"Сердца четырёх" - читать интересную книгу автора (Квин Эллери)

Глава 5 УНЕСЕННЫЕ ВЕТРОМ

Статья Паулы Перис сообщила животрепещущую новость в субботу утром, и в тот же день на центральных воротах киностудии «Магна» удвоили охрану. Вокруг особняка Ройлов в Беверли-Хиллз забегали сторожевые собаки. Блит заперлась у себя в Глендейле, а в караул на входной двери встала непреклонная Клотильда. А Тай и Бонни, исправно играя свои роли, одарили совместным интервью изумленных газетчиков, высказались друг о друге самым лестным образом и сфотографировались, нежно глядя друг другу в глаза.

— Все прошло гладко, — сообщил Сэм Викс Квину вечером того безумного дня и вытер с лица пот. — Но завтра! Завтра!..

— А Бонни летит? — спросил Эллери.

— Хотела, но я ее отговорил. Боялся, что на обратном пути они с Таем затеют драку прямо в воздухе.

— Замечательно, что Джон и Блит все принимают, — сиял Жак Батчер. — Ну а если Тай будет у них пилотом, это вообще класс, правда, Сэм?

— Молоко любимой мамочки, — ухмыльнулся Лью Баском. — Подай-ка мне бутылку.

— Завтра на летном поле ребятки устроят пышные проводы, — сказал Сэм Викс. — На Рид-Айленд я вылетаю раньше. Займусь подготовкой к приему. Так что увидимся завтра вечером.

— Меня не будет, — объявил Батчер. — Ненавижу голливудские тусовки. Джеку и Блит я сказал, что доктор рекомендовал мне отдых. Бонни меня понимает. Завтра с утра пораньше поеду в Палм-Спрингс, проведу денек на солнышке. В понедельник собираемся.

В воскресенье в полдень Квин и Лью Баском отправились на аэродром на машине Эллери. На бульваре Лос-Фелиз они попали в пробку, машины тащились бампер в бампер. Они потратили целый час, чтобы свернуть на Риверсайд, проехать вдоль Лос-Анджелес-Ривер и еще час плелись через Гриффит-Парк к аэродрому. Потом пятнадцать минут искали место для парковки. Оставив машину, Эллери и Лью, работая локтями, пробрались сквозь толпу.

— Опоздали, — заныл Лью. — Эрминиус уже вовсю работает!

Сверкая под солнцем, красный с золотом моноплан Тая стоял на поле в окружении озверевшего полицейского кордона. Улыбающиеся Ройлы и Стюарты стояли плечом к плечу, раскланиваясь перед фотографами, репортерами и толпой визжащих от восторга поклонников. Шум стоял такой, что не слышно было духового оркестра. Его преподобие доктор Эрминиус, с развевающимися на ветру бакенбардами, расточая лучистые улыбки поверх молитвенника, медленно, но неуклонно сдвигался к тому месту, на которое были нацелены объективы фото- и кинокамер.

— Отлично, док Эрминиус! — похвалил кто-то священника.

— Бог ты мой, да разве это венчание!

— Нормально, нормально, док!

— Прямо Судный день, — сказал Лью. — Ну-ка, пропустите! Джон! Блит!

Оркестр закончил играть «Гряди, голубица» и плавно перешел на «Калифорния, я с тобой».

— Лью! Мистер Квин! Офицер, пропустите их!

— Бонни... Бонни Стюарт! Сюда, пожалуйста... Улыбнитесь Таю!

— Джон, прошу, несколько слов нашим радиослушателям.

— Пастор Эрминиус, можно вас сфотографировать?

— Да, сын мой, — заторопился священник и встал перед Джоном Ройлом.

— Джон! Блит! Давайте я сделаю снимок ваших рук с обручальными кольцами.

— Черт подери! Да уберите этих людей от самолета!

— Мисс Блит! — раздался пронзительный женский голос. — Мисс Блит!

Строго одетая дама, энергично работая локтями, пробралась к полицейскому кордону и замахала конвертом.

