"Покорность ей к лицу" - читать интересную книгу автора (Басби Ширли)

Глава 2

— Бога ради, скажите мне, — с сарказмом вопрошала Изабел, — что за блажь взбрела вам в голову? Как вы смели сказать Уитли, что мы помолвлены?! Это же абсурд!

Ее всю трясло от сдерживаемых эмоций, и что-то подсказывало Маркусу, что восторг тут ни при чем.

После того как Уитли поспешно покинул «обрученных», они в неловком молчании доехали до Мэннинг-Корта. Теперь они стояли в красиво отделанном кабинете в главном крыле конного завода Мэннингов, за плотно закрытой дверью красного дерева. Желтый свет лился в комнату сквозь узкие окна, из которых открывался вид на загоны, где на сочной зеленой траве резвились длинноногие, породистые кобылицы и жеребята.

Маркус, скрестив руки на груди и опираясь достойной восхищения спиной на дверной косяк, задумчиво смотрел на Изабел. Ну как он мог хоть на секунду поверить в то, что она поблагодарит его за вмешательство? Он поморщился. Неужели он забыл о ее треклятой независимости? В прошлом из-за нее между ними то и дело вспыхивали ссоры. Кажется, ничего не изменилось. Он посчитал, что поступил разумно и достойно, а Изабел впала в ярость. И чему он удивляется?

Изабел металась по кабинету. Он окинул оценивающим взглядом ее элегантную, миниатюрную фигурку. В амазонке янтарного цвета, отороченной шнуром бронзового шелка, с завитками рыжих волос, которые выбились из прически и теперь нежно касались щек, она представляла собой восхитительное зрелище.

Или, точнее, представляла бы, если бы не хмурила брови так сильно.

Изабел бросилась в кожаное кресло у массивного дубового стола, положила локти на столешницу, спрятала лицо в ладонях и глухим голосом спросила:

— Как вы могли поступить так опрометчиво и безответственно? Боже правый, о чем вы только думали?

Хороший вопрос. Он и сам понятия не имел, о чем думал в тот момент, когда сделал это смелое заявление. Нет, это неправда, прошептала какая-то часть его сознания. Он отлично знал, о чем думал. Ему с самого начала стало очевидно, что Изабел боится Уитли и что ее нужно защитить. Заявление о помолвке помогло ему в этом. Это выбило почву из-под ног Уитли, подумал Маркус с удовлетворением, вспоминая лицо майора. Обычно чужие неприятности не приносили Маркусу удовольствия, но ему пришлось признать, что ошарашенная мина Уитли и его поспешное бегство порадовали его.

Да, Уитли отступил. Но Маркус не тешил себя надеждой, что больше его не увидит и не услышит. Уитли имел какую-то власть над Изабел, Маркус сделал этот вывод не столько из услышанных слов, хотя и их хватило бы, сколько из реакции Изабел. Он безошибочно распознал в ее глазах страх. Да и бурная реакция на «помолвку» совершенно не характерна для нее.

Она ничего больше не сказала, но в ее взгляде, прежде чем она отвела глаза, промелькнули удивление, облегчение, смятение и ужас. Изабел не хуже его знала, что он ляпнул первое, что взбрело в голову, но не стала ничего отрицать, и это прелюбопытно. Изабел могла бы с него шкуру спустить, семь шкур, если бы захотела, если бы достаточно рассердилась. Маркус с содроганием вспомнил их прежние ссоры. Но на этот раз она стоически снесла его слова. Ни тебе криков возмущения, ни бурных протестов — хотя он, признаться, был наполовину готов к тому, что она швырнет его слова обратно ему в лицо. Но она не произнесла ни слова, и хотя лицо ее не выдало ровным счетом ничего, он отчетливо помнил, как сжались ее пальцы на его руке и как едва заметно она подалась к нему. Что бы она ни говорила сейчас, тогда она ощутила благодарность к нему. А теперь, возможно, злится сама на себя за это, с ухмылкой предположил Маркус.

