"Заговор против мира. Кто развязал Первую мировую войну" - читать интересную книгу автора (Брюханов Владимир Андреевич)

Предисловие

Еще до окончания Первой Мировой войны ее стали именовать Великой войной. После следующей мировой войны это название вышло из общеупотребительных, а зря, ибо Великая война была и осталась действительно величайшей войной современности, поскольку завершилась только в наши дни – и то это пока под вопросом! Многочисленные мирные соглашения, подписанные с 1918 года: Брестский мир, Версальский, Рижский (завершивший войну между Польшей и Советской Россией в 1920 году) и т.д. – вплоть до Потсдамского, расчлененившего Германию в 1945 году, оказывались вовсе не началом мирного сосуществования стран и народов, а всего лишь временными передышками.

Что бы ни говорили и ни писали накануне 1914 года и много позже политические лидеры Запада (Великобритании, Франции, а затем и США), но, судя по их решениям в самых разнообразных ситуациях, калейдоскопически сменявших друг друга в ХХ веке, идеальным исходом для них был бы разгром четырех великих империй Востока (речь идет, конечно, о Европе) – Германской, Российской, Австро-Венгерской и Турецкой – и возведение на их обломках желательно демократических, а главное – безопасных для Запада режимов. В такой, увы, эгоистической цели не было и нет ничего ни противоестественного, ни аморального. Но для достижения этой цели снова и снова должны были становиться непримиримыми врагами все те же противники (с незначительным изменением состава союзников) – либо сцепившись в непосредственной военной схватке, либо наращивая свою военную мощь.

Период 1945-1991 гг. был самым мирным по внешности и по числу непосредственных людских потерь, но самым грандиозным по экономическим ресурсам, вложенным в борьбу. Итогом был полный и беспощадный крах одного из заглавных героев мировой драмы – Советского Союза.

Подписание мирных договоров и прекращение военной оккупации Германии в 1994-1995 гг. стало юридическим завершением грандиозного конфликта, разразившегося еще летом 1914 года. Но и позднее пожар Великой войны догорал и догорает на Балканах – там же, где вспыхнул в начале ХХ века, хотя цели Великой войны теперь практически достигнуты. В настоящее время диссонанс безоговорочной победе Запада создает лишь ядерное оружие, остающееся в российских руках...

События 11 сентября 2001 года можно, по-видимому, посчитать стартом новой Великой войны – уже с несколько иным сюжетом. Так ли это – покажет будущее.

Идеальное убийство – термин, изобретенный сочинителями детективных произведений. Такое убийство задумывается и осуществляется так, чтобы ни в коем случае не быть разгаданным и разоблаченным. Однако сюжет романа обычно вносит поправки в этот замысел: якобы «идеальное» убийство содержит все же какие-то микроскопические огрехи, которые должны быть поначалу не заметны заинтригованному читателю, но затем позволяют хитроумному расследователю совершить гениальную догадку и вывести дело на чистую воду. В итоге истина и добродетель торжествуют, а читатель, которому все разъяснили (предоставив некоторую возможность и самому поломать голову над загадками), неизменно остается доволен.

В жизни, к сожалению, происходят идеальные убийства и вовсе без разгадок. До сих пор, например, фактически не раскрыты убийства братьев Кеннеди, а убийство шведского премьера Улофа Пальме не получило даже никаких официальных версий для объяснения. Тем более полезно и поучительно все же раскрывать подобные загадки, даже если торжество справедливости невозможно по причине безвозвратно ушедшего времени: возникает опыт, позволяющий предотвращать или хотя бы быстрее распознавать новые рецедивы аналогичных эксцессов.

Развязывание Первой Мировой войны стоит особняком среди чудовищных преступлений ХХ века: дело не только в том, что только погибших на ее полях оказалось порядка семи с половиной миллионов (почти треть из них – россиян) – заведомо больше, чем суммарное число всех убитых за все предшествующие европейские войны в истории, но она создала и основу для всех последующих массовых убийств и иных жесточайших преступлений. Нравственная и идеологическая деградация, потрясшая цивилизованные страны в ХХ веке и достигшая катастрофических масштабов в России и Германии, – также непосредственный продукт этой войны. Тем более существенно, что и по сей день не выяснены ее истинные инициаторы, хотя услужливая пропаганда предлагала и предлагает одиозных кандидатов на эти роли, и нельзя сказать, чтобы вовсе без оснований.