— Клотильда! — крикнула Блит.

Новобрачная вся светилась от радости. В руках она держала охапку цветов, шляпка сбилась набок. Блит кинулась к своей горничной, но, завидев конверт, громко ахнула и побледнела. Через плечо полицейского она выхватила у Клотильды конверт, распечатала его, заглянула внутрь и тут же импульсивно скомкала и отшвырнула от себя. После этого она опять надела свою улыбку и вернулась к группе у самолета.

Мистер Квин, лавируя между корзинами с цветами и фруктами, добрался до валявшегося на земле конверта и поднял его. Еще один надписанный на почте конверт, только заказной, с доставкой нарочным. В нем лежала разорванная напополам восьмерка пик.

Эллери видел своими глазами, что Блит ее не рвала. Странно. Нахмурившись, он огляделся. Но горничная Стюартов уже исчезла в толпе.

— Тай, поцелуй Бонни для кинохроники!

— Джек! Джек! Обнимись с новобрачной!

— А это что? — спросил кто-то, поднимая красивую закрытую корзинку.

— Не знаю, — ответил Джон Ройл. — Ее нам прислали. Откройте ее!

Бонни наклонилась и извлекла из корзины два термоса.

— Посмотрите, что я нашла!

Джек Ройл открутил крышку и понюхал.

— О, «Сайдкар»! Ну, спасибо тебе, анонимный друг. Как ты узнал мою слабость?

— И мою! — вскрикнула Блит, отвинтив крышку на другом термосе. — Это же мартини! Самые милые подарки в дорогу. Правда?

— Предлагаю выпить за жениха и невесту!

Бутыли пошли по рукам. Выдержав схватку с крупной статной дамой, ими завладел Лью Баском и разлил коктейли по неизвестно откуда взявшимся бумажным стаканчикам.

— Э, оставь хоть немного нам! — крикнул ему Джон Ройл.

— Что, нельзя выпить за любовь?

— Старина, ты уже стал нуждаться в стимуляторах?

— За любовь! Оркестр, музыку! Поехали!

— Я говорю, оставь нам немного! — смеялся Джон.

Лью с явной неохотой закупорил бутыли и опустил в корзину. Ее поставили рядом с грудой багажа у самолета Тая. Толпа пришла в движение. Лью и Эллери едва не затоптали в давке. Квин присел на корзину.

— Теперь понятно, почему Батч уехал в Палм-Спрингс, — вздохнул он.

— Кто умыкнул мой шлем? — кричал Тай Ройл. — Мак, присмотри тут, а я пока схожу за другим!

Он врезался в толпу и стал пробираться к ангару.

— Что тут происходит? — раздался мужской голос. — Революция?

Эллери, придерживая рукой шляпу, поднял голову и увидел перед собой улыбающегося Алана Кларка.

— Просто обычное тихое воскресенье в Голливуде, Алан. Скоро улетят.

— Нет, черт возьми, я должен поцеловать невесту! — взревел Лью.

Он обхватил Блит и принялся ее лобзать. Джек улыбнулся и взялся за багаж. Следующей жертвой Баскома, очевидно, должна была стать Бонни. Однако к ней неожиданно подбежал какой-то человек:

— Мисс Бонни Стюарт, мистер Тайлер Ройл ждет вас в ангаре.

Бонни, совершенно неотразимая в короткой леопардовой шубке и такой же шапочке, улыбнулась, к удовольствию толпы, и скользнула вслед за мужчиной.

Войдя в ангар, она огляделась, но никого не увидела. Хотела спросить своего провожатого, но его уже не было.

— Тай! — позвала Бонни.

Высоко под потолком откликнулось громкое эхо.

— Я здесь! — услышала она и пошла на голос. Тай стоял возле накрытого брезентом биплана и рылся в металлическом шкафчике.

— Что тебе нужно, чума? — Он явно удивился.

— Что мне нужно! Лучше скажи, что тебе от меня нужно?

— От тебя — ровным счетом ничего.