Он оторвался от косяка и прошелся по кабинету.

— Я бы не стал придавать этому такое большое значение, — проговорил Маркус наконец. — Я же не послал сообщение в «Таймс».

Она вскинула голову и просверлила его рассерженным взглядом:

— Так как вы сподобились именно при Уитли сделать подобное заявление, то нет никакой необходимости писать в «Таймс». Он самый большой сплетник из живущих на земле. Можете быть уверены, к вечеру половина графства будет знать о нашей помолвке. — Она отвела глаза и добавила с горечью: — В Бомбее у него было множество любовниц. И одна из причин его популярности — это удивительная способность узнавать о чем-то, как только это произошло. Дамы могли не опасаться: все самые свежие сплетни и слухи были к их услугам.

— Ему что-то известно о вас? — тихо спросил Маркус.

— Конечно же, нет!

Она сказала это с такой горячностью, что ее почти хватило, чтобы убедить Маркуса. Почти, но не совсем. Он нахмурился. Она не только боится Уитли, но еще и не хочет об этом говорить. А как, скажите на милость, он сможет ей помочь, если она намерена и дальше скрывать, что имеет против нее Уитли?

Она глядела в окно. Маркус изучал ее утонченный, нежный профиль. С того рокового утра, когда они сошлись в Шербрук-Холле, минуло тринадцать лет. Годы эти почти не оставили следов на лице Изабел. Да, она уже не выглядела ребенком, как тогда, она стала женщиной. Женой, матерью, вдовой. Эти вехи не прошли мимо нее, однако они лишь закалили ее характер, и под нежной юностью теперь чувствовалась сталь. В ее лице появилась зрелая красота, и хотя Изабел сейчас смотрела не на него, Маркус знал, что ее глаза, некогда такие невинные, теперь несли в себе глубокую мудрость, знание жизни, развитый ум… и охраняли ее тайны.

Они так хорошо знали друг друга — и в то же время не знали совсем, с горечью подумал Маркус. Хотя все свои тридцать лет, за исключением проведенного в Индии времени, она прожила в нескольких милях от него, в последнее время они крайне мало общались, если не считать случайных встреч на светских мероприятиях, куда приглашали их обоих. Маркус знал ее сына лучше, чем ее саму: он уже пять лет ездил с ним и старым бароном на рыбалку в Шотландию. Эти недели, когда Эдмунд повсюду волочился за ним, приносили ему огромную радость, и он крепко привязался к мальчишке. Маркус по большей части общался с сыном и свекром Изабел, но время от времени до него доходили слухи и о ней — через мать и соседей. Лорд Мэннинг также часто делился новостями о Мэннинг-Корте, что подразумевало новости об Изабел. Но при всем том, что Маркус узнавал о ее жизни, он совсем не знал ее саму — как и не знал ту юную девочку, которой она некогда была. И это осознание опечалило его.

Перед ним сидела женщина со своими женскими заботами и мыслями, а он даже предположить не мог, что творится в ее очаровательной головке. Ничто не разубедит его в том, что в крупном, оплывшем лице майора Уитли она имеет серьезную проблему. Но что бы за проблема это ни была, Изабел, по-видимому, не намерена ею с ним делиться. По крайней мере пока…

Маркус подошел к окнам и взглянул на лошадей с жеребятами, что бродили в загонах.

— Уитли здесь чужак, — сказал он. — И хотя он намекал, что намерен задержаться в наших краях, что-то подсказывает мне, что после моего сегодняшнего заявления он отправится восвояси. — Он бросил на нее долгий взгляд через плечо. — Не думаю, что майор Уитли принесет вам еще какие-то неприятности.

— У меня не было неприятностей с майором Уитли, — твердо ответила Изабел. — Но ваши сегодняшние действия, несомненно, станут их причиной в дальнейшем.

Маркус отвернулся от окна и подошел к столу, за которым сидела Изабел.

— Сомневаюсь. Только три человека слышали меня. Двое из них — я и вы.

