"Время Бармаглота" - читать интересную книгу автора (Колодан Дмитрий)

25. Вторая беседа с Бармаглотом

На лоб падает тяжелая капля. Ползет на висок, щиплет кожу. Джек вытирает ее; когда он подносит пальцы к глазам, они вымазаны темным. На запах — как кровь, машинное масло и щелок.

Джек лежит на сыром каменном полу. Справа и слева возвышаются ряды металлических стеллажей. Темно-серая сталь переливается в отблесках далекой лампочки. За спиной сгущается темнота, впереди маячит светлое пятно. Чтобы выйти, нужно идти туда. Пока все не так страшно: вместо чудовищных экспонатов кунсткамеры на полках стоят яркие коробочки, разрисованные звездами, воздушными шарами и клоунами. Дешевые сувениры из бродячего цирка. Но Джек знает, что это только начало.

Он замечает движение. Что-то большое шевелится под потолком. Бармаглот? Но для встречи с хозяином лабиринта еще рано… Джек присматривается и различает сквозь полумрак силуэт лошади. Несчастное создание раскачивается на брезентовых помочах. Большая голова опущена. Лошадь делает вдох, и ее тело раздвигается, точно меха аккордеона. На лоб падает еще одна капля.

Это и есть меха. Животное разрезали пополам и середину тела заменили гофрированной трубой из брезента. Пришили наспех — Бармаглот слишком увлекающаяся натура, чтобы работать чисто. Ему просто интересно.

Джек отводит взгляд. Смотреть на лошадь выше его сил. Он встает и делает шаг вглубь лабиринта. Щелчок. Цветные коробочки открываются разом, будто Джек нажал на секретную кнопку. Со звоном распрямляются пружины и повисают, раскачиваясь из стороны в сторону. На конце каждой — голова мартышки. Обезьянки верещат.

Чертики из коробочки… Джек из коробочки. Бармаглот ждал его, ждал и подготовился.

Впереди раздается громкий шелест. Джек останавливается, всматриваясь в сумрак. Из темноты появляется колышущееся коричнево-серое облако. По лицу бьет что-то мягкое и сухое. Джек успевает закрыться руками, прежде чем облако окутывает его. Слабые удары сыплются один за другим. Кто-то ползает по рукам и одежде, колючие лапки щекочут кожу.

Не проходит минуты, как все исчезает. Облако уносится вглубь лабиринта, исчезает, словно его и не было. Остается одно насекомое на рукаве пиджака. Большая и толстая ночная бабочка. Джек снимает ее. Насекомое трепещет в пальцах, сучит лапками. Джек видит рисунок на спинке — смазанный череп. Джек не энтомолог, но знает — это бражник «мертвая голова». Иначе и быть не могло. Бармаглот понимает, какую игру ведет.

— Вы вернулись, друг мой, — доносится шипящий голос. — Что же вы стоите на пороге? Проходите, проходите…

Джек сворачивает за угол. Чудовище сидит, обернувшись хвостом. Огромные глаза сверкают тысячами отражений, точно дискотечные шары. Когда Джек входит, извивающиеся усики встают дыбом. Бармаглот ухмыляется во всю пасть.

Стрекочет кинопроектор. На экране за спиной чудовища показывают хирургическую операцию. Крупным планом — огромные руки в резиновых перчатках, скальпели и зажимы, валики окровавленной ваты… Под руками врачей что-то пульсирует, а в центре кадра белеет уродливый осколок кости.

Отражением того, что происходит на экране, перед Бармаглотом лежит выпотрошенное окровавленное тело. Джек видит человеческую руку и длинный чешуйчатый хвост. Остальное — склизкая мешанина из вывороченных внутренних органов, шестеренок и залитых кровью микросхем. Одной лапой Бармаглот что-то двигает и переставляет. Человеческая рука скребет ногтями пол так, что на камне остаются полосы.

Второй лапой Бармаглот ковыряется во рту. Он вцепляется кривыми пальцами в один из клыков и вырывает с мясом. Из кровящей лунки вываливаются клубки тонких как нити червей. Бармаглот сплевывает их вместе со сгустками крови. У Джека перехватывает дыхание от запаха аммиака.

— Чашечку чая? — предлагает Бармаглот. Огромная пасть перекошена в улыбке или злобном оскале. — Ах да! Я и забыл, вы не голодны… Тогда продолжим разговор?

— Д-да…

— Итак, друг мой, на чем мы остановились? Вы спрашивали, кто такой Плотник и откуда взялись моржи… Вас еще интересует этот вопрос?

