II. ЛОНДОНСКІЯ УЛИЦЫ НОЧЬЮ

Если вы хотите вид#1123;ть улицы Лондона въ полномъ великол#1123;піи, то надобно взглянуть на нихъ въ темную, пасмурную ночь, когда воздухъ бываетъ пропитанъ влагой, которая, незам#1123;тно спускаясь на мостовую, покрываетъ не жидкою скользкою грязью, или когда тяжелая неподвижная мгла, обнимая каждый предметъ, д#1123;лаетъ св#1123;тъ газовыхъ фонарей гораздо ярче и блестящее осв#1123;щеніе магазиновъ гораздо осл#1123;пительн#1123;е. Счастливъ тотъ, кому судьба не предназначала находиться на улиц#1123; въ подобную ночь! онъ по возможности старается пріютить себя въ своемъ уголку, и прохожіе на улицахъ им#1123;ютъ полное право позавидовать т#1123;мъ счастливцамъ, которые беззаботно сидятъ подл#1123; яркихъ каминовъ.

Въ лучшихъ улицахъ города вы видите, что занав 123;си столовыхъ плотно задернуты, огни водъ очагами пылаютъ ярко, и вкусный, аппетитный запахъ об#1123;да пріятно поражаетъ обоняніе голоднаго п#1123;шехода, въ то время, какъ онъ, утомленный, тихо проходитъ мимо жел#1123;зныхъ р#1123;шотокъ, прикрывающихъ подвальные этажи. Въ предм#1123;стіяхъ города, по узенькой улиц#1123;, пробирается мальчикъ-разнощикъ сдобныхъ лепешекъ, и пробирается гораздо тише, ч#1123;мъ ему хочется, потому что едва мистриссъ Маклинъ, изъ No 4, открыла дверь и самымъ громкимъ голосомъ прокричала: "лепешки!", какъ въ ту же минуту изъ окна No 5 высовывается голова мистриссъ Вокаръ и повторяетъ тотъ же самый призывъ. И едва только слова мистриссъ Вокаръ слет#1123;ли съ ея устъ, какъ мистриссъ Пепло, изъ противоположнаго дома, спускаетъ съ рукъ своего сына, который летитъ по улиц#1123; съ такой быстротой, какую могли внушить одн#1123; только "сдобныя лепешки", хватаетъ разнощика и насильно влечетъ его къ своему дому. Между т#1123;мъ мистриссъ Маклинъ и мистриссъ Вокаръ, чтобъ избавить б#1123;днаго разнощика отъ лишнихъ хлопотъ, и чтобъ сказать своей сос#1123;дк#1123; пару дружескихъ словъ, переб#1123;гаютъ черезъ улицу и покупаютъ лепешки у дверей мистриссъ Пепло. Изъ добровольнаго признанія мистриссъ Вокаръ мы узнаемъ, что "чайникъ ея кипитъ, и что на стол#1123; уже давно разставлены чашки", а такъ какъ погода на двор#1123; чрезвычайно непріятная, то она р#1123;шилась выпить чашку вкуснаго горячаго чаю. Съ этимъ заключеніемъ, по какому-то весьма непостижимому стеченію обстоятельствъ, соглашаются и прочія лэди.

Посл#1123; непродолжительнаго разговора о суровости погоды и о достоинствахъ горячаго чаю, о всеобщей склонности д#1123;тей къ шалостямъ и объ исключеніи изъ этого правила скромнаго поведенія мастера Пенло, мистриссъ Вокаръ прим#1123;чаетъ въ отдаленномъ конц#1123; улицы своего супруга. А такъ какъ б#1123;дняжка супругъ ея, посл#1123; тяжелой работы въ докахъ, захочетъ выпить чашку горячаго чаю, то она быстро бросается къ дому. Мистриссъ Маклинъ сл#1123;дуетъ прим#1123;ру мистриссъ Вокаръ, и, обм#1123;нявшись на прощанье еще н#1123;сколькими словами, об#1123; он#1123; скрываются за двери, которыя остаются посл#1123; этого закрытыми до сл#1123;дующаго утра и открываются разв#1123; только для "разнощика нива", который является съ лоткомъ, осв#1123;щеннымъ тусклымъ фонаремъ, и, передавая мистриссъ Вокаръ кружку нива и нумеръ старой газеты, сообщаетъ ей, что "онъ не помнитъ такой холодной ночи, исключая разв#1123; той, когда на сос#1123;днемъ пол#1123; замерзъ челов#1123;къ."

