"В окопах времени" - читать интересную книгу автора (Орлов Борис)Михаил Бураков ГОСТИ ИЗ БУДУЩЕГО— Ну что, куда сейчас? — задал давно мучивший его вопрос Костя. — Ань, у тебя вроде родители уехали куда-то на свадьбу? — спросила свою подругу Катя. — Да, можно и ко мне, дома сейчас никого, только брат, но он нам не помешает, наверняка опять кто-то неправ в инете… — Что с собой возьмем? — поинтересовался Вася. — В магазине разберемся. Кстати, дома у нас вино есть, его мой дед делает. — Да? — изумилась Яна. — Ну да, сам. Из черноплодки, правда… зато тоже из своей, у него тут дача неподалеку… — А, может, на дачу? — предложил Вася. — Там нет отопления… Да и далеко… — Пиво брать будем? — Зачем, у нас еще есть, — указала Катя на пакет, в котором что-то позвякивало при остановках электрички. — Блин, мне ж завтра еще сочинение писать и таблицу делать… — вздохнула Аня. — Что за таблицу? — Да по гражданской войне. Кто, кого, где да с кем… — На кой тебе нужна эта история? — удивился Костя. — Ты ж на тележурналистику идешь. — Вот и я тоже думаю, на кой мне эта история… Сочинение еще ладно, нужно уметь писать тексты не только из трех букв… Отменить бы эту историю, и физику заодно. — Не произноси при мне это слово! — сказал Костя. — Как меня эта физика достала! — Сам виноват, нечего было в авиационный идти, шел бы в педагоги или еще куда… — Какой из меня учитель? Музыки, что ль? А так я хотел на экономиста, но, блин, по баллам не прошел. — Значит, ты, Ань, завтра не пойдешь гулять? — уточнил Вася. — Пойду, если позовут, — подмигнула ему Аня. — Домашку вечером сделаю. А куда, кстати, планируешь? — Да в Москву смотаемся, у приятеля день рождения… — Так это на весь день… — разочарованно вздохнула Аня. — Ладно, если бы тут было… — Почему? Ну, подумаешь, час на электричке да пол на метро… — Ладно, посмотрю, как завтра чувствовать буду. — Ну да, вдруг сегодня печенье несвежее попадется… Внезапно из динамиков раздался хриплый голос: «Осторожно, двери закрываются, следующая остановка платформа «Совхоз»…» — Блиииннн! — закричали хором подростки и, схватив вещи, бросились к выходу. Все выскочили из электрички, только у Кати прищемило куртку. Она дернулась и освободилась. — Мля, чуть в «Совхоз» не уехали… — … Куда ты смотрел! — Нет, куда ты…, смотрела! — …! — Хватит! — оборвал дискуссию Костя. — Пойдем домой. Далеко? — Далеко, две остановки, мы у «Фабричной» живем, а это, — Аня указала на табличку на платформе, — «Сорок седьмой». — Так говорила же, что в Раменском живешь? — У нас в городе три платформы: «Фабричная», «Раменское» и «Сорок седьмой». Вообще город большой, красивый, завтра покажу, — пообещала Яна. — …! — сказал Вася, изучив расписание. — На Москву электричка только утром. Так бы можно было доехать до «Фабричной». — Пойдем пешком. — Если ты не заметил, дождик. Да и тащиться так далеко… Пойдем на маршрутку, если они еще ходят…. — Смотри, нас пятеро, маршрутка двадцать пять рублей стоит… Может, на такси? — предложила Аня. — Всего сотка… — На фиг. Его еще ждать… — Что ждать, вон одно стоит… — Не боишься, вдруг маньяк какой? — спросила Яна. — Завезет еще куда-нибудь… — Не волнуйся, защитим, — сказал Костя. — Я больше боюсь, что не влезем, придется кому-то на коленки ко мне присесть… Несмотря на неприятную, промозглую погоду, обычную для мая в Санкт-Петербурге, Его Императорское Величество Николай Первый не отменил Высочайшей прогулки и сейчас в сопровождении нескольких придворных, некоторые из которых мысленно проклинали монаршую милость, но внешне изо всех сил изображали радость, шел по Дворцовой площади. Внезапно огромная молния, разрезав пополам полнеба, озарила все вокруг неверным, мерцающим синеватым светом, придав лицам присутствующих сходство с ожившими мертвецами. Молния