Джек кивает, а потом, спохватившись, говорит:

— Д-да. Интересует…

— Как видите, друг мой, я подготовился к беседе, — Бармаглот переворачивает изуродованное тело на бок — Это наглядное пособие…

Джек опускает взгляд. Человеческая рука сжимается в кулак, раздирая ладонь до мяса. Длинный хвост извивается как змея, которую придавили каблуком. Шестеренки дергаются и начинают крутиться, наматывая на зубцы белесые жилки.

— Это м-морж?

— Что вы, друг мой! Вы не знаете, как опознать моржа? Боюсь, если дать нашему товарищу хороший галстук, он его испачкает…

— Т-тогда?

— Но в чем-то вы правы, — Бармаглот качает головой. — Вы слышали, что моржи мое изобретение?

— Разве это не т-так?

— Друг мой, я исследователь. Мне интересно слишком многое, чтобы заниматься чем-то одним. Можно сказать, я придумал моржей. Я не открещиваюсь. Но я изобрел колесо, паровоз сделал кто-то еще. Мое изобретение лежит перед вами — специально ради вас, я повторил давний эксперимент.

Джек вздрагивает. От мысли что он, пусть и невольно, обрек несчастное создание на жуткие мучения, становится дурно. Возможно, ужасы, которые видит Джек, лишь морок наведенный чудовищем. Бармаглот мастер врать. Откуда взялись его жертвы, если Бармаглот не способен выбраться из темницы его глаз? Только Джеку от этого не легче.

Чудовище хватает изуродованное существо и швыряет вглубь лабиринта. Легко, словно оно ничего не весит. Джек слышит пронзительный визг, а у существа даже не было рта.

— Друг мой, когда уходит хищник, его место пустует не долго. Но уходит лев и его доля достается гиенам. А гиены они какие? Берут то, что сделано до них… Мои записи, публикации — этого было достаточно, чтобы создать моржей.

— П-публикации?

— Ну, я слегка преувеличил, — Бармаглот фыркает. — Обычно научные журналы отказывались публиковать мои статьи. Но записи были — с тех времен, когда я надеялся на признание моих заслуг. Вы, друг мой, задумывались над тем, куда подевался мой архив?

— Архив?

— Для вас новость оказалась неожиданной, — Бармаглот выгибает шею. Он не видит лица Джека, но наслаждается произведенным эффектом. — А вам стоило бы задуматься. Эти записи имеют большую ценность. Слишком далеко я продвинулся в поисках.

— В п-поисках? Чего?

— Что все ищут, друг мой? Не огорчайте меня!

— К-каждый свое, — говорит Джек.

— А в целом? — Бармаглот ждет, дает Джеку самому сказать.

— С-снарка? — говорит Джек. — Все ради того чтобы поймать с-снарка?

— Замечательно, друг мой, — говорит Бармаглот. — Я рад, что в вас не ошибся!

— Но, — Джек дергает головой. — П-поймать снарка нельзя. Он недостижим.

— Что с того? — Бармаглот пожимает костлявыми плечами. — Процесс важнее, чем результат. Друг мой, теперь вы удовлетворены? Вы получили ответы на свои вопросы?

Джек молчит. По правде говоря, он не получил ответа ни на один из своих вопросов, а те на которые получил — не задавал. Но ничего другого от этой беседы он не ждал. Бармаглот мог бы рассказать все прямо, но ему не интересно.

— А П-плотник? — спрашивает Джек.

— Ну… — обиженно тянет Бармаглот. — Неужели до сих пор не ясно? Я, друг мой, раскрыл карты — осталось взглянуть на расклад.

— Архив, з-записи, — говорит Джек. — Когда мы… в-встертились их не было с в-вами?

— Если б они были со мной, — говорит Бармаглот. — Они бы со мной и остались. Но нет, я их держал в надежном месте.

— Н-надежном?

— О да! Всюду скалы, провалы и рифы, — Бармаглот вздыхает. — Но что поделаешь, надежных мест не существует…

Джек моргает, видит деревянную ножку стола, разлитую лужу пива. Слышит резкий кислый запах.

— Эй! — доносится голос полковника. — Вставай!

— Погляжу, вам пора? — усмехается Бармаглот. — Тогда до следующей встречи, друг мой…

Бармаглот сторонится, давая пройти к зеркалу-выходу. Отвислое брюхо оставляет на полу влажный след.

На экране камера дает общий план. Джек видит врачей, в заляпанных кровью халатах. Зеленая линия на кардиографе дергается, как в припадке.

Еще Джек видит лицо пациента. Свое лицо.