня, — решил Корин. — Может, нам уже ночью удастся выкрасть скипетр, и надо будет покидать город самым спешным образом.

Однако до ночи еще надо было дожить. А сделать это было весьма проблематично, поскольку народ искренне радовался всем влюбленным парам, отмеченным благословением Пафнутия. В том числе и нам. Как только мы не изворачивались, чтобы улизнуть с массового гуляния — бесполезно! Нас, вместе с другими женихами и невестами, закрутило колесо празднества. Пришлось нам с Корином обниматься, строить друг другу глазки и мило улыбаться окружающим. Когда нас потащили танцевать, мы еще сдержались. Когда заставили прыгать через костер — тоже мужественно промолчали. Но когда нас попытались принудить прилюдно целоваться, наше терпение кончилось. Я уже даже открыла рот, чтобы послать всех окружающих в долгое изощренно-сексуальное путешествие, но ситуацию спас Корин. Не моргнув глазом, он заявил, что дал клятву поцеловать меня только после того, как я стану его женой. Ну а поскольку он — величайший на этом свете Светлый рыцарь (вам смешно? Мне тоже смешно), то считает долгом чести исполнить свою клятву. Народ искренне посочувствовал страдальцу, но от нас отступились.

— По-моему, люди решили, что ты идиот, — фыркнула я. — Подобные клятвы, как мне кажется, даже самые упертые Светлые рыцари не дают.

— А ты что, Ристи, хочешь, чтобы я тебя поцеловал? — заинтересовался Корин.

— Только рискни здоровьем! — сразу же ощетинилась я. — То, что мы с тобой изображаем влюбленную парочку, еще ничего не значит.

— Я нашел! — радостно завопил рядом Мигель. — Жреца нашел!

— Какого жреца? — хором удивились мы.

— Ну как же? Чтобы вам поцеловаться можно было. Жрец Пафнутия от подобной клятвы может освободить!

— Зачем? — снова хором застонали мы, взирая больными глазами на не в меру угодливого пацана. — Ты же знаешь, что на самом деле мы вовсе не влюблены друг в друга!

— Да? — искренне огорчился Мигель. — А я думал, вы передумали. Вон как веселились славно! И через костер прыгали, и танец влюбленных танцевали.

— Ну и что нам теперь делать? — тоскливо поинтересовалась я.

— Попробую отвлечь жреца более важными проблемами, — пообещал Корин и смело ринулся в бой. — Отче, не соизволите ли вы выслушать нас?

— Да, сын мой…

— Мы хотели бы получить разрешение сочетаться браком не здесь, а в своем городе, в кругу родни. Не могли бы вы выдать нам соответствующее разрешение?

— Понимаю, сын мой. Что ж… сие разрешение будет тебе стоить четыре золотых. И еще один за оформление документов.

Корин вздохнул, но спорить не стал, раскошелившись на пять золотых. Жрец сложил их в мешочек на поясе, погладил его, как любимую наложницу, достал свиток, вписал наши имена и шлепнул печать. И за это он содрал с нас столько денег? Ужас! Однако, как оказалось, это было еще не все. Жрец отнюдь не успокоился на достигнутом и, масляно улыбаясь, предложил Корину нарушить-таки его клятву относительно поцелуев. Норлок, вошедший в роль Светлого рыцаря, благородно отказался, сославшись на правила чести и нормы морали.

— Жаль, жаль… — с наигранным огорчением вздохнул жрец. — Ведь ты, без сомнения, очень хочешь поцеловать свою прекрасную нареченную.

— Очень! — согласился Корин, продолжая играть роль влюбленного в меня рыцаря. Я скромно потупилась и попыталась покраснеть.

— Так знай же, сын мой, что Пафнутий щедр к влюбленным. Властью, данной мне этим святым, я освобождаю тебя от твоего слова на сегодняшний день. Ибо ныне великий праздник. Ну же, целуй свою нареченную!

— Целуй, рыцарь, целуй, ныне все можно! — поддержал жреца целый хор пьяных голосов, активно принявших участие в нашей «трагедии».

