"Аферист на пенсии" - читать интересную книгу автора (Рябов Феликс Владимирович)

7. Привидение на сцене

Следующим вечером журналисты подъехали к Ледовому дворцу.

Было жарко, хотя солнце давно спряталось за тучи. Над городом плыл туман от горящих торфяников; тревожное предгрозовое небо застыло над куполом дворца.

Несмотря на то, что группа была местной, концерты она давала не так часто. Около касс и на втором этаже, у входа, раскрашенные под вампиров фаны «Распутной жизни» спрашивали лишние билеты, но все, что было, моментально перехватывали профессиональные спекулянты, которые запрашивали в полтора раза дороже: входные билеты на танцпол под сценой уже стоили больше двух тысяч. Кому-то били морду — пытался продать фальшивый билет.

Вокруг было много ментов, ожидались серьезные беспорядки. Высматривая в толпе одетых побогаче пьяных, на драку мусора внимания не обращали.

Ерш позвонил администратору, и тот провел их через служебный вход, где выписали пропуска с сегодняшним числом.

— Ждите здесь, только не потеряйтесь. — Антон указал на свободную гримерку. — Тут бардак такой… Щас я вам бабок принесу.

В широком темном коридоре у Ерша почему-то сразу возникло ощущение некой нереальности происходящего… Несмотря на то, что на улице была жара, здесь было холодно, как в могиле, дул странный сквозняк, пахло затхлостью и какой-то кислятиной, из глубины здания чуть слышно доносились неприятные гудящие звуки. Ерш всегда думал, что за сценой кипит жизнь… Здесь же было темно, пусто и подозрительно тихо.

Ерш остановился у входа, достав завалявшуюся в кармане коробку сигар «Cаfe Cremе». Осталось две штуки. Валера щелкнул зажигалкой… В свете газового пламени в конце коридора они увидели солистку. Одета она была так же, как и прошлый раз; лицо с родинкой на правой щеке трудно было с кем-то перепутать…

— Привет! — громко поздоровался Ерш. Но солистка, не обращая на него внимания, проплыла мимо, как привидение, и через мгновение уже скрылась за углом.

— Странно все это…

Ерш попытался догнать ее, но, когда он добежал до угла, там было пусто. Наверное, зашла в какую-то дверь.

Валера беззаботно курил сигару:

— Чего ты за ней бегаешь? Надо будет — сама подойдет.

Ерш согласился. Лишь неясные подозрения не давали покоя. Вспомнилось почему-то, что о солистке ходят слухи, будто она появлялась в нескольких местах сразу… Да нет, это чушь.

Вернулся администратор.

— Так… — он глянул на экран своей трубы, — До начала минут сорок. Вот деньги, потом распишитесь… Сейчас она, вроде, хотела вас видеть. Пойдемте, я провожу.

Они прошли в сторону коридора, в котором исчезла солистка. Сделав еще два поворота, свернули налево.

Из-за одной из дверей были слышны женские голоса — они о чем-то спорили.

Администратор постучал. Голоса стихли.

Не дожидаясь ответа, Антон открыл дверь. В пропахшей табаком гримерке, заставленной пивными бутылками, сидели солистка с сестрой. Лица у них были напряженными.

Солистка опять была не в духе. Запустив в администратора пепельницей, она заорала:

— Слушай, Антон, ты задолбал с своей наглостью… А если я голая?

Администратор увернулся от пепельницы. Похоже, он даже не обиделся:

— Сколько не захожу — ни разу тебя голой не видел… Вот, журналисты пришли. Говорят, у них для тебя много интересного.

Солистка натянуто улыбнулась. Ерш заметил, что солистка выглядела бледной, уставшей — к тому же, вид у нее был какой-то отсутствующий — мысли летали где-то совсем далеко…

Тем не менее, Валера достал кассеты.

