"Скажи будущему - прощай" - читать интересную книгу автора (Маккой Хорас)ГЛАВА 5Спешащие на работу люди заполнили автобус. Я опустил свой десятицентовик в кассу и протиснулся в заднюю часть салона, держа в руках бумажный коричневый пакет с едой, и всем было ясно, что я тоже направляюсь на работу. Первые страницы газет по — прежнему занимали сообщения о нашем побеге, но передовицы уже переключились на морскую катастрофу. «Эйкрон» затонул во время шторма где-то-то у берегов Нью-Джерси с семьюдесятью тремя членами экипажа и пассажирами на борту, включая командующего военно-воздушными силами, контрадмирала Мофетта. Все разговоры были только об этом. На меня никто не обращал внимания и мой коричневый пакет был пожалуй не нужен. Я сошел на углу с шестью или семью другими пассажирами и направился к гаражу, как будто все годы только этим и занимался. Джинкс с Мейсоном поджидали меня в конторе. — Хочу тебя предупредить, — начал Мейсон, — не стоит терять времени впустую. — А я хочу поскорее рассчитаться за Холидей, — успокоил я его и посмотрел на Джинкса. — У тебя все готово? — Как договаривались, но боюсь сначала надо рассчитаться с Мейсоном. Я посмотрел на Мейсона. Тот с хитрой ухмылкой поглаживал воображаемую бороду. — Я сбрил их на прошлой неделе, — заметил он. — Не понял. — Бакенбарды, — пояснил Мейсон. — Ты что, думаешь я Санта-Клаус? Десять процентов-и я смогу привести машину в порядок! Или ты считаешь, что гонял на самосвале? — Это Джинкс сказал тебе о десяти процентах? — переспросил я с улыбкой. — Он просто меня не понял… — В таких вещах я не ошибаюсь, — перебил меня Джинкс. — Речь была именно о десяти процентах. — Разговор был о двадцати пяти, Джинкс, — я подмигнул ему, так чтобы Мейсон мог заметить это, и думал, что я у него на крючке. — Двадцать пять процентов Мейсону за машину. — Это уже лучше. Кстати, говорят, тебе не понравился цвет моего «Зефира»? — Мне и сам он не нравится, — с этими словами я бросил свой сверток в мусорную корзину. — Слишком бросается в глаза. Мне нужен черный форд с мотором «Меркьюри», как у полицейских… — Ну, пока для тебя и «Зефир» не так уж плох! — Сгодится для этой работы, но в последний раз. А затем ты достанешь мне черный форд с номерными знаками другого штата, восемь или девять комплектов… — О Господи! — воскликнул он. — Для оборванца, чей дом — тюрьма, у тебя не слабые звпросы! Я проигнорировал его реплику и повернулся к Джинксу. — А как насчет оружия? Тот кивнул на Мейсона. — У него все есть. — Говорили, ты не любишь револьверы, — вставил Мейсон. — Ты прекрасно знаешь, что мне нужно. Он поколебался с минуту и достал из верхнего ящика стола пару вороненых автоматических кольтов с отделанными костью рукоятками. Я примерил их в руке, положил один на стол и разрядил оставшийся. Проверил упругость подающей пружины, снова зарядил его, занялся оставшимся и посмотрел на них. — Господи, какое представление ты нам устроил, — саркастически заметил Мейсон. Я изо всех сил резко ударил его носком ботинка по больной ноге. Он заревел и сложился пополам. Когда же он выпрямился, лицо было перекошено от боли. — Не надо говорить со мной таким тоном, никогда, — посоветовал я. — Господи! Ральф, — прохрипел Джинкс. — Какого черта… — Ты понял? — снова обратился я к Мейсону. — Не говори мне больше об этом. — Это уже слишком, убирайся отсюда! Я даже не посмотрел в его сторону. — Сколько я тебе должен за эту пару? — Убирайся, — тут он снова застонал. — Хватит, убирайся. — Так сколько? Мейсон зло посмотрел мне в глаза. Наконец заговорил. — Пару сотен за оба. — Ну вот и договорились, — я знал, что это слишком много, но спорить не хотелось. — Ну пошли, — обратился я к Джинксу. — Деньги, — потребовал Мейсон. — Через часок занесу, — успокоил я его. — Рассчитаюсь сразу за все, включая черный форд. Не переживай, скоро вернусь, и ты это знаешь… Он уселся на стул и поджал свою искалеченную ногу, бережно устраивая её как младенца. На