"В плену" - читать интересную книгу автора (Быкова Светлана Александровна)

12

Мы сидели друг напротив друга в зале и молчали. Страж то сжимал, то разжимал пальцы рук, потирал переносицу, ерзал и вообще вел себя неуверенно. Пару раз его глаза поднимались и впивались в меня мучительным взглядом, но он так и не решался заговорить. Я спокойно наблюдал за его мучениями, понимая, что должен дать ему шанс. Если он не решится сейчас – потом опять захочет сбежать. А еще, мне до одури приятно было любоваться его закушенной губой, собранными волосами с выбившейся прядкой, сведенными бровями и слегка нахмуренным лбом. В комнате кроме нас никого не было. Сестры все же разрешили нам пообщаться наедине после долгих уговоров с моей стороны.

– Думаю, ты меня ненавидишь? – прервал мои размышления страж. – Не знаю зачем ты пришел, но явно не затем, чтобы получить кинжалом в грудь. Теперь ты понимаешь, что нам лучше держаться друг от друга подальше, вернее мне от тебя. – Последнее он уже прошептал. – Я… неадекватен, со мной опасно…

– Чушь, – прервал я его, сохраняя в голосе полную уверенность. – Ты спасал меня не раз. Ты мне нужен.

– Может ты и прав, но я так не считаю. Ты теперь с принцем, зачем тебе я?

– Почему ты себя не любишь? – я встал с дивана и подошел к нему. – Почему ты считаешь, что принц заслуживает больше, чем ты? Страж, ты имеешь право на счастье.

– Но как это возможно? Кольцо на твоем пальце!

Я подошел уже вплотную и потянул его подбородок вверх, заставляя смотреть мне в глаза. Его темно-серые глаза с расширившимися зрачками просто завораживали.

– Да, кольцо на моем пальце, но только на одной кисти. Другая свободна. Принц не против чтобы на ней появилось еще одно кольцо.

Теперь он смотрел на меня с недоверием и непониманием. Его глаза вопрошали: «кто сошел с ума?». Моя рука поднялась от его подбородка к волосам и нежно провела по ним.

– Послушай, ты мне нравишься, даже очень. Я бы хотел быть с тобой.

– Идиот, этому никогда не бывать. – Он вскочил, отстранившись от меня, и нервно заходил по комнате. Потом остановился, нерешительно посмотрел в мою сторону и печально опустил голову. – Нам не быть вместе, потому что я не смогу приняв, отдавать тебя. Пожалуйста, оставь меня в покое. Я уже перестал различать боли в своей душе.

Что ж, я ожидал нечто подобное, но все равно оказался в полном бессилии от упрямства стража. Если он откажется, я ничем не смогу его уговорить. Нельзя допустить этого, нужно не дать ему шанса на побег. Я решил больше не колебаться. Подошел сзади и мягко прикоснулся к его плечу, провел рукой по спине, ощущая как под тонким шелком пылает кожа, забрался ладонью под рубашку и помассировал его поясницу, потом опять повел ладонь вверх. Все это время страж стоял словно приросший к земле, не шевелясь, боясь вздохнуть. Я чувствовал как он напрягся, но предоставил ему полную свободу. Прижался к его спине всем телом, а рукой уже гладил его мускулистый торс. По прерывистому дыханию я понял что ему это очень нравится. Заглянув в лицо, я увидел что он закрыл глаза и чуть приоткрыл рот.

– Ты получишь все это, если останешься со мной, – сказал я отстраняясь. Страж приходил в себя некоторое время, не отвечая, потом мельком посмотрел в мою сторону и отвернулся.

– Для тебя это так легко, а что бы ты сказал, если бы я настойчиво уговаривал тебя бросить принца и быть только со мной? Как ты не понимаешь, я не могу делить тебя с кем-либо еще.

– Даже если сильно меня любишь?

– Даже так. И именно из-за этого.

– А как ты относишься к принцу?

Вместо ответа страж резко подошел ко мне и наклонился к моим губам за поцелуем. Когда я попытался прикоснуться к нему руками, он перехватил их, не давая мне пошевелиться. Поцелуй получился одновременно и страстным и нежным. В какой-то момент страж слегка укусил меня за губу.

– Ты сводишь меня с ума. Я люблю тебя с тех пор как увидел. Но гораздо больше я боюсь потерять голову от ревности. Ты настаиваешь на развитии наших отношений, но не подозреваешь, что однажды ночью твой возлюбленный принц может не проснуться.