Хе… ну, если посмотреть со стороны, то иначе, как трагедией, такое и не назовешь. Двое вполне приятных молодых людей, влюбленных (по их мнению) друг в друга, получили благословение Пафнутия, а поцеловаться не могут! Это ж какая несправедливость! Да я бы сама бедняжкам изо всех сил посочувствовала. Вот только одна проблема. Влюбленными друг в друга мы точно не были. Но если толпа это поймет, то, пожалуй, порвет на части. Ибо народу явно захотелось зрелища. Господи! Да что ж нам теперь делать-то? Убью этого услужливого мерзавца Мигеля, если нам удастся выпутаться из этой ситуации!

— Ну, рыцарь, чего встал, как столб?! — подбадривала Корина толпа. — Сказано тебе, сегодня все можно! Сам жрец тебя от клятвы освободил! Целуй свою девку!

Норлок обвел окружающую его толпу людей совершенно больным взглядом, вздохнул, и, поняв, что другого выхода нет, меня поцеловал. Вау! Нда… это был тот еще поцелуй! Сначала чисто машинальный и холодный, он постепенно становился смелее, жарче и, наконец, захватил меня целиком. Видимо, норлок слегка увлекся. Я, честно говоря, тоже. Даже не знаю, что больше всего этому способствовало — выпитое на празднике вино или окружающая атмосфера всеобщей влюбленности. Настырные губы Корина были настолько умелыми и опытными, что у меня закружилась голова. Боже мой… как хорошо-то… ну кто, кто там еще дергает меня за подол платья? Кому в лоб захотелось?

— Эй! Можете уже не целоваться, на вас уже не смотрит никто, — раздался весьма ехидный голосок Мигеля. Вот ведь мелкий паршивец!

Корин весьма неохотно выпустил меня из объятий, и я с трудом перевела дух, пытаясь прийти в себя. Что это было? Меня как будто прошил с пяток до макушки электрический разряд. Судя по недоуменному лицу Корина, с ним происходило примерно то же самое.

— С вас три золотых за избавление от клятвы, — тут же возник из ниоткуда толстый жрец. Нет, во барыга, а? Мало того, что он избавил Корина от этой «клятвы» практически силком, так еще и оплаты за это требует! Впрочем, делать было нечего, пришлось раскошелиться.

— Давай срочно возвращаться в гостиницу, пока нас окончательно не разорили! — скомандовал Корин, и мы переулками постарались миновать праздновавшую толпу.

— Если я покажу вам, как ночью пробраться в храм, вы оставите меня у себя на службе? — задал неожиданный вопрос Мигель, стоило нам только добраться до гостиницы и заказать ужин ко мне в номер. (Вниз мы спуститься не рискнули, боясь нарваться на новые неприятности в связи со своим статусом влюбленных).

— На кой гоблин ты нам нужен? — зло бросил Корин. — От тебя одни проблемы. И убытки. Подумать только, три золотых, чтобы избавиться от клятвы, которую я не давал!

— Я правда решил, что вы передумали, — шмыгнул носом Мигель. — Я хотел помочь. Светлые рыцари частенько дают такие клятвы, что их только пожалеть можно.

— Я не Светлый рыцарь! — рявкнул Корин. — Неужели до тебя это все еще не дошло? На вид, вроде, умный пацан.

— Не ори на ребенка, — вмешалась я. — И вообще не ори. Особенно о том, что ты не Светлый. Тут жрецы на каждом углу. Хочешь, чтобы нас схватили? Если мы оба окажемся в тюрьме, вытаскивать нас оттуда будет некому.

— А вы Темные, да? — загорелись у Мигеля глазки. — Тогда я тем более хочу вам служить. Темные, говорят, не скупятся платить. Вон, Рагнер, пока Светлым рыцарем был, так о нем, почитай, и не знал никто. А как перешел на сторону Тьмы, так и военная удача к нему лицом повернулась, и земли он завоевывать начал, и титул, говорят, ему обещают высокий. А все почему? Да потому, что он носит цвета Темной Владычицы. Черный и красный. Я тоже их буду носить!

— Подрасти сначала! — фыркнула я. — А на службе я тебя оставлю. Только чтобы больше никакой самодеятельности! Прежде, чем что-нибудь сделать, спроси нас, надо ли нам это. Хорошо? — Мигель закивал.

— Ты действительно можешь нас провести в храм? — задался более насущным вопросом Корин. — И нас никто не заметит?

— Я постараюсь.

