Время и место неизвестно. Где-то в Серых Землях, у избушки на курьих ножках.

Слава богу, никаких курьих ножек, конечно же, не было — иначе психика ребят точно дала бы сбой. Настил, служивший избушке полом, держался на разлапистом пеньке одного из здоровенных деревьев, вцепившемся в землю узловатыми корнями, похожими на птичьи когти. Но, если честно, эффект все равно был сокрушительный — иначе не скажешь. Слов не нашлось ни у кого, кроме Сереги. Прокашлявшись, он надменно заявил:

— Это… типа избушка-избушка, повернись ваще к лесу задом, а ко мне… ну это, типа, передом.

— Ты чего несешь?! — прошипел Витек. Серега ответил ему взглядом, начисто свободным от всякой мысли — было ясно, что ляпнул он свою вдохновенную тираду с перепугу и изумления.

Но исправлять что-то было уже поздно. И это стало ясно мгновенно. Конечно же, избушка не стала поворачиваться (хотя никто не удивился бы). Но где-то в глубинах ее ухнуло — звук был такой, словно в центр огромного гулкого спортзала грохнулась люстра на шестьдесят ламп. Потом вполне мирно и обычно скрипнула дверь.

— Так, — стеклянным голосом констатировал Славка, — напомните мне кто-нибудь, что идиотов с собой не берут даже проводить до сортира.

Серега не возразил. Он виновато сопел. В чем его вина — мальчишка не понимал, но уяснил уже, что она имеет место.

Кто-то, тяжело ступая, шел по настилу избушки. Пока — невидимый, но хорошо слышимый. Ленка, почувствовав неприятные взгляды в спину, не выдержала — резко обернулась. Огромное количество сов — не меньше сотни! — сидело на траве у опушки, окружив поляну кольцом. Розовый свет не мешал им — немигающие, внимательные желтые, глаза смотрели на пришельцев. Совы были громадными — если не как Карелин, то с Брюса Ли — точно. В остальном совы были самые обычные. На берестяной крыше, каким-то чудом ее не проваливая, появился кот. Нет — КОТ. Дымчатый, длиннохвостый, с огромной башкой, не казавшейся, правда, такой уж большой в сравнении с общими тигроподобными размерами. Он облизнулся, зевнул и сел на самом краю, щурясь вниз — ребята ощутили себя мышами посреди большой пустой комнаты. Наконец, и черепа на кольях бесшумно и плавно развернулись, как прожектора на корабле. Сходство усилилось тем, что из черных глазниц полился синеватый свет — и Ленка, Витек и Серега поняли, что не могут пошевелить и пальцем! Славка скривился, его лицо осунулось.

Бум. Скрип. Хрясть. Бум. Скрип. Хрясть. Бум. Скрип. Хрясть. Хозяин приближался. Больше всего Ленке хотелось закрыть глаза и описаться — в самом прямом смысле слова. Возможностей для этого у девчонки не было — она не принадлежала сама себе.

— Завтрик пришел, — торжествующе и уверенно сообщил визгливый старушечий голос. И Ленка не сразу поняла, что хозяин-то уже появился — просто она смотрела на уровне метров двух от настила, уверенная по звукам в том, что припрется нечто такое, чему в избушке только лежать. А на краю настила, обеими руками и грудью навалившись на толстую суковатую клюку, стояла бабулька, до удивления похожая на ворох тряпья и гриб-трутовик одновременно. Во что она была одета и обута — понять трудно. Над головой двумя рогами торчали концы платка. Выпиравший вперед подбородок порос серой щетиной. Между двух впадин, обозначавших щеки, выгибался чудовищный нос с бородавкой. Морщины походили на шрамы. Но глаза…

Глаза были молодые. Цвета весенней травы под голубым небом. Внимательные. Зоркие. Совсем не старческие. И, стоило присмотреться — вы видели именно их, а не остальное уродство. Хотя и жутко было смотреть в них — глаза поражали нечеловеческой безжалостностью и беспечностью, у людей, особенно старых, не бывает таких глаз.

