"Чёрная метка" - читать интересную книгу автора (Зинченко Инна)

Глава 6 Исполнитель

Джокер уже был в дверях, когда его остановил голос Лео.

— Далеко собрался?

На лице пирата мелькнуло недовольство, но это продолжалось не долго. Поняв, что уйти незаметно не получится, Джок виновато улыбнулся и объяснил:

— Мне надо кое-что выяснить. Я отлучусь ненадолго. А ты остаёшься здесь за старшего. — И тут же, предвидев реакцию своего друга, добавил. — Лео, так надо. И прошу тебя, не спорь сейчас. Когда я вернусь, ты сможешь высказать мне всё, что сочтёшь нужным.

Лес проснулся, и, хотя Немезида ещё не взошла, но небо уже окрасилось в розовые тона, а многочисленные птицы поспешили объявить всем о своём пробуждении.

Джокер топтался на месте, всё ещё не решаясь переступить порог. Возмущение, которое легко читалось на лице друга, было ему понятно, но голова отказывалась работать и найти подходящее оправдание для своего поступка он никак не мог и это его раздражало. Пират мог бы уйти молча, но этим он может нанести Лео смертельную обиду. Учёный относился к Джоку, как к своему младшему брату и пребывал в постоянном беспокойстве за его судьбу. Если учесть, то, сколько раз приходилось Лео чинить и штопать истерзанное тело друга, эти его опасения можно считать оправданными. Обречённо вздохнув, Джокер вернулся, подошёл к другу и, взяв того за плечи, сказал:

— Лео, ты же сам понимаешь, что девчонку пора возвращать Виктору. Я хочу найти какой-нибудь подходящий корабль из Федерации и поручить им доставить Риту на Землю…

От негодования Лео даже не знал, что сказать, лишь убрал руки друга со своих плеч и отвернулся. Теперь Джокер и рад был бы покинуть убежище, но не мог, потому что потом Лео вывалит в его адрес столько обвинений в неблагодарности и легкомысленности, что мало не покажется, а оправдываться пират не любил, да и не умел. Пришлось ждать, когда обиженный учёный успокоится и соблаговолит повернуться в его сторону.

— Так надо, — угрюмо объяснил Джок, — как ты этого не понимаешь?! Девчонку надо вернуть.

— Почему? Я, действительно этого не могу понять, — угрюмо ответил Лео. — Вот так просто взять и вернуть? И ты готов рисковать ради этого своей жизнью? Какое безрассудство! На тебя идёт охота, это то, ты, надеюсь, не забыл? И, кстати, один из твоих преследователей это как раз и есть дядя Риты. Тебя это не смущает?

— Господи, как же мне это всё надоело, — выдохнул пират и не понятно было, что конкретно он имеет в виду. Мне надоело, что эта девица шарится по моему дому. Считай, что я суеверен, как все пираты и считаю, что женщина на корабле — к беде. Такое объяснение тебя устраивает?

В глазах Лео мелькнула догадка, а потом он рассмеялся. Как ни старался бедолага сдержать этот, давящий его, смех, ничего у него не получалось. Он повалился в кресло, бил себя ладонями по коленям и изо всех сил пытался прекратить этот неожиданный приступ. На глазах у учёного выступили слёзы. Тщетно он пытался что-то сказать, изо рта вылетали лишь невнятные обрывки слов, прерываемые громогласным хохотом.

Джокер удивлённо смотрел на своего приятеля и, когда это зрелище ему надоело, принёс ему стакан воды.

— Выпей, — приказал он.

Его слова привели Лео в чувство. Всё ещё продолжая посмеиваться, он отпил глоток и весело заявил:

— Всё ясно. Джок, ты просто боишься влюбиться в неё.

— Что за бред?! — Вырвалось у пирата. — Ничего я не боюсь, но мне она здесь не нужна. И вообще, с чего ты это взял?

— Не ерунда, — Лео вскочил с кресла. — Нет, Джок, это не ерунда. Ты почувствовал, что привязался к девчонке и испугался. В твоём доме никогда не было женщин. Ты вообще больше, чем на одну ночь ни с кем из них не задерживался. А тут такая напасть — девица уже месяц живёт с тобой под одной крышей, есть от чего потерять контроль над своими чувствами, особенно, когда она выходит из ванной с мокрыми волосами, такая чистая, молодая…

— Заткнись, — оборвал резко своего друга пират. — Всё не так, как ты себе напридумывал.