Солистка тут же махнула рукой:

— Потом… — Она устало потерла виски, пытаясь сосредоточиться. Затем, глядя в сторону, заговорила каким-то бесцветным, формальным голосом:

— Значит, так… У нас новое интересное шоу, в фильме это надо использовать. Просмотрите внимательно все от начала до конца, в следующий раз организуем съемки… Сразу после концерта мы с вами это обсудим. Но запомните: сейчас снимать ничего нельзя — мы вообще в зал с камерами никого не пускаем — только наш штатный фотограф. Декорации используем в первый раз, в постановке много новых, оригинальных моментов — сейчас мы их обкатываем на публике. Не вполне ясно, как все пойдет…

Ерш внимательно осматривал гримерку. На столе рядом с солисткой лежала зеленоватого цвета трупная маска, чем-то напоминающая череп. Рядом висел саван. Видимо, это был новый сценический костюм.

Солистка проследила его взгляд:

— Шоу будет незабываемым, — в ее голосе Ершу почудилась некоторая двусмысленность. — Жаль, музыканты сгорели — мы с ними репетировали… особые номера. Некоторые эффекты должны создать у зрителей ощущение, что перед ними на сцене — привидение… Думаю, им понравится.

Она затушила сигарету:

— Сейчас идите куда-нибудь поближе к занавесу… Прикиньте, что? можно будет потом заснять: фанам всегда интересно, что творится за сценой.

Уже из коридора Ерш успел услышать, как солистка в чем-то убеждала сестру:

— Если у меня не получится, мы обе будем в полном дерьме… Зря ты боишься. Я раньше и не такое проворачивала… Все будет нормально.

Что ей ответила сестра, Ерш уже не расслышал.

Вместе с администратором они шли темными коридорами Ледового. Метров через двадцать им навстречу попался гигант секса Эдик со старой фотосумкой на плече. Журналистов он в темноте не заметил, а с Антоном разговаривать не стал.

За занавесом громоздились массивные конструкции, создававшие на сцене атмосферу готического романа. Жутким образом они напоминали особняк покойного Славы, но все здесь было гораздо масштабнее. В кирпичных нишах из пенопласта стояли пятиметровые человеческие скелеты; их черепа терялись во мраке где-то наверху, в темноте. Валера когда-то работал не Ленфильме, и его как профессионала жутко заинтересовал механизм, с помощью которого они должны были двигаться: каждый мог поднимать руки, наклоняться к зрителям, слегка ворочать черепом, щелкать зубами. Чтобы скелеты могли подмигивать, в каждой глазнице была своя лампочка, все управлялось с единого пульта.

На заднем плане размещалась система газовых труб, благодаря которым можно было зажечь пламя почти в любой части сцены. По бокам стояли управляемые компьютером лазеры: как объяснил Антон, в воздухе будут летать до девяти привидений одновременно, а десятым будет солистка.

На переднем плане располагались дистанционно управляемые гробы, из которых на головы стоящих на танцполе в конце концерта начнут вываливаться подвешенные на проводах механические покойники. Ерш подумал, что две тысячи за билет — полная ерунда, раз люди увидят столько интересного.

Валера с трудом оторвался от скелетов. Глаза его блестели, шепот срывался на свист:

— Слушай, хотел бы я знать, сколько бабла вложил в них Шитман… Даже приблизительно не представляю, сколько это стоит!..

— И сколько они же они на этом уже заработали…

— Думаю — до хера.

Подошел Антон:

— Все, экскурсия закончена. Сейчас начинать будем… Я покажу вам, где вход в VIP-ложу. Там, кстати, должны быть все наши.

Они снова двинулись по коридорам Ледового — и перед самыми кулисами опять столкнулись с солисткой, завернутой в саван. Лицо, закрытое трупной маской, на мгновение повернулось к ним.

— Удачи… — начал было Ерш, но та, как-то странно качнувшись, проскользнула мимо и растворилась в темноте, как призрак.

— Странно…

— Да уж… Тут без наркоты не обошлось, — пожал плечами Валера, и они пошли дальше.