погасла, но свет из неведомого источника сиял по-прежнему, подавляя и без того малозаметные солнечные лучи, изредка пробивающиеся в разрывы облаков. Причем свет становился, казалось, все ярче и ярче. Неожиданно полыхнула еще одна молния, и на пустынной в такую погоду площади появилось нечто невообразимое. Похожая на дилижанс, но немного меньше по размеру, без лошадей, с окнами, вдруг вспыхнувшими желтым светом, повозка остановилась, громыхая и распространяя непонятные противные запахи, недалеко от свиты Императора. Все, увидевшие это чудо, застыли, словно действительно пораженные молнией. Между тем в повозке открылись двери и на мостовую в сопровождении неритмичной, дерганой, какой-то дикарской музыки высадились несколько нелепо одетых людей. Придворные испуганно следили за всем этим действом, крестясь и читая «Отче наш», лишь сам Государь и генерал Паскевич встретили непонятное явление с мужеством настоящих военных. Генерал выдвинулся вперед, прикрывая императора, в этот же момент снова полыхнула молния, невольно заставив всех зажмуриться на несколько секунд. Когда она погасла, обнаружилось, что повозка исчезла, и несколько странно одетых юношей и девиц, изумленно оглядываясь, все еще стояли на площади. — Итак, — следователь Константин Петрович внимательно посмотрел на девицу, похоже, самую толковую из всех — Николай I, — помощника, первый раз работающего с гостями, аж передернуло от такого фамильярного отношения к императору, — пришел к власти… кажись, после брата. В первый же день правления сотня этих… чин такой, на пэ… — Полковников? Поручиков? Прапорщиков, — стал подсказывать молодой и дерзкий помощник следователя Христофор Иванович. — Да, прапорщиков… то ли восстание подняли, то ли революцию… Так это ж декабристы! — внезапно озарило гостью. — Но Николай их всех… — девица сложила пальцы в кулачок, выставила указательный, подняла большой и сказала загадочное: «Тыж-тыж-тыж-тыж-тыж». — Что, простите? — поднял брови следователь. — Ну это… казнил их всех, поубивал… Следователь закашлялся и многозначительно переглянулся с помощником. — Продолжайте, пожалуйста, Анна Васильевна. — Было это в девятьсот пятом… ой, в восемьсот пятом… или двадцать пятом году… О! Грибоедов еще говорил, что ста прапорщиков недостаточно, чтобы изменить что-то в России. — Уточните, пожалуйста, какой Грибоедов? — попросил следователь. — Ну тот, у которого «Горе от ума». У меня еще по нему сочинение было… — Не скажете, поддерживал ли он декабристов? — спросил Христофор Иванович. — Нам говорили… говорили… — стала вспоминать гостья, — нет, он их не поддерживал, но его книгу, «Горе от ума», запретили, и она была у каждого декабриста. Она их вдохновляла… Его поэтому и посадили… — Вы не знаете, он потом участвовал в каких-нибудь мятежах, восстаниях? — не унимался следователь. — Нет, его потом убили. Он дипломатом был, его послали в Персию… а может, к туркам… ну куда-то туда! — махнула рукой в сторону Анна Васильевна. — Он мир очень хороший заключил, его потому и убили, порубили на куски. — Кстати, а что вы скажете про судьбу Пушкина и Лермонтова? Ваши друзья утверждают, что они тоже убиты. — Да, Пушкина убил Дантес, на дуэли. Кажется, в 37-м году. Или он родился в 37-м? Не помню. Нет, не убил, а ранил. Пушкин застрелил Дантеса, но и сам умер. Он долго умирал и с книгами прощался… — А Лермонтов? — Лермонтов? Его тоже на дуэли убили, молодой был, лет тридцать… Где — не помню… Помню, он бабушку любил, и она его. Кавказ любил, про него стихи писал… Константин Петрович довольно кивнул. Что ж, Анна Васильевна демонстрирует пока отменные знания истории для гостей. Пусть и много ошибок совершает, но хотя бы знает, когда воевали с Наполеоном и некоторые другие подробности… Кстати, даже из этой обрывочной