Даже из-под тёмных очков можно было увидеть полыхающий в глазах огонь — так показалось Лео, который никак не ожидал подобной реакции. Что такого он сказал, чтобы вызвать вспышку гнева у друга? «Э, да тут какая-то романтическая история замешана»: — подумал учёный и своевременно замолчал. Впрочем, здесь у каждого есть свои шрамы на сердце и никто не любит говорить на эту тему. Лео о своей большой любви даже вспоминать не хочет — до сих пор больно. Страшное слово «никогда», а ведь многие здесь в Вольном братстве прочувствовали, как жжёт и режет это слово, как взрывается душа от воспоминаний. Они бежали из Федерации, оставив там всю свою прошлую жизнь, родных, близких, любимых и лишь некоторые, например такие, как этот безрассудный Джокер, рискуют посещать эти, теперь уже запретные для них, миры.

Лео не знал, родился ли его друг уже здесь или прибыл в Вольное братство с одной из планет Федерации, но, судя по тому, что Джок несколько раз проговаривался, что воспитывался в монастыре, можно было сделать выводы, что он своё детство он провёл, скорее всего, на Земле.

— Ты надолго? — Спросил учёный пирата. — Когда вернёшься?

— Всё зависит от того, как быстро я найду здесь кого-нибудь из федералов. Сам ведь знаешь, их то навалом, то ни одного не найдёшь, — он усмехнулся. — Не любят они задерживаться у нас.

— Послушай, — заволновался Лео, — но ведь ты бы мог хотя бы потребовать у Виктора, чтобы он за это оставил тебя в покое! Виктор, конечно, сволочь редкая, но слово своё держит.

— Лео, ты всю жизнь копаешься в человеческих мозгах, но так и научился разбираться в человеческих душах! Да, Виктор сдержит слово — в этом я даже не сомневаюсь. Но, Лео, он ведь не из тех людей, которые прощают, когда их к чему-либо принуждают. Это он запомнит навсегда. Сейчас он оставит меня в покое, но, кто знает, а вдруг наши с ним пути ещё раз пересекутся, что тогда? Он вспомнит всё и это тоже. Но, если я хоть что-то понимаю в этом человеке, то мой благородный жест сделает его моим добровольным должником, — Джок нехорошо усмехнулся. — А мне не помешает такой должник. По-твоему, я опять не прав?

Звук бьющих по стеклу капель, известил о том, что начался дождь. Лео с тоской посмотрел на единственного в этом мире близкого человека и тихо произнёс:

— Ты хоть грозу пережди. Не люблю я этого — дурной знак.

— Лео, — засмеялся Джокер, — ты становишься суеверным, как настоящий пират. Я не могу спокойно слушать про эти их приметы и всяческие суеверия. А уж столько страшных и бредовых историй, сколько они производят на свет, по-моему, даже в средние века не сочиняли!

— В каждой сказке есть доля правды! — Воскликнул Лео. — Надо только её найти. Все эти суеверия не из пальца высосаны. Ты чудовищный скептик, Джок! Таким быть нельзя. Ты же воспитывался в монастыре!

Подавив раздражение, Джокер спокойно ответил:

— Вот именно это и сделало меня скептиком, но в остальном ты прав. Извини, но мне уже пора. А дождь… Лео, это всего лишь дождь, а не кислота, он никого не убивает.

Когда дверь за пиратом закрылась, в доме повисла тяжёлая, гнетущая тишина, а расстроенный Лео лишь смотрел, как загипнотизированный на дверь, за которой только что исчез его друг и про себя молился, чтобы всё закончилось благополучно.

Он хорошо знал Виктора и не понаслышке. Когда-то ему пришлось работать с этим человеком и именно из-за него Лео покинул Землю. В свою жертву Вершинин вгрызался мёртвой хваткой и не отпускал никогда. Если бы в своё время Джокер не помог учёному сбежать с Земли и обосноваться на Тортуге, сейчас бы он, Лео, либо сидел в тюрьме, либо продолжал трудиться на Виктора, отдавая ему все свои разработки.

То, чем занимался Лео, в Федерации считается запрещёнными опытами. Игры с человеческим сознанием и памятью везде законодательно запрещены, но почти все сильные мира сего не отказывают себе в удовольствии приобрести что-нибудь подобное здесь, в Вольном братстве. Ох, уж эта двойная мораль! Всем им хочется манипулировать сознанием людей, но при этом все они без исключения боятся сами оказаться в роли марионетки.

Здесь, на планетах Вольного братства, разрешено всё! Спрятанная от любопытных человеческих глаз за кометным облаком Орта, Немезида существует по своим законам, не подчиняясь никому. Её планеты заселены людьми не так плотно, как миры Федерации и простора для творчества предостаточно. Если ты по неосторожности или по злому умыслу не перебежал дорогу какому-нибудь местному жителю, то делай всё, что твоей душе угодно — никому не будет до этого дела.

