"Тамбовский волк" - читать интересную книгу автора (Краснов Петр)ЗЕКОтвет из фирмы «Кройзен» пришел в этот же день в конце рабочего дня. Корпорации «Центр» предлагалось составить смету расходов на будущий фильм с указанием всех стран, в которых будут проходить съемки. Френд опасался, что господин Крайнев, являющийся продюсером будущего фильма, навяжет «Центру» какие-нибудь кабальные условия. Но ничего такого не произошло. Весть о том, что «Центр» будет снимать о себе художественный фильм, на следующий же день стала в киношных кругах Москвы сенсацией номер один. К полудню Принц вспомнил фразу Славки Трубы: "Не убежит. Москва — город маленький". Он ошалел от бесконечных звонков и визитов сотрудников корпорации. Казалось, что у всех служащих «Центра» самые ближайшие родственники — сплошь прославленные кинорежиссеры, знаменитые кинооператоры, именитые художники-постановщики, не говоря уже о любимых народом артистах всех возрастов и полов. На столе у генерального уже лежали кипы рекомендательных писем, копии дипломов и прочей деловой корреспонденции. Единственным спасением от этого обильного, непрекращающегося потока было бегство. Принц сел в машину и покинул свою резиденцию. Он отправился на Котельническую набережную. Когда ему хотелось тишины, Старицкий приезжал именно сюда. Вот и теперь он прогуливался вдоль Москвы-реки, размышляя. Как ни верти, а для создания фильма все равно понадобятся и оператор и художник, не говоря уже о технических цехах. Да и артисты тоже понадобятся! Как выбрать из всех предложенных кандидатур лучшую? "Не звонить же, в самом деле, рассердился на себя Влад, — по краф-товскому телефону? Ну, предложат они мне киносъемочную группу военного образца! Нет, тут надо действовать как-то по-другому…" Принц все ходил по набережной, пока, наконец, не вспомнил о режиссере, снимавшем картину «Отверженные». Это был талантливый человек… "Вот пусть он, — удовлетворенно подумал Влад, — и подбирает себе съемочную группу! Надо во что бы то ни стало вспомнить его фамилию". Промучился Влад не долго. Тогда еще, до начала съемок «Отверженных», эта фамилия сбила Старицкого с толку. Несерьезная была она у режиссера, птичья! Мысленно Влад перебрал названия всех птиц, какие только знал. Даже орлов с грифами вспомнил. Ни одна не подходила. Решив поручить секретарю подготовить список всех российских режиссеров, снимавших кино в последние четыре года, Принц вернулся в «Центр». За то короткое время, что генеральный отсутствовал, у секретаря на служебном столе выросла кипа бумаг. Торопливо проходя мимо бумажного «Эвереста», Принц краем глаза увидел в этой кипе видеокассету, на боковой стороне которой было крупными буквами выведено «Отверженные». Остановившись, генеральный стал просматривать лежащую на столе корреспонденцию и как бы мимоходом спросил: — А до кассет кто додумался?.. — Не видел. Заметил их только, когда начал сортировать почту. — Отнесите все в мой кабинет… "Это Лихой, не иначе, — подумал Влад, — надо будет поближе с ним познакомиться…" Секретарь принес всю кипу к шефу и удалился. Принц сразу же поставил кассету с фильмом. Пришлось перемотать ее до конца, потому что тогда, перед съемками, режиссер настоял на том, чтобы все титры, кроме названия, шли после фильма. Фамилия режиссера была Клювиков. Имя и отчество Клювикова Влад помнил до сих пор — Александр Сергеевич, как у Пушкина. Принц вызвал секретаря. — Мне нужны все данные о режиссере Клювикове Александре Сергеевиче. — Сделать распечатку? — Откуда? — Все данные о Клювикове прибыли по факсу. — От кого? — Из киноархива. — Покажите. Просматривая информацию о Клювикове, его послужной список, Принц наткнулся в конце на фразу: "Освободился из ИТУ-16 досрочно". И после этого стояла дата освобождения — сегодняшнее число. "Значит, Бизон может и это, — задумчиво произнес Старицкий. — Какой, интересно, срок был у режиссера? И сколько он уже отсидел?" Выйдя из кабинета, Принц спросил у секретаря: — О Клювикове все? — Все. — Я буду у «летучих». Если появится