"Атаманская памятка" - читать интересную книгу автора (Краснов Петр Николаевич)ГЛАВА VI.Атаманцы задерживают французов, наступающих к МосквеВ 1812 году Император французский Наполеон задумал завоевать земли нашего Царя. Он собрал большое войско, более двухсот тысяч человек. В войске этом были немцы, французы, итальянцы и поляки. Русские войска пошли к границе. Великим постом атаманцы в тысячном составе под командой героя прусского похода и турецкой войны полковника Балабина выступили из Черкасска и пошли к городу Гродно, где собиралась наша кавалерия. 11 июня Наполеон перешел через р. Неман — война началась. Войска наши отступали в глубь России, к Москве. Отступление это прикрывал атаман Платов с казаками. Каждый день дрались атаманцы с французскими разъездами и головными частями, не допуская их приблизиться к нашим войскам. Крестьяне сжигали деревни, косили хлеб на корню, чтобы не дать его французам, но от этого немало страдали и наши казаки. Вместо ночлега они находили одни развалины, вместо корма — одну полову. В нашей армии происходили задержки, тогда французы напирали, собирались целые полки и происходили кровопролитные схватки с казаками. Так, через две недели после начала войны, 27 июня, Платов узнал, что три колонны кавалерии графа Турно намерены атаковать казаков. Платов решил заманить их в засаду, как рыбу ловят в вентерь. У деревни Мир он поставил большую часть своих полков и артиллерии, а двум сотням Атаманского полка приказал рассыпаться в лаву и заманить полки на засаду. Казачья хитрость удалась. Отстреливаясь с коня, наши сотни расходились по крыльям. Французские эскадроны погнались в эту прореху… Раздался свисток, и остальные наши сотни с гиком, склонивши пики, бросились на неприятеля. Через минуту все перемешалось. Поляки, бывшие в рядах французов, не сдавались, но храбро рубились. Сеча была страшная. Но нашим Досталось сравнительно мало, потому что очень стремительно атаковали французов, не дав поддержаться им огнем. Это была первая наша победа над французами в эту войну. Почти все офицеры получили ордена, семь хорунжих за храбрость произведены в сотники и четверо урядников получили чин хорунжего. Но потом вышел опять приказ отступать, и казаки потянулись назад к Москве. Маленькие схватки не прекращались. Большое же дело произошло ровно через месяц, 27-го июля у деревни Молево Болото. Пять полков кавалерии и один пехотный заняли эту деревню. Платов послал против них два полка казаков и две сотни башкир. Французская пехота открыла по ним огонь, но казаки заставили ее отступить, проскакали через деревню, но здесь наткнулись на пять кавалерийских полков, уже готовых к атаке. Не сдобровать бы донцам! Но Платов послал им на помощь атаманцев и два казачьих полка. Французы подняли лошадей в карьер и столкнулись с донцами. Офицеры подавали пример храбрости казакам, казаки от них не отставали. Нашего полка войсковые старшины Копылков и Янов и есаул Пантелеев, несмотря на то, что французов было вдвое больше и что с фланга стреляла по ним пехота, повели свои сотни на французов и прогнали их в деревню Лешню. Сотники Фомин и Быкадоров собственноручно рубили неприятеля, сами были ранены во многих местах и замертво увезены с поля битвы. Сотни перемешались. Дрались отдельными кучками. Вот показалась неатакованная часть. Наши хорунжие Свиридов, Акимов и Каймашников, все три разных сотен, несмотря на страшный огонь пехоты, увлекли за собой несколько атаманцев и врубились в уланский эскадрон. Все трое были тяжело ранены, но уланы опрокинуты и бежали. Полк лишился пятерых храбрых офицеров. Их место заняли урядники Копылков, Касаркин, Панкратов, Пухляков и Саринов. Они выскочили вперед и, ободряя товарищей криком, бросились преследовать бегущего неприятеля, рубя и коля его… А в то время как все поле впереди деревни Молево Болото было покрыто сражающимися всадниками, французские стрелки и несколько спешившихся кавалеристов бегом бросились на нашу батарею, по непростительной оплошности оставшуюся без прикрытия. Прислуга и лошади были переранены ружейными выстрелами. Часть кавалерийского полка скакала, чтобы захватить самые орудия. Тогда ординарцы Платова — нашего полка сотник Шершнев и хорунжие Девяткин и Протопопов, собрав горсть вестовых и ближних казаков разных полков, бросились с ними на выручку батареи. Это движение было замечено, к ним пристали остатки казачьих полков, и батарея была спасена. Неприятель отступал по всей линии. Казаки гнали его две версты. Тут подоспели три наших гусарских полка — и, поручив им преследование французов, Платов созвал свои полки. Устали лошади. Люди измучились. Многих недосчитывалось в нашем полку. Хорунжий Агеев, 7 казаков и 17 лошадей было убито; ранено шесть офицеров, 29 урядников и казаков и 15 лошадей. Два офицера были награждены за это дело золотыми саблями «за храбрость», многие произведены в следующие чины, а те пять урядников, что заменили в разгаре боя раненых офицеров, получили в награду чины хорунжего. Это дело было одним из славных дел нашего полка. Полк участвовал в нем весь, всеми десятью сотнями атакуя противника… Масса пленных и добычи досталось казакам. А назавтра — опять отступать… Казакам, да и всем русским, хотелось драться, побеждать, а им приказывали отступать… Наш полк таял. За эти два месяца отступления мы потеряли убитыми и ранеными 300 человек. Наши деды не знали сна. Разве в седле вздремнет усталый станичник, качаясь на родном коне… И то сейчас же встрепенется. Страшно… Кругом неприятель. Но вот дошли до казаков слухи, что скоро будет большое решительное сражение, что отступать наша армия больше не будет. Командовать армией был назначен генерал-фельдмаршал Кутузов. «Приехал Кутузов бить французов», — шутили солдаты. Когда он делал смотр войскам, над ним взвился орел… «Хорошая примета, — говорили в полках. — Нас ожидает победа». На 26-е августа было приказано нашим войскам стягиваться к селу Бородину, где решено было на укрепленной позиции встретить французов… |
||
|