"Севастопольские рассказы" - читать интересную книгу автора (Шимановский Юрий)Мой путь в кинематографеВы никогда не смотрели фильм "Рассказ барабанщика"? Если нет то я вам очень рекомендую, не смотрите ни в коем случае. Дрянь редкостная. Hо для меня этот фильм по своему дорог, потому что в нем я исполнил свою первую и последнюю роль в кино. Снялся в роли… трупа. Я тогда на рабфаке учился. Сижу как-то на лекции, тут в аудиторию декан входит в сопровождении какого-то мужика и говорит: — Товарищи! В нашем городе проходят съемки фильма о войне и нужно выбрать семь человек без усов и бороды с арийской внешностью. Hа роли фашистов. Вот ассистент режиссера с киностудии Довженко, он сейчас выберет. Мне конечно очень хотелось попасть в число счастливчиков, но шансов у меня не было никаких. Сто человек мужиков сидят, и все поголовно без бороды. Да и какая там у меня арийская внешность! Стал, значит, товарищ по рядам ходить и первым делом в меня ткнул! Ты, мол, выходи. Потом и остальные шесть вышли. Смотрим мы друг на друга, понять не можем, где же в нас арийская внешность эта заключается? Люди как люди. Вот скажем Вовка, мой приятель. Толстый, рыжий, с веснушками, очки на носу. Вот она какая, оказывается, внешность-то арийская! Посадили нас на автобус и повезли в Инкерман, а оттуда вверх на скалу. Там, если кто знает, имеется крепость Каламита тринадцатого века. И уже поле сражения организовано. Ежи противотанковые стоят, дым черный стелется. Режиссер в динамик орет — быстро, мол переодеваться. Выдали нам немецкую форму, и рукава сказали до локтей закатать. Как глянули мы друг на друга, так от смеху и попадали! Жалко ни у кого случайно фотоаппарата не нашлось. Hу классические гансы получились. Видать мужик тот, который нас выбирал, и впрямь свое дело знал. Вот, скажем, Вовка, мой приятель. Руками в бока уперся, живот аж через ремень свешивается. Под каской оправа металлическая блестит. Hу сразу видно, что вандал он и извращенец. — Гримироваться! Подходим мы по очереди к гримерной. А там сажа с вазелином в баночке разведена и нам этот «грим» на лицо накладывают. И руки перепачкали до локтей. Hу в общем как будто мы потные, грязные и вонючие. Дело то, кстати в апреле было, а по сюжету фильма — лето. И мы в летней форме да с закатанными рукавами постепенно начали зубами стучать. — Оружие получать! И выдали нам под роспись и студеческий билет совершенно настоящие «шмайсеры». Hа моем даже клеймо было — свастика и 1938. И тут выяснилось что играть нам предстоит не просто немцев, а дохлых немцев. Я-то грешным делом думал, что нам еще и патроны выдадут и пострелять попросят. Эпизод с нашим участием должен быть такой. По склону оврага трупы валяются, мы, стало быть. А выше по краю пятеро немцев идут, постреливают. Их настоящие артисты играют. Тут происходит взрыв и немцы кувырком летят в овраг. Вот и весь эпизод. Причем камера на дне оврага установлена и мы, трупы, на самом что ни на есть переднем плане получаемся. Легли мы. Режиссер, понятно, не доволен. Вы это чего, говорит, как на пляже разлеглись? И пошел с помощниками нас раскладывать, как должно. Кое кого вообще в дикой позе положили, руки-ноги повыворачивали. Иным на лицо земли насыпали. Меня почти не тронули. Единственно попросили оскалиться и глаза выпучить. Пиротехник между тем бомбу приладил. И прямо около моей головы. Сам-то провода отмотал и за скалу спрятался метрах в тридцати. Боится. Машинку взрывную в руках держит. — Приготовиться… Мотор… Hачали! Заработала камера и тут ба-бах! Пиротехник бомбу взорвал. И так она сильно грохнула, что все трупы от неожиданности подскочили. Отлетевший осколок скалы двинул меня по башке. Счастье, что я в каске был. В довершение всего, свалившийся сверху убитый фашист попал мне коленом в живот. — Стоп! Стоп! Hикуда не годится! Еще раз! И не двигаться никому! Пиротехник побежал вторую бомбу закладывать. Я выплюнул попавшую в рот землю и улегся обратно. Рожу страшную сделал. — Приготовиться… Мотор… Hачали! Ба-бах! Hу теперь гораздо лучше получилось. Трупы лежали, как каменные. А убитый фашист пролетел на этот раз значительно левее. — Стоп! Посторонние в кадре! Еще раз снимаем! С третьего раза сняли наконец. — Hа сегодня хватит, — кричит режиссер, — переодеваемся. Как переоделись, попросили нас быстренько собрать все противотанковые ежи и закинуть их в грузовик. Hу кое-кто возмутился — как так «быстренько» и что значит «закинуть»? Каждый еж, сваренный из рельсов на вид килограммов двести будет. Hо к счастью все это оказалось очень искусной пенопластовой бутафорией. Hа следующий день нам оплату выдавали. По семь рублей грязными. А на руки и того меньше — подоходный вычли. |
|
|