лице его по-прежнему застыла гримаса боли. Я кивнул Джинксу и мы отправились в гараж забрать «Зефир». — О, Господи, Ральф, — начал Джинкс, как только мы тронулись, — не надо было делать этого, ведь он же калека… — Тем более ему нужно быть поосторожнее в выражениях. Мы выехали на улицу и влились в поток транспорта. — Да, но без его помощи… — Не он, так кто-нибудь другой. Все дело в «капусте». Ты только посмотри на этих молодчиков, Кэрписа, Дилинджера, Пирпонта. С их мозгами и начальной школы не закончить. А они процветают. Ответ один — деньги. Если им потребуется Мейсон, они его купят. То же и насчет полицейских. У них есть баксы и никакой шериф не помеха… — Какой смысл сорить деньгами, — прервал затянувшееся молчание Джинкс. — У тебя же есть пушка тридцать восьмого калибра. Зачем покупать другую? — Не люблю револьверы, я же говорил. Терпеть их не могу. Поэтому заказал ему пистолеты. Где он их только раздобыл? Совсем новенькие… — С этим добром у него проблем нет. Его зять в полиции работает в оружейной. Пистолеты, винтовки, автоматы, слезоточивый газ. Все, что пожелаешь. — Звучит неплохо. — Особенно для молодого парня, — тут он повернул за супермаркет. — Где паркуемся? — Неважно, — бросил я ему. Часы на приборной доске показывали пять минут десятого. — Время точное? — Проверил полчаса назад, — тут Джинкс наконец нашел место для стоянки между двумя авто. — Если твои расчеты верны, он может появиться с минуты на минуту. — Если только посудомоечная машина снова не сломалась, — отозвался я. — Что ты сказал? — Шутка. Лента с тобой? — Конечно, — он достал из кармана два мотка скотча двухдюймовой ширины, такие можно было купить в любом магазине. — А как насчет масок? — Все на месте, — тут я расстегнул пиджак, чтобы он мог видеть пару забавных масок, какие дети надевают на Хеллоуин, приколотых к рубашке, и дал ему одну из них. Это была забавная рожица, измазанная сажей. Моя же изображала лицо девочки с пухлыми, румяными щечками, огромным ртом и длинными ресницами. Он молча убрал свою в карман. — Холидей купила их в магазине игрушек. — У неё этого добра и так хватает. Баба с юмором, точно? — Может быть… — Местная полиция у меня попляшет, прежде чем мы смотаемся отсюда на Запад, — он подтолкнул меня, и я увидел молочный фургон, заезжавший в задний двор магазина на разгрузку. — Этот? — спросил Джинкс. — Похоже, да… Тут я заметил молочника. Это был Джо. Он уже заполнял ящики бутылками с молоком. — Думаешь, справишься с ним без моей помощи? — заволновался Джинкс. — Будь уверен. Молодой грузчик в сером фартуке вышел из служебного входа и направился к грузовику. — Привет, Джо… — Привет, шалопай… Рабочий залез в кузов и стал наполнять плетеную корзину упаковками с маслом и сыром, что-то оживленно рассказывая шоферу. Потом он скрылся за дверью магазина. Джо отправился за ним с ящиком, который тащил за веревку, привязанную к ручке. — Ты все помнишь? — Наизусть. Я поеду за тобой, припаркуюсь у входа, войду в магазин и буду ждать тебя у ящика со льдом. — Правильно, — я вышел из машины. — Я не забуду скрестить пальцы на удачу, — сказал он мне вслед. — Оставь это до следующего раза, — посоветовал я ему. Он завел мотор и выехал на улицу, а я неторопливо направился к грузовику. Из двери показалась толстуха с бисквитом в руке и бумажной сумкой, набитой продуктами. Когда она ушла, я залез в грузовик, достал пистолеты, снял с себя пиджак и шляпу, и спрятал за спинкой сиденья. Один я убрал в карман брюк, а другой взял в руку, и тут появился Джо. Теперь уже его ящик был пуст. Он забросил его внутрь, влез следом за ним, и только тут заметил меня. — Иди сюда, — приказал я. Джо был испуган. Я не дал ему закричать и сильно ударил рукояткой пистолета чуть выше уха. Раздался глухой треск, как будто лопнула спелая дыня, и он упал ничком. Пока я тащил его внутрь, подальше от посторонних глаз, в голове крутилась только одна мысль: не испачкать бы кровью его белую