— Послушай, Тай Ройл, я весь день придерживалась нашего уговора. Ты только что послал за мной. Чего ты хочешь?

— Я послал за тобой? Черта с два.

— Тай Ройл, брось валять дурака!

Тай сжал руки в кулаки.

— Благодари Бога, что ты женщина.

— Разве ты не рад, что я женщина? — холодно ответила Бонни. — Ведь ты меня поцеловал?

— Исключительно по просьбе фоторепортера.

— С каких это пор ты стал слушаться фоторепортеров?

— Ну знаешь! — заорал Тай. — По собственной воле я бы тебя ни за что не поцеловал, даже если бы пять лет не видел женщины! У тебя же не губы, а бесчувственные резиновые протекторы. Представляю, что испытывают твои партнеры на съемках любовных сцен. Да им за такой героизм полагаются медали!

Бонни побелела.

— Ты... Ты...

И тут позади них кто-то кашлянул. Они разом обернулись и удивленно заморгали. Перед ними стояла высокая фигура в летном комбинезоне, в шлеме, меховых перчатках. И с направленным на них револьвером.

— Ну хорошо, я погорячился, — сказал Тай. — Но зачем так шутить?

Револьвер слегка пошевелился в руке, недвусмысленно требуя молчания. Тай и Бонни замерли.

Тип в «консервах» толкнул ногой стул Таю и указал на него револьвером. Тай сел. Бонни стояла, боясь пошевелиться. Моток веревок прилетел к Бонни и ударил ее по ноге, револьвер указал на Тая.

Тай прыгнул в сторону, но дуло револьвера неотступно следовало за ним.

— Тай, прошу тебя, не надо, — взмолилась Бонни.

— А потом нам от него не уйти, — хрипло сказал Тай. — Чего ты хочешь? Денег? Сейчас...

Зрачок пистолетного дула остановил его. Бонни взяла моток и стала привязывать Тая к спинке и ножкам стула.

— Теперь все понятно, Бонни, — горько сказал Тай. — Еще одна твоя шуточка! Но на этот раз ты зашла слишком далеко. За это можно и в тюрьму угодить.

— Тай, револьвер не игрушечный, — нашептывала ему Бонни. — Я, конечно, могу играть грубо, но только не с оружием. Ты разве не видишь, у него какое-то определенное дело. Сиди спокойно, я слабо привяжу...

Ствол револьвера уперся ей в лопатку. Бонни прикусила губу и туже затянула узел веревки. А у пришельца уже и кляп был приготовлен. Таю зажали рот.

Ситуация сложилась нелепая: практически рядом толпы людей, а здесь гробовая тишина, бессловесная фигура с револьвером... Бонни пронзительно закричала. Ответило ей только эхо. А этот тип моментально свалил ее и заткнул ей рот перчаткой. Она дралась и брыкалась, но очень скоро оказалась, как и Тай, привязанной к стулу и с кляпом во рту.

Затем неизвестный все так же без единого звука положил револьвер в карман, поднял руку в издевательском салюте и скрылся за бипланом.

Тай дергался в диких попытках освободиться от пут, но добился только того, что опрокинулся вместе со стулом и ударился затылком о каменный пол. Что-то хрустнуло при этом, и Бонни чуть не вырвало. Тай лежал с закрытыми глазами и не шевелился.

— Вон он идет! — крикнул Джон, стоя на трапе у самолета и обнимая Блит.

— Тай, ну давай же!

— А где Бонни? — спросила Блит. — Бонни!

— Где-то в толпе. Тай!

Высокий человек в очках пилота уверенно проложил себе путь сквозь толпу и быстро начал забрасывать на борт оставшийся багаж. Квин поднялся и услужливо подал ему корзину. Пилот помахал этой корзиной, прощаясь с толпой, жестом поторопил Джона и Блит, следом за ними ввинтился в кабину и захлопнул дверь.

— Мягкой посадки! — заорал Лью.

Оркестр грянул свадебный марш из «Лоэнгрина». Все запели.