Война разразилась совершенно неожиданно и к полному недоумению миллионов европейских обывателей – нет числа свидетельствам об этом. Гораздо важнее, что не только потребители пропаганды, столь же лживой, как и во все иные времена, но и почти все ее творцы в те дни утратили нити происходившего. Основной версией объяснения катастрофы, прочно закрепившейся в истории, стала роковая цепочка событий, развивавшихся по принципу «падающего домино»: каждый последующий шаг совершался вроде бы без расчета на итоговую завершающую ситуацию и как будто бы не имел умышленно решающего характера. Если, однако, принять иную версию – что все происшедшее было не только серией ошибок и наивных заблуждений (неизбежных в столь сложных дипломатических играх), но и результатом злого целенаправленного умысла, то получилось грандиозное идеальное убийство – не одного или нескольких людей, а десятков и даже сотен миллионов, если суммировать все потери человечества в конфликтах, порожденных Великой войной.

«Теория заговора» применительно к развязыванию Первой Мировой войны существовала всегда – начиная с последних мирных дней июля 1914 года. Однако особого признания она получить не могла: слишком неубедительны были выдвигавшиеся мотивы возможных заговорщиков, а верить в тотальное злодейство масонских и иных тайных организаций (и, главное, в их всемогущество!) все-таки не представлялось возможным: все демарши, в конечном итоге приведшие к войне, совершались не какими-то таинственными невидимками, а вполне известными персонажами в различных странах, конспиративную связь между которыми было бы попросту невозможно поддерживать в ходе тогдашних стремительных событий – они явно не успевали адекватно прореагировать даже на официальные дипломатические шаги и собственных союзников, и сначала предполагаемых, а затем оказавшихся вполне реальными военных противников, решительно пошедших на самые крайние меры. «Теория заговора», таким образом, могла иметь успех только среди любителей таинственного и почти волшебного, а для таковых вовсе и не требовалось наличия объективных информационных данных и безупречной логики.

В то же время очевидная нереальность централизованного управления ходом тогдашних политических событий хотя и исключает непрерывное функционирование разветвленного международного заговора, но вовсе не противоречит возможности предварительного тайного сговора заинтересованных сторон. Такой сговор мог обеспечить прекрасное понимание его участниками сути собственных задач и собственных маневров при всех последующих, неожиданно возникавших ситуациях, требующих неотложных решений, уже недоступных для исчерпывающего согласования. Для созревания подобного сговора вполне хватало времени в многолетний предвоенный период, а целая серия беспрерывно возникавших тогда дипломатических осложнений и локальных военных конфликтов способствовала взаимному выяснению отношений. Вот только мотивы такого гипотетического сговора остаются до сего времени неразгаданной тайной, что и не позволяет отличить решающие запланированные шаги «поджигателей войны» от прочих спонтанных действий людей, захваченных суетой разгоравшегося пожара.

Однако в последние годы историки провели целый ряд исследований, существенно дополнивших множество известных фактов: «Кому-то это может показаться даже удивительным, ведь отечественная и зарубежная историография насчитывает сотни, если не тысячи добротных документальных и монографических исследований, бесчисленное количество статей и диссертационных работ, авторами которых, образно говоря, все поле поиска «перепахано» на большую глубину. Существовали и существуют национальные школы /.../, опубликованы горы мемуаров, созданы мемориалы и музейные комплексы, десятилетиями проводившие скрупулезную и весьма полезную поисковую работу. Плодотворную деятельность осуществляют объединения историков первой мировой войны во многих странах»[1]. Это тем более должно казаться удивительным потому, что еще три четверти века назад писали совершенно в таком же тоне: «О мировой войне накопилась уже громадная литература на всех языках. Десятки томов дипломатических документов и многочисленные исследования позволяют выяснить, как подготовлялся мировой пожар, какие движущие силы определяли политику империалистических стран. Покрывало с тайников мировой политики снято, хотя архивы целого ряда стран еще не открыты»[2], – последняя оговорка, тем не менее, объясняет совсем не удивительную возможность новейших открытий, основные заслуги в которых принадлежат ныне именно российским специалистам: секретные архивы, приоткрывшиеся с начала Перестройки, позволили заглянуть в такие тайны, какие и по сей день недоступны зарубежным историкам.