— Неужели вы думаете, что Уитли станет держать язык за зубами? — Изабел скептически фыркнула: — Я уже говорила, что он самый большой сплетник на свете. Даже если он вам не поверил, он при первом удобном случае передаст эту новость дальше — хотя бы ради того, чтобы доставить нам неприятности. Он большой любитель мутить воду.

Маркус пожал плечами:

— Я бы не стал верить словам проезжего человека. Мы можем отрицать его слова и убедить родных и друзей, что майор ошибается. Пока мы сами не будем придавать этому значения, другие последуют нашему примеру.

Лицо Изабел на насколько мгновений осветилось надеждой, но она почти сразу угасла.

— Не получится. Все равно пойдут сплетни.

— Сплетни утихнут. Мы будем стоять на своем. — Маркус начинал сердиться. В конце концов, он всего лишь пытался защитить ее. — Не понимаю, зачем делать из этого трагедию?

— Затем, что я не люблю, когда обо мне шепчутся за спиной!

Ее слова были не лишены смысла. Маркус уже начал жалеть, что не послал ей чертову записку про Урагана и его будущее потомство. Если бы он выбрал этот путь, то сидел бы себе сейчас дома в тишине и спокойствии и ему не пришлось бы стать свидетелем отвратительной сцены между Уитли и Изабел, он не почувствовал бы себя обязанным вмешаться. Так почему он все-таки вмешался… тем более таким образом? Меньше всего ему хотелось вмешиваться в личные дела Изабел. И все равно, ни на миг не задумавшись о последствиях, он ввязался в перепалку с Уитли и, что еще более странно, не испытывал по этому поводу ни капли сожаления. Его беспримерное поведение имело вескую причину: Изабел нуждалась в защите. И он дал ее.

Он не понимал, почему она раздувает из этого такую большую проблему. Даже если Уитли и проболтается кому-нибудь, любой, кто хоть отдаленно знает их, подумает, что история с их помолвкой — это грандиозный розыгрыш. Почему она никак не возьмет в толк, что ни один человек в здравом уме не поверит Уитли? В последние годы они почти не разговаривали друг с другом. Вся эта идея нелепа и смехотворна!

— Если вы не желаете ничего опровергать, — раздраженно сказал он, — мы можем притвориться, что это правда, а через пару месяцев вы пойдете на попятную. Скажете, что мы не подходим друг другу или что-нибудь еще в этом роде…

— Что? Хотите сделать меня бесчестной обманщицей? — возмутилась Изабел.

— Ну не самому же мне разрывать помолвку? Все решат, что я подлец.

— Сейчас я считаю, что вы подлец, — огрызнулась Изабел.

— Большое спасибо за откровенность, — с горечью отозвался Маркус. — Я оказываю вам услугу — и вот что получаю взамен!

— А кто вас просил, — прошипела Изабел сквозь зубы, — оказывать мне какие-то услуги?

Маркусу стоило большого труда сдержаться. Теперь, оглядываясь назад, он понимал, что избрал самый невероятный и необдуманный способ спасти ее от Уитли. Что заставило его действовать так неосторожно? Он не подавал виду, но сам пребывал в легком шоке от собственного поступка. Это все совершенно не в его правилах. Мысль о браке никогда не приходила ему в голову… до того момента, пока он не произнес те роковые слова. Господи, жениться на Изабел… в голове не укладывается! На ком угодно, только не на ней… Его беспокоило больше всего то, что он нисколько не задумался о последствиях. Он попросту среагировал на ситуацию. И вот к чему это привело.

Маркус обдумывал создавшееся положение и понимал, что могут возникнуть некоторые трудности, даже проблемы, но он твердо верил, что справиться с ними будет весьма просто. Если они будут действовать разумно и не натворят глупостей, скоро все вернется на круги своя.

И тут перед Маркусом разверзлась пропасть.