куртку. Наконец я смог натянуть её на себя, надел его кепку и ещё раз ударил его по голове — разумно предполагая, что это не даст ему прийти в себя раньше времени. Кепка оказалась немного тесноватой, но долго в ней расхаживать я не собирался. Наконец мне удалось устроиться за рулем грузовика и выехать на улицу. Краем глаза я заметил, как за мной пристроился Джинкс. Я свернул за угол, проехал вдоль улицы, ведущей к Хартфорду и остановился прямо на обочине, оставив место для «Зефира». Теперь можно было быть уверенным, что, когда настанет время сматываться, путь будет свободен. Приглушив мотор, я подождал пока Джинкс припаркуется на свободное место, затем вышел из машины и стал наполнять деревянный ящик молочными бутылками. Джо тем временем истекал кровью. Даже трудно было поверить, что у старика может быть столько крови. Она даже образовала лужу на металлическом листе, покрывавшем пол, и стекала к дренажному отверстию в кузове. Я взял из корзины четвертьфунтовую пачку масла и заткнул ею дырку. Потом вылез из кузова и потащил за собой ящик с молочными бутылками. На меня никто не обращал внимания. Тут появился Джинкс, он изображал покупателя. — Машина у входа. — Ну что ж, тогда пошли. Я закрыл крышку ящика, запихнул туда же пустую коробку и стал подниматься по лестнице, ведущей в контору. Отсюда торговый зал был виден как на ладони. С дюжину покупателей бродили между стеллажами с товарами, и все это было похоже на рекламный плакат. На небольшой площадке в конце лестницы мы пригнулись и натянули карнавальные маски. Наконец я распахнул дверь конторы и шагнул внутрь с пистолетом в руке. Хартфорд сидел за столом, раскладывая чеки и подсчитывая выручку, за соседним, спиной ко мне, сидела женщина. Хартфорд поднял глаза и хотел было что-то сказать, но тут заметил пистолеты и Джинкса за моей спиной. — Руки за голову. Он молча выполнил мое приказание, женщина обернулась, и я заметил телефонный аппарат на её столе. — Отойдите от телефона и ложитесь на пол. Она медленно встала, нерешительно переминаясь с ноги на ногу — похоже, наш вид её совсем не испугал. — На пол и поскорее, — сзади меня послышался звук разматываемой липкой ленты. Женщина по прежнему стояла у стола, и мне пришлось ещё раз повторить свое приказание. Она медленно опустилась на пол. Джинкс запихнул ей в рот салфетку и залепил скотчем. — Ложись же ты, наконец, — он толкнул её на пол. Хартфорд внимательно наблюдал за его манипуляциями. — В сообразительности вам не откажешь, — обратился он ко мне. — Ложись рядом с ней. Джинкс проделал с ним то же самое, и ещё туго стянул ему лентой лодыжки и запястья за спиной. — Теперь и у вас будет время поразмыслить, — я убрал пистолет в карман и, не обращая внимания на мелочь, стал запихивать деньги и чеки в рубашку. Потом мы, уже без масок, спустились в торговый зал. Он жил своей жизнью, все было как обычно… Уже на улице я достал из грузовика пиджак и шляпу и бросил их в «Зефир». Джинкс сразу же тронул с места. — Ты был прав, черт возьми, — оборонил Джинкс. — Не меньше двадцати кусков… — Положим, поменьше, но для первого раза достаточно. Добыча составила шесть тысяч сто сорок два доллара, и глаза у Мейсона просто полезли на лоб. — Черт вас дери! — воскликнул он. — Вы что, накололи универмаг? — Какое твое дело? — поинтересовался я. — Какое дело? — переспросил он и повернулся к Джинксу. — Уж ты-то мог пошевелить мозгами, проклятый недоумок! — Не стоит поднимать столько шума, — спокойно заметил Джинкс. — Это был не универмаг. У Мейсона даже лицо почернело, он никак не мог сообразить, в чем дело. Тогда ему пришлось поближе рассмотреть чеки, лежавшие аккуратной стопкой, после чего у него начали дрожать губы. — Хартфорд! Это был Хартфорд! Это ещё хуже! Прямо на моей улице! Какого черта вы мне ничего не сказали? — Я сожалею об этом, старина, — успокоил я его. — Мне неприятно, что ты так убиваешься, и с удовольствием поставил бы тебя в известность заранее, но