Исполнитель вошёл в малоприметный офис, находящийся на окраине столицы Тортуги. Никому бы даже в голову не пришло, что эти влиятельные и страшные существа обитают в таком убогом помещении и в таком непрезентабельном месте, ведь они при желании могли бы купить себе самый дорогой особняк и не только в Вольном братстве, но и на любой из планет Федерации.

Это был высокий человек с молодым лицом и совершенно седыми волосами. Каре-зелёные глаза смотрели на мир с лёгким презрением. Исполнитель уже давно разочаровался в людях и не верил в высшую справедливость. Впрочем, этим грешили все коллеги — работа такая. Изо дня в день, наблюдая за той грязной помойкой, которая называется человеческой душой, все они, рано или поздно приходят к выводу: тот, кого величают венцом творенья — самое нелепое и мерзкое существо во Вселенной, которое даже не догадывается о глубине своего падения. Бог, если он существует, давно отвернулся от этого сброда, оставив его на откуп своему сопернику, потому что спасать здесь уже нечего.

Исполнитель коснулся браслета на левой руке и вот перед ним возник экран. Сначала это было лишь сияющее голубоватое облако, но вскоре оно приобрело чёткие очертания. Ещё одно касание и вот перед ним появилась клавиатура, такая же невесомая и нематериальная.

Он просматривал письма и брезгливо морщился. Глядя на него, можно было бы подумать, что это Сатана тридцатого тысячелетия — некто, питающийся человеческими пороками, притом, что подобная пища вызывает у него отвращение. Но иного не дано. Его призвание было определено задолго до его рождения. Исполнителями не становятся, ими рождаются и это тяжкое бремя.

Внезапно его взгляд остановился на одном письме, вернее даже не на содержании, а только на знакомой фамилии. Седовласый молодой человек даже подался ближе к экрану, словно не веря своим глазам. На лице его отразилось сначала недоумение, потом интерес. Он даже не услышал, как в помещение кто-то вошёл и, лишь услышав рядом с собой насмешливый женский голос, обернулся.

— Четвёртый, ты уже на работе?! Не ожидала здесь кого-нибудь встретить. Чем ты так увлечён?

— Здравствуй, Первая, а здороваться тебя не учили?

Худенькая блондинка с кукольным личиком и пухлыми розовыми губами окатила его синим презрением и весело ответила:

— Это всё условности. Но, если это так уж для тебя важно, то, пожалуйста: здравствуй, Четвёртый! Чем ты так увлёкся? Неужели тебе до сих пор не надоело читать эти доносы? А вот меня, сказать по правде, уже тошнит от этого всего и хочется бежать в Федерацию или даже на Сириус, только бы не видеть этого всего!

Четвертый откинулся на спинку кресла и хрипло рассмеялся.

— О, это чувство мне знакомо. Вначале я и сам был таким, но ко всему со временем привыкаешь. Первая, тебе известна такая фамилия Вершинин?

Девушка нахмурилась.

— Что, там предлагают разобраться с Виктором? Это будет трудно и уж точно это дело не для новичков вроде меня.

— Да нет, — задумчиво произнёс он — дело касается не Виктора, а его брата Александра. И, знаешь, кто заказчик?

— Понятия не имею, — ответила девушка, пытаясь заглянуть через его плечо на экран.

— Заказчица — это дочь Алекса и племянница Виктора.

Первая от неожиданности даже присвистнула. Такого за то недолгое время, что она работает Исполнителем, ещё не было. Мало того, что заказ поступил не из Вольного братства, так ещё он касается человека, который умер лет десять назад. Совсем мир с ума сошёл!

— Алекса я не знала, он погиб, когда мне было лет тринадцать, а вот Виктора и его племянницу как-то видела на одном приёме на Марсе. Неприятный тип. Он смотрел на меня, как смотрят на рабов на невольничьем рынке, а потом предложил пойти с ним в номер. Тогда мне захотелось его убить.

Первая услышала хриплый смех и попыталась обидеться. Она ещё была слишком молодой и неопытной и совершенно не умела контролировать свои чувства, хотя этому Исполнителей учат в первую очередь.

— Что такого смешного я сказала? — Спросила она хмуро.

— Ничего особенного. Просто я хорошо знаю Виктора и так он реагирует на всех молодых красивых девушек. Этот чудак почему-то считает, что никто и никогда не посмеет ему отказать. Я бы тоже к тебе подошёл.

Первая передёрнула плечиками и поинтересовалась игриво:

— Вам нравятся блондинки, Первый?