Что, если майор дружен с кем-то из друзей его матери? С леди Карвер, например, грозной супругой виконта Карвера? Или сквайром Бассетом и его женой? Если так, то они легко не отделаются. Ему в голову пришла другая мысль, столь же неприятная: а вдруг Уитли на короткой ноге с Гарретом Мэннингом, племянником лорда Мэннинга? Если Гаррет прослышит о помолвке, то вскорости весть дойдет и до старого лорда. Ужасающая перспектива женитьбы на Изабел нависла над ним. Красивое лицо Маркуса на мгновение сделалось затравленным, когда вся чудовищность его поступка поразила его, как пушечное ядро.

Неверным голосом он спросил:

— Э-э… а что это за друзья, навестить которых приехал Уитли? — Он сглотнул и продолжил более уверенно: — Многое зависит от того, кто это, каков их вес в обществе и насколько им поверят.

Изабел помедлила, потом пробормотала:

— Он остановился в гостинице «Олений рог».

Маркус нахмурился:

— А я думал, вы говорили, что он приехал повидаться с друзьями.

Она бросила на него быстрый взгляд:

— На тот момент это казалось мне самым удобным из объяснений. Я не догадывалась, что вы подведете дело к нашей помолвке.

Маркус проигнорировал вторую часть заявления. В его душе затеплилась надежда.

— Так, значит, он никого не знает в этих местах? — спросил он.

— Да. Но если вы думаете, что мы легко отделаемся, то не обольщайтесь: младший сын Китинга, Сэм, закадычный друг Эдмунда, а его старший сын, Уилл, служит лакеем у моего дяди в Данем-Мэноре. А жена Китинга — близкая подруга кухарки лорда Карвера. И если кто-то из семейства Китинга прослышит о помолвке…

Ее слова разрушили все надежды, вспыхнувшие в душе Маркуса, когда он узнал, что Уитли — чужак в этих краях. Маркус отлично знал Китинга, словоохотливого хозяина гостиницы «Олений рог», и его сплетницу жену. Если Уитли обмолвится им о них с Изабел… Маркус прикрыл глаза, как от боли.

Изабел пристально на него посмотрела и недобро улыбнулась:

— Вот именно. Стоит Уитли шепнуть словечко Китингу — и мы пропали. Шила в мешке не утаишь.

Маркус содрогнулся, открыл глаза и кивнул:

— И разумеется, Уитли принадлежит к тому типу людей, которые обожают совать нос не в свои дела. Он начнет расспрашивать или по меньшей мере сболтнет что-то о нашей помолвке. Возможно, уже сейчас, пока мы тут разговариваем, новость витает среди слуг.

— И не пройдет и нескольких часов, как она попадет из комнаты для прислуги в гостиные и спальни хозяев, — устало добавила Изабел.

Повисло тяжелое молчание. Они мрачно глядели друг другу в глаза. Изабел первой отвела взгляд. Она злилась на него, но каждый раз, когда их взгляды встречались, ее сердце начинало стучать быстрее. Так случилось и теперь. Как бы ни была сильна ее ярость, она не смела отрицать, что Маркус — самый красивый из мужчин, которых она встречала. Изабел не могла также притвориться, что не испытала благодарности к нему за неожиданное вмешательство. В первые мгновения после его невероятного заявления она почувствовала себя защищенной, почувствовала себя в безопасности. Давно, очень давно она не ощущала ничего подобного.

Из-под полуопущенных ресниц она разглядывала его лицо, такое родное, такое знакомое. Сердце ее сжималось от боли. Ну почему его опекунство казалось ей таким тягостным? Теперь она понимала, что Маркус всегда был исключительно добр и справедлив с ней, но она — слишком эгоистичная, слишком упрямая, слишком юная — не видела этого. В те стародавние времена стоило ей что-то решить, как она начинала желать совершенно другого. При всяком удобном случае она с огромным наслаждением бросала ему вызов и сходилась с ним в открытой схватке, осыпала насмешками, оскорбляла в лицо. Неудивительно, что после ее возвращения в Англию он бежал от нее как от чумы. Он имел на то все основания, с грустью подумала Изабел. А теперь…

Слова Маркуса вырвали ее из раздумий.