Мигель действительно постарался. Вел нас такими трущобами, что сам черт ногу сломит. Да и к храму мы подошли не с парадного входа, а откуда-то сбоку, с заросшего бурьяном и лопухами пригорка. Я даже не сразу поняла, что перед нами — знаменитый городской храм. Такой он был мрачный и холодный. Видимо, все украшения, так же, как и ночная факельная подсветка, достались фасаду. Мигель прижался к земле, и мы тут же последовали его примеру. В двух шагах от нас прошел вооруженный отряд из шести солдат.

— А теперь быстро за мной, они сейчас пойдут обратно! — скомандовал пацан и кинулся вперед ужом. Мы с Корином, не долго думая, поползли за ним следом.

Надо же… прямо у земли, присыпанная песком и заваленная валежником, располагалась щель. Если не знать — в жизни не найдешь. Даже при дневном освещении. Мы протиснулись внутрь, и Мигель «закрыл» за нами импровизированную дверь из мха и кустов. Ну, что ж… мальчишка не обманул. Мы действительно находились внутри храма. Теперь дело осталось за малым — найти саркофаг. И понять, почему никто до сих пор не смог вытащить из него скипетр. Мы вооружились заранее припасенными факелами и двинулись за норлоком. Что, что, а направления Корин чувствовал великолепно. И это было нам весьма на руку, поскольку Мигель, который знал потайной лаз, пользовался этим самым лазом для сугубо меркантильных целей — потихоньку грабил храмовые подвалы, очищая их от излишков еды и вина. Сокровищницу жрецы берегли не в пример ревностнее, а потому пацаны туда не совались. Не было им нужды шляться и по остальным помещениям храма, рискуя быть пойманными. Ведь тогда жрецы наверняка заделали бы лаз. Так что надежда была только на Корина, который в силу своей истинной ипостаси мог и иголку в стоге сена найти. Причем с закрытыми глазами. Что уж там скипетр! Норлок вел нас по путанице коридоров так уверенно, будто строил этот храм сам. Да… все-таки Властитель, создавший расу норлоков был весьма неглупым типом. Подарить такое чутье дорог и направлений даже в незнакомых местах — это нечто! Вот бы мне так научиться!

Однако Корин, воспринимавший свой дар, как нечто само собой разумеющееся, вел нас не задумываясь. И остановился посередине длинного коридора совершенно внезапно. Норлок прислушался к внутренним ощущениям, затем повернулся и… начал ощупывать совершенно монолитную каменную стену. Хотя… если присмотреться… не такую уж монолитную. Камни располагались так, что становились похожи на небольшую арку. Конечно, если хорошенько присмотреться. И если знать, куда смотреть. Норлок, похоже, подобные вещи чувствовал, а потому продолжал исследовать дверь. Ну, во всяком случае, мне хотелось бы верить, что это действительно была дверь. Корин пытался ее открыть довольно долгое время, но дверь ему упорно не поддавалась. Чихать она на нас на всех хотела. Корин разозлился и стукнул по непокорной двери кулаком. Опа! Надо же… вот что значит, вовремя приложенная сила! Камни зашевелились, раздвинулись («Гарри Поттер» отдыхает!) и открыли узкий, длинный проход. Корин тут же нырнул внутрь, и нам с Мигелем ничего не оставалось делать, как за ним последовать. Камни за нашей спиной тут же вернулись на прежние места, и я почувствовала легкий приступ клаустрофобии.

Однако, похоже, данная болезнь была свойственна только мне одной. Ибо ни Корин, ни Мигель, даже не обратили внимания на закрывшийся вход. С упорством первооткрывателей, они двигались вперед. Я пристроилась сзади и, стараясь не отставать ни на шаг, последовала за ними. Шли мы недолго. По моим скромным прикидкам — минут десять. Ход петлял, раздваивался и растраивался, спускался вниз, обрывался и вообще вел себя как последняя сволочь. Однако Корина это с пути не сбивало. Определенно, тот, кто строил этот лабиринт, никогда не слышал о существовании норлоков. Иначе постарался бы еще больше. Нормальный человек в этом переплетении туннелей потерялся бы сразу. Хотя… нормальный человек и входа бы сюда никогда не нашел. Любопытно, а знают ли об этом ходе Светлые? И пробовали ли они им пользоваться? Если уж Таштен так явно поддерживает Дандромеду, у нее должна быть подробная карта этого хода с указанием места хранения скипетра. Или здесь не все так просто? Ненавижу подобные загадки! И пытающегося играть в великие игры Властителя. Боже, ну почему ты не послал мне кого-нибудь более разумного, чем Таштен?

