"Две повести. Терунешь. Аска Мариам" - читать интересную книгу автора (Краснов Петр Николаевич)

V

Не прошло и нед#1123;ли, какъ я быль уже женатъ на Терунешь. Это случилось очень просто. На другой же день посл#1123; встр#1123;чи, ко мн#1123; въ лавку зашелъ Абарра вм#1123;ст#1123; съ Машишой. Машиша залюбовался маленькимъ перламутровымъ ножичкомъ со многими лезвiями и, какъ и вс#1123; абиссинцы, сталъ приц#1123;ниваться къ нему.

— Подари его баламбарасу, — шепнулъ мн#1123;

на ухо Абарра.

Я посл#1123;довалъ его сов#1123;ту, и мой ножичекъ исчезъ въ рукав#1123; Машиши.

— Вотъ что Машиша, — сказалъ Абарра полушопотомъ своему прiятелю: — твоя дочь Терунешь приглянулась гета москову, онъ хочетъ на ней жениться.

Машиша принялъ гордое и надменное выраженiе.

— Если гета московъ дастъ мн#1123; всю свою лавку, дв#1123;сти талеровъ и пять хорошихъ муловъ — я и тогда не отдамъ свою Терунешь за али. Къ тому же онъ нагадiй (купецъ), а дочери солдата неудобно быть замужемъ за купцомъ.

И онъ гордо, словно римскiй сенаторъ, задрапировался, въ свою шаму, и, опустивъ красивую голову съ с#1123;дыми курчавыми волосами, закрылъ подбородокъ угломъ шамы.

Мое сердце упало. Милая улыбка Терунешь не выходила у меня изъ головы. Посл#1123; такого категоричнаго отказа, мн#1123; и думать нельзя было о брак#1123;. Но Абарра думалъ иначе.

— Полно, гета, — тихо и вкрадчиво заговорилъ онъ: — Iоханнесъ, — не подлая итальянская собака, за которой, д#1123;йствительно, зазорно быть замужемъ благородной абиссинк#1123;. Iоханнесъ — московъ, братъ т#1123;хъ славныхъ москововъ, которые укротили нашихъ лошадей, и другъ ихъ святыхъ хакимовъ (врачей). Московъ христiанинъ и в#1123;ритъ такъ же, какъ и мы. Онъ чтитъ святого Георгиса, молится въ нашихъ церквахъ, а аббуна Петросъ во время своихъ на#1123;здовъ изъ Анкобера не брезгаетъ бес#1123;дой съ умнымъ московомъ…

Машиша слушалъ молча и казалось, что-то соображалъ. Абарра же продолжалъ свою трескучую р#1123;чь такъ быстро, что я едва посп#1123;валъ сл#1123;дить за нимъ и понимать его слова.

— Терунешь зд#1123;сь будетъ хорошо. Iоханнесъ будетъ баловать ее, если ты только не оберешь его до посл#1123;дней нитки. Iоханнесъ дастъ теб#1123; пятьдесятъ талеровъ и хорошiй клинокъ. Онъ женится, чтобы навсегда распроститься съ холодной Московiей и стать совс#1123;мъ, какъ мы. Посмотри, еще негусъ отличитъ его, и онъ станеть совс#1123;мъ monsieur Ильгъ,[12] первымъ лицомъ посл#1123; негуса. Разв#1123; худо было у Ильга его жен#1123;?

— Да, ей жилось хорошо, пока Ильгъ не съ#1123;здилъ къ французамъ, и не привезъ себ#1123; б#1123;лую жену.

— Э, другъ мой, что загадывать! Д#1123;вушка уже въ годахъ. Ей пятнадцать л#1123;тъ. Хуже будетъ, какъ какой-нибудь простой ашкеръ украдетъ ее и обв#1123;нчается у аббы. Тогда и денегъ онъ теб#1123; не дастъ, и брака ты не расторгнешь!

Это уб#1123;жденiе, казалось, поколебало р#1123;шимость Машиши, и лицо его стало мен#1123;е угрюмо.

— Надо спросить у самой Терунешь. Хочетъ ли она идти за москова?

— Хорошо, спросимъ. А теперь выпьемъ-ка московскаго чаю, да араки (водки). Посмотри, какъ живетъ Iоханнесъ. Я бы худого для твоей дочери не посов#1123;товалъ.

Горячiй чай, который подавалъ намъ въ жестяныхъ стаканахъ Лифабечу, варенье, леденцы, а главное ромъ и водка склонили Машишу въ мою пользу.

— Я вижу, — сказалъ онъ: — что Московъ хорошiй челов#1123;къ, но такъ дешево я не отдамъ за него свою дочь.

Абарра началъ торговаться, какъ торговался онъ изъ-за штуки матерiи, фунта сахара или старой шамы. Машиша сбавлялъ ц#1123;ну за свою Терунешь, но въ это воскресенье они такъ ни на чемъ и не р#1123;шили и ушли, покачиваясь и поддерживая другъ друга.

На другой день рано утромъ ко мн#1123; пришелъ Абарра и сказалъ, что, если я набавлю два ружья, то Машиша согласенъ отдать за меня дочь.

Посл#1123; этого приступили къ свадьб#1123;. Явились ко мн#1123; гости, «шумъ» квартала, въ которомъ я жилъ, одинъ тысяченачальникъ — кеньазмачъ въ темномъ плащ#1123;, какiе-то старики, н#1123;сколько ашкеровъ изъ гвардiи царицы Таиту, выпили массу тэча, по#1123;ли несм#1123;тное количество инжиры; мн#1123; пришлось, по уговору Абарры, зар#1123;зать двухъ барановъ, при чемъ старики чуть не подрались изъ-за шкуръ. Машиша и Абарра напились почти до безчувствiя, и наконецъ, къ закату солнца разошлись, а старуха-мать Терунешь привела ко мн#1123; нев#1123;сту. Къ ея приходу я приготовилъ ей подарки, бусы, шелки, кусокъ атласа и бархата. Она не в#1123;рила своимъ глазамъ.

— Это ты все мн#1123;! — говорила она съ блестящимъ отъ восторга лицомъ: — Мн#1123;! Какой ты добрый!.. И она кидалась ц#1123;ловать мои руки. Я насилу заставилъ ее подняться и поц#1123;ловалъ ея н#1123;жныя, какъ шелкъ, щеки и губы. Она опять почерн#1123;ла, видимо конфузясь, и передъ зеркаломъ стала нав#1123;шивать на себя бусы и ленты. Она не могла сдержать своего восторга; см#1123;ялась, какъ маленькая д#1123;вочка, и, какъ ребенокъ, хлопала въ ладоши. Ея радость доставляла мн#1123; искреннее удовольствiе. Потомъ, она подошла ко мн#1123;, стала на кол#1123;ни и поц#1123;ловала мои сапоги. Я насилу поднялъ ее, посадилъ подл#1123; себя и, какъ ум#1123;лъ, сталъ объяснять ей, что теперь она моя жена, что она совершенно равна мн#1123;, что она будетъ об#1123;дать вм#1123;ст#1123; со мной, что она моя помощница, мой другъ, моя жена… Но все это видимо плохо укладывалось въ маленькой курчавой головк#1123;, и посл#1123; моей р#1123;чи она низко поклонилась мн#1123; и тихо, тихо, произнесла:

— Гета — я раба твоя!..

— Ну, пусть будетъ такъ! — воскликнулъ я, искренно любуясь молодою женою своею. — Пусть такъ — ты моя раба, а я твой рабъ.