К сожалению, сами авторы новейших изысканий заведомо недооценивают собственные достижения: в этом проявилась весьма любопытная позиция, добровольно занятая современными российскими историками. Вот примеры деклараций на эту тему, регулярно повторяемых авторитетнейшими российскими специалистами:

«На первый план выдвигается, естественно, проблема происхождения первой мировой войны – истоков, предпосылок, причин. Историческая дистанция позволяет ученым быть объективными.

/.../ Вместе с тем вряд ли самым важным сейчас является вопрос о непосредственных виновниках войны, об ответственности тех или иных государств и их политиков за ее развязывание, хотя, повторяю, его нельзя обходить. В связи с этим хотел бы сказать, что общий марксистский вывод об империализме, об империалистической политике великих держав того времени как главном виновнике войны остается верным и в наши дни»[3];

«Как представляется, большая степень разработанности проблем предыстории первой мировой войны и изученность причин, приведших к ее возникновению, исключает возможность неких сенсационных архивных или иных открытий, способных перевернуть наши прежние исторические представления о происхождении войны. Данному сюжету посвящены в разных странах, в том числе и в России, сотни и тысячи научных работ. Исследователи, профессионально занимающиеся этой темой, превосходно знают, какое обилие первоклассных документальных источников опубликовано и стало достоянием научной и гражданской общественности /.../, а соответственно по мере их публикации вовлечено в научный оборот. Было бы неразумно игнорировать труд предшественников по изучению и систематизации этого гигантского материала, равно как и наличествующие исследования собственно историографического характера, дающие представление об эволюции исторической мысли.

/.../ Спору нет, современный исследователь не может не отметить явного влияния идеологических стереотипов советского времени в трудах, вышедших в СССР /.../ в духе «исторического материализма» времен «Краткого курса». Однако было бы неправомерно за этим не заметить серьезной научной разработки истории международных отношений и крупных международных кризисов, /.../ а так же роли в этом экономических и социально-политических факторов, классов, партий и т.п.»[4].

Правомерность такой самоограниченности ставилась под сомнение еще К.Каутским – тоже марксистом, хотя и не канонизированным в числе самых правоверных. Почти сразу по завершении Первой Мировой войны он писал: «это ни в коем случае не марксизм, когда указанием на безличную вину капитализма хотят отвлечь внимание от розыска виновных лиц»[5]. Но его жестоко обругали: «Естественно, раз Каутский отрывает войну от ее экономического базиса, ему остается заниматься, с точки зрения политики и истории, – пустяками, изысканием „виновных лиц“.»[6]

Подобные заклинания, повторенные сотнями авторов в течение многих десятков лет, обрели не меньшую торжественность, чем «Клятва Гиппократа», которую принимают врачи, прежде чем их допускают к профессиональной деятельности. Как и врач, дающий клятву не наносить вред больному, профессиональный историк должен брать на себя обязательство не совершать значительных открытий. Кому-то такое утверждение может показаться тенденциозной передержкой, граничащей с клеветой и издевательством, но, к сожалению, можно привести вполне конкретные примеры того, как великолепные профессиональные историки почти прямо отказываются понимать и тем более декларировать важнейший смысл событий и явлений, вскрытый в результате их собственных исследований.

В недавние годы вышло две книги, без использования материалов которых было бы попросту невозможно написать нашу работу.

Первая из них принадлежит перу Виталия Ивановича Шеремета[7]. Основанная на изучении донесений российских разведчиков из Константинополя (прежде всего – военно-морского атташе А.Н.Щеглова), она содержит удивительнейшие сведения о дипломатии Турции и столкновениях между великими державами при попытках использовать Турцию в своих тайных целях. Можно не сомневаться в том, что аналогичные донесения западных разведчиков, действовавших там же и тогда же, до сих пор остаются тайной за семью печатями. Материалов одной этой книги достаточно, чтобы перевернуть все традиционные представления о причинах и поводах к развязыванию Первой Мировой войны. Но подобных выводов автор этой книги совершенно четко избегает.