Пока я пыталась выяснить отношения с высшими силами, ход, наконец-то, привел нас к месту назначения. Огромный зал с единственным саркофагом приветствовал нас абсолютной темнотой, тишиной и сыростью. Корин с Мигелем тут же зажгли несколько дополнительных факелов, а я подошла ближе к заветной цели. Так, так… что у нас тут? В магии я, конечно, не сильна, но увидеть защиту могу без проблем. Вот сломать — это уже сложнее. Однако, как я ни напрягала зрение, никаких магических звоночков на саркофаге так и не обнаружила. Так что же с ним не так? Почему Светлые до сих пор не достали оттуда скипетр? Может, здесь есть механические ловушки? Я подозвала норлока, и он обследовал каменную усыпальницу на предмет незаметных моему взгляду зацепок. Корин обнюхал и обстукал не только саркофаг, но и весь зал. Он даже в потолок пару камешков запустил, однако тоже ничего не нашел. Ну, что ж. Придется рискнуть. Мы с Корином взялись за крышку саркофага и сдвинули ее немного вбок. Из каменного гроба тут же повалил зеленый дым, приняв вид довольно мерзкого существа. Интересно, кто это, джин что ли? Мне, почему-то, всегда казалось, что они несколько симпатичнее. Наверное, плохо сказки восточные читала.

— Кто потревожил мой сон? — вопросил нас зеленый призрачный тип.

— Ну, я потревожил. Дальше что? — буркнул Корин.

— Что тебе здесь понадобилось, смертный?

— Скипетр отдай! — продолжал наглеть Корин. — Заметь, я тебя пока по-хорошему прошу.

Ну, все. Сейчас одним нахальным норлоком на свете станет меньше. Я даже прикрыла глаза, чтобы не видеть, как джин убивает моего напарника. Мигель пискнул и скрылся за моей спиной. Интересно… а смогут ли справиться с этим зеленым типом мои монстры? Не услышав криков и зловещего хохота, я осторожно открыла один глаз. Корин был абсолютно жив и здоров. А джинн до сих пор находился в апофигее от его наглости.

— Ты слишком самоуверен, смертный. Я никому не отдам скипетр. Мне доверил его на хранение сам Властитель, приказав отдать только Светлому королю.

— Королю или человеку с королевской кровью? — уточнил Корин.

— Какая разница? Главное — Светлому! — припечатал джинн.

— Вот Таштен, вот гадина подколодная, и тут он меня подставил, — зло прошипела я.

— Ты мне лапшу на уши не вешай! — отмахнулся Корин. — Королевские регалии должны сами признать своего хозяина. Неважно, Темный он, или Светлый. А что там по этом поводу Таштен говорит — это его проблемы. Эй, скипетр! Покажись! Покажись, я тебе говорю! — саркофаг задрожал, а потом начал елозить на своем постаменте.

— По-моему, Таштен прибил скипетр гвоздями к саркофагу! — высказала предположение я. — Видишь, как колбасит болезного? Он бы и рад показаться, да не пускает его что-то!

Джинн, тем временем, тоже перестал бездействовать и торопливо начал закрывать крышку собственного саркофага. Поздно. Внутри что-то хрустнуло, и скипетр взмыл вверх, отбив от крышки изрядный каменный кусок. Джинн взвыл и принялся гоняться за артефактом. Мы с Корином, тихо подсмеиваясь, взирали на сие забавное представление минут несколько. Потом нам это надоело, и норлок снова позвал скипетр. Тот прошил призрачного джина насквозь и влетел прямо в Корина. Изо всех сил. Да… хороший удар под дых… норлок аж пополам сложился и мягко осел на пол. А пролети скипетр чуть ниже, и остался бы Корин на всю жизнь евнухом. Джинн ехидно захихикал, а я сердобольно склонилась над норлоком.

— Ты жив?

— Не знаю, — просипел Корин. — Пока трудно сказать определенно.

Скипетр, словно почуяв свою вину, ластился к Корину, как кошка. Надо же… и почему артефакты так любят представителей почтенной королевской династии? Вот чем хорошо наличие королевской крови проверять. Никакого анализа ДНК не надо. Корин поймал ластившийся к нему скипетр, сунул за пазуху и поднялся на ноги.

