"Примус" - читать интересную книгу автора (Чулаки Михаил)

Глава 17

Академическое стадо проще всего было вербовать в среде изобретателей. В нашем отечестве эти люди изнурены непониманием, все от них отпихиваются как могут, изобретения не используют - и нежданный знак признания переполнит их счастьем. А счастливый человек доверчив.

Через неделю после выписки Герой решился сесть за руль и первым делом отправился в СИЗО - Союз ИЗОбретателей. Помещался Союз в помещении более чем скромном - в перестроенной квартире, так что и адрес Союза писался совершенно несолидно для учреждения: д. 23, кв. 37. И ведь все равно идут сюда обнадеженные изобретатели. А если заиметь солидный адрес где-нибудь в центре? Герой решил, что он не успокоится, пока не найдет самый завидный адрес в городе, - халтурить он не собирался, его Академия должна смотреться безупречно!

Молодой, но серьезной секретарше Кате, восседавшей под портретом Попова, он представился как посланец Российского отделения Фонда Фундаментальных Исследований - естественно, ФФИ. О чем свидетельствовала и солидная визитка, собственноручно изготовленная в родном институте при содействии лазерного принтера - теплилась там еще канцелярская жизнь.

- Разве вы не знаете, Катенька, что сам Фудзияма создал фонд для поддержки всего лучшего в русской науке? Фудзияма - это японский Сорос. Ведь сами японцы изобретать не умеют, но у них нюх на все прогрессивное. Отсюда и японское чудо. Фонд будет распределять стипендии грандам нашей науки, а заодно построит Дом научно-технического творчества на берегу Байкала. Чтобы в экологическом месте и к Японии поближе. Надо только вовремя передать туда списки, и они сразу запросят патенты всех ваших ИЗО. И посыплются гранты. Гранты для грандов - справедливо, правда? Японцы на новаторов не скупятся.

Хороший актер всегда вживается в образ. Герой говорил - и сам себе верил. Действительно же, пусть японцы платят. Сейчас все нам платят: от Японии с одного конца до Норвегии - с другого. А мы берем и только морщимся, что мало дали.

Катенька, очевидно, считала точно так же. Она с готовностью засуетилась, доставая списки.

- А как же они издалека догадаются, кому платить? И составлены у нас, к сожалению, только по-русски.

- Что делать, давайте хоть по-русски, - снисходительно поморщился Герой. Все же мы - русское отделение Фудзиямы. Как-нибудь прочитаем без перевода.

- Вы бы поговорили с Александром Герасимовичем. Он бы порекомендовал, кого желательно огрантовать в первую очередь.

Герой оценил глагол, изобретенный в СИЗО. Стало быть, привыкли здесь грантоваться.

- Я просто мечтаю поговорить с Александром Герасимовичем! - изобразил он излишний энтузиазм.

- Но его, к сожалению, сейчас нет. Он уехал в Смольный, - тщеславно уточнила Катенька, - будет через час, может быть.

А может и не прибыть. Вдруг его не захотят так быстро отпустить из Смольного. Нет времени, Катенька, хронически нет времени. Живу в состоянии хронического опозданса!

Катенька хихикнула, преодолев первоначальную серьезность.

Герой вовсе не торопился познакомиться с самим Александром Герасимовичем, здешним председателем, надо было понимать, который мог задать совершенно излишние вопросы по поводу Фонда и самого Фудзиямы.

- В следующий раз созвонитесь заранее, чтобы застать Александра Герасимовича! - в некотором разочаровании напутствовала Катя покидающего ее владения посетителя.

- Непременно! Спасибо!

Герой вышел на улицу довольный собой. А он-то всегда боялся всяких канцелярий, справок! И вот - преодолел себя. И оказалось, что канцелярии населяют обычные люди, более того - представительницы дружественного пола по большей части. Надо просто уверенно приходить - и брать. И они охотно дадут.

Довольный собой, но и слегка обескураженный легкостью, с которой ему достались нужные списки - адрес-календарь всех изобретательных умов Северной Пальмиры.