В книге, между тем, приводятся сведения и о том, как и почему разрешился жесточайший конфликт вокруг миссии германского генерала Лимана фон Сандерса, по соглашению правительств Германии и Турции назначенного осенью 1913 года командиром Первого турецкого корпуса, дислоцированного на Босфоре. Царская дипломатия заявила тогда о нанесении ущерба российским интересам и потребовала отмены этого назначения, затеяв недвусмысленную эскалацию угроз; Вильгельм II, естественно, заупрямился – и ситуация, ускоряясь с каждым днем, покатилась к войне.

«Когда появятся в печати эти строки, имя генерала Лимана фон Сандерса, быть может, будет уже забыто, а может быть, оно станет историческим»[8], – писал накануне нового 1914 года М.Н.Покровский – тогда и в течение долгого времени спустя виднейший в большевистской партии эксперт по международным отношениям и их истории. Статья была написана в Париже и адресована в январский номер петербургского журнала «Просвещение» (в коем и была опубликована) и предполагала, таким образом, возможность экстраординарных событий в самые ближайшие дни.

Но имя Лимана фон Сандерса историческим не стало: в разгар конфликта кайзер, как показалось тогдашним наблюдателям, позорно спасовал: Сандерс был внезапно отозван в Берлин, немедленно возведен в следующий генеральский чин (прежде законного срока!), в связи с чем получил повышение и в турецкой армии – ему присвоили титул мушира (маршала), что автоматически исключило сохранение его на посту командира корпуса. И хотя он позднее вернулся в Турцию и оставался там на ведущих командных ролях вплоть до окончания Первой Мировой войны, но в январе 1914 года повод к развязыванию войны оказался исчерпан. Ее начало, как известно, отсрочилось более чем на полгода и развивалось уже по совершенно иному сюжету.

Что же произошло с германским генералом? Сенсационный ответ приводится в книге Шеремета: «до сих пор оставалось загадкой как для современников, так и до историков сегодня, почему вдруг собрался и в двадцать четыре часа покинул Турцию главный советник младотурок по военным вопросам германский генерал К. Лиман фон Сандерс, окруженный почетом и уважением, причем вполне заслуженно. Тайну его практически бегства пояснил Щеглов в своей очередной депеше /.../. Жена и дочь генерала неосмотрительно затеяли прогулку на азиатском берегу Босфора. Вдвоем, без сопровождения и охраны... Женщины были изнасилованы туземными солдатами. Эта депеша Щеглова оказалась столь высокого уровня засекречивания, что появилась на свет из хранилища только в 1992 г.

И не было ни военной, ни дипломатической тайны в смене германских советников в Стамбуле. Была глубокая личная драма. И такие сведения тоже ценны, тем более через 80 лет домыслов и догадок»[9].

Прольем вместе с Шереметом скупую слезу над трагической судьбой двух несчастных немецких женщин, но подивимся тому, что профессиональный историк постарался не заглядывать за кулисы давно происшедшей драмы. Разумеется возможно, что в прочтенной им депеше разведчика Щеглова и не было никаких дополнительных подробностей, но в момент отсылки сообщения они были вовсе и не обязательны: если газеты ничего не сообщали о драме генеральского семейства (эта тайна была тщательно сохранена, что по-человечески совершенно понятно), то о государственном перевороте, случившемся в Константинополе в те же дни, когда две дамы неосмотрительно затеяли прогулку на берегу Босфора, писала вся мировая и, в частности, российская пресса[10]:

«ВОЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ.

Константинополь. (Соб кор.) Усилено военное положение. Все кофейни и магазины близ здания Порты закрыты.

Турецкая полиция извещена, что среди офицеров, находившихся в плену в Греции, имеются противники нынешнего правительства, которые намерены произвести государственный переворот.

Один из заговорщиков выдал план своих сообщников, сообщив полиции, что шесть лиц собрались в Стамбуле в ожидании проезда военного губернатора Джемаль-бея.