— Мне действительно очень жаль, — мягко проговорил он. — Я хотел лишь помочь вам, а не создавать сложностей.

— Сложностей? — переспросила Изабел. Ее разрывали ярость и боль. Ну как же он не понимает? Чего бы он там ни хотел, в итоге он сломал ей жизнь! — Сложность — это когда у тебя на руках два принятых приглашения к обеду. А когда речь идет о браке с женщиной, которую ненавидишь…

— Я не ненавижу вас, — резко ответил Маркус. — Временами вы действительно невыносимы, но я всегда питал к вам искреннюю привязанность.

— Не лучшее основание для брака, — печально ответила она, старательно разглядывая свои пальцы.

Маркус подошел к ней и накрыл ее руки своей теплой большой ладонью:

— Но и не самое плохое, милая.

Она взглянула на него. В золотисто-карих глазах стояли слезы. У Маркуса перехватило дыхание, сердце будто пронзили ножом. Он никогда не мог видеть Изабел несчастной, даже когда она приводила его в бешенство. Он нежно убрал один из ее завитков, упавших на лицо, и сказал, желая приободрить:

— Полноте! Выше нос! Я абсолютно уверен, что даже брак двух чужих людей — это еще не конец света. А мы друг другу не чужие. — Он улыбнулся ей. — Мы знаем друг друга всю жизнь, и это дает нам некоторые преимущества, не так ли? К тому же наша свадьба — еще не решенный вопрос. Может быть, Уитли придержит язык за зубами.

Изабел покачала головой:

— Нет, только не он. Поверьте мне, кто угодно, но не он. Уитли не успокоится, пока не раскопает то, что ему нужно. — Ее голос помрачнел. — Это ему удается лучше всего.

Маркус нахмурился:

— Изабел, вам не кажется, что пора рассказать мне, что здесь на самом деле происходит?

Она попыталась отдернуть руку, но он держал крепко.

— Нет. На этот раз вы не сбежите. Что у Уитли есть против вас?

— Н-н-ничего. Вы неправильно поняли ситуацию.

— Я понял, что вы боитесь его. И он неприятен вам. Если вы ему ничем не обязаны, то что заставило вас встретиться с ним сегодня утром? Почему вы не отправили его восвояси? — Его голос стал строже. — И не надо лгать мне.

— Вы ошибаетесь, — упрямо повторила она.

— Значит, я не видел, как он схватил вас за руку? — сухо поинтересовался Маркус. — Может, вы еще скажете, что я не слышал, как вы угрожали спустить на него собак, если он не оставит вас в покое?

Изабел, высвободив наконец руку, вскочила и отбежала прочь.

— Майор Уитли повел себя слишком дерзко, — сказала она. — Он захотел перевести нашу прошлую дружбу в нечто большее. Я дала ему от ворот поворот, как он того и заслуживал. Ничего более.

Ее хорошенький ротик лгал ему, но Маркус знал по опыту прошлых столкновений, что ничего не добьется, если будет на нее давить. Если она не хочет говорить ему правду, то чем больше настойчивости он проявит, тем отчаяннее она станет отпираться.

Маркус вздохнул:

— Что ж, будь по-вашему. — Глядя на свой ботинок, он проговорил: — Кажется, мое вмешательство было неуместно, и я прошу за это прощения. Но нашей проблемы это не решает.

— У нас вообще не было бы никаких проблем, — сладким голосом напомнила она, — если бы вы не вмешались не в свое дело!

— Верно, но я вмешался, и, к сожалению, нам придется как-то выкручиваться. — Не сводя взгляда с начищенного ботинка, он продолжил: — У нас есть несколько выходов, но ни один из них не идеален. Мы можем понадеяться на то, что Уитли ничего никому не расскажет и проблема решится сама собой, можем опровергать все догадки и высмеивать любые намеки на нашу помолвку или же…

— Или же мы можем объявить о помолвке во всеуслышание и пожениться, — решительно заявила Изабел.