— Мне нравятся молодые красивые девушки, независимо от цвета их волос, — улыбаясь, ответил Исполнитель. — Да я и сам, как видишь, вылинял слишком рано, а когда-то был жгучим брюнетом.

— Да?! — удивлённо воскликнула девушка. — А, что такое случилось в вашей жизни?

Четвёртый отключил компьютер и мерцающий в воздухе экран погас. Насмешливо глядя на Первую, он ответил:

— Ничего особенного — встреча с «летучим голландцем».

Она даже вздрогнула от неожиданности. На её лице легко читалось недоверие, смешанное с обидой. Про себя девушка решила, что этот странный Четвёртый издевается над ней. Вот теперь решил накормить её сказками о «летучем голландце». И ведь уверен, что она такая легковерная, что сразу клюнет на эту детскую сказку. А вот и не угадал!

— Вы хотите поведать мне страшную сказку, — язвительно спросила она. — Рановато, их ведь положено рассказывать на ночь.

На строгое лицо Четвёртого легла тень. Девчонка талантливая, учится всему быстро, но, пожалуй, слишком быстро. Он в её возрасте готов был верить во все сказки Вольного братства, даже самые невозможные. Мужчина подошёл к Первой, взял её за плечи и, пристально глядя ей в глаза, произнёс сухо:

— Нет, детка, это не сказки. Вот это точно не сказки! Представь себе космический корабль, летящий в космосе, полностью исправный, но при этом на нём нет ни одной живой души. А я такое видел. Там всё было так, как будто весь экипаж просто вышел подышать воздухом и вот-вот вернётся, — он хмыкнул. — И это в открытом космосе. Как оно тебе? Куда могли подеваться люди, а? А ещё… — здесь он запнулся, вспоминая что-то неприятное, — там было что-то странное. Какое-то ощущение неведомой и невидимой опасности, чего-то непонятного, но жуткого.

Первая слушала его с недоверием. «Бред всё это, — убеждала она себя. — Какая может быть опасность на исправном корабле, да ещё и в открытом космосе? Откуда ей взяться?. И всё же в словах Четвёртого было что-то такое, что заставило её задуматься. Она не выбирала себе работу — всё решили за неё и задолго до её рождения, но уже в который раз Первая подумала про себя: «А тем ли я занимаюсь? Зачем мне это нужно?. Не желая продолжать эту тему, девушка решила перевести разговор в другое русло, у неё это получилось не очень умело:

— Скажи, Четвертый, а почему нам запрещено называть свои имена даже друг другу? Ведь это глупо обращаться по номерам! Мы же живые люди, а не вещи!

И тут она увидела на лице своего собеседника такое выражение, что даже легендарный «летучий голландец» напугал бы её меньше. Это была чистая, без малейшей примеси каких либо других чувств, злость. Глядя на такое лицо, становится ясно, что этот человек способен не только превратить живого человека в горстку пепла или рассыпь ледяных осколков, а вообще развеять на атомы, без права на воскрешение когда-либо! Девушка даже попятилась, но быстро взяла себя в руки и стала терпеливо ждать объяснений. В конце концов, она такой же исполнитель, как и остальные трое и должна знать то, что знают все они!

— Ты мне не ответил, — Первая поймала себя на том, что обращается к Четвёртому то на «ты», то на «вы» и это означало крайнюю степень растерянности.

Мужчина отвернулся к окну, чтобы девушка не могла видеть выражение его лица и процедил сквозь зубы:

— Это старая история, но мне всегда кажется, что всё произошло только вчера. Лет пятнадцать назад среди нас появился предатель. До сих пор так и не удалось выяснить причины этого поступка. Возможно, его подкупили федералы, или там было что-то другое, но он сдал всех! Нет, не федералам, своим. Всех троих, кроме него, конечно, убили пираты. Знаешь, это могло было бы стать началом конца Вольного братства. То, что началось после того, как весть о смерти Исполнителей облетела все наши планеты, начался настоящий хаос и беспредел. Всё Вольное братство могло разлететься на мелкие кусочки от того, что творилось в те дни. Это был настоящий ад, девочка! Исполнители, которые пришли на смену убитым, были совершенно не подготовлены к нашей работе, их не успели обучить всему. А ещё были безнадёжно потеряны все нужные связи и в Федерации и в Вольном братстве. Всё приходилось нарабатывать заново. Вот с тех самых пор и повелось, что мы не должны знать друг о друге ничего — так спокойнее. Одного предателя нам хватило за глаза и за уши!

Первая слушала, как завороженная. Надо же, какие, оказывается, страсти здесь кипят?! Интересно, а она сама готова к подобному? Раньше её будущая работа представлялась ей в ином свете. Исполнителей она, молоденькая девушка, представляла себе этакими ангелами мести, слугами её величества Справедливости.