Это место было заранее окружено жандармами, и был пущен пустой автомобиль. К нему бросились заговорщики, которые тут же были арестованы полицией. По слухам, арестованные в ту же ночь умерли»[11];

«Константинополь. Скоропостижно скончался младотурецкий журналист Измаиль Бабанзаде, писавший в газете «Tanin» крайне враждебные России статьи»[12];

«Константинополь. Опубликовано ираде султана о назначении полковника Энвер-бея военным министром»[13];

«Берлин. Согласно сведениям «Berliner Tageblatt», Германия приняла примирительную позицию по отношению к России в вопросе о германской военной миссии в Турции. По слухам, генерал Сандерс останется в Константинополе лишь временно и затем будет переведен»[14];

«Министр Джемаль-бей, бывший командир первого корпуса, /.../ заявил, что усиленное вооружение турецкой армии и возрождение флота не имеют никаких воинственных целей. Напротив, только сильная армия и флот избавят Турцию от опасности нападения извне. /.../ Сильный флот нужен Турции, чтобы отстоять острова, защищающие берега Малой Азии. От этих островов Турция никогда не откажется»[15];

«Военный министр Энвер-паша[16] будет временно исполнять обязанности начальника главного штаба, имея двух помощников, из которых один – германский офицер. /.../

Среди уволенных 280 офицеров, более 100 генералов. В числе уволенных находятся: защитник Адрианополя Шукри-паша и известный Абук-паша.

Вскоре ожидается назначение морским министром Джемаль-паши. /.../

– Я уменьшил, – сказал Энвер-паша, – военные силы армии потому, что все министры уверены в вполне дружественных чувствах России, со стороны которой не нужно опасаться агрессивных намерений. Я не являюсь германофилом, как это утверждают, но сделал германского офицера помощником начальника штаба потому, что наши офицеры проходят германскую школу и необходимо, чтобы все министерство следовало германской военной системе»[17];

«Официально сообщается, что ген. Сандерс освобожден от командования первым корпусом, с сохранением должности главного инспектора армии и военных училищ.

Командиром первого корпуса будет назначен турецкий генерал, а его помощником – германский офицер генерального штаба»[18].

Из приведенных сообщений совершенно очевидно, что целью произведенного в Турции переворота было исключить всякую возможность немедленного начала войны и нападения России непосредственно на Босфор, что и удалось. Несчастные две немки оказались лишь пешками в политической игре: остроумные и жестокие лидеры младотурков не сумели отыскать никакого иного способа заставить отступить германское правительство. При этом Турция ухитрилась не только дипломатически обезоружить Россию, но и избежать порчи отношений с Германией: никаких официальных претензий к турецкому правительству в столь деликатной ситуации ни кайзер, ни его подчиненные предъявить не могли. Что же касается виновных туземных солдат, то наверняка немцам было сообщено, что они тайно, но сурово наказаны – скорее всего, скоропостижно скончались!

Российскому же историку В.И.Шеремету оказалось не с руки освещать столь удивительную эпопею, демонстрирующую тогдашние дипломатические конфликты с совершенно неожиданной стороны: в его книге нет ни слова о государственном перевороте в Стамбуле накануне нового 1914 года и четком повороте турецкой внешней политики, приуроченном именно к данному моменту.

Можно было бы допустить, что Шеремет не знал всех подробностей – ведь ни один историк не может знать всю историю. «Список книг и статей об истоках первой мировой войны бесконечно велик, и понадобилась бы целая жизнь, чтобы все их прочесть. /.../ Я, конечно, не прочел всех книг»[19], – честно и благородно признавался крупнейший английский специалист по истории Первой Мировой войны Дж. Долл еще двадцать лет назад, когда публикаций на данную тему накопилось существенно меньше, чем теперь. Но имеют место все же определенные границы некомпетентности или якобы некомпетентности, при переходе за которые историк теряет право на сохранение своего профессионального звания или переходит в категорию профессиональных дезинформаторов. Последнее может происходить отнюдь не по собственному влечению: ведь и в данном случае едва ли неумышленно сложилась столь прочная традиция, что об упомянутом турецком государственном перевороте нет практически ни одной вразумительной строчки во всех обзорных российских отечественных и переводных изданиях после 1914 года. Еще бы: в этом эпизоде Россия выглядит недвусмысленным «поджигателем войны», позиция Вильгельма (пытавшегося-таки изменить status quo на Босфоре) достаточно сомнительна, но явными миротворцами выступают турки (хотя, как оказалось, миротворческая акция осуществилась путем зверского изнасилования!), о которых не только в царские, но и в советские времена писалось во вполне определенном ключе[20]:

