"Сутра о мудрости и глупости (Дзанлундо)" - читать интересную книгу автора (Гаутама Сиддхартха)

Глава тридцать третья. О царевиче Гедоне

Так однажды было услышано мной. Победоносный пребывал в Раджагрихе, на Коршуньей скале, вместе с общиной монахов высокого духовного звания. В то время достопочтенный Ананда, видя, как, несмотря на то что Дэвадатта всеми способами пытается причинить Татхагате зло, Татхагата относится к Дэвадатте как к своему сыну Рахуле[88] и всегда помышляет о нем с милосердием, спросил Победоносного [о причине этого]. Победоносный ответил Ананде следующее:

– Дэвадатта чинит мне зло не только в этом рождении. В других рождениях он также питал ко мне злобу.

Монахи пришли в недоумение, и Ананда опять обратился к Победоносному:

– Соизволь разъяснить, каким образом Дэвадатта в других рождениях чинил зло Победоносному.

И Победоносный рассказал Ананде.

Давным-давно, столь бессчетное и безмерное число калп назад, что и умом не охватишь, в стране Джамбудвипе был царь по имени Ратнашастра. Тому царю подчинялось пятьсот вассальных князей, и было у него пятьсот жен и наложниц, но не было у царя сына. Обращался царь с молениями к богам солнца, луны и другим божествам, однако годы шли, а сына все не было, отчего царь, объятый печалью, как-то раз подумал: «У меня нет даже одного сына. Когда срок моей жизни истечет, то пятьсот вассальных князей начнут ссориться друг с другом, повсюду возникнет смута, и моя страна станет бедствовать». Охваченный такими мыслями, сидел царь в грустном раздумье.

Тогда одно божество, зная мысли царя, явилось к нему во сне и сказало:

– В роще за дворцом живут два риши. У одного из них тело золотистого цвета. Ступай к нему, обратись со своей просьбой, и он возродится твоим сыном.

И как только божество произнесло эти слова, царь проснулся. Он тут же пошел в рощу, где находились оба риши. Встретившись с тем риши, царь взмолился:

– В моем роду нет наследника, поэтому возродись в моем роду, поддержи его существование!

– Хорошо, сделаю по-твоему, – ответил на это риши.

Второй же риши, в свою очередь, сказал:

– Я также возрожусь в твоем роду.

– Возродись и ты в моем роду! – согласился обрадованный царь и вернулся во дворец.

Через некоторее время риши с телом золотистого цвета скончался и возродился в чреве великой царицы. Умная женщина, почувствовав наличие ребенка, поняла, что он мужского пола, и сказала царю:

– У меня обязательно будет мальчик.

Обрадованный царь стал с еще большей заботой и вниманием относиться к своей супруге.

По истечении полных девяти месяцев родился мальчик с телом золотистого цвета, иссиня-черными волосами, отмеченный благодатными знаками. Обрадованный царь устроил празднество по случаю рождения сына, а гадатель, рассмотрев знаки ребенка, нарек его именем Гедон, или «Благостный».

Вскоре понесла другая жена царя. В чреве у нее по истечении срока своей жизни возродился второй риши. По случаю рождения второго ребенка также был устроен пир, а гадатель, осмотрев признаки ребенка, дал ему имя Дикдон, что означало «Зловредный».

Царь очень любил и лелял своего сына Гедона. Он построил для него летнюю и зимнюю, весеннюю и осеннюю резиденции. Когда же ребенок подрос, то он стал сведущ как в восемнадцати науках, так и во всех священных книгах.

Как-то раз Гедон обратился к царю с просьбой.

– Я хочу отправиться за город на прогулку, – сказал он.

Услышав, что сын хочет совершить прогулку, родители тут же распорядились подмести улицы, расставить стяги и штандарты, усыпать [путь] цветами, воскурить благовония. Затем Гедон сел на слона, украшенного драгоценностями семи родов, и под звон колокольцев, гром барабанов, звуки литавр, в окружении стотысячной свиты отправлялся за город. Все местные жители забрались на крыши домов, расположенных по обеим сторонам улицы, и смотрели широко раскрытыми глазами, восклицая при этом:

– Царевич великолепием и величием схож с Брахмой!