— Кися, кися, — позвала бабуля. Чудовищный «кися» каплей стек с крыши на настил и замурчал — казалось, в глубинах избушки заработал мощный мотор. Хозяйка почесала его клюкой под подбородком — кот вовсе зажмурился и впал в ступор. — Завтрик табе, — сообщила бабуля, и глаза кота, раскрывшись, вспыхнули алым. — Ты уж выбирай, кого хотишь. И совушкам-голубушкам ишо оставь, а остальных я сама приберу, значить…

— Бабка! — неожиданно гаркнул Славка. — Хватит чушь пороть, ягая!

— Погодь, кися… — бабуля навалилась на клюку и вопреки всем законам гравитации наклонилась с настила под опасным углом, всматриваясь: — Ась? Ихто эта? — и вдруг гаркнула не хуже Ярослава: — Ать! Славка, во всякой песне заставка! Ыть как жа ты?! Все заклятья мои заставные обошел, нежить неугомонная! Ой хлопот с вашим братьем! Кой леший тебя принес?!

— Так-то гостей встречать стала?! — Славка покачал головой. — Отпусти моих друзей, Яга!

— Значитца — не завтрик, — философски заметила бабка, оказавшаяся Бабой-Ягой, как и предполагалось. — Оченно жаль. Гуляй, кися… Кшшшш, подруженьки! — она неожиданно легко взмахнула клюкой. Кот встал на все четыре лапы, с достоинством потянулся, поднял хвост трубой и исчез за углом. — А я уж обнадеялась — молоденькие, сочненькие. Уж сколько детишек не ела…

— Глаза разуй, дура старая, — бестактно и быстро перебил ее жутковатые гурманские излияния Славка, убирая меч в кольцо. Яга озадаченно моргнула, подалась вперед и охнула:

— Девка?! Знал, чем под корень подрубить, — она укоризненно покачала головой, закряхтела и указала клюкой: — Прошли бы. Там и поговорим.

И, не удостоив гостей больше ни одним словом, ухромала за угол. Черепа синхронно отвернулись, свет погас, и все трое ощутили, как неведомая сила отпустила их. Даже Славка вздохнул с облегчением.

— Это что, Баба Яга?! — Витек часто сглатывал. Славка кивнул. — Настоящая?!

— Электронный монстрик, — задумчиво ответил Славка, думая о чем-то своем. — У нее отдохнем и заодно узнаем, что надо.

— Угу, — Серега встряхнулся. — А если у неё «стинол» голимый стоит? Я ей что — «бигмак»?!

— Да она пугала, — возразила Ленка. Она испугалась меньше мальчишек, которые даже не могли скрыть страха.

— Нет, не пугала, — возразил Славка. — Съела бы, а черепа… — он кивнул на колья. — Ей сейчас человечина редко перепадает, с тех пор, как мы ее сюда выселили…

— Вы?! — захлопала глазами Ленка. А Витек удивился:

— А не убили почему?! Она же нечисть настоящая!

— Не нечисть она, а нежить, как и я, — покачал головой Славка. — А убить? Мы просто не знаем — как. Она, наверное, старше всех охотников, вместе взятых.

— То-то и просекаю — динозавр конкретный, — проворчал Серега. — Не, я туда ни ногой.

— Она никому из нас теперь ничего не сделает, — терпеливо возразил Славка. — А на Ленку вообще молиться будет… Лен, — серьезно сказал он, приблизив свое лицо к лицу девчонки, — будет бабка уговаривать остаться с ней — не соглашайся. Учениц-то ее мы всех перебили, — Славка: поморщился. Ленка испуганно замотала головой:

— Я?! Нет, ты что, крэйзи?!

— Идетя?! — раздался голос Яги из-за избушки.

— Идем! — отозвался за всех Славка. И первым зашагал к избушке.

...Внутри избушка оказалась больше, чем снаружи. Это звучало и выглядело дико и даже страшновато, но это так и было — ни отнять, ни прибавить! В углах лежала темнота, посверкивали чьи-то глазки — похоже, пауков. Печь занимала один из углов. Под низким потолком висели пучки трав — от них сухо и сильно пахло. Противоположный от печки угол заваливали вороха соломы.

Бабка сидела за столом, словно выросшим из деревянного пола, на широкой лавке, все так же опершись на клюку.

