"Тень ветра" - читать интересную книгу автора (Нейл Питер)

Глава I «Гнев правителя»

Термезан оказался совсем не таков, каким ожидал его увидеть Конан. Варвару, привычному к роскоши и неге туранских городов, сперва все здесь казалось унылым и отвратительным, — грязные кривые улочки, истошные вопли торговцев, пытающихся завлечь в свои обшарпанные лавчонки редких покупателей, обилие дикарей-гирканцев, не утруждавших себя соблюдением даже самых элементарных правил поведения в городах…

В какой-то момент северянину даже пришло на ум, что, на самом деле, тварь, предупреждавшая его держаться от Термезана подальше, желала ему исключительно добра. Порядочному искателю приключений нечего было ловить в этом жалком захолустье!

И все же ему улыбнулась удача. Случайный знакомец, с которым Конан свел дружбу в таверне, помог ему завербоваться в городскую стражу. После чего последовало нападение разбойников с Запорожки, по непонятной причине забредших на диво далеко от привычных мест охоты.

Выделиться в драке и быть замеченным королевским полководцем оказалось для северянина проще простого… Вот когда пригодился его немалый боевой опыт, знание тактики разбойничьих шаек и боевая удаль.

Карьеры во время войны всегда делаются стремительно… Для тех, кто этого достоин, разумеется. Не прошло и месяца, как северянин стал одним из приближенных Тубра, возглавлявшего армию Термезана.

А буквально через несколько дней случилось совсем уж неожиданное. Старого вояку ранило шальной стрелой. Лекари-коновалы не досмотрели, и рана загноилась. Ерундовая, в общем-то, царапина повлекла за собой лихорадку и болезнь, именуемую в этих краях «черной кровью», и полководец угас за считанные часы, до последнего не переставая громовым голосом проклинать всех богов, целителей-шарлатанов, разбойников и весь мир.

И назначил Конана своим преемником…

Сказать, что придворных это изумило — было бы не сказать ничего. Имелось немало таких, кто метил на место Тубра… Однако король решил по-другому.

— Я доверял своему полководцу всегда, до последнего дня, — объявил правитель. — Не вижу, почему бы мне и в этом не прислушаться к мнению человека, отстоявшего для меня трон и королевство?! Пусть будет так, как решил Тубр! Не сомневаюсь, он желал мне только добра…

Неожиданная удача… И северянин постарался оправдать столь высокое доверие.

Довершив разгром разбойников, он тут же двинулся в поход на племена диких гирканцев, обитавшие близ Термезана. Удар был столь молниеносным и мощным, что в считанные дни войску киммерийца, не столь уж и большому, удалось захватить значительные территории.

Нечего и говорить, король был вне себя от радости. Почести и подарки посыпались на молодого полководца сверх меры.

Теперь он мог преспокойно почивать на лаврах и наслаждаться жизнью, — то есть вволю кутить в кабаках, ездить на охоту, веселиться с разудалыми боевыми товарищами и веселыми девицами, на все готовыми ради таких славных молодцов…

И жизнь эта могла бы, казалось, идти так до бесконечности… Конан напрочь выбросил из головы все недобрые предчувствия и воспоминания о странной встрече на дороге, ибо не в обычаях сына суровой Киммерии было зря терзаться над загадками мироздания, когда можно радоваться жизни в собственное удовольствие, да еще и деньги не переводятся в карманах, и дорогое вино течет рекой…

Однако действительность, как водится, вновь поспешила грубо напомнить о себе. Беззаботное существование завершилось в одночасье. Да так, как варвар и предположить себе не мог. И оставалось лишь гадать, откуда и чьею злобной рукой нанесен этот подлый удар…

Конан стоял с опущенной головой, стараясь ничем не обнаружить охватившую его ярость. Упершись взглядом в каменный пол, он смотрел на черно-белый узор, образованный плитками. Конана трясло от злости, но король Сенхор был разъярен до такой степени, что Конану даже не хотелось поднимать голову, чтобы посмотреть, не хватила ли старого короля кондрашка. Он представил себе, что обычный багровый цвет королевского лица наверное сейчас превратился в лиловый.

