"В окопах времени" - читать интересную книгу автора (Орлов Борис)

Артем Рыбаков КАТУШКА

Вот ты, внучек, спрашиваешь, как мы в детстве без домашних ЭВМ обходились? Да так и обходились… без терзаний. Они ведь в ту пору и в Америке редкостью были дорогущей. А мы все больше на улице. И-эх, и в мушкетеров играли, и в Робин Гуда… Это когда многосерийка английская по ЦТ была. Знаешь, какой я себе лук из дуба вырезал? Рейку я в судомодельном кружке взял, да обточил, да перья вороньи приклеил… С двадцати шагов на палец стрела в доску сосновую втыкалась! Без наконечника! Я, правда, чуть без глаза не остался, когда Федька Молотков меня в сквере подстерег. Спрашиваешь, зачем подстерег? Так он же лесничим шерифа ноттингемского был, а я — вольным стрелком…

А в «мушкетеров» вся страна играла… Как там — «Пара-пара-парадуемся…» Мы шпаги из проволоки толстой делали. Петельку на конце пассатижами выгнешь, чтобы не заколоть кого, — и вперед. А у меня одноклассники были, брат с сестрой, близнецы, так им мать плащи мушкетерские пошила — голубые, с белым крестом. А отец их шляпы из картона замастырил. Весь двор, знаешь, им завидовал… И всем грустно было, когда ребята под дождь попали и шляпы развалились.

Джинсы? Да были у меня джинсы, что ты… И индийские были, и наши. Нет, американские, конечно, последним писком считались, но нам-то какая разница, чего об заборы трепать?

Но самое завлекательное — это, конечно, в «войнушку». В какую, спрашиваешь? Да в ту самую, 90 лет Победы в которой мы сегодня отмечать будем. А тогда как раз сорокалетие отмечали. Ну, я и говорю, детство мое.

В ту пору в центре как раз дома расселяли… Нет, это сейчас там квартиры хорошие, и у некоторых очень модные… А тогда… Тогда коммуналки все больше были… Ну, да вам на уроках истории должны были рассказывать.

Значит, расселяли эти коммуналки, а дома подолгу пустыми стояли… Пока, понимаешь, у горсовета руки дойдут… Иные и по десять лет пустые стояли, нам, ребятне, на радость. Мы как раз в них-то в войну и играли. В разведчиков да подпольщиков. После школы на группы поделимся и вперед, в развалины. А ребята, что на окраинах жили, в парках да скверах играли. Рассказывали, даже окопы с блиндажами выкапывали. И мы им очень завидовали, а они — нам. Откуда я знаю? Так в пионерском лагере опытом делились. Ты что! Первое дело было, соседям по палате рассказать. А сколько я рецептов «бомбочек» оттуда привез…

Так, отвлекся я что-то. Про что мы говорили? Про «войнушку»? Ага! Ты гостиницу, что на Тверской сейчас… как ее… «Мариотт-Победная» знаешь? Вот-вот… Так мы до того заигрывались, что она раз десять горела… Да не гостиница, а дом! Венька, одноклассник мой, тогда бомбочки все испытывал… И не посмотрел, баран малолетний, куда кидал! А там магазин раньше был… Бумаги оберточной понабросано было… Вот и загорелось… А во дворе — отделение милиции. Еле ноги тогда унесли… А что ты смеешься? Тогда в комнату милиции попасть тоже дело такое было… Это тебе не «буза перестроечная»… Всего-то три годика, а память до сих пор в народе живет. Да нет, мы не хулиганы были, так — обычные дворовые ребята. У Веньки батя — в Академии наук шишкой был, да и он сам сейчас — профессор химии. У меня — сам знаешь… Не, не хулиганы…

Чего интересного в играх таких, спрашиваешь? Так ты, вон, в «КГБ-наркоконтроль» по скольку в день гоняешь? А у нас вживую все да на воздухе… А у тебя геморрой к совершеннолетию того и гляди, вылезет… И не надо мне про свою «электронную реальность» рассказывать! Когда я по дури собственной со второго этажа загремел — это, брат, никаким креслом хитрым не передашь. А то, засаду обходя, не тем проулком побежал… Там стена. Я через нее перемахнул, да забыл, что сарай, там стоявший, три дня как снесли… Прыгать струхнул… там метра четыре было, да и жэковские железок всяких под стеной навалили… Назад влезть — силенок не хватило. Там у стены гребень еще закругленный был. Вишу я, а руки потихоньку немеют… Смотрю я на кучу металлолома и мысленно с мамой прощаюсь… С четверть часа провисел, потом, как просветление пришло — напрягся я, от стены ногами оттолкнулся посильнее, да и прыгнул… В аккурат хватило, чтобы кучу тех железок перелететь… А ты говоришь «электронная реальность». Это какую же «вычислялку» «Кванту» сделать надо, чтобы все это передать?