информации можно кое-что выцедить. Лермонтов любил Кавказ, значит, он туда ездил, и, возможно, его там и убили горцы… — Про великих поэтов и писателей мы с вами еще поговорим. Давайте вернемся к царствованию Его Императорского Величества Николая I. Вот один ваш друг говорит, что его расстреляли большевики… — Да нет, это не его расстреляли, это Николая II с семьей… — Ваши друзья, кстати, с вами согласны. — Это Костян, что ли, Николаев попутал? — Да, Константин Петрович, — подтвердил Христофор Иванович. Вдруг из-за занавески, отгораживающей часть комнаты, вышел высокий красивый мужчина. Следователи попытались привстать, но он остановил их жестом. — Не помните, сколько правил Николай I? — Долго, лет двадцать… Нет, двадцать это много, скорее пятнадцать. — Много?! — мужчина хотел что-то сказать, но сдержался. — А как он умер? — Как-как, взял и умер… Откуда мне знать? — Не вспомните, кто правил после него? — Александр какой-то… — Александр Николаевич? — Возможно. А потом Николай II… Они так чередовались, Александр — Николай, Александр — Николай… Нет, Александров трое было, а Николай II последним. Значит, после Александра был еще один Александр… или два… Какого-то из них прозвали Освободителем. — За что? — полюбопытствовал мужчина. — Он это, крепостное право отменил. — На каких условиях, не знаете? — Землю отобрал у крестьян, выдал плохую, а что получше — помещикам, да еще работать заставлял: вроде свободные, а вроде и нет… Плохо, в общем, вышло… Еще он потом не умер, а притворился мертвым, а сам пошел по России гулять и долго там жил… — Есть такая легенда про мое… про Александра I. — А я про кого говорю? — не поняла Анна Васильевна. — Александр I царствовал с 1801 по 1825 год и уже умер, — терпеливо разъяснил мужчина. — Точно! — лицо девицы озарилось каким-то светом. — Точно! А Александр II — он хороший был… наполовину. Много всего сделал и хорошего, и плохого… Относительно жестокое воспитание… Кто-то очень известный был у него в воспитателях. Александр первым по России проехался, узнал народ поближе… На него еще было покушение. — Покушение? — мужчина чуть не подпрыгнул. — Да… или даже не одно… — А кто их устроил? Революционеры? — быстро спросил он. — Иностранцы? — Революционеры. Конечно, им еще иностранцы помогали, они видели, что он что-то для страны делает, и потому убили. Несколько покушений было, и потом убили. — Когда, как, кто? — Не знаю… — Долго он царствовал? — Не знаю. — Хорошо, а что вы знаете про Александра III? — Не знаю ничего. Не успели пройти, в десятом классе мы не укладывались в программу и дошли только до второго Александра, а в одиннадцатом начали уже с Ленина. — Кем он хотя бы приходился Александру II? — Может сын, может брат… Короче, родственник. Николай II тоже родственник. — На ком они женились, не знаете? — Откуда… хотя… Николай II женился на какой-то иностранке. Она откуда-то с Запада. Даже имя меняла. Родила пятерых детей: четыре дочери и одного сына. У него гемофилия была. Это когда в крови то ли тромбоцитов, то ли еще чего-то нет, и она не останавливается. — А как он заразился этой болезнью? — Она наследственная. Передается по женской линии, а болеют мужчины. Все очень просто, смотрите, — девица взяла в руки карандаш, бумагу и начала чертить какую-то хитромудрую схему. — У женщины два икс, одна из них больная, у мужчины икс и игрек. Женщина передает либо больную икс, либо здоровую. Мужчина передает ребенку либо икс, тогда рождается девочка, либо игрек, тогда больной мальчик… — Об этом потом поговорите, с врачом… — Лучше у Яны спросите, она на медика собиралась поступать… — Всенепременно спросим. Давайте вернемся к Николаю I. Что вы знаете про него? — Тогда еще цензура была жесткая. Но несмотря на нее, в литературе наступил золотой