Бонни в панике озиралась вокруг и неожиданно увидела в окно ангара этого высокого, в очках: он бежал к самолету Тая. И только теперь она сообразила, что на нем точно такой же комбинезон, как и на Тае.

Джон... Блит... машут руками, что-то кричат... В ангар проникли приглушенные звуки духового оркестра. Бонни глазам своим не поверила: золотисто-красный самолет покатился по взлетной дорожке, набирая скорость, все быстрее, быстрее... Вот он оторвался от земли и взмыл в небо.

Она еще видела, что мать машет платком в иллюминатор, прощаясь с теми, кто остался. И все. Дальше настала чернота.

Прошла вечность. Бонни открыла глаза. Окружающее медленно проникало в сознание. Она лежит на боку. На каменном полу. В нескольких футах от нее лежит Тай. Страшно бледный, бледный, как... мертвец.

— Тай!

Бонни пошевелилась, и тысячи острых иголок прошили затекшее тело. Боль окончательно вернула ее к действительности. Блит... Блит пропала.

А сама она потеряла сознание и потому свалилась на пол. Когда это было? Который теперь час?

Блит пропала. Затерялась, растаяла в воздухе, как дым.

Мама...

При падении у Бонни изо рта выпал кляп.

А что с мамой?

Тай ударился головой и умер.

Бонни закричала. Эхо возвращало ей крики — побитой, потерянной, валяющейся на холодном каменном полу ангара.

Тай застонал и открыл свои покрасневшие глаза. Бонни подползла к нему, волоча за собой стул.

— Тай! Их захватили! Джека... и маму... Тот, кто связал нас. Он хотел, чтобы его приняли за тебя. Он улетел с ними!

Тай закрыл глаза. Когда он снова их открыл, Бонни поразилась — они налились кровью. Кляп у него во рту шевелился, как будто он силился что-то ей сказать. Видно было, как напряглись жилы у него на шее. Бонни прижалась к нему лицом и вцепилась зубами в кляп. Она теребила его и тянула, пока не вытащила.

— Бонни, — прохрипел Тай, — развяжи меня.

Он перевернулся на живот, и Бонни принялась зубами развязывать на нем веревки.

Эллери со своими двумя спутниками — Лью и Аланом — задержался на аэродроме — он увидел, как народ кинулся к своим машинам, и решил с отъездом не торопиться. И они втроем двинулись к ресторану — выпить кофе, перекусить и переждать давку.

На летном поле, у ворот одного ангара, собралась небольшая группа служащих аэропорта: кто-то из начальства, летчики, механики и полицейские. А в центре группы — Тай с огромной шишкой на затылке и синяками на руках и Бонни — белее носового платка, которым утирала слезы.

— Квин! — завидев Эллери, крикнул Тай. — Слава богу, хоть одно знакомое лицо. И Лью! Вызовите Батча и позвоните на Рид-Айленд. Да делайте же хоть что-нибудь!

— Звонить на остров не имеет смысла, — сказал Эллери Баскому. — Туда этот малый их точно не доставит. Интересно, а что, если...

— Он забрал маму, — разлепила губы Бонни.

Какая-то женщина из сотрудников хотела отвести ее в здание аэропорта, но девушка в ответ замотала головой.

Эллери позвонил в справочное бюро, затем набрал номер Толланда Стюарта. Телефон долго не отвечал. Наконец Квин услышал в трубке сухой мужской голос.

— Это мистер Толланд Стюарт? — спросил он.

— Нет, это доктор Джуниус. Кто спрашивает мистера Стюарта?

Эллери объяснил, что случилось, и спросил, ни пролетал ли моноплан Тая Ройла над Шоколадной горой.

— Нет, — ответил доктор. — Сегодня ни один самолет над нами не пролетал. Кстати, вы не думаете, что мистер Ройл и мисс Стюарт могли сами это подстроить? Чтобы никто в медовый месяц им не надоедал. Естественно, что в такое время хочется побыть одним.