«Участие Турции в войне на любой стороне не обещало ей самой ничего хорошего. Война при любом ее исходе грозила расчленением страны и потерей ею государственной самостоятельности», – с этим невозможно не согласиться, равно как и с последующим: «Между царской Россией и султанской Турцией долгие годы существовали резкие противоречия и не раз возникали жесточайшие войны. Эти противоречия не угасли и к 1914 г.». Затем, однако, ссылаются на действительно имевшие место настроения в Турции, но далеко не прямым образом относящиеся к тогдашней политике ее правительства: «С началом первой мировой войны /.../ сложилась заманчивая возможность свести старые счеты с Россией. Пантюркисты намеревались захватить Кавказ, Крым, а наиболее ретивые мечтали даже „о долинах Волги и Камы“ с татарским населением». Завершается же этот экскурс в предвоенные месяцы явной натяжкой: «Однако Турция еще не была готова к участию в войне. Чтобы завуалировать подготовку к ней /.../ Энвер пошел на прямой обман и предложил русскому правительству заключить союз против Германии» – о каком обмане тут говорится? Вот если бы предложение Энвера о союзе было принято русскими, а коварный Энвер нарушил бы этот союз или отказался от его заключения – то тогда обвинения в его адрес были бы совершенно справедливы! Но предложения Энвера (возобновлявшиеся с мая по август 1914) были русскими спущены на тормозах, а к вопросу о том, кто на кого (Россия или Турция) напал осенью 1914 года, нам еще предстоит возвращаться...

Понятно, что В.И.Шеремет не нашел сил и возможностей, чтобы пойти на прямое противоречие с общепринятой концепцией, основанной на «Кратком курсе истории ВКП(б)» и других столь же авторитетных источниках высшей мудрости, предпочел объявить смысл собственного сенсационного открытия чисто личной драмой, а в итоге получилась классическая полуправда, не более полезная, чем половина ребенка, которого предложил разделить мудрый Соломон, – и даже заведомо более вредная, чем половина ребенка! Однако до публикации Шеремета, несмотря на множество известных сведений, вовсе невозможно было обозреть всю тогдашнюю ситуацию в целом, и, таким образом, тем более имела место также лишь полуправда, хотя и возбуждавшая, как справедливо указал Шеремет, недоуменные кривотолки. Теперь же появилась возможность составить из двух различных половин одну целую правду!

Разумеется, в нашем последующем изложении мы вернемся и к миссии Лимана фон Сандерса, а также будем использовать и другие сведения, опубликованные в замечательной книге В.И.Шеремета.

Другой выдающейся книгой, вышедшей не так давно, стала посмертно опубликованная работа известного историка Корнелия Федоровича Шацилло[21]. Ей предпослано предисловие, казалось бы предопределяющее глобальное значение данной публикации: «Думаю, что монография К.Ф.Шацилло займет достойное место в мировой историографии, и к ней будет обращаться ни [так в тексте!] одно поколение исследователей»[22].

Трудно отвечать за будущие поколения исследователей, но пока что, по-видимому, никто из читателей не сумел уяснить, что книга содержит совершенно четкое изложение основных причин Первой Мировой войны и называет ее главных виновников – не больше и не меньше! Не смог этого понять поначалу и автор этих строк.

Прочтение книги вызвало сумбурное впечатление: чувствовалось, что получена информация какого-то невероятного масштаба, но в чем она конкретно заключалась – было совершенно неясно. Тогда нами была проделана трудоемкая, хотя и простая по идее компьютерная обработка текста: полностью воспроизведено содержание книги, но все события приведены в строго хронологическом порядке.