Поговоривъ на перекрестк#1123; съ полицейскимъ стражемъ касательво весьма в#1123;роятной перем#1123;ны въ погод#1123; и наступленія жестокаго мороза, вечерній разнощикъ пива возвращается къ хозяину и въ теченіе остального вечера прилежно занимается пом#1123;шиваньемъ каменнаго огня, а между д#1123;ломъ вм#1123;шивается въ интересный разговоръ особъ, которыя собрались вокругъ камина.

Улицы, сос#1123;днія съ Маршгэтомъ и театромъ Викторіи, представляютъ въ подобную ночь непривлекательный видъ. Топкая грязь нисколько не уменьшается въ нихъ отъ безпрестаннаго движенія народа, который толпами снуетъ около этого м#1123;ста. Даже маленькій оловянный сосудъ, посвященный печеному картофелю и окруженный пестрыми фонарями, потерялъ свою привлекательность; а что касается до прилавка съ пирогами изъ почекъ, то его привлекательность совс#1123;мъ исчезла. Св#1123;ча въ прозрачномъ фонар#1123; — домашняго приготовленія изъ пропитанной масломъ бумаги — разъ пятьдесятъ уже потухала, такъ что пирожникъ, утомленный, б#1123;гая взадъ и впередъ къ ближайшему винному погребу за огнемъ, съ отчаяніемъ отказался отъ своей иллюминаціи, и единственными признаками его м#1123;стопребыванія служатъ блестящія искры, которыя каждый разъ, какъ только пирожникъ открывалъ свою портабельную печь, далеко разносятся по улиц#1123;.

Продавцы рыбы, устрицъ и фруктовъ томятся въ своихъ конурахъ, тщетно стараясь привлечь покупателей. Оборванные ребятишки, которые, несмотря ни на какую погоду, привыкли проводить свободное время на улицахъ, скорчившись, стоятъ небольшими группами подъ дверными нав#1123;сами или подъ парусиннымъ зонтомъ у окна сырной лавки, гд#1123; яркіе рожки газоваго св#1123;та озаряютъ огромные круги краснаго и бл#1123;дно-жолтаго сыру, копченыхъ окороковъ, языковъ и различнаго рода и величины темныхъ колбасъ. Зд#1123;сь ребятишки забавляются повтореніемъ театральныхъ сценъ, которыхъ они были свид#1123;телями, выраженіемъ восторга при воспоминаніи страшной канонады, которая каждый вечеръ безъ всякихъ изм#1123;неній повторяется на театр#1123; Викторіи, и наконецъ краснор#1123;чивыми похвалами въ честь неподражаемаго Билля Томнсова, за его акробатическіе подвиги и непостижимыя т#1123;лодвиженія въ національномъ морскомъ танц#1123;.

Вотъ уже одинадцать часовъ. Холодный мелкій дождь, который такъ долго все еще накрапывалъ, начинаетъ теперь падать крупными каплями. Печеный картофель оставилъ улицу до сл#1123;дующаго утра; пирожникъ съ своей подвижной кладовой отправился къ дому; сырная лавка закрыла свои ставни, и ребятишки исчезли. Безпрерывный стукъ деревянныхъ башмаковъ по скользкой мостовой, шорохъ зонтиковъ и глухое завываніе в#1123;тра свид#1123;тельствуютъ о безпощадной погод#1123;, и полицейскій стражъ, въ лакированномъ плащ#1123;, плотно застегнутомъ вокругъ его особы, б#1123;дный, никакъ не можетъ поздравить себя съ блестящей перспективой, особливо въ то время, когда онъ хочетъ отвернуться отъ сильнаго порыва в#1123;тра и дождя и скрыться за угломъ, гд#1123; эти дв#1123; стихіи нападаютъ на него еще свир#1123;п#1123;е.

Мелочная лавочка, съ разбитымъ звонкомъ на дверяхъ, который уныло дребезжитъ при каждомъ требованіи какихъ нибудь подъ-унца чаю и четверти фунта сахару, запирается на ночь. Толпы народа, которыя сновали взадъ и впередъ въ теченіе ц#1123;лаго дня, быстро начинаютъ р#1123;д#1123;ть, Шумъ, крики и брань, вылетающіе изъ трактировъ и винныхъ погребковъ, составляютъ почти единственный гулъ, нарушающій грустное безмолвіе ночи.