Я удивленно уставился на сжимающего мои руки стража и темное пламя, горящее в его глазах.

– Не может быть. Ты не станешь убивать племянника!

– Принц – второй эльф, которого я люблю больше всего на свете, но я могу совершить преступление будучи в прострации. Я не смогу жить после этого, и по долгу чести последую за ним. Такое будущее ты хочешь для нас?

В этот момент я, наконец, окончательно отринул иллюзии своих наивных представлений о любви между людьми или эльфами. Любовь есть. Я люблю его, он меня, но нам действительно не быть вместе. Впереди вырисовался тупик, и мои мысли никак не хотели собираться в последовательные цепочки рассуждений, особенно когда запястья продолжали стягивать горячие пальцы возлюбленного, в то время как его пронзительный взгляд замораживал и выстуживал душу. Что делать дальше? У меня было как минимум три варианта. Первый: я бросаю принца и посвящаю жизнь стражу, второй: я забываю о страже и счастливо живу с наследником престола. И последний вариант самый болезненный – я ухожу и от стража и от принца и пытаюсь начать жить заново. В первых двух вариантах это только на первый взгляд страдающим останется один, брошенный. Если подумать чуть дольше, становится понятно, что эгоистичное счастье двоих все равно развалится в скором времени под тяжким грузом чувства вины перед вторым возлюбленным. Неужели остается только третий вариант? Но я же люблю их обоих!

Страж отстранился, видимо удовлетворившись изменением в выражении моих глаз. Он прекрасно понял о чем я думал и что за ужасная картина предстала перед нами тремя впереди.

– Лучше бы ты любил только принца. Я бы справился со своим чувством когда-нибудь. Твой последний шанс – забудь про меня. Племянник и ты, я бы хотел, чтобы вы были счастливы. Давай расстанемся. Пройдет немного сотен лет, и я вернусь к вам. Вернусь обновленным и влюбленным в другого эльфа, и смогу посмотреть в ваши глаза уверенно и радостно. А теперь иди и примирись с этой мыслью. Надеюсь на твое благоразумие. Если ты уедешь не попрощавшись, я буду только счастлив. Счастлив, потому что ты сделаешь правильный выбор. Иди.

Так мы и расстались. Я заперся в комнате, погруженный в свои мрачные мысли. Состояние тупика все еще не покинуло меня. Дни тянулись медленно, но я не хотел замечать ничего вокруг. Мир, эльфы, чувства – все это отошло на задний план, раздавленное чудовищной обреченностью любых начинаний. Любое действие породит за собой волну положительных и отрицательных моментов. Невозможно сделать счастливыми всех. Тогда что же остается?

В дверь стучали сестры. Они уговаривали меня перестать отсиживаться взаперти и выйти хотя бы во двор. Я слушал их в пол уха, не желая ни двигаться, ни отвечать. Они настаивали чтобы я хотя бы начал есть, но, однажды попробовав в эти дни еду, я не смог прожевать ни кусочка. Ощущение дурноты, исходящей из всего тела, мысли ни о чем, преследовали меня, сводя с ума. Любовь предстала передо мной как самое ужасное чувство на свете. Нет ничего жестче ее, чтобы разрушить душу. Потеря близких ранит своей пустотой. И столь же сильно уничтожает бессилие от безответной любви. Тут хоть кричи, хоть волком вой. Твой любимый рядом, но он не досягаем, как будто находится на другом конце планеты. Страж прав. Из нашего любовного треугольника пора сделать отрезок. Осталось только попрощаться.

Нуа шла мимо по коридору, когда открылась дверь комнаты отшельника. От неожиданности девушка уронила вещи, что несла в руках.

– Неужели так плохо выгляжу? – криво улыбнулся я.

– Как будто одной ногой в Священных Палатах.

Нуа подскочила ко мне и взяла под локоть.

– Пойдем на кухню. Мы тебя чем-нибудь покормим.

Похоже внешне я напоминал скелета, если в глазах девушки читались явная забота и жалость.

– Слава Всем Перворожденным! Мы уже начали опасаться, что больше не увидим тебя в мире живых.

– Мне еще много чего нужно сделать, так что вы рано списали меня со счетов.