Ты вот на каникулы в Вильно ездил… Наверняка у вас была экскурсия в музей «Союзников»? Была… Конспиративная квартира это была, вам рассказывали на экскурсии… Вот и мы такие «конспиративки» себе делали. А что, прикинь, как интересно было… После школы не домой идешь, а на чердак какой или в подвал лезешь. А там — комнатка тобою самим обставленная и отделанная. Форму переоденешь и гулять-играть с друзьями. Часто играли в поиски «конспиративок» таких. Делом чести считалось знать, где у кого «ныч-ка», а свою сохранить в тайне. Как раз фильмы тогда шли про разведчиков наших и подполье: про Штирлица (мне, кстати, цветная новая переделка понравилась), да с Далем «Вариант «Омега». А уж когда «Место встречи» с Высоцким вышло, так в каждой третьей подворотне кошка черная была нарисована… Хотя я всегда за «муровцев» играл… До МУРа настоящего-то от школы всего пять кварталов было!

Что, удивительно тебе, что и у нас форма в школе была? Говоришь, надоела она хуже горькой редьки? А ты сам подумай! Непонятно? Так объясню я тебе… У нас, когда я школу заканчивал, тоже форму отменили. Дескать «Долой обезличенность!» И что вышло? Нехорошо! У тебя отец хорошо зарабатывает, и у меня пенсия — о-го-го! Так мы с бабушкой тебе куртку дорогущую подарим, не жалко нам, да и средства имеются, а у Максима, друга твоего, куртка попроще, поскольку мать его одна растит… И что, надо Максу глаза мозолить? Чтобы он родительницу свою просьбами пустыми донимал?

Нет, конечно, у вас сейчас форма не чета нашей — яркая и удобная. Эх, где мои двенадцать лет… А мы про свою шутили: «летом жарко, зимой холодно», и рвалась она часто, но то мы сами виноваты были.

Ты спрашиваешь, могли ли мы себе игрушки покупать? Могли, конечно. Отчего же не могли… Мы и деньги себе зарабатывали. Как? Да по-разному. Кто газеты до школы разносил, но это, правда, после четырнадцати лет. А мы на развалинах наших и зарабатывать ухитрялись. Дом-то под снос или капремонт стоит… Никому не нужный. А мы и шустрили. Колонку медную, водогрейную свинтишь да во «Вторцветмет» отволочешь — вот тебе и трешка. А на треху-то неделю гулять можно было. А что — эскимо двадцать копеек стоило, но я, признаюсь, больше «Бородино» за двадцать три копейки любил, у него глазурь шоколадная мне больше нравилась. «Буратино» — пятнадцать копеек за бутылочку, а уж квасом залиться можно было.

Солдатиков я еще буржуйских покупал. Их барыги в центральном Детском мире нам по пятьдесят копеечек за штуку продавали. Но мы скоро бросили их покупать… Из проволоки своих крутили… Мы их «микки-маусами» называли… Почему? Из-за «хвоста» сзади. Они стояли из-за него сами, стояли и не падали…И гнулись они так, что их в технику разную засовывать можно было. И размер как раз под «сорок третий» масштаб подходил. Так что деньги на «склейки» копить стали… Ну, на модели танков там или самоходок всяких… У тех же барыг за «четвертной» купить можно было… А уж когда наши их выпускать стали, тогда нам радость, ну и экономия, конечно… Т-34-85, СУ-122 — куда же без них. У меня, ты не поверишь, армия в пять сотен «микки-маусов» была да танков пятнадцать. Километрами кабель на местной телефонной станции тырили! Видел бы ты, какие баталии во дворе устраивали! На «задах» у «Ленкома».

Говоришь, театр знаменитый? А как же! Только я в него первый раз «правильно» лет в двадцать пять попал, если не позже, когда в отпуск домой приехал… А так — актеров всех в детстве перевидал… И Абдулова, и Караченцева… Да ты кино старое с ними по «ящику» видеть должен был… «Обыкновенное чудо» знаешь? А как-то мы им учения по пожарной безопасности сорвали. Как, как? Обыкновенно, по дурости. Они на дворе на заднем собрались и пожарный их тренировал… Ну, кучу стружки навалили, чтобы поджечь, а актеры с гримерами всякими потом огнетушителем должны были тушить… А мы как раз на «тарзанке» там катались. Катаемся мы, значит, а у них со стружкой не выходит чего-то, не загораются… Может, как в анекдоте: «Махмуд! Поджигай! Не могу, Гюльчатай…» А нет, рано тебе еще… Что знаешь? А ну точно, в пионерлагере рассказывали… Как раз в твоем возрасте. Ну, Костян — это корешок мой был со второго класса — к ним вразвалочку подходит и спрашивает: «Не горит? Хотите, помогу?» Ну, они смеются… Сам посуди, пацаненку лет десять, а он им помощь предлагает… Смех, да и только… А Костик над стружкой наклонился и химичит там чего-то… А он ушлый был и рукастый… Поворошил он стружку и говорит: «Теперь поджигайте!» А сам бочком-бочком к нам отходит и знаки делает, мол, тикайте! Пожарный из театра спичкой чиркнул и к стружке поднес. И, представляешь, загорелось так бодро… А потом кэ-э-эк рванет!!! Мы, естественно, по ящикам для декораций к забору и только нас и видели… Костя, как выяснилось, в стружку бомбочку магниевую сунул… Грамм на пятьдесят… А стружку керосином полил — он его всегда в шприце с собой носил. Как он говорил: «На всякий пожарный…» Мы потом недели две на этот двор заходить боялись.