Когда процессия двигалась по дороге, Гедон услышал, как одетые в рубища нищие, держа черепки [для сбора подаяния], взывали:

– Подайте малость!

– Отчего вы так горестны и несчастны? – опросил их царевич.

Одни сказали:

– У нас нет ни родителей, ни братьев, ни сыновей, ни родственников, поэтому мы несчастны.

– Мы долгое время болеем и не можем поправиться, – отвечали другие, – поэтому и бедствуем.

– Мы владели имуществом, но разбойники ограбили нас, и мы стали нищими, – сказали третьи.

Услышал эти речи Гедон, заплакал и двинулся дальше.

Немного спустя он увидел мясников, которые забивали животных, сдирали с них шкуры и рубили [туши] на куски.

– Ой! Зачем вы творите такое? – спросил их Гедон.

– Мы продолжаем ремесло наших родителей, которые также убивали животных. Если не станем этого делать, то не на что будет жить

Удивился этому Гедон и, не в силах взирать на такое, двинулся дальше. По дороге он увидал, как множество птиц и ядовитых змей хватали и пожирали червей, выползавших из вспаханной крестьянами земли.

– Зачем вы творите такое? – спросил царевич крестьян.

– Мы пашем и во вспаханную землю бросаем семена, которые затем порождают много других семян. Ими мы живем, их же царю подносим, – прозвучало в ответ.

Опять удивился этому Гедон и двинулся дальше. Проехав немного, он заметил охотников, раскинувших сети и настороживших силки. Животные и птицы, попавшие в сети и силки, бились в них, перепуганные, и старались освободиться, но напрасно.

– Зачем вы это делаете? – спросил царевич охотников.

– Убийство животных – наше родовое ремесло, и мы занимаемся им, чтобы иметь средства к жизни, – отвечали те.

Услышав эти слова, Гедон очень опечалился и направился дальше. Встретились ему рыбаки, которые, поставив сети, наловили много рыбы и складывали ее, еще бившуюся, в кучу на берегу.

– Что вы делаете? – спросил Гедон.

– Кроме этого наследственного ремесла, мы другого не знаем, – отвечали рыбаки. – Вот ловим рыбу, тем и живем.

Гедон, видя подобное, подумал так: «Существа эти из-за своей бедности и нищеты вершат греховные деяния, связанные со смертоубийством. После своей смерти они тотчас же обрекаются на путь трех дурных рождений. От мрака к мраку они идут, и не настанет для них время спасения».

Вернувшись домой, он день и ночь размышлял об этом, а затем, опечаленный, пришел к отцу и сказал:

– Отец, у меня есть к тебе одна просьба, исполни ее.

– Все сделаю, что ты ни попросишь, сын мой, – отвечал тот.

– Отец, – продолжал юноша, – когда я выезжал за город на прогулку, то видел, как многие люди, страдая от нехватки одежды и пищи, убивают один другого, лгут и творят другие неблагие дела. Я намереваюсь сотворить им подаяние и прошу разрешения вдосталь оделить бедников из твоей великой казны.

– Все драгоценности и сокровища, во множестве собранные мною, предназначены для тебя, – отвечал отец. – Так почему же не исполнить твоей просьбы!

Получив разрешение отца, Гедон объявил всем жителям страны:

– Гедон раздаст великие дары. Собирайтесь все и приходите!

И тогда буддийские монахи и брахманы, беззащитные бедняки и убогие калеки заполнили все дороги, ведущие в город. Одни проделали путь в сто, триста, четыреста, пятьсот, тысячу йоджан. Другие же прибыли за две тысячи, три, четыре, пять и даже десять тысяч йоджан. Они клубились подобно облакам, и все получали те дары, которых желали. Желавшие одежду получали одежду. Желавшие еды получали еду. Желавшим драгоценностей, золота, серебра, ляпис-лазури, ездовых животных, колесниц, паланкинов, садов, полей, скота были преподнесены дары согласно их желаниям.