В тронном зале было холодно. Толстые каменные стены не пропускали наружного тепла даже в жаркие летние дни. Длинные боковые стены зала обрамляли два ряда массивных каменных колонн. Их подножия покрывала резьба, изображавшая стилизованные виноградные листья. Верхушки были богато украшены резными фигурами листьев аканфа. Карниз, напротив, вообще не имел никаких украшений. В каждом углу зала был поставлен громадный камин. И они не простаивали без работы.

Трон строители поместили на ступенчатую пирамиду, занимавшую две трети зала. Кроме этого в зале ничего не было. Только на стенах в разных местах были развешаны старое оружие и знамена Сенхоровых предков.

— Ты думаешь, что если тебе удалось победить в двух битвах за последние три месяца и тем самым увеличить размеры моего королевства, то теперь тебе можно безнаказанно бесчестить дам королевского двора? — кипятился король.

Он сидел на резном деревянном троне, выполненном в форме дракона, крылья которого защищали сидящего короля с боков. Когти дракона служили опорой для его высохших старческих рук. Эти руки сейчас тряслись от негодования и тощие костлявые пальцы впивались в поручни трона, так что казалось, что треснут либо поручни, либо кости. Король разъяренно фыркал, так что брызги слюны долетали до третьей ступени под троном, едва не доставая стоящего там Конана. Самого молодого полководца во всей термезанской истории.

— То, что ты обесчестил дочь придворного мага, мне не так уж важно, но то, что ты сделал то же с моей собственной дочерью, этого я тебе не прощу! Она беременна! Если ты рассчитывал, что благодаря этому ты станешь моим наследником, то ты просчитался! Чтобы какой-то бродяга… — король даже захрипел от ярости.

Конан удивленно взглянул на него. Не то чтобы у него была совершенно чиста совесть по поводу отношений с придворными дамами, но бросить взгляд на принцессу он еще не дерзнул. Дочь мага, известную не только своей красотой, но и наличием мстительного папаши, ему удалось увидеть раза три. Да и то при этом всегда присутствовали несколько придворных дам или кавалеров.

Конан незаметно расправил мускулы и огляделся вокруг. Прямоугольный тронный зал был пуст, хотя мускулистый гигант не мог ручаться за то, что кто-нибудь не скрывается за колоннами, подпирающими сводчатый потолок.

Он мельком взглянул на несколько овальных окон, пропускающих в зал скудный свет, и то лишь когда снаружи на безоблачном небе светило солнце. Столь мощны были стены королевского замка.

— Прикажу тебя казнить! — король вне себя стучал кулаками по поручням трона.

— Мой повелитель, — прошелестел в зале чей-то голос. Конан вздрогнул от невольного чувства холода.

Он снова огляделся и к своему бесконечному удивлению увидел королевского чародея Сунт-Аграма, который сидел на одной из боковых ступеней тронной пирамиды. Высокая костлявая фигура скорчилась на неудобном сиденье, закутанная в синий плащ, по которому тянулись расширяющиеся сверху вниз желтые полосы.

— Мой повелитель, не хочу вам противоречить, — продолжал чародей, — но думаю, что это было бы неуместно. В армии любят этого грязного бродягу…

Конан посмотрел на свою одежду. Таких прекрасных кожаных штанов, белой присборенной рубашки, украшенной кружевами, высоких сапог мягкой кожи у него в жизни не было. И небесно-голубой плащ под цвет его глаз мог соперничать с облачением любого туранского модника. Он, который никогда не тянулся к красивой одежде и сейчас носил ее по принуждению и по обязанности дворцового этикета, был обозван «грязным»…

Он нахмурился, но промолчал. Гнев в нем бушевал, но его удерживал тонкий слой цивилизованности, которым его покрыло пребывание в развитых странах. Варвар посчитал для себя недостойным вмешиваться в разговор этих двоих. Пока.

— Думаю, что было бы выгодней, — чародей с шипеньем втянул воздух, и Конану показалось, что там сидит не человек, а какое-то подобие змеи. — Было бы выгодней изгнать его из нашей страны. За эту милость он должен будет дать слово, что никогда не вернется в наше королевство. А мы можем объявить…

Дальше Конан чародея не слышал, хотя напрягал слух как мог.

Оба собеседника о чем-то потихоньку спорили. Королю предложение не нравилось, но затем он согласился с планом чародея.