Ложа оказалась на удивление просторным помещением, застекленным спереди полупрозрачными разъезжающимся стеклопакетом. В темноте угадывалось несколько кожаных диванов, бар и пара журнальных столиков. Под потолком тихо жужжали две вытяжки и кондиционер.

В углу сидел фотограф. Посмотрев на часы, он нажал расположенную на стене кнопку. С тихим шелестом стекла втянулись в стену, и стало слышно, как внизу шумит зрительный зал.

Свет стал медленно гаснуть, на несколько минут в зале стало совершенно темно. В это время подняли занавес и включили бледно-зеленую подсветку скелетов. Подмигнув красными глазницами, они с громким скрипом наклонились и протянули в зал руки. Раздался восторженный визг. Скелеты синхронно щелкнули челюстями, и на сцене среди языков пламени появилась солистка. Лицо ее было закрыто бледной маской, запоминающийся хриплый голос трудно было с кем-то перепутать… Правда, она немного опоздала со вступлением, но вряд ли кто-то в зале обратил на это внимание. Уже на втором куплете зрители взревели, тысячи рук захлопали так громко, что музыки больше никто не слышал. Во время припева включились лазеры, по воздуху начали летать привидения; языки пламени покрывали всю сцену…

Рядом с Ершом в темноте кто-то уронил на пол стакан с колой. Он оглянулся. На соседнем диване сидел незаметно появившийся в ложе Ди-Джей. Глаза его были круглыми, рот приоткрыт… Чему он-то удивлялся? Ерш толкнул локтем Валеру… Но когда он опять повернулся в сторону Ди-Джея, того на диване уже не было.

Солистка на сцене споткнулась о какой-то кабель, маска привидения чуть съехала на бок… В этот момент в углу ложи что-то вспыхнуло. Фотограф с непроницаемым лицом держал висевший у него на шее фотоаппарат. Оперевшись локтями в стоявшую на коленях сумку и не утруждая себя дальнейшими съемками, фотограф лениво закурил…

Через пару песен Ершу стало смертельно скучно: солистка прыгала по сцене, зал вопил, механические пугалки напоминали дешевую пещеру страха в лунапарке… К тому же ему жутко хотелось закурить. Вонючий парламент фотографа, несмотря на вытяжку, заполнял все вокруг…

С Ершом всегда было так: не куришь недели две — и все ништяк, но стоит позволить себе одну сигару — сразу хочется еще. Он вспомнил, что совсем рядом, у метро, есть хороший табачный ларек… Слушать вой солистки сил больше не было.

Валера, зевавший в соседнем кресле, спорить не стал. Стараясь не споткнуться о столики, они вышли из темной ложи, прошли по парадной лестнице Ледового дворца и вышли на свежий воздух.

— Так, пропуска у нас с собой… Вернемся к концу антракта.

— Слушай, ты видел, как Ди-Джей смотрел на солистку? Просто тащился от ее голоса.

— Может, это любовь?

— Вряд ли. Я думал, он ее убить готов.

— Одно другому не мешает. Помнишь маньяка из Павловска? Он душил теток, работающих в сексе по телефону. Там и старухи попадались, и страшные совсем…

— А, помню… Тогда еще долго разбирались, где он брал их адреса… Оказалось, за пол года до этого он сам набирал их на работу.

Купив коробку сигар, они закурили и стали прогуливались вдоль забора, за которым строили небоскреб, а затем свернули на саму стройку. Будка на входе казалась пустой, но через окно на столике видна была недопитая бутылка дорогой водки, а откуда-то из глубины доносился храп пьяного сторожа.

Людей на стройке не было, но наверху гудел высокий кран, а на соседнем доме вспыхивала электросварка: трудолюбивые молдаване вкалывали почти круглосуточно.