— Если, конечно, вы не захотите воспользоваться моим предложением и через несколько недель объявить о разрыве.

Она одарила его испепеляющим взглядом:

— Я уже говорила, что не желаю носить клеймо вертихвостки.

— Тогда что будем делать? — терпеливо спросил Маркус. — Так как все это происходит из-за меня, я целиком и полностью подчинюсь вашей воле.

— Вы слишком любезны. И как-то подозрительно спокойны, — недоверчиво заметила она. — Вы что, не понимаете? Мы скоро можем оказаться у алтаря.

Маркус изо всех сил старался не думать об этом варианте. Но по мере того как капали минуты, до него доходило: велика вероятность, что пройдет совсем немного времени, и они с Изабел обручатся, а через какое-то время и поженятся. Он прикрыл глаза, по телу его прошла дрожь. Грядут грандиозные перемены в его жизни. Боже, что он натворил? Если они с Изабел вступят в брак, она с сыном будет жить в Шербрук-Холле, и тогда можно забыть о спокойном, размеренном существовании. Не пройдет и нескольких месяцев, как он из беззаботного холостяка, вольного распоряжаться своей жизнью по собственному усмотрению, превратится в женатого человека, да еще и с пасынком. «Женатого на Изабел!» — в ужасе подумал Маркус.

Маркус не мог этого объяснить, но он осознал вдруг, что, кроме ужаса и несомненной паники, где-то в глубине души его вспыхнули волнение и предвкушение. Будь у него выбор, он, наверное, предпочел бы другой выход из затруднительного положения, которое создал своими словами. Наверное… Он не стал бы утверждать наверняка. Он скользнул взглядом по хрупкой фигурке Изабел, и тут… он впервые по-настоящему увидел ее. Она же очаровательная женщина! Женщина, с которой он счастлив был бы разделить ложе. В это мгновение все воспоминания о непоседливой подопечной и вдове Хью Мэннинга, которую надо избегать любой ценой, поблекли и исчезли. Он стоял как громом пораженный и с благоговейным трепетом смотрел на нее. Она же необычайно привлекательная женщина, чье приятно округлившееся тело таило в себе все тайны, которые он желал — нет, которые ему необходимо было — разгадать. Разглядывая ее небольшую высокую грудь, он воображал, как сладостно ощущать их тяжесть в ладонях, вкус на языке… Желание вспыхнуло и опалило его огнем. В этот миг Маркус ничего не хотел так страстно, как заключить Изабел в объятия, покрыть поцелуями дерзкий рот, осыпать ласками соблазнительную грудь. Его дыхание участилось. Он понял, что недвусмысленная выпуклость на брюках выдает его с головой, а потому встал и отступил к окну.

Стоя к ней спиной, он изо всех сил старался совладать с непокорным телом, но ощущение Изабел как женщины не покидало его. Его тело изнывало от желания. Он смотрел на лошадей в загоне и пытался не думать о том, как шелковиста ее кожа под модной амазонкой янтарного цвета.

Голос его прозвучал более хрипло, чем он сам ожидал:

— Если нам придется пожениться, значит, придется пожениться.

Маркус услышал ее быстрые шаги: Изабел стремительно подошла к нему.

— Вы остолоп, неужели не понимаете? — Она задыхалась от ярости. — Я не хочу замуж! Ни за вас, ни за кого другого!

Он нахмурился и повернулся к ней вполоборота:

— Вы так сильно его любили?

— Что было между мной и Хью — не ваше дело. Просто я не желаю выходить замуж во второй раз.

— Что ж, тогда, — медленно проговорил Маркус, — вам придется выбрать один из не самых приятных вариантов, который вам придется по душе.

Изабел сверлила его взглядом:

— Мне бы вообще не пришлось этого делать, если бы вы не лезли не в свое дело!

— Я уже извинился, — напомнил он. — Большего я сделать не в состоянии.