— А что случилось с тем, кто предал? — Робко спросила она.

Четвёртый задумался. Вот уже пятнадцать лет, как этот вопрос не даёт ему покоя. Главное задание его жизни — найти и наказать предателя. И обязательно наказать жестоко, так, как до него не наказывали больше никого, чтобы всем остальным неповадно было!

— Никто не знает, что с ним. Он сбежал в Федерацию, наверняка изменил внешность, имя и всё, что только можно изменить, возможно, даже пол, — зло сказал он. — Но мы его всё равно найдём!

Первая удивилась тому, что слова Исполнителя звучат, как приговор. На какой-то миг ей показалось, что этот приговор вынесен не только ренегату, предавшему своих, но и ей тоже. Девушка внезапно почувствовала леденящий холод, исходящий от Четвертого и вскрикнула. «Я никогда не смогу стать такой же, как они!: — подумала она в ужасе.

— Успокойся, со временем и ты ко всему привыкнешь, — увидев тревогу на её лице, поспешил успокоить Четвёртый. Человек — удивительная тварь, — в голосе его звучал сарказм, — он привыкает ко всему, даже к тому, к чему невозможно привыкнуть.

И он засмеялся. Жутким был этот смех, Первой захотелось закрыть уши, чтобы его не слышать. «Зачем меня создали такой?! — подумала она обречёно. — Почему никто не поинтересовался, а оно мне надо?. И тут же маленький язвительный чёртик выпрыгнул откуда-то из глубины её сознания и зашептал пылко и страстно: «А. может, они так тебя проверяют? Работа ведь не из простых. Крепись, Первая, докажи им, что ты достойна! Ведь ты всё можешь, надо только научиться брать себя в руки».

— Привыкну, конечно, как иначе, — уже спокойным тонов согласилась он с Четвёртым. — Все привыкают и я привыкну! Ты возьмёшь этот заказ, Четвёртый?

Исполнитель задумался, он никак не мог принять решение. С одной стороны Маргарита Вершинина не была гражданкой братства, но дело касалось Алекса, которого на планетах Вольного братства уважал и стар, и млад за безудержную смелость и мастерство пилота.

— Пожалуй, стоит взяться, — ответил он задумчиво.

Джокер брёл по рыночной площади, вглядываясь в лица людей. Он старательно выискивал тех, кого можно было принять за федералов. Обычно гости бросаются в глаза своей растерянностью, страхом в глазах и, конечно, обязательным сопровождением из местных. Пират начал нервничать: в этот день на Тортуге не было ни одного федерала. Обычно их можно встретить в течение первых же десяти — пятнадцати минут, а тут, как сговорились все, нет и всё тут. Вот проклятье, не удастся сплавить девчонку! «Наверное, я что-то делаю не то, — подумал Джокер, — неприятности так и валятся на мою голову. Какого духа или бога я успел так разозлить? Эх, прав Лео, надо мне остановиться на какое-то время и переждать эту чёрную полосу».

День близился к закату, а цель так и не была достигнута. Джок решил, что пора возвращаться. Сегодня, похоже, ничего не получится. Он не заметил, как в его сторону направился коренастый рыжий мужичок. Проходя мимо пирата, мужчина ударил его ножом в бок. Удар был отработанный и настолько быстрый, что никто со стороны не смог его заметить. Не замедляя шаг, рыжий человек тут же растворился в толпе, как будто его и не было никогда.

Джокер опустил взгляд и увидел, как красное пятно крови расползается по его рубашке. Во рту появился солоноватый привкус. Пират пошатнулся и упал на брусчатку — рыночную площадь оформили по старинке. Тут же вокруг него образовалась толпа зевак. Над ним склонилось грубое лицо работорговца.

— Кто-нибудь, отвезите его в больницу! — Завизжала какая-то женщина — Он умирает.

— Не надо в больницу, — чуть слышно произнёс Джок, — отвезите меня в гостиницу «Южный крест».

Ему мог помочь только Лео, больше пират никому не доверял. Вся проблема заключалась в том, что адрес убежища пират держал в тайне и только Ивану он смог бы его сказать. Только времени у него оставалось всё меньше и меньше, жизнь вытекала из него вместе с кровью.

Кто-то взял его на руки и понёс к стоянке флайеров. «Не успею»: — подумал он с тоской и прошептал тому, кто его нёс:

— Всё. Братишка, остановись возле синего флайера. Дальше я уже сам.

В кабине он с трудом включил программу автопилота, задал нужные координаты, ввел функцию мимикрии и отключился.