— Не угощаю уж, — проворчала она. Стрельнула в Ленку зеленым взглядом: — И тебя, краса, уговаривать не стану, уж чо там тебе обалдуй наговорил — не бойся. Хотела бы уговорить, дык вижу, что не сладится. Дура ты, девка. Куды лучше было б в камень влюбиться — тот хучь во дворе воткнуть можно…

— О чем вы, б-бабушка? — замялась Ленке. Яга отмахнулась:

— Ни о чем. Поняла — вот и ладненько… С этими, — Яга смерила мальчишек долгим взглядом, — у меня и вовсе разговора не сварится. Для котла не сошли — ну и на… — бабка со смаком вставила неприличное ругательство, — пошли, — Славка захохотал, сам уселся на лавку, хлопнул по ней:

— Садитесь, ребята.

— Не успел войти — уж и ноги вытянул, — проворчала Яга. — Ой, смотри, охотничек — не протянуть бы!

— Наши были? — деловито спросил Славка. Остальные расселись, сбросив рюкзаки, начали доставать консервы и воду, стараясь держать себя непринужденно: уже поняли, что тут это важно. Яга пожевала беззубо, ответила без охоты:

— Гжегож тут с места на место катается. Мож, ишо кто — не видала.

Славка плавно подался вперед, сцепил руки на столе:

— Маардай где? — негромко спросил он.

Бабка подпрыгнула. В лесу заорали заполошно совы. Кот грохнулся с печки и противно заорал, выгнув спину и выпустив дециметровые когти. Избушка вздрогнула, словно и правда собралась бежать со всех куриных ног.

— От дурень, — отдышавшись сказала бабка. Начертила в воздухе какой-то, на миг непереносимо ярко вспыхнувший знак. — Чо кликаешь?! Кисю мово напугал…

— А что-то ты его так боишься? — прищурился Славка. — Было время — ты таких, как он, двор себе косить заставляла. Колдовства старше твоего нет на свете. И сильнее нет.

— Я б его и сей день в свяслень связала, — пробурчала бабка. — Да только устала я… Вон, злоба на вас — и та выгорела, как костер лесной. Мир тут для нас, нелюди. Время не капает, боль уходит, злоба пеплом становится. Не хочу по-старому в драки влезать.

— Укажи, где ОН, — не назвал Маардая Славка. — И не бойся, не придет. Он бежал от меня и этих ребят, Мы поклялись его найти.

— Бе-жа-ал? — протянула Яга. — Вона… Как это ты его уработал?

— С ними вместе, — повторил Славка. — Так поможешь?

— Посмотрю, — уклончиво откликнулась бабка. — Ложитесь отдыхайте пока. Поедите — да и на солому… Ты-то, — она ткнула Славку клюкой в колено, — неугомонь, спать будешь?

— Посмотрю, — ухмыльнулся Славка и повернулся к остальным: — А вы и правда ложитесь. Тут ничего интересного не ожидается…

...Серега проснулся в полной темноте. Через секунду ночное зрение вернулось к нему, и он различил спящих рядом друзей. Витек зарылся в солому, Ленка спала на животе, обхватив руками рюкзак, Славка лежал на боку, подтянув колени к животу. За стенами избушки ухало, выло и хрустело, кто-то осторожно шатал ставни на окнах, пробуя их на прочность. На печи поблескивали драгоценными камнями глаза кота.

Куда делась бабка — совершенно непонятно.

Сереге хотелось в сортир. Но наружу не тянуло совсем. Он подумал, что не видел у бабки ступы — иначе воспользовался бы обязательно. Или поискать?

Дверь бесшумно открылась. Серега сел, рука сама нашарила нож, но пальцы тут же разжались. В дверях стояла девчонка — одних лет с Серегой, рослая, очень красивая. Длинные волосы цвета меди падали на спину и грудь тяжелыми волнами, зеленые глаза шально посверкивали из-под густой пряди.

Кроме этих волос на девчонке ничего не было, и Серега, поймавший себя на том, что пялится на нее, открыв рот, отвел глаза. Девчонка засмеялась стоя у входа:

— Испугался, бедненький, — насмешливо сказала, она — голос походил на позванивание колокольчиков. — Куда же ты, такой пугливый, пришел-то? И зачем? Если за Ольгу свою мстить…

— Ты… — Серега вскочил: — Ты что знаешь о ней?!