— И нанять кого-то, чтобы он связал Тая Ройла и Бонни Стюарт и угнал чужой самолет? — сухо спросил Эллери. — Доктор, такое выглядит крайне неправдоподобно.

— Согласен. В таком случае, если что-нибудь станет известно, сообщите, пожалуйста, мне. А мистер Стюарт ушел охотиться на кроликов и пока еще не вернулся.

Эллери поблагодарил его, повесил трубку и позвонил в Палм-Спрингс. Однако Батчера не застал. Так что Квин оставил ему сообщение и позвонил на Рид-Айленд. Сэма Викса там не оказалось — он вылетел куда-то, Эллери не смог установить, куда именно.

— Значит, самолет мистера Ройла еще не приземлился?

— Нет, мы ждем. Что-то случилось? Они как раз сейчас должны быть у нас.

Эллери вздохнул и повесил трубку.

Прибыли еще полицейские, руководство округа, тучей саранчи налетели газетчики. Вскоре народу на поле стало еще больше, чем во время проводов. А поисковые самолеты из муниципального аэропорта и с ближайшего военного аэродрома уже бороздили небо в юго-западном направлении, то есть по наиболее вероятному курсу красного с золотом моноплана. День все тянулся в тягостной неизвестности.

На закате приземлилась двухместная авиетка. Из кабины спрыгнул Вундеркинд и побежал к ангару, возле которого топтались люди. Он обнял Бонни, и она зарыдала ему в плечо. А Тай все расхаживал перед воротами, курил одну сигарету за другой.

— Поступили новости! — крикнул, подбегая к ним, служащий аэропорта. — Я получил сообщение, что разведчик ВВС только что обнаружил на голом плато Шоколадных гор красный с золотом моноплан! Но никаких признаков жизни.

— Разбитый? — хрипло выдавил Тай.

— Нет. Он там приземлился.

— Странно, — забормотал Эллери, но, увидев лицо Бонни, сразу же замолк. Такие лица бывают у приговоренных к смерти, которым отсрочили исполнение приговора.

Вскоре целая, можно сказать, эскадрилья самолетов поднялась в небо и, развернувшись, взяла курс на запад. Над горами Сан-Бернардино они летели уже в темноте, направляемые по радио.

На плато прилетевших встретили военные с револьверами в руках. На разговоры они не шли и на вопросы не отвечали.

— Мой отец... — первое, что произнес Тай, оказавшись на земле, и побежал к своему моноплану.

— Моя мама... — произнесла Бонни и, споткнувшись, побрела за ним.

Офицер в летном шлеме что-то тихо сказал Жаку Батчеру. Тот поморщился, потом как-то криво улыбнулся. Он махнул Эллери и Лью и окликнул девушку:

— Бонни! Подожди.

Девушка остановилась и обернулась. В призрачном свете сигнальных огней видно было ее испуганное лицо. Тай тоже остановился, да так резко, как будто наткнулся на каменную стену.

Эллери и Жак Батчер вошли в кабину самолета Тая, и кто-то захлопнул за ними дверь.

Тай и Бонни стояли снаружи, окаменев, не отрывая глаз от закрытой двери, не делая попыток войти. И никто не решался приблизиться к ним.

Какое низкое небо, подумала Бонни. Так бывает только ночью в горах.

Дверь кабины открылась, и из нее, еле передвигая ноги, как водолаз по дну моря, вышел Жак Батчер. Он встал между ними, положил руки им на плечи и заговорил приглушенно:

— Пилота в кабине нет. Бонни, Тай, я не знаю, что вам сказать. Джон и Блит там, в самолете...

— В самолете? — Бонни сделала полшага вперед и замерла. — Они внутри? Тогда почему они... не... выходят?

Тай развернулся и зашагал от них. Потом тоже замер в неподвижности. Его силуэт четко выделялся на фоне громадных, сверкающих, совсем близких звезд.

— Бонни, дорогая, — хрипло сказал Батчер.

— Батч. — Девушка сделала глубокий вдох. — Они... они не...

— Они оба мертвы.

И небо опустилось на землю.