Погода стояла какая-то необычная. Казалось, с каждым часом становилось все жарче; ветра совсем не было. Медленно темнело, но острые лучи солнца пробивались кое-где между грозовыми тучами… Над проспектом Большевиков плыл низкий туман, в воздухе все сильнее пахло горелым торфом — болота были совсем рядом; по слухам, за городом горел лес.

Журналисты огляделись. Где-то совсем рядом затаились в засаде бандиты, следящие за встречей солистки и Шитмана. Возможно, с ними был и Борода.

Ерш посмотрел на телефон: до антракта время еще есть. Интересно, принесет солистка что-нибудь или нет? Ерш не знал, сколько она должна, но предполагал, что с такими бабками расстаться не просто… И вообще, не похожа она на человека, который так просто отдаст кому-то деньги. Скорее, она привыкла их получать.

Неожиданно Валера толкнул его в бок локтем и, ткнув сигарой куда-то вверх, мгновенно вытащил видеокамеру. Проследив его взгляд, Ерш увидел на крыше недостроенного здания… солистку «Распутной жизни»!.. Это было невероятно — десять минут назад они видели ее на сцене Ледового. Во время концерта она не могла никуда деться — до антракта еще далеко…

Между тем в красном луче солнца, пробивающегося между темно-сиреневых туч, Ерш четко видел ее футболку с языками пламени, кожаную юбку, черные блестящие волосы и даже лицо с крупной родинкой на правой щеке… Это была она. Мгновенно в памяти пронеслись прочитанные когда-то бредовые истории о ведьмах, которые умудрялись появляться в нескольких местах одновременно; все эти дурацкие намеки на нечисть, крутившуюся вокруг «Распутной жизни»…

Но самое интересное только начиналось. Солистка медленно сделала несколько шагов вдоль края бетонной плиты. В руке, которую она держала за спиной, блеснул пистолет. Только сейчас Ерш заметил в нескольких метрах от нее человека, очень напоминавшего Шитмана. Тот приветственно помахал солистке рукой. Солистка помахала в ответ, затем подошла поближе, прицелилась и три раза выстрелила. Шитман качнулся и схватился рукой за живот. Солистка выстрелила снова… Шитман рухнул на бетонный пол, пару раз дернулся и затих.

В этот момент раздался еще один выстрел, затем еще и еще. Стреляли откуда-то справа, с территории стройки… Солистка удивленно повернулась на вспышку, всплеснула руками и сделала несколько шагов по направлению к недостроенному балкону, ограждения вокруг которого пока не было… Пистолет выпал у нее из рук и полетел вниз. Солистка, несколько раз качнувшись, сделала еще шаг и рухнула следом. Не долетев немного до земли, она врезалась головой в козырек крыши первого этажа, на котором собирались разместить магазины. Чуть изменив траекторию, тело отлетело немного в сторону и приземлилось стопку кирпичей между двух свай. Череп с треском лопнул, брызги мозгов разлетелись по кучам глины, а сам труп застрял между стопками бетонных плит… Но и на этом злоключения солистки не кончились. Крановщик, засмотревшись на невиданный полет, совсем забыл о работе. Со всего размаху огромный поддон с арматурой врезался в стену недостроенного дома прямо над местом падения. Соскальзывая по наклонной, металлические пруты железным дождем сыпались один за другим, несколько штук воткнулись в обмякшую тушку и прошли ее насквозь… Поблескивая в красных лучах заходящего солнца, прутья сыпались и сыпались, и через пару минут тело совсем скрылось из виду. Когда поддон опустел, на несколько секунд повисла зловещая тишина.

Ерш оглянулся на коллегу. Валера кивнул: «Снято».

Стройка мгновенно ожила. Откуда-то сверху, с крыши строительного вагончика, спрыгнул Иван Борода. Перескакивая через кучи земли, он ринулся к месту, откуда, по его расчетам, раздались последние выстрелы. Из канавы напротив выскочили вчерашние бандиты. Андрей Владимирович, на этот раз без ноутбука, кинулся вслед за Бородой, на ходу раздавая приказания появившимся непонятно откуда браткам. Макс, выползший из-под бульдозера, орал что-то в трубку телефона.