— Жива она, — усмехнулась девчонка. — Жива, дурачина. Другую в жертву принесли, браслет твой ОН сам на руку мертвой надел. А Ольгу ты не здесь ищешь — ее ОН лесным уводням Кузькиного леса до поры на сохранение отдал. Убьете ЕГО — и не найдете Ольгу никогда. Уводни ее тоже убьют.

— Ты кто? — угрюмо спросил Серега. — Откуда ты вообще типа все знаешь?

— Не важно, — девчонка подошла ближе. Серега отшатнулся, она заулыбалась:

— Не бойся, глупый. Мне от тебя ничего не нужно, уж тем более — про что ты подумал.

— Ни про что… — начал Серега, но девчонка отмахнулась:

— Подумал, подумал… Если хочешь — прямо сейчас провожу тебя в Кузькин лес. К гнезду уводней. Их там немало, ну да ты справишься. И подружку свою освободишь, и отсюда выберешься…

— Согла… — вырвалось у Сереги. Но он тут же посмотрел на спящих: — А они?

— Так ты ж с ними и пошел, чтобы Ольгу свою местью почтить, — удивилась девчонка. — У них своя дорога, у тебя — своя.

Серега молчал, кусая губы. Незнакомка ждала спокойно, только глаза блестели. Наконец мальчишка медленно заговорил:

— Витек — мой друг. Вот когда он типа проснется — мы побазарим на эту тему. Ну и решим там — что делать. А так просто их кинуть я не могу. Это типа не по-нашему.

— Утром от меня помощи не дождешься, — вкрадчиво сказала девушка. И послышался насмешливый голос Славки:

— И не надоело тебе? Ты, Сергей, осторожней — у нее повадки как раз самые русалочьи. Ей так и так наследница нужна, вот она и решила хоть ребенка от живого человека родить.

Славка сидел на соломе, обхватив колени руками. Девчонка бесшумно топнула ногой:

— Ну, охотник!.. — крутнулась на месте, волосы взлетели вокруг ее тела занавесом — в избушке очутилась Яга. Серёга отшатнулся, мотая головой.

— Зачем парня мучаешь? — уже сердито спросил Славка, поднимаясь на ноги. — Горе у него, а ты лезешь.

— Что ты в человечьем-то горе понять могешь?! — взвилась Яга. — Ты, деревяшка оструганная! И не соврала я ему, жива его девка!

— Правда? — нахмурился Славка. — Нет, правда?

— Кривда! — передразнила Яга. — Подымай своих. Говорить буду… А тебе, — она подмигнула Сереге, — понравилась я? — тот затряс головой с обалделым видом. Яга скрипуче рассмеялась: — Поддался бы та — и запропал. Охотник-то правду говорит — наследница мне нужна. А вот свидетели — низачем. Давно б себе подобрала какую девку, да вот эти, — она плюнула под ноги Славке, — мне ходы в мир ваш закупорили, ровно горшок смолой. Прости уж.

— Да ладно… ничего… — Серега сглотнул слюну, с трудом подавляя тошноту — настолько велик был контраст между нынешней Ягой и ее воплощением.

...Когда все расселись вокруг стола, Яга, важно задрав волосатый подбородок, прошлась по комнате.

— Ну чего, — начала она и откашлялась. — Поговорила я с кем ни есть. Туч мне и про девку его, Ольгу, сказали — думайте, как быть, убьют ее уводни, едва Маардай… — Яга мазнула рукой по воздуху, тот вспыхнул, — от ваших рук погибнет. Это первым делом — пока не надумаете то, я вам и слова не скажу. Нешто дело — такого верного парня на беду обрекать?

Серега смущенно уставился в стол. Славка выглядел раздосадованным и растерянным. Витек неуверенно сказал:

— Может, мне… — но покачал головой: — Прости, Серый, я Ленку тут не оставлю.

— А она без этого идола не пойдет, — Яга метнула сердитый взгляд в Славку.

— Да я один!.. — Серега был счастлив и возбужден. — Справлюсь, ты мне только оружие оставь, покатит?

— Не справишься, — как от комара, отмахнулся Славка. — Гнездо уводней — это и для меня проблема. А ждать тебе, пока ТАМ наши в Болотов подъедут, чтоб с ними идти — значит, Маардая упустим мы. Извини, не пойдет… — и вдруг дернулся: — Придумал!