А еще мы там с «немыми» дрались. Рядом интернат для детей с дефектами речи и слуха располагался, на Чехова. Ну и они на двор театральный тоже захаживали. А они все ребята крепкие были и очень обидчивые… Как-то раз они нас с «тарзанки» согнали, так Костян их дразнить начал… Ну, догнали они нас и отметелили хорошо…

Так, не про форму-то я речь веду, а про игры наши. В четвертом классе, как сейчас помню, мы решили крышу одну с друзьями обследовать. Там будка ВНОС стояла. Что такое ВНОС? «Воздушного Наблюдения и Оповещения Служба». Многие дома, что при Сталине после войны строили, на крыше специальные будки имели, для воздушных наблюдателей. На одном доме мы такую обжили, а рядом, на соседней крыше, еще одна стояла. А будки эти интересно строили — сама будка кирпичная на крыше стоит, а под ней, если через люк спуститься — комната или две. Один раз с пятью комнатами нашли, но нас дворник местный засек и двери заколотил… Так что «супернычка» получиться могла! Ну, мы с дружками-одноклассниками и решили экспедицию предпринять — по карнизу туда залезть. А карниз-то на высоте девятого этажа… Шило у нас в жо… боку свербило… Брат мой, твой дед Семен, выпендриться решил — катушку с проводом с собой тащить. Путь отмечать. А она, зараза, килограммов пять весила… Идем мы, значит, по карнизу этому… Ну, «идем», это я, конечно, прихвастнул. На карачках ползем, если по-честному… А там ветрина задувает! Весна ведь ранняя, март только начался. Мы в колоннах барельефных спрятаться пытаемся… Под ногами Садовое шумит… Чуть не обделались мы там… Тут Сема мне и говорит: «Не могу я эту хреновину больше тащить!» Я ему: «Кидай ты ее!» Ну и кинул он. Проволоки метров десять с нее смоталось, и катушка эта за карниз зацепилась и как маятник огромный начала раскачиваться. Тут понимаю я, что она вниз сейчас громыхнет, и ору ребятам: «Назад давайте!». Честно скажу, внучек, многое я в жизни своей повидал, но страх тогда такой, животный, первый раз испытал! Мы на карачках, чуть зубами не цепляясь, назад поползли… И только мы на крышу выбрались, через балюстраду перевалив, как проволока та, тренькнув, оборвалась, и катушка в туннель полетела. Какой туннель? Да где Садовое под Тверскую ныряет… Я последним в окно чердачное залезал и услышал, как внизу тормоза завизжали, и грохот такой… Авария случилась. Мы перепугались, конечно, не без этого… Чердаками проскочили до подъезда, где Филя, одноклассник наш, жил, и по черной лестнице спустились в квартиру. Только часа через три мы на улицу решились выйти… Машины, побившиеся, из туннеля уже вытащили и на обочину отволокли. Представляешь, «Волга» номенклатурная под «КрАЗ» с полуприцепом поднырнула. Вся правая сторона в лепешку смята, видать, этот полуприцеп с плитами бетонными по ней прокатился… Из-за нас, дураков малолетних, беда такая приключилась.

Знаешь, Алеша, может это безобразие и наставило меня на путь истинный… Я спортом стал серьезно заниматься, сам не знаю отчего. Учиться стал лучше — не медалист, конечно, но без троек. Ну а после школы и армии уже в училище пошел… Сам знаешь, помотало меня по необъятной нашей, ну и повоевать тоже пришлось: и в Закавказье, и в Молдавии… А уж когда недобитки всякие в Прибалтике людей советских резать начали… Хотя мал ты еще про те деньки лихие слушать…

Ладно, заболтались мы, а нам еще за Валерием Ивановичем заехать нужно…

Так они и вышли из подъезда: тринадцатилетний Алеша и его дед — полковник Пограничных войск КГБ СССР в отставке. Их ждали места на «ветеранской» трибуне у Кремлевской стены. Сегодня Алеша первый раз увидит Парад Победы воочию, своими глазами. Девяносто лет прошло… Девяносто…

«…трагическая случайность вырвала из наших рядов пламенного борца за дело социализма… Долгие годы руководил он Свердловским обкомом партии… Видный руководитель стройиндустрии Союза ССР… Депутат Верховного Совета с 1978 года, член президиума Верховного Совета с 1984 года… Гражданская панихида состоится в Колонном зале Дома союзов….»

«Правда»» 4 марта 1985 года Москва, 2009 г.