Долго подобным образом раздавались дары, и одна треть царских сокровищ была истрачена. Тогда хранитель сокровищ пришел к царю и оказал:

– Царевич, совершая дарения из сокровищницы, истратил одну треть, осталось не более двух третей. Подумай о расходах на подарки и торговые дела.

– Я очень люблю сына и не буду ему препятствовать, пусть лучше сокровищница опустеет, – отвечал царь.

Прошло еще некоторое время, и было истрачено две трети сокровищ, осталась только одна треть. Хранитель сокровищ снова обратился к царю и сказал:

– Две трети сокровищ уже истрачено, осталась только одна треть. Откуда же брать средства на подношение подарков гостям и на торговые дела?

– Я очень люблю своего сына и не могу запретить ему, – сказал царь, – ты сам придумай способ, чтобы покончить с этим.

Хранитель сокровищ, получив от царя такое распоряжение, запер сокровищницу и отправился по своим делам.

С тех пор нищенствующие монахи, приходившие к Гедону, либо не находили хранителя сокровищ, а сокровищница была на замке, либо хранитель сокровищ приходил, но не давал желаемого.

Тогда Гедон подумал: «Дело так обернулось не из-за самовольства хранителя сокровищ, а по распоряжению отца. Да и не должно сыну опустошать отцовскую сокровищницу. Но что же мне сделать, чтобы обрести вдосталь драгоценностей на пользу многим живым существам?»

И, подумав так, он стал спрашивать у людей:

– Чем заняться в этом мире, чтобы вдосталь обрести богатства, обрести так много, чтобы оно никогда не иссякло?

Одни говорили: «Больше земли обработаешь, больше богатства получишь». Другие говорили: «Если скот разводишь или торговлей занимаешься, то богатства умножаешь». Третьи сказали: «Отправляйся в море и добудь чинтамани – волшебную драгоценность, исполняющую желания, тогда станешь очень богатым».

Выслушал Гедон все эти речи и подумал: «Не мой удел заниматься земледелием, разводить скот или вести торговлю в дальних странах. Мой удел – отправиться в море». И, решив отправиться в море, он сказал родителям:

– Я отправлюсь в море, добуду там много драгоценностей и вдосталь оделю ими бедняков. Разрешите мне отправиться в море за драгоценностями!

Услышав эти слова, родители чуть не упали в обморок.

– Бедняки в этом мире, – сказали они, – разума не имея, идут [в море], рискуя телом и жизнью. Ну а тебе чего не хватает, если ты об этом помышляешь? Если хочешь милостыню творить, то раздай наши богатства, а в море не ходи! В море огромные волны и водовороты, морские чудовища, ядовитые змеи, ракшаси, подводные скалы и другие опасности, и трудно оттуда вернуться живым. Чего тебе не хватает, если ты собираешься жизнью рисковать? Нет тебе на это нашего согласия, и не думай об этом!

Выслушав такое повеление, Гедон подумал: «Поскольку не вышло по-моему, дам-ка я себе клятву: „Лягу на землю перед родителями и не встану до тех пор, пока не добьюсь своего"». И, подумав так, он сказал родителям:

– Отец и мать, знайте! Пока мое намерение не исполнится, я буду лежать ниц, не вставая.

Опечаленные родители, посоветовавшись с родственниками, снова указали юноше на множество опасностей, таящихся в море.

– На протяжении двенадцати лет, – сказали затем они ему, – мы в отчаянии жертвы всем богам приносили. Одно божество в тебе, сыне нашем, возродилось. Так сейчас не оставляй нас, прими пищу!,

Прошли один, два, шесть дней, но сын не внимал никаким уговорам и не отступал от своих слов. «С самого рождения сын мой никогда не бросал начатого дела, не доведя его до конца, – подумал тогда отец. – Если я отпущу его в море, то еще есть какая-то надежда на его возвращение. Если же не отпущу, то через неделю расстанемся с ним. Надо его отпустить».

Подумав так, он подошел к сыну, взял его за руку и сказал:

– Сын, вставай и поешь! Разрешаю отправляться, куда задумал.