— На правах лица королевской крови, владеющего артефактом, который ты оберегал, приказываю тебе, — обратился Корин к джинну. Тот съежился с несчастным видом, но исчезнуть не посмел. — Ты никому не скажешь о том, что скипетр пропал, еще как минимум месяц. И вообще ничего не скажешь, пока тебя не спросят целенаправленно. А пока возвращайся в свой саркофаг.

Джинн тяжко вздохнул, растаял зеленым туманом и втянулся в свою усыпальницу. Мы с Корином сдвинули крышку на место и вернулись обратно к выходу из храма. Дождавшись, когда патруль пройдет мимо, мы рванули на свежий воздух и, буквально через полчаса, уже были в своей гостинице. Вообще-то, изначально, мы хотели покинуть город немедленно, но потом решили не привлекать к себе излишнего внимания. Да и Мигель искренне не советовал этого делать, убеждая, что это будет слишком подозрительно. И что шляющихся по ночам людей городская стража обыскивает до нитки, конфисковывая в свою пользу все, что найдет. Так что пришлось нам остаться в городе до утра.

Надо сказать, что мы об этом не пожалели. Продолжая изображать влюбленную парочку, мы успели позавтракать, купить пони для Мигеля и отправиться в путь. Желающих выехать из города с утра пораньше было предостаточно, и мы спокойно смогли затеряться в толпе. Теперь мы могли двигаться в Дельвингер и приступать к поиску державы. Покамест нам везло. Любопытно, что будет дальше. Может, лучше не рисковать, создать крылатого монстра и отправить скипетр с ним в замок? Нет, не стоит. Во-первых, неизвестно, согласится ли артефакт покинуть столь ценного для него Корина. Во-вторых, создавать монстров на территории Светлых — не самая лучшая идея. А уж доверять им скипетр — и подавно. Всего один бойкий рыцарь — и все наши усилия пойдут прахом. Да и Дандромеда вполне может нас засечь. Ну и потом… было еще и в-третьих. Я же с пьяных глаз сделала собственную страну разумной. И кто ее знает еще, чем нам это аукнется. Нет уж, лучше рискнуть и везти скипетр с собой.

— Слушай, Корин, а корона слушается тебя так же, как скипетр? Она тоже вылетела тебя поприветствовать? — поинтересовалась я.

— Еще хуже. Я из любопытства решил на нее взглянуть. Меня чуть удар не хватил! — сознался Корин.

— Почему?

— Ристи, корона, которую ты привезла из Олмума, и есть тот самый знаменитый артефакт норлоков, который сам выбирает себе правителя.

— Не может такого быть!

— Что значит «не может»? — обиделся норлок. — Ристи, да я эту корону как облупленную знаю! Она за мной уже не первый год гоняется.

— И все равно не может быть! Ведь та корона, которую я привезла, находилась в Олмуме больше сотни лет. И точно не покидала город, поскольку он не терял своей разумности.

— Хочешь сказать, эти короны просто похожи? — ехидно поинтересовался Корин. — Бред! Таких совпадений не бывает!

— В жизни еще не то бывает. Особенно, если это касается других миров. Там даже люди похожие встречаются, что уж говорить о вещах!

Да ну, нет! Этого не может быть. Корин узнал бы корону норлоков из тысячи. Ристи сама не знает, чего говорит. Похожи… да разве бывают вещи настолько похожими? Тем более артефакты в виде короны? Бред! Конечно, остается загадкой, как одна и та же корона могла существовать и у норлоков, и в Олмуме, но, зная на что способны артефакты, не стоило удивляться даже этому. Корин заметил, как Ристи одним жестом развоплотила ненужную уже дуэнью и невольно хмыкнул. Способности Источника вводили его в ступор до сих пор. Разумеется, после всех тех монстров, которых норлок видел в замке, дуэнья не казалась слишком ужасным созданием. Но это только на первый взгляд. Поскольку окружающие, не знакомые с остальными «творениями» Ристи, обходили ее стороной. Это надо ж было такую страшную старуху придумать! Народ смотрел на них с искренним соболезнованием, понимая, что подобная мымра может испортить любое, даже самое романтическое путешествие. Да, конечно, на самом деле они с Ристи вовсе не были парочкой. И дуэнья нисколько им не мешала, поскольку молчала в тряпочку и ни во что не вмешивалась. Корин вообще подчас забывал о ее присутствии. Но окружающие-то об этом не знали! И искренне ему сочувствовали. Даже Мигель несколько раз намекнул, что неплохо было бы избавиться от этой зловредной старухи хотя бы ненадолго. А ведь он прекрасно знал, что Ристи с Корином не пара, и что они вообще не Светлые!