новая информация о… Генерального прервал телефонный звонок. Вышколенный секретарь мгновенно снял трубку. — Вас! — Кто? — Клювиков. Принц вернулся в свой кабинет, сел в кресло… — Я слушаю. — Прошу прощения за беспокойство… Посоветовали вам позвонить. — Вы располагаете временем для встречи? — Да. — Где вам удобно встретиться? — На Петровском бульваре… — Ждите меня там возле седьмого дома. К Торсу в "летучий отряд" заходить уже не было времени. Но увидеть этого Лихого хотелось. Так как личным составом пока занимался Френд, Лихого приняли в отряд с его благословения. У Принца было искушение выкинуть Лихого из «Центра», и одновременно что-то удерживало его от этого шага. Влад позвонил в «летучий». — Антон? — Да. — Дай мне кого-нибудь из твоих ребят… — Кого? — Все равно. Машину поведет. — Тогда виртуоза нашего. Он будет ждать тебя в гараже. Голос у Торса был довольный. Наконец-то Павел прислушался к его мнению и сам попросил себе телохранителя. А Влад, уверенный в том, что Антон выделит ему Лихого, был удивлен оценкой «виртуоз». Может быть, Торс пришлет Уна? В кабинет вошел Френд. Лицо у него было почти счастливое. — Можно? — Заходи. — Началось! — Что? — Восхождение. Фильм еще не сняли, а бельгийская фирма «Шато» уже обратилась к нам с предложением о сотрудничестве. — Думаешь, это как-то связано с будущим фильмом? — Уверен. «Шато» всегда имела дело только с государственными российскими структурами. Это очень мощная, солидная фирма. За ней наверняка последуют в ближайшее же время предложения и от других фирм. Пришел посоветоваться… — В чем проблема? — Если заявок будет много, придется либо кому-то отказывать, либо увеличивать штат сотрудников. — Увеличивать. Ты ветерана на экзамен послал? — Да. — Надо сообщить ему, пусть набирает себе из курсантов группу. Его "летучий отряд" будет обслуживать только фирму «Шато». Надо и других ветеранов, как ты и планировал, десантировать в другие учебки. Сейчас надо создавать как можно больше новых «летучих». Они нам, возможно, скоро очень понадобятся. Надо поселить их сразу за кольцевой и держать наготове. Сделаем свое кольцо вокруг Москвы. Лицо Фрейда стало серьезным. Он понял, что «летучие» понадобятся не только для охраны будущих потенциальных фирм. Начинается подготовка к боевым действиям, а для старого вояки нет слаще музыки, чем звуки полкового оркестра. Френд смотрел на Принца с нескрываемым уважением. Авторитет нового генерального рос, как на дрожжах. С глаз Фрейда словно спала пелена. Он привык видеть в Принце способного ученика, чьи достоинства и недостатки видны, как на ладони. А сейчас Френд вдруг увидел талантливого генерала, готовящего свою армию к решительному наступлению. Френд ясно ощутил, что за внешней простотой Принца скрывается очень сложный характер. Принц даже чем-то напомнил Френду прежнего генерального — Крафта. У того тоже была привычка рядиться в открытого, добродушного шефа, но никто никогда не знал, что на самом деле у него на уме. Крафт никогда не вредил сотрудникам, поэтому скрытность Генерала они воспринимали как достоинство руководителя, а не как его недостаток. Принц вошел в гараж. Бойца около «мерседеса» не было. Подойдя к машине, Старицкии полез за ключами, но дверца сама, щелкнув замком, услужливо открылась. В «мерседесе» никого не было. За спиной Влада раздался знакомый голос: — Это вам в подарок от меня. Принц повернулся к говорившему и увидел водилу из машины «Связь». Водила протягивал генеральному брелок для ключей. Этот боец и был новеньким, он же Лихой, он же виртуоз. Лихой держался так, будто и не было встречи в Зеленограде… "Актер на роль простака, — думал Принц, — уже есть. Открытое, обаятельное, простое, почти детское лицо. И абсолютно никакого лукавства в глазах. Живая, русская, рязанская пластика. И если бы не Зеленоград, можно было бы подумать, что этот парень другим быть и не может. Если в киллеровских школах все такие, то наши курсанты внешне, по крайней мере, им уступают. Надо посмотреть на него в спортзале…" — Почему вас не