— Даю тебе один день на то, чтобы ты исчез отсюда, — захрипел все еще раздраженный король. — Если тебя поймают после завтрашнего полудня, это будут последние минуты твоей жизни. Не знаю, почему мой милый Сунт-Аграм так за тебя заступается… Видимо, в этом заключено какое-то колдовство, полезное для нашей земли…

Конан успокоился. Необходимость пробивать себе дорогу из королевства мечом исчезла. Хотя он был готов к этому. Конан склонил голову и учтиво приложил грань ладони ко лбу. Этим жестом он попутно стер капли пота, оросившие его лоб даже в таком холодном помещении, каким был тронный зал. Это был пот ярости и готовности к бою. Ему было ясно, что путь на свободу не был бы для него простым. В то же время и оба собеседника знали, что арест молодого полководца, который уже неоднократно проявил на королевской службе свою храбрость и воинское умение, был бы непростым делом.

— Можешь идти, — благосклонно кивнул король, но с его лица не сходила синева бешенства. — И беда тебе, если где-нибудь попытаешься похвастаться своими грязными делами.

Конан выпрямился и мягко, как большая кошка, отступил по скользким плиткам. Возле двери он остановился и еще раз бросил взгляд на зал, где провел много приятных минут в пирах и развлечениях.

Он сел на коня, которого ему слуга вывел из конюшни. Перед седлом он перебросил два связанных мешка. Затем похлопал гнедого по шее и направил его к воротам. Еще раз оглянулся на королевский дворец. Мощный свод над входом казался тяжеловесным. Зато сдвоенные арки второго этажа должны были нравиться каждому. Он внимательно вгляделся в аркаду второго этажа, не видно ли какой-либо из придворных дам, но там было пусто. Потом приоткрылось окно на третьем этаже и в нем показалась рука с белым платком. Конан удовлетворенно улыбнулся.

Он проехал маленькой калиткой, которую охраняли два воина. Они вытянулись, увидев своего командира.

«Наверное еще не знают, что я уже не командую», — ухмыльнулся про себя Конан.

Он почесал затылок и натянул поводья своего коня. Хотелось есть. Он задумался над проблемой, наесться ли где-нибудь в городе или искать еду по дороге к границе.

Конь между тем не спеша спустился с пригорка, на котором король выстроил свой дворец, и направился улочкой Доброй Воды но направлению к площади.

Город Термезан был в то время одним из самых больших городов на восточном побережье Вилайета. Он располагался между Суваром и рекой Домар. Он не был старым. Король Гедеор, дед нынешнего властелина города, построил его лет шестьдесят назад, после того как победил в нескольких битвах хозяев окрестных городов-королевств и образовал новое государство. Правда, в таком состоянии оно просуществовало недолго, начав распадаться уже во время правления его сына.

Только когда на трон вступил Сенхор уменьшение Термезана прекратилось. Юноша показал себя способным королем, но с течением времени и на нем проявились признаки старости, и он начал искать опору в религии.

Чародей Сунт-Аграм появился в городе больше семи лет назад. Его быстрая карьера вызвала недовольство многих людей, но он на это не обращал внимания. Его власть была достаточно велика, чтобы не обращать внимания на такие мелочи. Его враги очень быстро оказались перед выбором: продолжать ли отважно демонстрировать свою неприязнь или начать кланяться подобно всем остальным жителям города.

Конан еще раз похлопал своего коня по загривку и пробурчал:

— Значит, ты решил за меня. Ладно, уедем завтра рано утром. А пока остановимся в трактире «Золотой Дракон». Не в первый, но определенно на некоторое время в последний раз.

Он выехал на квадратную площадь, на которой выделялось трехэтажное здание, принадлежащее первому королевскому советнику.

В углу напротив этого, пожалуй, самого роскошного дома в городе, стоял двухэтажный трактир, который Конан хорошо знал. Копыта звонко цокали по мощеной камнем площади, и Конан широко улыбался. Королевский гнев и последовавшая отставка, так же как и неприятные воспоминания о чародее были похоронены где-то глубоко в душе варвара. Теперь он видел перед собой только вкусную еду и доброе питье, и этого пока было ему довольно.

Подъехав к дверям, он соскочил с коня. Меч, висевший в ножнах на боку, легонько звякнул. Перекинув вьючные мешки через плечо, он передал узду прислужнику, появившемуся бог знает откуда, и вошел в трактир.

Уже наступил полдень, и по этому поводу двери в большой зал были распахнуты настежь. Конан приостановился, размышляя, не стоит ли ему выбрать кабинет для важных гостей, но потом махнул рукой. Он уселся на скамью у огромного стола и с глубоким вздохом оперся спиной о стенку.