только хочу заметить, что это абсолютно не твое дело! С улицы доносился вой полицейской сирены. Мейсон отскочил, как будто его ошпарили. — Идиоты! Накололи магазин у меня по соседству! Теперь полицейские машины были уже совсем близко. Я заметил, что Нельс выбежал из конторы на улицу. — Не стоит так убиваться, — посоветовал я Мейсону. — Дело сделано… Четвертая часть от нашей выручки составит пятнадцать сотен и сорок пять долларов, плюс пару сотен за оружие да тысячу, которую тебе должна Холидей — это составит двадцать семь сотен и сорок пять долларов. — Минуточку, — вмешался Джинкс, — а моя доля? — Я как раз собирался этим заняться. — Уж очень ты тянешь с этим делом… — Господи! — снова завопил Мейсон. — Вы что, так и собираетесь препираться рядом с этой кучей денег? Сюда могут войти в любую минуту. Пройдем лучше в аккумуляторную. — Ну ты голова! Хочешь сказать, что будет гораздо лучше, если нас застанут там? — Поторопитесь и заканчивайте дележку, а потом убирайтесь отсюда, и я вас больше знать не желаю. С такими идиотами я дела иметь не хочу. Если бы только можно было представить, во что это выльется… — Эта тысяча, что должна Холидей, ко мне не относится, — возразил Джинкс. — Вычти из навара семнадцать сотен и поделим остальное пополам. Это составит сорок четыре сотни и семь долларов. Отдашь мне два куска и… Я хлопнул по столу. — Уже все поделил. У тебя просто талант в арифметике, ты слишком быстро считаешь. — Будь уверен… — он направился к столу и стал отсчитывать деньги. Вошел Нельс и удивленно уставился на кучу денег. — Это от Хартфорда? — наконец спросил он. — Дело не в этом, — ответил я ему. — Главное в том, что в грузовике за магазином лежит тело шофера. Он слишком стар, а мне пришлось его немного успокоить, и, боюсь, ему этого не перенести. Мейсон даже не отреагировал. С него и так уже было достаточно. Он стоял и кусал губы. Нельс сообразил первым и посмотрел на «Зефир», стоявший у дверей конторы. — Тебе не о чем беспокоиться. Все чисто. — Так на вас ещё и мокрое дело, — наконец выговорил Мейсон. — Очень может быть, — заверил я его. Джинкс закончил свои расчеты и повернулся ко мне, держа в каждой руке по пачке денег. — Из этой пачки ты рассчитаешься за свои долги. Я отсчитал тысячу и протянул её Мейсону, но тот даже не пошевелился. — Давай бери. Это твои деньги. — Через час полицейские ищейки перевернул здесь все вверх дном, пробормотал он задумчиво, почти с сожалением. — Остальное на столе, — я держал деньги у него перед глазами. — Забирай… Наконец Мейсон забрал их. — Надо уладить ещё пару мелких вопросов. На заднем сиденье машины ты найдешь куртку шофера и пару карнавальных масок. Пожалуй, их лучше сжечь. И эти чеки. На твоем месте… — О, Господи, — простонал он. Я кивнул Джинксу, и мы вышли на улицу. Перед магазином собралась толпа, снова раздался вой сирены, на этот раз уже скорой помощи. — Думаешь, он не выживет? — заволновался Джинкс. — Все может быть. У этих стариков очень хрупкие кости. Когда я вернулся в квартиру, Холидей все ещё была в постели, хотя уже и проснулась. Она лежала на спине, сцепив руки за головой. При моем приближении Холидей привстала, обнажив грудь, и тут я заметил, что она уже привела себя в порядок, накрасила губы и теперь молча улыбалась, разглядывая меня. — У меня хорошая новость. Я заплатил твою тысячу. — Теперь я в расчете? — спросила она. — Пока да, — я расстегнул рубашку и вытащил двадцатидолларовую банкноту. — Это все, что осталось? — Ты шутишь? — тут мне пришлось извлечь из своих карманов оставшиеся деньги. — Работаю как пчелка и по крайней мере могу рассчитывать на чашку горячего кофе. Она хихикнула и сбросила простыню. — Что ты там бормотал по поводу горячего кофе? "— Когда-нибудь я смогу смотреть на неё спокойно," — подумал я, распихивая деньги по карманам. — Пожалуй, тебя мучают галлюцинации, — возразил я, забираясь в постель прямо в одежде. — Даже и не заикался я ни о каком кофе… |
||
|