Корин невольно задумался. Он не мог сказать, почему вдруг стал доверять малолетнему и, в общем-то, совершенно постороннему пацану. Но факт есть факт. Перед Мигелем они с Ристи раскрылись так, что дальше некуда. Ну если только сообщить, что один из них — Источник, а второй — потенциальный Темный Владыка. Такая доверчивость для Корина отнюдь не была характерна. Однако общительный, веселый пацан и не был похож ни на одного из знакомых норлока. Он был слишком открытым, дружелюбным и жизнелюбивым. Иногда даже чересчур. Дернули же его гоблины позвать жреца, чтобы тот избавил Корина от якобы данной клятвы! Как бы Мигель не оправдывался, норлок был уверен, сделал это пацан вовсе не по ошибке, а из чистого хулиганства. Наверняка ему просто захотелось подшутить над двумя взрослыми людьми, тщетно пытающимися изобразить влюбленность. Да уж… подшутил… норлок долго не сможет забыть последствия этой шуточки. Сначала, честно говоря, он подумал, что Ристи устроит скандал и их выдаст. То, что Источник не собиралась вступать ни в какие романтические отношения, было ясно, как день. Корин даже мысленно приготовился сражаться, чтобы если уж не спасти свою жизнь, так хотя бы не отдать ее даром. Ведь нет сомнений, что толпа, выяснив, что ее обманули, просто-напросто разорвет их с Ристи на части. Однако Источник, похоже, и сама додумалась до этой мысли. Поскольку ограничилась только испепеляющим взглядом в сторону Мигеля и покорно прикрыла глаза.

Корин вовсе не собирался целовать Ристи! Ну, в смысле, по-настоящему целовать. Он рассчитывал ограничиться целомудренным чмоком, и пусть все те, кому это не понравится, идут лесом! Однако все пошло совершенно не так, как он задумал. Теплые, мягкие, податливые губы Ристи заставили Корина немного увлечься. А потом еще немного. Впрочем, Ристи увлеклась ничуть не меньше его. Не ожидавший подобной реакции, Корин почувствовал себя так, как будто держал в руках бомбу, и она предательски взорвалась. Удар потряс все его внутренности, парализовал мозг и швырнул контуженное тело в какой-то липкий, горячий студень. И норлок до сих пор не был уверен, удалось ли ему выжить. Разумеется, Корин и до этого отдавал должное — Ристи была весьма привлекательной особой. Особенно если не знать о ее второй ипостаси и о любви к созданию монстров. Но кто бы мог подумать, что норлок сможет потерять от нее голову! Пусть ненадолго, всего лишь на один поцелуй, но тем не менее! Корин давно уже вышел из того возраста, когда поцелуи вообще что-то значат в отношениях. А тут такое! Норлок и сам не помнил, когда последний раз поцелуй увлекал его настолько, чтобы забыть обо всем. И если бы не этот малолетний зараза Мигель, неизвестно, сколько бы времени продолжался этот поцелуй.

Впрочем… может, и хорошо, что пацан вмешался. Потому что Корин мог увлечься и дальше. А к такому повороту дел ни Ристи, ни он сам готовы не были. Да норлок вообще сомневался, что это было бы разумно! Правда, его собственный организм не соглашался со своим хозяином категорически. Что ж. Организм можно понять. Сколько у Корина не было женщины? У-у-у… да с тех пор, как он попал в этот дурацкий мир, и не было. Не мудрено, что под воздействием праздничной обстановки и выпитого вина его понесло не в ту сторону. Уж кто, кто, а Ристи определенно не та девушка, с которой стоит крутить романы. Поскольку помимо милой привычки создавать отвратительных монстров, она еще имела и вторую ипостась. Причем какую! Летучая мышь! Бр-р-р! Помнится, когда Корин первый раз увидел эту мышку человеческого размера, его чуть удар не хватил! А Ристи воспринимала свой облик совершенно обычно, не напрягаясь и даже не обращая внимания. Нет уж, Источник-оборотень — это явно не лучший объект для романтических отношений. В любой ситуации. И о чем только думал Властитель, заманивший Ристи в свой мир?