было в спортзале на эстафете? — Я там был. — Почему же тогда я вас не видел? — Я стоял предпоследним. В паре с У ном. И Принц вспомнил. Бойцы «летучего», по инициативе Торса, явились в масках. Ста-рицкий не стал при всех пресекать чудачество командира. Партнер Уна ничем от остальных не отличался. Свое прозвище Лихой новенький ничем не подтвердил. Он был таким же, как все: не хуже, но и не лучше. Принц взял протянутый брелок и направился к заднему сиденью. — Нажмите на… Старицкий понял, куда нажать. Брелок представлял собой миниатюрную копию «мерседеса». Причем именно той модели, на которой ездил Принц. — Подождешь в Крапивенском переулке. — Слушаюсь. — Надо отвечать «есть». — Есть, генерал! — Без «генерала». — Есть. — Поехали. — Есть. Пока ехали к переулку, Влад наблюдал за Лихим. С «мерседесом» он обращался, как с брелоком: легко, играючи, виртуозно. Старицкий все никак не мог разгадать, чем этот лазутчик Бизона так располагает к себе. Кроме внешности было в этом парне еще что-то, не поддающееся объяснению. "Может быть, своей жизнерадостностью? — размышлял Влад. — На фоне озабоченных, спешащих москвичей он кажется беззаботным милягой. С ним легко. Даже в салоне «мерседеса» стало как будто светлее…" — До конца квартала… — Есть. Принц вышел из машины и, дойдя до Петровского бульвара, свернул налево. Режиссер стоял, как и договаривались, около седьмого дома. Он смотрел в сторону Петровских ворот, видимо, предполагая, что Старицкий придет оттуда. — Клювиков?.. Режиссер вздрогнул и, развернувшись, удивленно посмотрел на Принца. — Мне знаком ваш голос… — Так говорят все, с кем мне приходится знакомиться. — Я не в качестве комплимента! — Надеюсь. Пройдемся? — Пожалуй… — Расскажите о себе. — Все? — Что найдете нужным. — Вам известно, что я зек? — Бывший. — А у меня ощущение, что меня выпустили на время. Вы не знаете, для чего? — А вы? — Я не знаю! — Разве вам не сообщили, на каком основании вас досрочно освободили? — Зачитывали. Но в зоне считают, что это туфта, и я скоро снова окажусь на нарах. Но откуда я знаю ваш голос?! — Слышали мое интервью по радио или по телевидению. — Скорее всего… Режиссер погрузился в молчание. К этой его особенности — погружаться, Влад долго привыкал на съемочной площадке. Но из этого состояния режиссер всегда выходил с какой-нибудь неожиданной оригинальной мыслью. Старицкий ждал, с чем Клювиков выйдет на этот раз. Но время шло, а он продолжал молчать. Посмотрев на режиссера, Влад увидел, что Клювиков тихо, почти неслышно что-то говорит. Раньше с ним такого не случалось. Шевелящиеся губы — признак грядущего безумия, сказали Старицкому о пытках, которым подвергался режиссер в зоне, больше, чем любой рассказ. — Пока я жив, в зону вы не вернетесь. Режиссер посмотрел рассеянным взглядом на Принца. — Лучше умереть, чем снова оказаться там. — Вы голодны? — Нет. Я привык обходиться почти без еды. — Едем на Тверскую, в "Пиццу Хат". — Что вы! От меня воняет, как… от козла… — Можно купить что-нибудь в продуктовом… — Хорошо. Принц подвел режиссера к машине, нажал на брелок. Клювиков с опаской посмотрел на автоматически открывшуюся дверцу: — Садитесь… В Елисеевский. Лихой уточнил: — Супермаркет? — Да. Подкрепившись, Клювиков расслабился, и из дальнейшего разговора выяснилось, что режиссеру не только не на что жить, но и негде. В семье кинорежиссера за время его пребывания в зоне появился другой мужчина. Принц привез Клювикова в «Центр» и поселил в пустующем кабинете Вадима, из которого Веста уже успела сделать небольшой музей. — Если не возражаете, можно пока пожить здесь несколько дней. Потом что-нибудь придумаем… Режиссер ходил среди картин и макетов, восхищенно разводил руками и приговаривал: — С корабля на бал!.. Если можно, не придумывайте ничего. Дайте мне пожить в этой ауре сколько можно, сколько вытерпите меня… — Тогда прежде всего вам надо принять душ и переодеться. В этом шкафу все чистое. А вашу одежду мы отдадим в прачечную. — Только будьте осторожны, там могут быть… вши. Лучше