— Что?! — крикнул Серега. — Ну, говори же!

— Останешься у бабки, — Славка щелкнул пальцами: — Она тебя не тронет, да и недолго ждать придется.

— Нахлебника-то… — заворчала Яга. Славка возразил:

— Не объест. Ему твоя еда даром не нужна… А я… — он протянул руку к сумке, запустил ее в карман — и в окно вылетела, серебряная молния. Все вздрогнули. — Вот, — довольно сообщил Славка. — Гжегож будет тут очень быстро, я за ним гонца послал. Только ты, Яга, ему троп не путай.

— Я еще и помогу, лишь бы скорей убрались оба, — пообещала бабка. И одобрила неожиданно: — Это ты хорошо придумал. Гжегожу я, так и быть, сама все обскажу. Он тебе, — повернулась Яга к Сереге, — и поможет с уводнями сладить.

— И наших заодно встретит, если что, — вздохнул Славка. — Но вообще-то я надеюсь вернуться, — он подмигнул остальным. И посмотрел на Ягу: — Теперь давай о главном, бабка.

— О главном, — пристукнула в пол клюкой та. — Говорю ж — пень, чурбан без души, без сердца! Ему не жизнь девкина главное, а победа его…

— Не надо так, бабушка! — вырвалось у Ленки. Яга посмотрела на нее долгим взглядом и покладисто откликнулась:

— Не буду… Слушайте. До НЕГО доведет вас слуга мой, — бабка сунула узловатую коричневую руку в складки своего одеяния и достала… клубочек. Витька даже засмеялся:

— Значит, не врут сказки?

— Не врут, — бабка окинула его с головы до ног и ядовито прибавила: — И про то не врут, что такого, как ты, я б раньше в печь спровадила, да и…

— Кхм, — кашлянул Славка. — Отвлеклись.

— И то, — кивнула Яга, — От слуги моего ОН не спрячется, не собьет его, не зачарует. Одно спасение — в обратную идти, ну да на Земле вы и сами ЕГО сыщете. Да и не пойдет он туда, раз сбежал от вас. Драться будет. Тут я вам не помощница.

— Тут мы сами, — согласился Славка. — Ну что, спасибо тебе. Пойдем мы. Ты помощничков своих от избушки разгони, а то ведь прорубаться придется, ты меня же и виноватым сделаешь…

Яга криво усмехнулась и вышла, прихрамывая. Ребята стали собираться. Серега — он, как видно, чувствовал себя неловко — всем помогал и путался под руками, потом прямо сказал:

— Получается, я вас все равно типа бросаю, — он умоляюще обвел всех взглядом и тихо добавил: — Но там же Оля…

— Не бери в голову, — Витек пожал ему руку, хлопнул по плечу. — Главное, там не подкачай, слышишь? Вставь им как следует.

— Гжегож скоро будет, — добавил Славка. — Он надежный… э… охотник…

...Бабка стояла на настиле и не повернулась, когда Ленка подошла сзади и тихо позвала:

— Бабушка.

— Чего? — ворчливо откликнулась она.

— Бабушка, ты же все поняла, — у Ленки дрогнул голос.

— Да уж поняла, — нехотя сказала Яга, — не выжила из ума-то. Жаль мне тебя, девка. Хочешь — настой дам?

— Какой? — удивилась Ленка. Яга зашевелилась, вздохнула:

— Выпьешь — забудешь его, — пояснила она. — Уйдет — и все, с глаз долой — из сердца вон.

Ленка отшатнулась:

— Не хочу!

— Ой, дура, — вздохнула Яга. Ленка зашептала:

— Я хотела просить… бабушка…

— Да знаю, знаю, — отозвалась Яга. — Знаю, чего хотела. Думаешь, первая ты? Куда там… По охотникам во все века, во всех землях много красавиц сохло, да и засохло… Нет на свете такой силы, чтоб мертвое сердце разбудила, нежить в живого перекинула. Мне ли не знать… Пустой он, твой Ярослав. Людям одно несчастье от него, он и сам это понимает. Подумай, девка. Нельзя живому неживое любить.

— А я не могу без него, — ответила Ленка.

— Тогда никто тебе не помощник, — сумрачно отозвалась Яга.