На кухне нам встретилась Мара, заворачивающая лепешки с зеленью. Она сначала опешила, но быстро пришла в себя и, подскочив ко мне, залепила пощечину.

– Сволочь! Мы тут беспокоимся, а ты строишь из себя самого обиженного жизнью эльфа. Думали, уже настала пора сооружать челн скорби. Да и волчара твой достал уже. Сожрал все запасы!

Сила удара была небольшой, но изможденное голодом тело не справилось с неожиданной нагрузкой. В общем, спасибо Нуа, она смогла удержать меня от падения.

Потом, конечно, Мара извинялась и слезы лила, но я на нее не обиделся. Сестры напоили меня водой, запретив даже думать о чем-нибудь жевательном. Потом расспросили о дальнейших планах, и пришли в уныние.

– Страж твой тоже в комнате заперся. Также как и ты ничего не ест, – сказала Мара. – Мы не знаем как вам помочь.

– Не волнуйтесь, мы сами разберемся.

На восстановление у меня ушла неделя. В тот день, когда я смог поднять тяжелое кресло и пронести его из угла в угол, решил, что готов. В тени вечерних сумерек проскользнул на кухню и захватил кувшин с водой и соком. Сначала пришлось перелить их содержимое во фляги, потом прикрепить их к спине веревками. Я вышел на балкон и взглянул на свою цель – окно на втором этаже. Там, как и всю эту неделю не горел свет. Пожелав себе удачи, взялся за выступ кирпича выше головы и полез вверх.

Он лежал в темноте, глаза приоткрыты, но не смотрят. На короткий миг я подумал, что страж уже умер и во мне стала подниматься волна животного ужаса, но тут он сделал более сильный вдох, и я заметил как движется его грудная клетка. Он также исхудал, как и я ранее, на лице застыло безразличное выражение. В этот момент я впервые засомневался в правильности своего выбора. Страдания стража нельзя было сравнить с моими. Во мне проснулась жалость. Неужели я не найду выхода? Почему я решил отказаться от него. Тем более что внутри я ощущал потребность в нем.

Он не среагировал на мое приближение и на поднесенную флягу с водой к губам, только когда жидкость наполнила рот, его глаза стали осмысленными. Страж посмотрел на меня, но ничего не сказал, только из уголка глаза скатилась капелька слезы.

– Я тут подумал, – начал я. – Ты, конечно, прав и в выводах про неправильность отношений троих и в необходимости выбора, но я не могу отказаться ни от тебя, ни от принца. Принц – солнышко для меня. Он как теплый ветерок согревает в прохладную погоду. Ты для меня огонь, заставляющий мое сердце постоянно гореть. Пойми, мы втроем более гармоничны, чем по парам. Все дело в тебе. Тебе нужно принять в свое сердце принца и этим мы укрепим наши отношения. И мне все равно что бы ты не говорил о проблемах в будущем. Только трус будет бояться и ничего не делать. И только глупец потеряет свое самое большое сокровище, если не протянет руки ему навстречу. Я действительно люблю тебя.

– Ты не уехал… – пробормотал страж и тут же замолчал.

– Никуда не собираюсь уезжать. Особенно без тебя. Вот, выпей еще воды, а то скоро совсем отощаешь.

– Ты виноват в этом сам. Теперь, когда ты остался, я ни за что не отпущу тебя.

Рука стража потянулась к вороту моей рубашки.

– Ты сам виноват в том безумии, что произойдет с нами.

– Пусть так. Я никогда не сожалею о своих поступках… ну, разве что вообще попал к эльфам. – После минутной паузы. – Шутка! У тебя всегда отсутствовало чувство юмора. Хоть бы улыбнулся, зараза.

Страж улыбаться не стал, вместо этого с неожиданной силой привлек меня к своему лицу и впился в губы. Прикосновение, единение. У меня голова пошла кругом. С трудом я оторвался и укоризненно посмотрел на стража.

– Вытворять такие выкрутасы в изможденном состоянии? Давай поправляйся, потом уже целоваться будем.

И только после этого он улыбнулся.