прокипятить. — Нет у вас ничего. Но чтобы вас успокоить, одежду прокипятят. Часа вам хватит? — Вполне. — Тогда до встречи. Душ на этом же этаже. Через час, когда Принц подходил к кабинету, он услышал пение. Влад постучался. Ответил бодрый голос режиссера: — Войдите! Пока Клювиков находился в душе, в кабинет принесли телевизор и видеомагнитофон, а холодильник загрузили продуктами и напитками. Режиссер уже расхаживал в своей прокипяченной и отглаженной одежде. — Фантастика! Не будите меня, хорошо?! — Придется. Я принес вам видеоматериал, который послужит основой при создании художественно-публицистического фильма «Восхождение»… — А сценария еще нет? — Мы будем его писать на съемочной площадке… Режиссер улыбнулся и спросил: — Как Феллини? — Почти. Каркас сценария будет написан до начала съемок, иначе нам не составить сметы. — А съемочная группа? — Надеюсь на вас, возникнут проблемы — мой телефон у вас на столе. — Захотят ли они теперь работать… с зеком… — Почтут за счастье. — Думаете? — Уверен. Не найдете в России, пригласим из-за рубежа. — Тогда другое дело. Легче будет разговаривать со своими. — Сделайте себе праздник. Создайте такую команду, чтобы она понимала вас с полуслова. — Ну, это вы хватили! Я и сам-то себя не всегда понимаю! — А они должны. — Вы хоть объясните мне, где я нахожусь?! — Проспекты о нашей корпорации на вашем столе. — Тогда давайте знакомиться. Клювиков Александр Сергеевич. — Калужный Павел Семенович. — Очень приятно. Мы когда теперь с вами увидимся? — Думаю, что завтра утром. Но если что-нибудь срочное, не стесняйтесь, звоните. — Если у меня возникнут по ходу просмотра какие-то мысли, пожелания… — Конспектируйте. Магнитофон «Эксклюзив» в вашем распоряжении. Завтра все обсудим. На следующее утро, придя к режиссеру, Принц едва его узнал. Круги под глазами, всклокоченная голова, несмятая постель — все говорило о том, что Клювиков в эту ночь не сомкнул глаз. На Старицкого режиссер смотрел, как на выходца с того света. Он услышал голос Вла-да в фильме «Отверженные» и не смог уснуть. Ему казалось, что он сходит с ума. Просмотрев весь видеоматериал и убедившись, что голоса Старицкого и Калужного идентичны, Клювиков почти поверил в переселение душ. Душа любого истинно творческого человека всегда находится на острой, как лезвие бритвы, грани между нормальностью и безумием. В это утро режиссер это отчетливо ощущал. — Вы плохо спали ночь? — Я не спал… — У корпорации «Центр» есть общежитие на Тимирязевской… — Мне здесь хорошо… — Всю ночь работали? — Да. — Вы прочли аннотацию? — Да. — Что скажете? — Кто писал ее? — Я. — Я так и думал! — Почему? — Везде один и тот же голос: в фильме, в жизни, в аннотации. — Вы слышите его в аннотации? — Да. Каждое слово. И мне страшно. За вас. Если мне… ни за что дали восемь лет тюрьмы, то что сделают с вами?! — Что вы усмотрели криминального в том, что генеральный директор, рекламируя собственную продукцию, пишет сценарии для рекламного фильма? — У вас был брат-близнец? — Нет. — Тогда как вы объясните все это?! Режиссер развел руками, показывая на лежащие в разных местах кабинета кассеты, проспекты… — Очень просто. Вы, человек увлекающийся и впечатлительный, соединили два голоса, принадлежащих разным людям, в один. Старицкий зарядил кассету с фильмом. — Обратите внимание во время просмотра на грассирование в речи Старицкого… Принц нажал на кнопку «плэй». В первых же фразах главного героя фильма Торцова, которого играл актер Старицкий, режиссер услышал это грассирование. Влад остановил фильм. — А в моей речи вы слышите это своеобразное произношение звука «р»? — Нет… — Есть такая наука — дефектология. Так вот… Знаменитые ученые на основании научных исследований доказали, что речевые дефекты возникают в так называемый период детского возрастного косноязычия. Не было ни одного случая самопроизвольного исчезновения речевых недостатков, не исправленный в детстве речевой дефект закрепляется и превращается в стойкое речевое нарушение, не поддающееся лечению. По крайней