Таштен и сам хотел бы это знать. Очень хотел бы. Идея обзавестись собственным Источником, казавшаяся такой перспективной, трещала по всем швам. Не зря, ой, не зря его вечный конкурент Панек так ехидно улыбался, когда Таштен хвастался своими успехами. Как ни противно это было признавать, но старый интриган был прав, заявив, что иметь собственный Источник — весьма опасное занятие. Но кто бы мог подумать, что Ристи так разовьется? Да еще и за столь короткий срок? То, что удержать ее под своим контролем будет сложно, Таштен прекрасно понимал. Он был не слишком сильным Властителем. Но что же теперь ему делать? Он поставил на Светлых все, что имел, заключив пари с Панеком на их победу. Война и интриги, по замыслу Таштена, должны были дать дополнительную энергию, однако все пошло наперекосяк. Ристи совершенно не собиралась воевать. Собрав около себя талантливых людей, она оттяпала у Света огромную территорию без единого сражения. И Дандромеда ничего не смогла с этим поделать!

Таштен вздохнул. Выбрав эту девицу на роль главы Светлых, он сделал еще одну ошибку. Но Властитель слишком уж хотел контролировать ситуацию! А сильная личность, такая, как Ристи, вряд ли позволила бы ему диктовать свои условия. Она и так перешагнула через все мыслимые и немыслимые преграды. И что только Таштен не делал, чтобы ее удержать! Властитель невольно поежился. Если Панек узнает об этом, ему не сдобровать. По законам, после заключения пари, Властитель уже не мог вмешиваться в действия своего мира. А Таштен вмешивался. Пусть осторожно, негласно, но вмешивался. Подарил миру взрывчатые заклятья, спрятал артефакты на территории Светлых… жаль, что он не мог вообще преградить доступ Тьме к королевским регалиям. Но Панек бы такое безобразие сразу увидел. И пари заключать бы не стал. А на кон поставлено многое. Даже слишком многое. И Таштену срочно нужно было придумать, что делать, чтобы спасти ситуацию. Если он не вмешается, Темные заполучат все три артефакта. Такого не случалось за всю историю мира. Куда Дандромеда смотрит? И кто бы мог предположить, что в мире Таштена объявится существо с королевской кровью?

Сначала Властитель этому явлению обрадовался. Даже более чем. Похитить подобный экземпляр он не мог, (все лица королевской крови были у Властителей на учете), а тут без пяти минут король сам ему в руки пришел! Таштен срочно оборвал магическую связь Корина с его собственным миром, и даже помог Светлым захватить его в плен. Ну кто же знал, что Дандромеда окажется такой недальновидной дурой, а Ристи потащится вытаскивать из тюрьмы совершенно незнакомого ей типа? Кто мог такое предположить? А уж когда Таштен проследил родословную Корина, он чуть не взвыл. Не может быть! Этого просто не может быть! Мало того, что родители этого балбеса когда-то лишили его власти в одном из миров, украв мощнейший накопитель его же собственной энергии прямо из-под носа Таштена, так теперь их сын портит ему игру! У них что, это наследственное? Или их семья задалась целью уничтожить Таштена, как Властителя? Если бы. Тогда сражаться с ними было бы проще. Но Таштен слишком хорошо понимал, что на самом деле он им безразличен. И что попадание Корина к нему в мир — это чудовищное совпадение.

Первой мыслью Таштена было отправить норлока в родные пенаты. Сразу же. Немедленно. Безвозвратно. Однако потом Властитель передумал. Создание с королевской кровью было слишком ценным экземпляром, чтобы от него отказываться. Может быть, следует пойти другим путем? Какое-то время не вмешиваться, позволить Тьме обрести все три артефакта, а потом захватить и Корина, и королевские регалии. Разумеется, Таштену придется-таки нарушить условия спора с Панеком и вмешаться в ход истории, но другого выхода он просто не видел. Надо явиться Дандромеде и подсказать, как действовать. Выбирая между смертью и служением Свету, Корин наверняка примет правильное решение. А Источник… что ж… ей даже можно будет оставить жизнь. Но уже после того, как Корин оденет на себя корону и принесет присягу Светлым. Ристи и так добилась слишком многого.