Он с удовольствием закрыл глаза, но как только в зале появился трактирщик, уверенно рявкнул:

— Я хочу поесть и выпить!

— Вы поедете дальше сразу же или спустя некоторое время? — склонил перед ним голову маленький, но довольно толстенький мужичок. Его круглый животик свешивался через пояс, удерживающий короткие штаны до колен, из-под которых были видны ноги, покрытые узловатыми венами.

Конан развязал шнурок на плаще, сбросил его с себя и пристально посмотрел на трактирщика:

— А тебе какое дело! — возмутился он. — Давай еду на стол! Я голоден! Когда захочу, тогда и уеду. А когда это будет, не твое дело!

— Господин, — поклонился трактирщик, — но я должен вам пояснить…

Он весь съежился под яростным взглядом Конана. Гигант потянулся к мечу, наполовину вытащив его из ножен.

— Если вы задержитесь хотя бы до ужина, то я должен буду приказать заколоть несколько животных, чтобы вам не пришлось долго ждать, — поспешил объяснить свои слова трактирщик.

— Но если…

Конан улыбнулся и позволил мечу скользнуть обратно в ножны.

— Наверное, я задержусь здесь, — сказал он.

— Но самое позднее завтра утром я уеду, и рассчитывай на то, что надо будет приготовить еды в дорогу. Ну, хватит болтать, — стукнул он кулаком по столу, — живо неси чего-нибудь выпить.

— Несу-несу, — подскочила к нему дочь трактирщика, которая вовсе не походила на своего отца. Она была стройная и высокая. Ее милое личико давно привлекало Конана, но пока он еще не нашел для нее времени. И по-видимому уже не найдет.

Поставив перед ним оловянный, богато украшенный бокал, она налила в него красное вино из высокого глиняного кувшина. Потом осторожно поставила кувшин на стол.

Конан, схватив бокал, залпом выпил его.

— Неплохо, — удовлетворенно фыркнул он, поставив бокал на крышку стола, и провел по столу рукой. — У вас новые столы? — его удивила гладкая поверхность стола, с которой в трактирах встретишься не часто. — И давай, налей мне еще! — приказал он.

Она наливала, с восторгом глядя на его могучие мышцы, которые так и играли под кожаной рубахой, которая виднелась из-под плаща.

— Нет, не новые. Нам пришлось обстругать их, потому что здесь позавчера убили чужеземца. Он вступил в ссору с вашим капитаном. А кровь его впиталась в дерево…

— Ага, — пробормотал киммериец, вспомнив об этом случае.

Девушка исчезла, и Конан глубоко задумался. При этом он, однако, не забывал подливать себе, и вино в кувшине быстро убывало. Прежде чем он допил следующий кувшин, он съел фазана, кусок окорока дикого кабана и еще одного фазана.

— Убирайся, коротышка, — прозвучал на весь трактир звонкий голос.

Конан, подняв глаза, увидел, что через два стола от него стоят друг против друга двое мужчин. Первый, высокий стройный и светловолосый, одетый в темно-красные штаны и белую присборенную рубашку, размахивал кулаком перед носом маленького, плотного, можно даже сказать, толстого моряка. На том был обычный костюм морского офицера — присборенные полосатые брюки и кожаная куртка на голое тело. Она расходилась впереди и из-под нее выглядывал толстый живот.

Конан взглянул в окно, к его удивлению на улице уже стемнело. Помещение освещало множество факелов.

— Ты воняешь! Я не буду сидеть с тобой за одним столом! — кричал блондин.

Моряк мгновенно схватился за свою короткую кривую саблю.

— Господин привередлив, да? — процедил сквозь остатки почерневших зубов офицер. — Он не будет со мной сидеть? И не будешь! Потому что тебя отсюда вынесут вперед ногами, это так же верно, как то, что меня зовут Дершан! — ревел моряк.

— Это ты так думаешь, — крикнул блондин и вытащил из ножен длинный тонкий меч, чем-то напоминающий своего владельца.

Конан улыбнулся про себя.

«Если бы я взял что-нибудь похожее в руку, то я даже не почувствовал бы, что в моих руках оружие», — подумал он.