век. Русификация, развитие культуры, очень богатый язык был… Новая одежда, новую форму ввели… — Бунты, восстания были? — Бунты? Не знаю… Хотя… Медный и Соляной бунт — это вроде чуть пораньше? — Да, в XVII веке. А поляки не восставали? — Поляки? Нет, разве что во времена лжецарей всяких помогали им… — Мы про XIX век беседуем, — повысил голос мужчина. — Какие вы войны знаете? Этого века. — Ну, 1812 года, до этого еще была то ли в 1805, то ли в 1807 война… — Вы почти правы… — отметил мужчина. Да, Анна Васильевна знала больше, чем остальные. — А с турками воевали? — Да, Крымская война, но вы же просили про XIX век, а она раньше была… — Простите, но я такой войны не помню… — Как? Была, то ли в XVIII, то ли в XVII веке… Может, при Петре, может, при Екатерине. С турками воевали, еще Крым захватили, он независимый был или автономный… Помнится, от кого-то Севастополь обороняли… — Понятно… Продолжайте. — Приказал он следователям и скрылся за занавеской. — Еще какие войны, сударыня, вы знаете? — спросил Константин Петрович. — Ну, Первая и Вторая мировая. Вторая с 1939 по 1945, Первая где-то в начале XX века. То ли в четвертом, то ли в седьмом году… С финнами еще воевали. — Финны? Они же сейчас в составе империи! — изумился следователь. — Вот воевали и получили независимость. Было это, по-моему, после Второй мировой… или после Первой… С японцами еще воевали, но проиграли. — Японцами?! — не поверил Христофор Иванович. — Они же дикари! — Нет, они крутые сейчас. Они сидели на островах, никого не пускали, потом открылись и очень быстро развивались. Воевали после Первой мировой… нет, перед. Возможно, даже в конце XIX века. Войну продули, потеряли Порт-Артур, Курилы… Много чего потеряли. — Может, японцам кто-то из великих держав помогал? — предположил помощник следователя. — Нет, наоборот, нам Китай помогал. На него Япония полезла, даже что-то там захватила. — А Корея? — Нет, про Корею ничего не знаю. Христофор Иванович нашел нужную страницу атласа и, дав его девице, попросил: — Укажите, где здесь Порт-Артур. — Не знаю… Где-то там, на Дальнем Востоке… А, может, на Курилах… — Не припомните, не воевали ли мы с Англией? — поинтересовался Константин Петрович. — Нет, не воевали. У англичан проблемы были. Колонии там, с Францией ссорились постоянно… Но вроде не воевали. Потом с немцами начались проблемы. — Может, с Пруссией? — Нет, с Германией. Она объединилась в конце века. Было много-много мелких… княжеств, да? А потом объединились, в конце XIX—начале XX века… — А кто объединил? Австрия или Пруссия? — Ну… — девица погрузилась в раздумья, — вроде Австрия… — А в каком городе столица Германии? — задал Христофор Иванович наводящий вопрос. — В Берлине. — Понятно, — кивнул следователь. — А Христофор — молодец, хороший вопрос задал… Столица в Берлине, а объединяла Австрия. А может, не Австрия? Другие говорят, что Германия и Австрия — это два разных государства… Могла и Пруссия. Ладно, обдумать мы все потом успеем. — Италия тоже объединилась? — А она была разъединена? — изумилась Анна Васильевна. — Да, была… Ничего про нее не знаете? Какая столица? — Ничего. Столица — Рим. — Хорошо, что с Францией? — Ну… Хорошие отношения были, даже союз против Германии. У Франции проблемы были, то республика, то революция… По ней немцы постоянно топтались… И в Первую, и во Вторую мировую… Во Вторую точно, а в Первую — не уверена… Потому они с нами на союз и пошли, боялись. Еще с Англией был союз против немцев, но толку от него… Англия сидит на своем острове, а немцы с французами воюют. Франция совсем ослабла, остались одни мы да Англия… — Хорошо, были ли войны с турками? — Нет, не помню… — Проливы наши? — Проливы? Какие проливы? — Босфор и Дарданеллы. — Это где? — Там, где Константинополь. — Никогда не слышала. Следователь