Тогда Гедон встал, поел и попил. После этого он вышел наружу и обратился к многочисленному люду с таким призывом:

– Я отправляюсь в море за драгоценностями. Кто из вас пойдет, присоединяйтесь! Я поведу вас, я же приготовлю все необходимое в дорогу.

Пятьсот купцов из той страны сказали:

– Мы также пойдем в море за сокровищами. – И стали готовиться в путь.

Был в той стране старик корабельщик, который прежде много раз ходил в море. Царевич самолично пришел к нему и сказал:

– Мне нужен человек, знающий морские пути, поэтому ты пойдешь со мной!

– Я дряхл, и мои глаза не видят, – отвечал старик корабельщик, – поэтому идти не могу.

Тогда царевич пошел к отцу и оказал ему:

– Есть один старый корабельщик, который раньше много раз ходил за море, и морские пути хорошо знакомы ему. Прикажи ему идти со мной!

Царь самолично пришел в дом слепого корабельщика и дал ему такое распоряжение:

– Царевич желает идти в море. Хотя я ему и говорил, что этого делать не следует, но он не послушал. Поэтому ты пойдешь с царевичем, как человек, хорошо знающий заморские земли!

– Хотя я дряхлый и слепой на оба глаза, – отвечал корабельщик, – но если царь приказывает, то нельзя нарушить его повеления.

Затем он пришел в царский дворец и спросил:

– Кто решился идти с царевичем в море?

Тут царевич Дикдон сказал отцу:

– Я пойду слугой старшего брата.

Царь подумал: «Чем пойдут чужие, пусть лучше идет младший брат», – и разрешил ему также идти в море.

Затем царевич взял три тысячи золотых, за одну тысячу купил корабль, а две тысячи истратил на припасы и снаряжение, необходимые в пути.

Отъезжающие, которых провожали царь, царица и все люди, подошли к пристани и взошли на корабль, удерживаемый семью канатами. Дождавшись попутного ветра, царевич обратился к сопровождавшим его купцам со следующими словами:

– В море таятся различные опасности. Уходят туда очень многие, а возвращаются очень немногие. Те, кто опасается, ступайте назад! Только те достигнут острова драгоценностей, кто презирает жизнь, не боится навсегда расстаться с родителями, сыновьями, женами, родственниками. Если же благополучно вернемся, то на семь поколений хватит обретенных богатств.

С этими словами Гедон обрубил один канат. Так в течение семи дней повторял он эти слова, каждый раз перерубая один канат.

И вот при попутном ветре были поставлены паруса, и корабль быстро поплыл в открытое море.

Плыли они плыли, и спрашивает корабельщик:

– Видна ли цепь сверкающих белых гор?

– Что-то похожее сверкает, – отвечал царевич.

– Это серебряные горы, – сказал корабельщик.

Плыли, плыли они дальше, и корабельщик спросил:

– Видна ли цепь сверкающих синих гор?

– Что-то похожее сверкает, – отвечал царевич.

– Это сапфировые горы, – сказал корабельщик.

Плыли они плыли, и корабельщик опять спросил:

– Видна ли цепь сверкающих желтых гор?

– Что-то похожее на желтые горы сверкает, – отвечал царевич.

– Это золотые горы, – сказал корабельщик.

Подплыли они к золотым горам и расположились на золотом песке. Тут корабельщик и говорит Гедону:

– Я стар и слаб, двигаться больше не могу и здесь умру. Вы же следуйте отсюда дальше до тех пор, пока не увидите впереди замка, построенного из семи родов драгоценностей. Если ворота замка будут заперты, то постучите в них алмазным пестом, который находится около ворот. Тогда из замка выйдут одна за другой пятьсот богинь и двинутся к вам, держа драгоценности, предназначенные в дар. Богиня, идущая впереди, будет держать синюю драгоценность. Это чинтамани – волшебная драгоценность, исполняющая все желания. Возьми ее и держи крепко, чтобы она не исчезла. Затем примите драгоценности у других богинь. Держите себя в руках, не заговаривайте с ними. Я же ослаб и здесь умру. Отблагодарите меня погребением на этом месте моих останков, а сами плывите дальше.