мере, некоторые наши известные современные сатирики служат наглядным доказательством этого утверждения, не говоря уже о крупных политических деятелях двадцатого столетия. Думаете, им не хотелось исправить свое «р»? — Думаю, хотелось… Если бы режиссер знал, каких титанических усилий стоило Владу исправление своего «французского» произношения. — Все оказалось действительно очень просто. Спасибо. Вы избавили меня от навязчивой идеи, которая мне всю ночь не давала покоя. — Это у вас от переутомления, отдохните, выспитесь. Вас никто здесь не потревожит. — Высплюсь ночью. Хочу поделиться с вами одной идеей, пришедшей мне в голову во время просмотра… Надо начинать фильм с очень яркого, жесткого, крутого эпизода, в котором бы генеральный директор совершил чудо. — Чудо? — Да. Вывез из полыхающего огненного кольца ценный груз инофирмы, можно американской. — Не годится. — Почему? — Генеральный не должен был допустить, чтобы груз попал в огненное кольцо. — В том-то и фокус! Мы начинаем как бы с антирекламы. И тут же показываем, почему все это произошло! И оказывается, что эта инофирма добилась разрешения у российского президента, чтобы ценный груз по территории России сопровождали ее собственные профессиональные охранники. А дальше события развиваются так… Груз следует из Финского залива через Чудское озеро к Пскову. Его уже отслеживают прибалтийские и российские мафиози, объединившиеся ради солидного куша. И вот на реке Великая под Псковом гангстеры захватывают груз. Кровавая разборка. Груз перегружают на стоящие на берегу машины, чтобы переправить в Прибалтику. Профи-янки, сопровождавшие груз, уничтожены. Но гангстеров настигает генеральный… — Один? — Ну, почему же? Со своими соратниками. И около Псково-Печорского Успенского монастыря происходит главное сражение! Что вас смущает?.. — Да как могли невзначай там оказаться сотрудники «Центра»? — У меня на все ваши вопросы есть убедительные ответы. — Ну-ну? — Они хоронили своего бывшего генерального. Гангстеры воспользовались тем, что главная частная охранная корпорация России осталась не у дел, но не учли того, что российские профи — единственные в мире, для кого главное — не деньги, а человеческое и профессиональное достоинство. А ради этого они способны на все! — Логично… — И эмоционально! Представляете: похороны, монастырь и «крутое» побоище? А сколько исторических параллелей связано с этими местами. Какой можно развернуть видеоряд! Представляете?! — Представляю… — Кстати, как музыкальный фон можно использовать музыку композитора Мусоргского. Прах его предков покоится в тех же святых пещерах, что и тело Крафта. — Этой информации не было на видеокассетах. — Она есть в ваших проспектах. Заметьте, экранизировать можно все, даже телефонный справочник. Главное — как за это взяться. Принимаете мою идею? — Принимаю. — А потом мы, чередуя показ других ярких страниц профессиональных будней «цен-тровцев», полных опасностей и драматических коллизий, будем вкраплять в фильм эпизоды из жизни генерального директора: его путь сначала на высшие спортивные ступени, а потом и на профессиональный олимп! Вы, надеюсь, собираетесь использовать в будущем фильме эпизоды из этих видеодосье? — Нет. — Категорически? — Да. — А как же вы тогда без документальных, достоверных фактов добьетесь заявленной в аннотации публицистичности? — Другими кадрами кино и видеохроники. Думаю, и МВД и ФСБ, да и другие силовые структуры из патриотизма, ради престижа России помогут нам видеорядом. В их видеокартотеках хранятся уникальные, трагические кадры судеб спортсменов, выброшенных из большого спорта. Они были вынуждены наниматься вышибалами в бары и всевозможные бордели. Кто-то поднимался до уровня бармена. Но кончалось всегда одним: вынужденное вхождение в банду, разборки, кладбище. Мы же своим фильмом поможем оказавшимся за бортом талантливым людям не терять головы и, как главный герой фильма «Восхождение», найти своим способностям некриминальное применение. Покажем документальные кадры, где наши ветераны