опять достал атлас и, пролистав его, указал на проливы. — Вот тут, между Черным и Средиземным морями. — Нет, что вы, там Турция… — Но ведь Турция сильно ослабла. Ваши друзья упоминали независимую Болгарию, Сирию, Ирак со столицей в Багдаде… Почему не захватили? — Не знаю… Вроде мы кому-то что-то там проиграли… — Кому и что? — Не помню. Но еще при крепостном праве было. — Ваши друзья упоминают среди стран Болгарию. Давно ли она независима? — По-моему, после Первой мировой… или Второй… В общем, после войны с немцами. — С немцами воевали в обеих мировых войнах? — Да. Я даже знаю, с чего все началось! Где-то убили принца… — Где, какого? — В Европе где-то, европейского принца. Вся Европа разделилась на две части. Одни за защиту убийцы, другие против. Мы защищали… — Подробностей не помните? — Нет… Вроде принц австрийский или немецкий… А убил его кто-то… про него еще стишки брат рассказывал. — Не припоминаете? — Служил Гаврила террористом, Гаврила принцев убивал, — продекламировала Анна Васильевна. — Хорошо, — следователь решил перевести разговор на другую тему и снова начал листать атлас. — Так, какие есть владения у России в Африке? — Никаких. — В Америке? — Никаких. — А как же Аляска? — Ее продали Штатам, при Екатерине. — При какой Екатерине? — Второй. Ну, у которой куча мужиков было… Потемкин, Орлов… — Вы уверены? — переспросил Христофор Иванович. — Ну да… — Неужели местные жители не возмутились? Да и как могли продать Штатам, если у них нет выхода к Тихому океану? — Да там никто особенно не жил, только эскимосы. А у Штатов выход к океану есть. Они у Мексики много чего отобрали, еще у кого-то… О! В Америке война была, между севером и югом. — Между чем? — Между северными штатами и южными. Северные победили. — Долго длилась война? Кто поддерживал? — Не долго, вроде год… Поддерживал ли кто, не знаю. Там в северной армии много негров было. — Хорошо, — следователь посмотрел на огромные напольные часы, — на сегодня все. Вот вам бумага, карандаши, напишите все, что вспомните, про Его Императорское Величество Николая I и его наследников, про войны России… — Так мы ж про это уже говорили! — Да, но вдруг вы вспомните что-нибудь еще? Еще выпишите все известные вам города России, страны, столицы… — Как она вам, Христофор Иванович? — спросил следователь у своего помощника. — Ужасно. Поведение, тон… — Видели бы вы, в какой ее одежде доставили… А сколько белил и темной краски под глазами у ее подруги… — Это я как раз видел… Представьте, ложитесь в постель, а там это… — Так и разрыв сердца можно получить. — Не приведи Господь… — И это наше будущее… Пьянство, разврат, женщины дымят как печь, грязно ругаются, вставляют железяки в губы и пупок, слушают ужасную музыку с бессмысленными текстами… — Их мужчины не лучше… Ни чести, ни храбрости, все мечтают не попасть в армию… Мужеложцы парады проводят… Содом и Гоморра… — Увы… Впрочем… Все это начинается именно сейчас. Одна моя знакомая барышня очень злоупотребляет белилами, вечно лицо как у покойницы… А сколько дворян предпочитают кутить и прожигать жизнь на балах или пьянствовать в своих имениях, а не служить? Знаешь, я думаю, Господь послал нам специально этих гостей, чтобы мы сделали все, чтобы такое не допустить. — Но разве можно изменить то, что предначертано Господом? — Можно. В предопределенность всего верят кальвинисты и вроде лютеране, православие же учит, что нет судьбы. Господь постоянно дает нам выбирать, поступить так или иначе… Наша задача узнать все о будущем, чтобы изменить его. Увы, гости знают очень мало… — На самом деле, они знают очень много, но нужно только вытащить эти знания. Надо задавать правильные вопросы. Вот, например, Аляска. Так бы Анна Васильевна вряд ли бы ее упомянула, а когда я спросил ее о наших