И, произнеся этот наказ, корабельщик скончался. Похоронив останки корабельщика в золотом песке, все двинулись дальше в соответствии с его наказом, пока не достигли замка, построенного из семи родов драгоценностей. Ворота замка были крепко заперты. Тогда Гедон взял алмазный пест, постучал, ворота открылись, и одна за другой вышли пятьсот богинь, неся драгоценности, предназначенные в дар. Первая из богинь держала в руке синюю чинтамани – драгоценность, исполняющую все желания. Следуя словам корабельщика, Гедон взял чинтамани, завернул ее в полу одежды и сразу же вернулся на корабль.

Когда царевич удалился, его брат Дикдон сказал купцам:

– Берите побольше драгоценностей!

Тогда купцы нагрузили так много драгоценностей, что корабль [на обратном пути] пошел ко дну [вместе со всеми купцами], только Гедон, так как при нем была драгоценность, исполняющая желания, не погрузился в воду.

– Спаси! – закричал тут перепуганный царевич Дикдон своему брату, и Гедон, поддерживая его, помог ему плыть по морю и добраться до суши.

Когда они достигли берега, Дикдон сказал Гедону:

– Мы, оба брата, расставшись с родителями, отправились в море за драгоценностями, но потерпели неудачу. Стыдно, утратив драгоценности, возвращаться домой с пустыми руками.

Царевич Гедон, честный по натуре, сказал младшему брату:

– Зачем же стыдиться, если я достал такую драгоценность?

– Покажи мне, что за драгоценность ты достал, – попросил Дикдон.

Тогда старший брат вынул чинтамани и показал ее младшему брату. Тот, увидав волшебную драгоценность, подумал: «Хотя мы оба – дети одних родителей, однако они старшего брата любят, а меня – нет. Мы с ним вместе отправились за драгоценностями, но старший брат достал чинтамани, а я остался с пустыми руками. Теперь, когда вернемся домой, родители меня еще больше невзлюбят. Поэтому убью-ка я старшего брата, заберу чинтамани и уйду. Если родители спросят, то скажу, что старший брат утонул в море». И он обратился к Гедону с такими словами:

– С нами чинтамани, поэтому нам не следует одновременно спать. Пусть один спит, а другой караулит.

– Так и сделаем, – согласился старший брат, и братья решили по очереди бодрствовать.

Старший брат первый стал в караул. Время ночной стражи давно прошло, а младший брат все еще не мог проснуться. Таким образом, старшему брату пришлось караулить, и когда младший брат наконец встал, то Гедона сморил крепкий сон.

Пока он спал, Дикдон взял в лесу два длинных шипа, воткнул их в глаза спящего брата, а сам схватил чинтамани и убежал.

– Разбойники! – в ужасе закричал Гедон, но никто не отозвался.

Тут божество дерева сказало:

– Разбойник-то твой – это Дикдон.

Криком кричал Гедон от нестерпимой боли в глазах. Передвигаясь где ползком, где на четвереньках, он достиг страны Лиоивар. Там он наткнулся на стадо в пятьсот коров, которое пас пастух. Стадный бык увидел ослепленного царевича и стал вылизывать языком его глаза. Около них собралось все стадо, подошел и пастух. Он увидел человека, катающегося по земле, осмотрел его и заметил шипы, воткнутые ему в глаза. Пастух осторожно вытащил шипы и привел царевича в свое жилище. Там он смазал раны молоком и маслом и покормил Гедона.

Спустя некоторое время раны царевича постепенно зажили, и он сказал, что пойдет дальше. Однако пастух не отпустил его.

Когда же раны совсем зарубцевались, то Гедон оказал:

– Сейчас я пойду в город Они.

Пастух проводил его до города, и Гедон на прощание попросил:

– Найди мне киму[89].

И пастух выполнил его просьбу.

Стал царевич играть и петь песни, да так благозвучно, что все, слушая его, давали ему еду и питье. К царевичу присоединились даже пятьсот нищих и кормились около него.

Как-то раз пришел [к нищим] царский садовник. Услышал он благозвучную музыку, обрадовался и спрашивает Гедон а:

– Не смог бы ты играть в моем саду, да заодно и стеречь сад?