Правда, среди этого безмолвія раздается другой, раздирающій звукъ; но онъ замолкъ почти при самомъ начал#1123;. Несчастная женщина, съ ребенкомъ на рукахъ, бережно завернутымъ въ оборванную шаль, д#1123;лала попытку проп#1123;ть какую-то народную балладу, въ надежд#1123; вынудить н#1123;сколько пенсовъ отъ сострадательныхъ прохожихъ. Но этотъ подвигъ — это жалкое усиліе жалкой нищеты — былъ встр#1123;ченъ безчелов#1123;чнымъ см#1123;хомъ. Слезы градомъ покатились по бл#1123;дному, изнуренному лицу матери. Ребенокъ озябъ, голоденъ; его тихіе, полу-подавленные стоны еще бол#1123;е усиливаютъ мучительную тоску матери, и она съ воплемъ опускается на мокрое, холодное крыльцо ближайшаго дома. О, какъ мало найдется такихъ людей, которые, проходя мимо подобнаго созданія, представляютъ себ#1123; пытку сердца и паденіе духа, производимыя въ несчастной даже однимъ только усиліемъ проп#1123;ть что нибудь! Бол#1123;знь, лишенія и голодъ грустно отзываются въ каждомъ слов#1123; знакомой п#1123;сенки, которая часто оживляла часы вашего досужнаго веселья. Зач#1123;мъ же вы см#1123;етесь надъ этимъ п#1123;ніемъ? Неужели вы не слышите, что въ трепетномъ голос#1123; п#1123;вицы высказывается ужасная пов#1123;сть нищеты? Неужели вы не подумали, что, не давъ докончить этой раздирающей душу п#1123;сни, несчастная мать отвернется отъ вашего пренебреженія для того только, чтобъ умереть отъ холода и голода, и умереть съ невиннымъ младенцемъ на рукахъ?

Часъ ночи. Но грязнымъ улицамъ возвращаются партіи изъ различныхъ театровъ. Кэбы, коляски и омнибусы шумно катятся по мостовой. Лодочники, съ тусклыми, грязными фонарями въ рукахъ и огромными м#1123;дными бляхами на груди, возвращаются къ своимъ пловучимъ жилищамъ или на покой, или наслаждаться удовольствіемъ за кружкой кр#1123;пкаго пива и трубкой табаку. Покровители партера стремятся къ домамъ, гд#1123; во всякое время могутъ найти для себя подкр#1123;пленіе. Котлеты, почки, кролики, устрицы, портеръ и сигары подаются среди облаковъ табачнаго дыму, б#1123;готни, стукотни ножами и клокотанья бутылочной жидкости и множества другихъ подобныхъ звуковъ.

Бол#1123;е музыкальная часть театральнаго общества отправляется на какой нибудь гармоническій митингъ. Изъ любопытства пойдемте всл#1123;дъ за ними и посмотримте, что творится на этихъ одушевленныхъ собраніяхъ.

Въ высокой и довольно просторной комнат#1123; сидятъ отъ восмидесяти до ста челов#1123;къ гостей. Вс#1123; они безъ милосердія стучатъ по столу рукоятками ножей и произносятъ оглушительныя крики одобренія. Съ перваго взгляда вы отнюдь не отгадаете, что все это значитъ. Но мы постараемся разс#1123;ять ваше недоум#1123;ніе и скажемъ, что этотъ стукъ и эти крики служатъ выраженіемъ чистосердечной похвалы веселой круговой п#1123;сн#1123;, которая только что передъ нашимъ приходомъ была торжественно проп#1123;та тремя "п#1123;вцами-джентльменами", которые сидятъ по средин#1123; стола. Одинъ изъ нихъ, маленькій челов#1123;чекъ съ надменнымъ видомъ и лысой головой, которая высовывается изъ воротника зеленаго фрака; другой, какъ видно, одаренъ отъ природы расположеніемъ къ тучности и кром#1123; того пронзительно-визгливымъ дискантомъ; третій им#1123;етъ длинное смуглое лицо и черный костюмъ. Маленькій челов#1123;чекъ — особа весьма зам#1123;чательная: о, если бы вы знали, какъ онъ снисходителенъ къ ближнему и какой у него удивительный голосъ!