владениях в Америке, вспомнила, что их нет и что Аляску продали… — Да, вы правы, нам надо будет спрашивать и спрашивать, задавать наводящие вопросы… — Именно так. Надо собирать всю информацию. Куда и как они ездили, где бывали, что видели… Нам нужно все, что они знают. Особенно по технике… — Помните, вчера вы расспрашивали Анну Васильевну про игратель? — Да. Я узнал и про диск, и про магнитофон, и про… — Про граммофон и пластинки, что лежат у нее на даче. Знаете, я думаю, что его вполне можно построить у нас. Надо только подробнее расспросить Анну Васильевну, как он устроен. — Надо будет… Или вот Яна Дмитриевна. Она собиралась стать врачом и довольно много знает о медицине, может, что-то расскажет полезное. — Надеюсь. Кстати, о чем завтра будем расспрашивать гостей? — Подумаем. Любопытство Его Императорского Величество, так сказать, удовлетворили, надо будет начинать копать глубже. Николай I стоял у окна и смотрел вдаль, на море. Прошли годы, и сколько всего сделано… А сколько еще предстоит сделать, если только Господь позволит. Узнав о том, что случится, император понял, что он сделает все, чтобы предотвратить кошмар. Нет, не ради своего правнука, расстрелянного с семьей, хотя и ради него тоже, а ради совсем иного. Он ведь не просто человек, он государь, помазанник Божий, он в ответе перед Ним и перед своей совестью за то, что будет со страной. Какое счастье, что Он приоткрыл для него завесу над будущим, показал, к чему могут привести его действия. Выцедив из гостей всю информацию, Николай I долго думал, молился, а потом… решился и начал. Его сын отменил крепостное право не обдумав и тем самым породил множество проблем? Значит, придется отменять самому. Аляску продали? С золотом и прочими ископаемыми? Так надо заселять, осваивать, чтобы никому и не пришло в голову продавать. И не одну Аляску, а еще и Калифорнию. Места там хорошие, там несколько миллионных городов уместится, да и золото есть. Финны получили независимость? Никакой автономии! Упраздняем Великое княжество Финляндское. Пруссия объединила Германию и провела с нами две мировые войны, в которых погибло много людей? Надо договориться с Францией и не давать Пруссии прирастать территориально. США ведущая держава мира и всячески мешает России? Отлично, поможем Мексике, а потом — южным штатам. В будущем важны железные дороги? Сейчас они тоже приносят прибыль. Значит, будем строить дороги, но только так, чтобы поэты про косточки русские по бокам от них не говорили… Популярен телефон и раньше был телеграф? Проводим телеграфные линии. Самолет, двигатель внутреннего сгорания получить не удалось, зато все силы бросили на паровые машины, ведь гости говорили, что в будущем механизмы, машины очень распространены… В итоге паровозы и пароходы преобразили страну не меньше, чем отмена крепостного права. А сколько полезного удалось узнать об армии и флоте! Пулемет, увы, сделать не удалось, но нарезные винтовки с бумажным патроном и капсюлем сделали. Подводная лодка оказалась не такой грозной, но вот броненосцы и мины… Разумеется, броненосцы не вышли такими, какими их планировали. Например, для увеличения дальности действия пришлось поставить паруса, далеко не сразу удалось изготовить нормальный винт… Впрочем, броненосцы отменно себя показали в прошедшей войне, громя пароходофрегаты противника. Император подошел к проигрывателю, поставил валик и покрутил ручку, заводя аппарат. Из раструба раздался красивый голос Анны Васильевны. В будущем не только одна грязь и мерзость, есть и красивые песни, например эта… Жаль, что аппарат постоянно хрипит и заедает… Действительно, День Победы — это праздник со слезами на глазах. Почему он? Ему бы еще жить да жить, как говорили гости. Увы, меняя историю, можно получить совсем непредсказуемые