Конечно, получил он не списки агентов внешней разведки, но все равно удивительна готовность, с которой такая вот Катя - полномочная секретарша как-никак - поверила его самозваным речам и самодельным визиткам. Поверила потому, что надежды на фантастический японский фонд составляют самую суть современного отечественного мировоззрения. Гордые россы, прозревающие в себе будущих спасителей мира, готовы позариться на даяния любых антиподов - принять как аванс за последующее спасение. Весь мир России должен, потому что, дескать, как станет обширная наша Евразия погибать, так уж и остальной мир утянет за собой в атомную воронку. А не желаете оказаться утянутыми - платите! Скорей всего, серьезная Катя - женщина не продажная сама по себе, но как гражданка вполне усвоила национальную продажную психологию.

Надо было бы торжествовать и не отвлекаться сомнениями, но все-таки не привык он еще к новому своему образу основателя Академии и представителя вовсе уж импровизированного Фудзиямова Фонда - странно было, что можно попросту придумать себя и все с готовностью примут выдумку за правду.

Размывались очертания окружающей жизни - вот что обескураживало: ведь если так легко придумал себя он, Герой Братеев, с такой же легкостью могут заняться этим и другие, всякие Ивановы, Петровы и Рабиновичи. Это - частные лица. Но ведь и власти могут быть придуманные, способные только устроить свои дела, но не государственные, - призрачные депутаты, губернаторы, министры и даже... А ведь он придумал себя для вящего своего процветания, придумал в расчете, что вокруг люди остаются подлинными - подлинные бизнесмены и подлинные правители, блюдущие порядок в стране; а если навстречу станут попадаться такие же призрачные фигуры, как он сам, то на что же опереться в жизни?! Призрачный мир в какой-то момент просто распадется и исчезнет. Перспектива не радующая. Это все равно что сделаться фальшивомонетчиком: хорошо быть единственным умельцем, печатающим пустые бумажки в стране твердой валюты; а если тискать фальшивки примутся все кому не лень, денежная система рухнет и занятие потеряет всякую прибыльность и станет бессмысленным.

Самозванцем приятно проникнуть в круг подлинных королей, а ошиваться в компании таких же ложных личностей - лестного мало.

Такие мысли, разумеется, неуместны были в его новом положении. Служитель бойни не должен быть вегетарианцем. И Герой старался забыться в деле. Чем больше действуешь - тем меньше сомневаешься.

Сразу же встал неизбежный вопрос: всему ли списку рассылать приглашения в АОН или избирательно? А если избирать - то как?! Какие приложить критерии?

Александра Герасимовича, само собой, надо уважить. Фамилия у него оказалась - Холодных, вполне солидная, вызвавшая ассоциацию с хладным мрамором, столь потребным на дворцы и монументы. Вслед за Холодных Герой выделил членов бюро или президиума СИЗО. Таков закон природы: коли есть Союз, не может не быть правления. Хоть изобретатели творят сами по себе, но не может людское сообщество обойтись без иерархии. Даже и элитарное сообщество творцов. Добывать у Катеньки дополнительный список избранных изобретателей не пришлось: в полученном реестре нашлись нужные примечания: "чл. през ... ревиз ... засл. из.".

А прочих - прочих надо каким-то образом разделить: ведь если поверстать в АОН всех подряд, ценность членства сразу снизится: избранники должны гордиться и глядеть на ближних свысока.

Состав академиков первого призыва Герой решил отчасти доверить судьбе, которая являет себя в обличье жребия. Вне судьбы шли, естественно, отмеченные в списке почетные изобретатели, а из остальных он приказал машине выбрать каждого десятого. У древних римлян известен был прием децимации, когда из числа провинившейся когорты или фаланги каждого десятого казнили; в данном же случае производилась положительная децимация, когда каждого десятого приглашали к почетному званию.

Итак, судьба поработала, но избранники еще не знали, что перст капризной богини указал на них.