Посетители мгновенно оттащили столы в сторону, и в течение нескольких минут было расчищено достаточно большое пространство, где соперники могли спокойно свести счеты.

Клинки зазвенели, столкнувшись. Конан удобно оперся о стену и с бокалом в руке следил за поединком.

У моряка было явно больше силы, но зато блондин гораздо лучше разбирался в технике и его длинный тонкий меч создавал перед ним практически непробиваемую серебристую преграду.

Он играл со своим соперником, как лев с раненой антилопой. Моряк потел и наседал на своего соперника, как будто бился в закрытую дверь. Резким ударом отбросив противника от себя, он занес руку назад и вытащил из-за пояса длинный кинжал. С этого момента стройный дворянин оказался в менее выгодном положении.

Конан улыбнулся, теперь, наконец, это стало похоже на интересный поединок. Он сделал большой глоток и снова наполнил бокал.

Вдруг он заметил пожилого моряка, который потихоньку и незаметно перемещался за спинами зевак в тыл блондину. С другой стороны таким же манером заходил другой моряк. Конан удвоил внимание. В этот момент блондин попал мечом в лицо моряка. Он глубоко рассек кожу и кровь потекла у моряка с лица на шею. Толстяк тыльной стороной руки провел по лицу и одним глазом взглянул на кровь, которую размазал по руке.

— Ты мне заплатишь за это, — прошипел он и резким движением метнул в блондина кинжал.

Тот грациозно согнулся в поясе, уклонившись от летящего оружия. Кинжал, переворачиваясь, продолжил свой полет в воздухе, и со свистом вонзился в деревянную панель стены. Конан лениво потянулся к нему, взялся за рукоятку и резким рывком вырвал его из доски.

Младший из моряков взглянул на Конана и выражение, которое он увидел в глазах киммерийца, заставило его исчезнуть из комнаты.

Другой, постарше, наконец-то пробрался за спину сражающегося блондина и пробивал себе дорогу в первый ряд зрителей.

Неровный круг наблюдателей, который был разомкнут как раз у стола Конана, передвигался одновременно с движениями соперников. Вес в Термезане знали Конана, и никто не осмеливался встать так, чтобы закрывать ему сцену. Сейчас киммериец поднялся. Он был выше всех как минимум на целую голову, так что обзор ему открывался превосходный.

Только теперь он заметил, что пожилой моряк сжимает в руке массивный кинжал. В этот момент блондин должен был отступить перед натиском офицера и тем самым попал в поле досягаемости второго моряка. Рука того медленно и незаметно поднялась. Не знай Конан этого заранее, он бы, наверное, этого не заметил. В ту минуту, когда рука моряка, сжимающая кинжал, замахнулась за спиной блондина, мелькнула и правая рука Конана со вторым кинжалом.

Оружие просвистело в воздухе, перевернулось в полете и таким образом не попало в свою цель так, как это задумал Конан. Лезвие кинжала слегка поцарапало моряку плечо, а рукоятка, продолжив движение, ударила его в висок. Моряк, тихо захрипев, свалился на землю. Вокруг него мгновенно образовалось свободное пространство.

Дерущийся офицер на минуту остолбенел, это использовал блондин и пронзил его правую руку так глубоко, что в ране показалась кость. Сабля выпала из руки моряка на пол, он схватился за руку, из которой хлестала кровь, здоровой рукой.

Блондин продолжал занимать фехтовальную позу. Моряк, качаясь, отошел к двери, где им занялся третий моряк, который пару минут назад исчез из комнаты.

Трактирщик заорал:

— Оттащите кто-нибудь эту падаль, — показал он на моряка, лежащего без сознания. — Проклятое отребье, испортить такой прекрасный вечер!..

— Налей всем за мой счет, — крикнул блондин, который как раз собирался сесть за свой стол.

Он стер со лба пот, вытер меч и сделал глоток из своего бокала. Потом снова встал и подошел к столу Конана. Склонившись к сидящему гиганту, он спросил:

— Можно предложить вам кувшинчик в благодарность за оказанную помощь?

— Не вижу причины, по которой я мог бы отказаться, — пожал плечами киммериец.

Служанка поставила на стол Конана пузатый кувшинчик с вином.

Конан снова перестал интересоваться окружающим. Светловолосый ушел за свой стол и продолжил заниматься своими делами. Вечер в трактире продолжился, как обычно, и завсегдатаи вскорости позабыли о случившемся.