последствия. Шальное ядро под Пештом… И теперь царем будет Константин. Но почему?! Или это такая плата за то, что Господь показал будущее и дал силы его изменить? Да, историю удалось изменить. Только вот в лучшую или худшую сторону — пока не известно. Увы, сведения от гостей о грядущем большей частью обесценились, нельзя делать точных прогнозов… Что там, в будущем? Что ждет нас впереди? Николай I задумчиво смотрел на море. Над водой, с трудом выгребая против ветра, летел дирижабль. Первый дирижабль… — Ну что, куда сейчас? — задал давно мучивший его вопрос Костя. — Ань, у тебя вроде родители уехали куда-то на свадьбу? — спросила свою подругу Катя. — Да, можно и ко мне, дома сейчас никого, только брат, но он нам не помешает, наверняка опять кто-то неправ в сети… — Что с собой возьмем? — поинтересовался Вася. — В магазине разберемся. Кстати, дома у нас вино есть, его мой дед делает. — Да? — изумилась Яна. — Ну да, сам. У него виноградник в Калифорнии… — Калифорния… Хорошо там, тепло… — Ну да, и в САСШ можно смотаться, погулять, да за покупками. Вычислители у них хорошие, машины… Главное, по-русски на улице не разговаривать, побить могут… А так страна неплохая, живут чуть побогаче нашего… — Пиво брать будем? — Зачем, у нас еще есть, — указала Катя на пакет, в котором что-то позвякивало при остановках магнитоплана. — Блин, мне ж завтра еще сочинение писать и таблицу делать… — вздохнула Аня, — и еще второй том «Горе от ума» читать… — Что за таблицу? — Да по Великим реформам. — Зачем тебе нужна эта история? — удивился Костя. — Ты ж на тележурналистику идешь. — Нет, история нужна… Вдруг какую историческую передачу придется освещать? Сочинения тоже важны, надо уметь писать тексты не только из трех букв… Вот физику, химию… отменить бы ее… — Не произноси при мне это слово! — сказал Костя. — Как меня эта физика достала! — Сам виноват, нечего было в авиационный идти, шел бы в педагоги или еще куда… — Какой из меня учитель? Музыки, что ль? Авиационный… А так я хотел в бронеходную академию, но, блин, по здоровью не прошел… — Значит ты, Ань, завтра не пойдешь гулять? — уточнил Вася. — Пойду, если позовут, — подмигнула ему Аня. — Домашку вечером сделаю. А куда, кстати, планируешь? — Да в Питер смотаемся, у приятеля день рождения… — Так это на весь день… — разочарованно вздохнула Аня. — Ладно, если бы тут было… — Почему? Ну, подумаешь, десять минут до Москвы и полтора до Питера на магнитке… и там минут двадцать на метро… — Ладно, посмотрю, как завтра чувствовать себя буду. — Ну да, вдруг сегодня печенье несвежее попадется… Внезапно из динамиков раздался красивый женский голос: «Поезд прибыл на станцию Раменское. Уважаемые господа, при выходе из поезда не забывайте личные вещи. О подозрительных предметах сообщать машинисту или чину полиции…» — Выходим быстро! А то в Воскресенск уедем! — скомандовала Аня. — Далеко до дома-то? — спросил Костя, когда они вышли из поезда. — Не очень. Минут пять на маршрутке… Или можно на электричке до «Фабричной», они параллельно магнитке ходят… — Да ну, может, пешком… — Зачем пешком? У меня тут машина припаркована, — возразил Вася. — Какая у тебя? — полюбопытствовал Костя. — «Жигули», «двадцатка». — «Жигули»? Это ведро с гайками, а не машина… Вот у меня «Опель» — прелесть, а не машина, умеют пруссаки их делать… — У меня не просто «Жигули», а «Жигули», выпущенные в Корейском королевстве, — с гордостью отметил Вася. — О… вот это машина! А наши «Жигули»… Вроде тоже самое, что у корейцев, но выходит полная ерунда. Даже странно: бронеходы лучшие в мире выпускаем, самолеты-корабли в первой пятерке, а вот машины… все равно ведра с гайками. — Места под заводы заколдованные выбирают, что ли? — Мальчики, где машина? Ведите! — Сейчас! Кратово, 2009 г. |
||
|