Изабел развернулась и снова упала в кресло. Облокотившись на стол, она спрятала лицо в ладонях и пробормотала:

— Речь идет не только о том, какой вариант мне больше по душе, но о том, какой повлечет меньше неприятностей и сплетен. Я должна подумать о сыне и свекре, а они оба будут в полнейшем восторге, если я выйду за вас.

— Правда? — переспросил Маркус с глупой улыбкой. Ее слова невероятно польстили ему.

Она подняла голову и бросила на него красноречивый взгляд, потом снова закрыла лицо ладонями.

— Да, для Эдмунда вы просто герой, а свекор недавно намекал, как здорово было бы, если бы я снова вышла замуж, скажем, за соседа или кого-нибудь, кто живет неподалеку, — чтобы он в любой момент мог повидаться с внуком.

Маркус едва сдержался, чтобы не сказать «правда?» еще раз. Вместо этого он проговорил:

— Я и понятия не имел, что Мэннинг жаждет выдать вас замуж во второй раз. — Он нахмурил брови и добавил: — Я думал, это последнее, чего он хотел бы от вас.

— Возможно, вы не заметили, но в последний год или около того, — едко сказала Изабел, — мой свекор и миссис Эплтон неровно дышат друг к другу. Возможно, вы знали бы больше, если бы не прятались все время в зале для игры в карты.

Маркус знал Клару Эплтон, пышнотелую добродушную матрону, ровесницу его матери. Она водила дружбу с миссис Шербрук и часто наведывалась в Шербрук-Холл. Ее муж, адмирал в отставке, умер пять лет назад, оставив ей достаточно средств к существованию. Маркус не знал, что она хочет снова выйти замуж. Его мать никогда об этом не упоминала, равно как и о том, что барон подумывает о женитьбе. Но это, собственно, его и не касается.

Он пожал плечами:

— Так почему же он не женится на ней, если хочет? Как это связано с вашим возможным браком?

— Мы этого не обсуждали, — пояснила Изабел, — но я думаю, он не решается сделать ей предложение, пока мы с Эдмундом живем в Мэннинг-Корте. Он не хочет, чтобы я чувствовала себя в чем-то ущемленной, и также не хочет, чтобы его жена пришла в дом, где хозяйничает другая женщина. Если бы я вышла за вас, это решило бы все его проблемы. Он мог бы преспокойно жениться на миссис Эплтон — и при этом мы с Эдмундом жили бы рядышком с ним.

Маркуса осенило:

— А моя мать знает?

— Полагаю, да. Они с миссис Эплтон закадычные подруги, да и с моим свекром ваша мать в дружбе. Я бы удивилась, если бы она не знала.

— Ммм… выдумаете, ваш свекор делился с ней надеждами на наш счет?

— Возможно, — ответила Изабел, слабо улыбнувшись. — Я часто заставала их, когда они о чем-то шушукались, стоило мне подойти, как оба тут же замолкали. — Она взглянула на него испытующе: — А почему вы спрашиваете?

Маркус почесал подбородок:

— Перед отъездом мать выражала глубокую озабоченность положением в моей жизни. Теперь понятно почему.

— Она говорила с вами об этом? — Изабел смотрела на него потрясенно.

Маркус покачал головой:

— Нет. — И добавил с улыбкой: — Просто она вбила себе в голову, что я не могу быть счастлив тем, что у меня есть. Что мне нужно как-то развеяться или что-то изменить…

— Так вот почему вы пошли на такое безрассудство! — воскликнула Изабел. Ее глаза потемнели от гнева. — Вы решили слегка разнообразить свою жизнь, разрушив мою!

— Нет, это не так! — запротестовал Маркус, хотя ее слова заставили его задуматься: а не послужило ли это и в самом деле одной из причин? Возможно, мысли матери отпечатались в его сознании? Нет. Его заявление никак не связано с беспокойством матери. В тот момент им двигало лишь желание обезоружить Уитли и защитить Изабел.

Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза. В конце концов Изабел удрученно спросила:

— Что же нам делать?

Маркус пожал плечами:

— Я предложил вам несколько вариантов, хотя ни один из них не идеален.

Она подалась вперед:

— Вы же понимаете, что вопрос о нашем браке вообще не стоит. — Она опустила глаза и глухо проговорила: — После смерти Хью… — она проглотила комок в горле, — после смерти Хью я поклялась, что больше никогда не выйду замуж. Это не имеет к вам лично никакого отношения. Просто есть… причины, которые делают мой брак с вами или с кем-то еще невозможным. Я на это не пойду.

Маркус угрюмо созерцал ее склоненную голову. Значит, она дала обет целомудрия после смерти Хью? Как глупо! Она прелестная молодая женщина. Ей есть, что предложить мужчине, зачем же делать из себя монашку на послушании?

Чем больше Маркус размышлял об этом, тем сильнее злился. Хью Мэннинг был славным парнем, но Маркус не верил, что Изабел настолько его любила, что теперь ей невыносима сама мысль о том, чтобы выйти замуж за другого. Это даже оскорбительно. Он что, не может дать ей того, что дал Хью? Откуда она знает? Он мог бы стать ей лучшим мужем, чем Хью Мэннинг, и готов это доказать!

Маркус поспешил напомнить себе, что нет смысла сравнивать себя с покойником в сфере мужских добродетелей. Он прочистил горло и сказал:

— Так как вы не желаете выходить за меня, остается только два пути. — Он стал загибать пальцы: — Первый: если просочится слух о нашей помолвке, мы все отрицаем и изображаем Уитли злостным сплетником. Второй: мы подтверждаем его слова, а через некоторое время вы разрываете помолвку. — Он сухо добавил: — Так как вы отказываетесь стать моей женой, то, вероятнее всего, вам придется носить клеймо изменщицы. Помните, что это ваш выбор? Я предлагал вам брак.

— Да, я помню и высоко это ценю, — мягко ответила Изабел. — Но если случится худшее и меня назовут легкомысленной обманщицей, мне останется лишь надеться, что мои сын и свекор не пострадают от сплетен и домыслов.

— Так что вы предлагаете делать? — уточнил Маркус. — Отрицать все или подтвердить?

Они обсуждали этот вопрос еще несколько минут, после чего Изабел сказала:

— Мы ничего не можем предпринять, пока не узнаем, что сделает Уитли. — Она закусила губу. — Возможно, он ничего никому не скажет, хотя я сильно в этом сомневаюсь — это ничуть на него не похоже. Думаю, нам стоит подождать и выяснить, распустит ли он сплетню. — Она нацепила непроницаемую маску. — И если все же распустит, мы подтвердим помолвку, а через несколько недель я расторгну ее.

Маркус неохотно согласился с ее планом и вскоре поехал обратно в Шербрук-Холл — поехал с тяжелым сердцем. Ему многое нужно было обдумать. Уитли имел какую-то власть над Изабел. О чем бы ни шла речь, это, несомненно, очень серьезно, однако она не желала ничего ему говорить и вряд ли позволит помочь. Маркус мог бы счесть себя оскорбленным тем, что она предпочла сплетни и всеобщее порицание браку с ним. Он улыбнулся. Но разве можно ожидать от Изабел какой-то другой реакции? Она воевала с ним с рождения.

Но ситуация с Уитли улыбки не вызывала. Он вновь подумал о майоре, и лицо его помрачнело. Ему придется с ним разбираться. Изабел может сколько угодно отказываться выйти за него замуж, но она не в силах помешать ему в деле с майором Уитли. Он обязан выяснить, какую тайну Изабел знает Уитли, и лишить его власти над ней. Это его долг как мужчины и как человека чести. В глазах Маркуса зажегся смертельно опасный огонь. Джулиан и Чарлз вмиг узнали бы его и встретили бы с восторгом и облегчением. Они оба знали, что в их осторожном и добродушном кузене живет тигр. И он наконец-то пробудился.