Из-за угла, разбрызгивая грязь, вырулил джип. Оттуда вылезли еще несколько бандитов и, быстро оценив обстановку, побежали туда же, куда и все. На пару минут на стройке было почти тихо… Но кошмары на сегодня еще не закончились.

Из джипа братков, настороженно оглядываясь, выбрался… живой и невредимый Шитман. Ерш хотел спросить Шитмана, не было ли у того в роду Копперфильдов или Гудини, но не успел. Сорвавшись с места, Шитман, громко топая, поскакал в противоположную от остальных сторону, куда-то в направлении болот, и вскоре скрылся в туманной дымке.

Вскоре вернулась погоня — все грязные и злые. Андрей Владимирович и Борода устало опустился на кучу плит; Макс привалился к ковшу экскаватора; братки забрались в джип, чтобы раскурить с горя пару косяков.

Борода закурил и показал журналистам несколько гильз:

— И это все. Упустили… Там рядом — асфальтовая дорожка, она кончается прямо у метро. Искать бесполезно, свидетелей нет. Ларьки снесли, менты там не ходят — всех согнали к Ледовому. Елки… Позор на мою голову. Я конечно, ожидал чего-то в этом роде… но, по правде говоря, мне думалось, что солистка просто столкнет Шитмана с крыши. Тогда у нас появился бы хороший повод для шантажа… Я тут поручил ребятам, они все засняли с разных точек.

Борода помолчал, глубоко затягиваясь:

— Но кто ж знал, что она будет стрелять? А саму ее… — Борода кивнул в сторону кучи арматуры, засыпавшей труп.

Андрей Владимирович, куривший мальборо, печально смотрел куда-то вдаль:

— С кого я теперь бабки получу? Позор… Ох отпидорасят меня, ох отпидорасят…

Борода сокрушенно поддакнул:

— И не говори. Полная лажа.

В отчаянье Бороды Ершу почудилось что-то театральное, но виду он не подал. Вместо этого он спросил:

— Слушайте, это все, конечно, печально… Но откуда она здесь взялась?

— Кто?

— Как — «кто»? Солистка. Она сейчас на сцене ледового.

— М-да? — Андрей Владимирович пристально посмотрел прямо на него. — А ты ничего не путаешь? Мы думали, концерт еще не начался… их часто задерживают.

— Да нет… Он начался, уже давно… — Ерш глянул на трубу. — Идет минут сорок; скоро антракт.

Андрей Владимирович оживился:

— Ах так, значит… Ну, я ее, сучку, достану… Прислала вместо себя похожую бабу… Думает, проб…ь, самая умная… Она, б…., у меня поумничает с гранатой в п…., я ей, сучке, м…. в ж…. затолкаю.

Он обернулся к браткам:

— Быстро к Ледовому.

Пройдя к служебному входу, журналисты показали охраннику выписанные им администратором пропуска, а бандиты просто дали охраннику в морду и запихали его в ближайшую кладовку. Макс распорядился поставить по бойцу у каждого входа, считая и парадный:

— Теперь не уйдет.

Как пройти за сцену, Ерш уже не вспомнил, но вход в VIP-ложу они нашли довольно быстро. Фотограф дремал на том же месте, положив голову на спинку кожаного дивана; рядом сидел задумчивый Ди-Джей, куривший «Парламент» фотографа.

Солистка была все еще на сцене. Валера успел снять, как она, вся в клубах зеленого дыма, провыла напоследок что-то по-настоящему кошмарное… Фаны внизу тупо закачались вправо-влево, блуждающие огоньки пробежали по сцене и танцполу… В этот момент песня кончилась. Сдержанно кивнув, солистка исчезла за кулисами; зрители заорали.

Бандиты кинулись за сцену… Впереди их ждало самое интересное.