— У него удивительн#1123;йшій басъ! зам#1123;чаетъ своему товарищу молодой джентльменъ въ голубомъ платк#1123;: едва ли кто можетъ спускаться такъ низко, какъ онъ спускается. Да, милостивый государь, такъ низко, что всегда вы не въ состояніи разслышать его голоса.

И д#1123;йствительно, слова молодого джентльмена были совершенно справедливы, Кажется, ничего не могло быть въ св#1123;т#1123; восхитительн#1123;е, какъ только слушать его октаву, когда она постепенно спускается ниже и ниже, до т#1123;хъ поръ, пока подняться наверхъ не будетъ никакой возможности. Безъ душевнаго волненія и трогательнаго впечатл#1123;нія невозможно было слышать его сердечныхъ изліяній въ торжественныхъ п#1123;сняхъ: "Я оставилъ свое сердце въ шотландскихъ горахъ", или "Мой старый храбрый другъ Гаукъ". Толстый челов#1123;къ въ свою очередь пускался въ сантиментальность. Съ н#1123;жностью п#1123;вицы и самымъ пл#1123;нительнымъ тоненькимъ голоскомъ онъ ворковалъ и ""Лети, лети со мной, моя подруга Бесси!" и тому подобные н#1123;жные романсы.

— Сд#1123;лайте одолженіе, джентльмены, приказывайте себ#1123; подавать, что вамъ угодно! пожалуста приказывайте! кричалъ бл#1123;днолицый мужчина съ рыжей головой, и требованія на джинъ, вино, портеръ и сигары громогласно посыпались изъ вс#1123;хъ частей комнаты.

"П#1123;вцы-джентльмены" находятся на самомъ верху своей славы; самымъ кроткимъ и покровительнымъ образомъ она разсыпаютъ снисходительные поклоны и награждаютъ ласковыми словами бол#1123;е изв#1123;стныхъ имъ пос#1123;тителей комнаты.

А вотъ этотъ коротенькій круглолицый джентльменъ, въ узкомъ коричневомъ сюртук#1123;, въ б#1123;лыхъ чулкахъ и башмакахъ, разъигрываетъ роль комика. Посмотрите, до какой степени онъ привлекателенъ. Съ какимъ самоотверженіемъ и сознаніемъ собственныхъ своихъ способностей принимаетъ онъ предлагаемый стулъ.

— Джентльмены! говоритъ басъ-джентльменъ — онъ же и предс#1123;датель собранія — сопровождая свой возгласъ ударомъ молотка. — Джентльмены! позвольте мн#1123; завлад#1123;ть вашимъ вниманіемъ…. нашъ другъ мистеръ Смуггинсъ желаетъ быть полезнымъ и любезнымъ для всего собранія.

— Браво! раздается се стороны собранія.

Смуггинсъ продолжительно прокашлялся — такъ, для симфоніи — раза два чихнулъ, къ беспред#1123;льному восторгу публики, а началъ п#1123;ть комическую п#1123;сню прип#1123;вая: "фал-де-ралъ, тол-де-ралъ", посл#1123; каждой строфы, которая всегда оказывалась вдвое короче прип#1123;ва. Эта п#1123;сня оканчивается оглушительнымъ рукоплесканіемъ, съ окончаніемъ котораго предс#1123;датель общества снова ударяетъ молоткомъ и восклицаетъ:

— Джентльмены! не угодно ли вамъ проп#1123;ть круговую п#1123;сню?

Предложеніе принимается съ шумнымъ восторгомъ, для сильн#1123;йшаго выраженія котораго н#1123;которые энергическіе джентльмены отбиваютъ донышки у рюмокъ. Девизъ этотъ не лишенъ юмора, но часто служитъ поводомъ къ легкой брани и именно при конц#1123; зас#1123;данія, когда лакей сд#1123;лаетъ предложеніе удовлетворить его за пострадавшую посуду.

Подобныя сцены продолжаются до трехъ и до четырехъ часовъ утра. Хотя он#1123; и не оканчиваются этимъ зас#1123;даніемъ, потому что плодовитая изобр#1123;тательность пирующихъ друзей открываетъ широкое поле для новыхъ подвиговъ, но для описанія ихъ потребовался бы ц#1123;лый томъ, содержаніе котораго при всей назидательности, лишено бы было интереса. А потому мы д#1123;лаемъ низкій поклонъ и опускаемъ занав#1123;съ.