Материал в книге Шацилло подан тематически: глава I, например, называется «Армия и флот России после русско-японской войны. Связь внешней политики с состоянием и развитием вооруженных сил царизма», а глава IV – «Милитаризм и борьба партий вокруг развития вооруженных сил царизма»; каждая из пяти глав разбита еще и на тематически обособленные параграфы. Соответственно этому, различные события, происходившие одновременно или последовательно, попадали в различные разделы книги – в зависимости от содержания. Когда вся эта информация воспроизвелась в хронологическом порядке, то ее смысл качественно изменился: логика принятия решений всеми участниками событий полностью обнажилась!

Критики могут возразить, что такая последовательность может и не иметь логической основы: после этого – не обязательно значит вследствие этого! Однако вся информация, собранная К.Ф.Шацилло, относится к единой проблематике и увязана по содержанию, а круг людей, реально располагавших ею в свое время и принимавших решения о последующих шагах, ограничивался чрезвычайно узким составом виднейших отечественных и зарубежных военных и политиков. Кроме того, описанные события развивались достаточно неторопливо в течение продолжительного ряда лет (содержание книги завершено периодом еще до наступления политической лихорадки июля 1914 года), а потому все решения руководящих участников принимались и взвешенно, и продуманно. При таких условиях все, что было после этого, было также и вследствие этого!

Приходится недоумевать: почему же получилось так, что автор книги «От Портсмутского мира...», располагая исчерпывающей информацией о причинах Первой Мировой войны, изложил ее таким образом, что они оказались как бы незримы? Представьте себе, что какой-то значительный по объему детективный роман, с разнообразными действующими лицами и множеством эпизодов, расчленили бы на кусочки, сгруппировали эти кусочки по каким-то признакам и затем расположили группы в каком-то определенном порядке, но совершенно не связанном с хронологией описанных событий. Возможно, результатом стал бы литературный шедевр, способный привести в восторг почитателей Кафки или Бэккета, но, согласитесь, читателю было бы совсем не просто догадываться о том, кто у кого что украл и кого и почему при этом убили! Именно такой и получилась книга К.Ф.Шацилло, материалы которой собирались более сорока лет – докторскую диссертацию на сходную тему он защитил еще в 1968 году и тогда же выпустил об этом первую книгу[23].

Задать вопросы об этом самому Корнелию Федоровичу уже невозможно – он скончался в 1998 году. Книгу готовили к изданию его коллеги – включая его сыновей. Кто несет ответственность за расположение материала, прочно задрапировавшее смысл изложенных событий, – неизвестно.

Интересно, однако, что позднее, уже в 2003 году, вышла книга Вячеслава Корнельевича Шацилло[24] все на ту же животрепещущую тему: сын как бы продолжает работу отца. Не скрою, раскрывал книгу с трепетом: хотелось узнать, понял ли сын, уже завершив подготовку отцовской книги к изданию, скрытый смысл отцовских достижений? Ожидания не оправдались: новая книга великолепно написана, прекрасно подборан документальный материал, частично впервые опубликованный на русском языке, но, как и все остальные, она нисколько не проясняет вопроса об истинных виновниках и конкретных сюжетах возникновения войны. Приходится констатировать, что негласно общепринятое обязательство не совершать открытий давлеет над российскими историками настолько серьезно и настолько стало символом их искренней веры, что, даже совершив открытие вопреки собственным намерениям, они не способны его оценить и прочувствовать.

Вот переписанное нами в хронологическом порядке содержание книги К.Ф.Шацилло и стало костяком изложения, представленного ниже – с существенными дополнениями, собранными за тридцать пять лет нашей непосредственной работы над загадками возникновения Первой Мировой войны.

Мы займемся теми же пустяками, в каких уличали Каутского – отысканием истинных виновников грандиознейшей человеческой катастрофы. Это вполне своевременно именно теперь, когда, наконец, появились возможности раскрыть тайны, недоступные нашим добросовестным и любознательным предшественникам.

Приступая к изложению, следует, конечно, отметить, что автор этих строк, не будучи профессиональным историком, никогда не давал обязательств следовать только утвердившимся версиям и не совершать никаких открытий – хотя бы даже в отношении пустяков, а потому не является нарушителем корпоративной этики российских историков.