занимаются с подростками, обучая их не только премудростям будущей профессии, но и воспитывая в них дух справедливости и чувство собственного достоинства. В этом и будет публицистическое, общественное, политическое и современное значение рекламно-худо-жественного фильма. — Ну, хотя бы кадры из учебки с вашим участием можно будет показать? — Стоит ли? — Конечно стоит! Даже фрагмент из заснятого на полигоне заключительного экзамена произведет на зрителей неизгладимое впечатление! Иначе образ главного героя может выйти киноходульным, глянцевым. А вы сами только что говорили про выброшенных за борт. Пусть они увидят, какими приходят обычные ребята в учебку и какими они становятся в конце обучения. Эти кадры, кстати, будут мостиком к эпизодам обучения подростков ветеранами. — Ну хорошо, уговорили. Только на будущее… Когда будете «лепить» собирательный образ главного героя, не объединяйте голоса Старицкого и Калужного. Иначе со зрителями после просмотра может случиться то же, что с вами… Режиссер подошел к зеркалу. — Да… Эффект для рекламного фильма нежелательный… — И еще… Надеюсь, что все происходящее в этом кабинете не будет обсуждаться вне его стен. — А как же съемочная группа: оператор, художник и другие? — Они получат только ту информацию, которую мы с вами каждый раз будем обговаривать заранее. Я имею в виду не общую концепцию, а некоторые щекотливые моменты. Для творческих поездок в вашем личном распоряжении будет японский «джип». Он прекрасно оборудован. К вашим услугам современная японская видеотехника: видеокамеры, мониторы. И в заключение нашего разговора у меня к вам есть небольшое пожелание: в своих творческих поисках постарайтесь избегать хичкоковских настроений. Пусть фильм будет динамичным, «крутым», но светлым. — Принято. И у меня к вам есть одно крохотное пожелание… Подойдите к зеркалу, сделайте вот так… Режиссер, стоя перед зеркалом рядом с Принцем, медленно провел открытой ладонью правой руки по виску, как бы приглаживая на правом виске волосы. Затем, ладонь так же медленно переместилась на затылок и по затылку спустилась на шею. С шеи, сделав полукруг, ладонь опустилась на грудь, затем пальцы правой руки заботливо поправили ворот рубашки… — Обратите внимание: у виска ладонь максимально напряжена, на затылке она постепенно успокаивается, шею мягко обволакивает, а пальцы ласкают. Так главный герой успокаивает в минуты сильнейшего напряжения свои нервы. Попробуйте… Влад попробовал, и волна нервного озноба пробежала по всему телу. — Ну, знаете! Меня она не успокаивает, а возбуждает! — Очень хорошо! — Что ж тут хорошего? Он вызывает у меня чувство, противоположное тому, которое должен испытывать герой! — Это замечательно! Я этот жест только что придумал, а он на вас так потрясающе действует! Теперь представьте: герой будет стараться этим жестом, успокаивая себя, скрыть свое волнение, а довольный зритель будет видеть, как герой волнуется. — Для профессионала сделать этот жест — расписаться в собственной профнепригодности. — А мы его у генерального увидим только один раз, когда героя оставят одного… проститься с Крафтом. Герой будет, наклонившись, всматриваться в лицо покойного и, чтобы справиться с чувством вины перед покойным, сделает этот жест! — Какой… вины? — А вы что, не чувствуете вины? — О какой… вине… вы говорите? — Самоубийцами просто так не становятся. Им помогают совершить этот акт отчаяния окружающие. Повисла долгая пауза. Каждый думал о своем. Режиссер снова замолчал. Старицко-му стало неприятно находиться в этом кабинете. Череда воспоминаний пронеслась в голове Влада, оставив после себя двойственное чувство: вины и невиновности одновременно. В тех, складывающихся не по его прихоти обстоятельствах он действовал в соответствии со своими убеждениями и максимально пытался, используя свои возможности, добиться позитивного результата. — Александр Сергеевич! — Да? — У вас есть ко мне вопросы? — Пока нет. Извините, что задержал вас так надолго… — Ничего. Не забывайте про Хичкока. — Помню. |
|
|