Сестры очень удивились, но сильно обрадовались, когда на следующий день мы спустились в столовую вместе. Они старались ничего не говорить, лишь бы не спугнуть такое долгожданное примирение. Страж сверкал глазами, глядя на меня и все чаще улыбался только ему одному свойственной улыбкой. Теперь он обрел то, о чем так долго мечтал, но старался не думать о будущем. Как будто мы с ним оказались отрезаны от мира границей селения сестер, как будто где-то далеко не существовало ни принца, ни людей. И в чем-то это было хорошо. Только отбросив все ненужное, мы почувствовали свободу. И в глубине сердца я понимал что не буду жалеть об этом.

В один из дней, когда страж уже поправился, мы вышли прогуляться во двор, к все той же беседке, где я видел его целующегося с Марой. Теперь воспоминание об этом не давило грудь. Может потому что это казалось произошло так давно и как будто не с нами. Мы улыбались друг другу. Я убегал, а страж ловил меня. Мы были увлечены игрой, азартом, но лишь до того момента пока я не позволил поймать себя. Потом была страсть, переполняющая наши тела, были резкие движения и болезненные прикосновения. Мы впервые любили друг друга, и после этого я почувствовал себя выжатым полностью. Наверно таким я был для принца. Я лежал на страже, липком от пота и гладил его голую грудь. Он смотрел на меня впитывая каждый мой жест или движение. Он ждал этого слишком долго, чтобы терять секунды на различные глупости. Мне захотелось почувствовать его снова. Сначала пальцами очертили контур его губ, потом прошелся по щеке к скуле, потом заправил прядку за ухо. Страж наблюдал за мной с теплотой в глазах. Таким я его еще ни разу не видел. Я наклонился и провел языком по его губам. Он позволил поласкать их, но не долго, приоткрыв рот, страж стал ласкать в ответ языком. Наши языки переплелись. Если с принцем я проникал в его рот, выказывая этим свою власть над ним, то теперь позволял делать это стражу. Смена ощущений была волнительной. Я даже не возражал быть снизу, вернее по-другому я и не думал. Мой смуглокожый возлюбленный был выше меня ростом, более темпераментен и горяч. Мне нравилось отдаваться ему, чувствовать защищенность в его руках. Страж был немного резок в наш первый раз, не удивлюсь, если на теле останутся синяки и засосы, но, как оказалось, мне это очень нравилось. Хотя я тоже не остался в накладе – крепко схватил его за волосы, собранные в хвост и намотал их на руку. Любое движение, более резкое и нетерпеливое пресекалось на корню, или корнями волос (каламбур в моем стиле). Страж рычал, даже пробовал кусаться, а я в ответ ехидно хихикал. В итоге наша любовная потасовка походила больше на поединок двух противников, не стремящихся уступать друг другу.

Нас охватила вторая волна страсти. Тела не пришли в спокойное состояние еще после первого раза, теперь отзывались еще большей чувствительностью. Я не мог сдерживать стоны. Боюсь их слышали не только в доме сестер, но в этот момент мысли об этом даже не показывались на моем мыслительном горизонте. Я был счастлив, страж тоже, а о большем мы сейчас не задумывались.

Следующим утром на кухне сестер мне пришлось жутко краснеть. По их довольным взглядам я прекрасно понял, о чем они думали. Тем более увидев в зеркале свою искусанную в засосах шею, краснота с которой не сошла и за ночь, сильно пожалел, что эльфы не вяжут шарфы. Страж сидел рядом и улыбался как довольный кот, его рука по-хозяйски покоилась на моем плече.

В комнату зашел охранник и доложил о посетителе. Сестры сначала удивились, но как только услышали имя, сразу переменились в лице. Мара нахмурилась, а Нуа расцвела в радостной улыбке.

Зашедший за охранником эльф обладал дивной красотой. У него были необычные глаза, узкие и немного раскосые, скулы находились выше, чем у всех встреченных мной до этого эльфов, волосы спускались ровными черными прядями ниже плеч. Цвет волос был насыщеннее, чем у стража, отливая некоторой синевой. Нос, прямой и небольшой заканчивался милым крючком. Этот эльф носил золотой обод на лбу, ответвляющийся резными пластинами возле ушей и спускающийся до низа щек.

– Здравствуй, брат Лий, – сухо произнесла Мара.

Лий лучезарно улыбнулся, обвел взглядом всю нашу компанию и остановился на мне.

– Если б знал, что у вас поселился такой красавчик, вернулся бы раньше.

Нуа бросилась брату на шею, а страж зло сверкнул глазами в сторону вошедшего. Похоже, ревность, о которой он предупреждал, была готова пролиться наружу.