– Нет, не могу, – отвечал тот, – ведь мои глаза ослепли.

– Это не препятствие, что твои глаза ничего не видят, – отвечал садовник, – я прикреплю на вершину дерева колокольчик со шнуром. Когда раздастся птичий крик, ты только дерни за шнур, и я приду в сад.

Так царевич стал жить в саду и играть там на киме.

Тем временем Дикдон вернулся домой.

– Где твой старший брат и остальные купцы? – спросил его царь.

– Мой брат и прочие купцы, набрав слишком много драгоценностей, утонули вместе с кораблем, – отвечал тот. – Мне же повезло, и я спасся.

Тут царь и царица лишились чувств, а жители страны, услышав эту новость, были охвачены скорбью. В глубокой печали царь и царица сказали Дикдону:

– Не было бы беды, если бы и ты утонул вместе со старшим братом.

Еще когда царевич Гедон жил дома, у него был ручной гусь. И царь обратился к этому гусю с такими словами:

– Царевич Гедон ушел в море за драгоценностями. Говорят, что он утонул. Ты отправляйся, поищи да разузнай, покричи: «Гедон! Гедон!»

Царь написал письмо, прикрепил его к шее гуся, и тот улетел.

Повсюду летал гусь в поисках царевича. И вот в том саду он услышал его голос, опустился, посмотрел и увидал сидевшего царевича. Царевич также узнал гуся по голосу, снял письмо и попросил [людей] прочитать его. В ответ на письмо царевич подробно описал, как Дикдон выколол ему глаза шипами.

У царя страны Лисивар была дочь редкостной красоты. Как-то раз девушка пошла погулять в сад и наткнулась там на Гедона. В рваных одеждах, с всклокоченными волосами, он сидел под деревом, а лицо его было залито слезами.

Царевна почувствовала симпатию к юноше. Она присела около Гедона, и они долго разговаривали.

Наступил полдень, и царь позвал дочь обедать.

– Я не пойду, – сказала та, – пусть принесут мою еду сюда!

Кушанья принесли, и девушка сказала царевичу:

– Давай поедим вместе.

– Я слепой нищий, – отвечал тот, – и мне не пристало есть с дочерью царя. Если царь узнает, то меня накажут.

– Если ты не будешь есть вместе со мной, – возразила девушка, – то я тоже не буду есть.

Пререкались, они пререкались, но наконец вместе поели, а затем повели приятные речи, и девушка так влюбилась в Гедона, что никуда не хотела от него уходить.

Под вечер царь послал сказать своей дочери, что пора возвращаться во дворец. Та же велела передать ему следующее: «Я хочу быть женой сторожа нашего сада и не хочу никого другого. Прошу царя не противодействовать моему желанию».

Услышав такое, царь произнес:

– Это неслыханно и поразительно. Моя дочь, просватанная за сына царя Ратнашастры, не дождавшись возвращения царевича из-за моря, хочет стать женой вот такого нищего. Это позор на весь мой род, я не смогу от стыда и головы поднять.

Он послал позвать дочь, но та, верная своему слову, не пошла.

Тогда царь, очень любивший свою дочь, уступил ей. Он сам вышел к ним, ввел их обоих во дворец и сделал мужем и женой.

Прошло много дней. Случилось так, что дочь царя днем часто уходила, а вечером возвращалась. Гедона охватили подозрения, и он сказал жене:

– Ты сама захотела быть моей женой. Когда же мы стали супругами, то днем ты уходишь и лишь к вечеру возвращаешься. Если не хочешь находиться со мной, а смотришь, как бы уйти, то непременно у тебя на сердце кто-нибудь другой.

– Клянусь, – сказала царская дочь, – я думаю только о тебе и ни на волос не думаю о ком-нибудь другом. Если слова, сказанные мной, являются правдой, то пусть силой сказанной правды один твой глаз прозреет.

И тут же один глаз Гедона стал видеть.

После этого разговора царская дочь спросила Гедона:

– Кто твои родители и где твоя страна?

– Слышала ли ты о царе по имени Ратнашастра?

– Да, слышала, – отвечала та.

– Так вот, он и есть мой отец. А слышала ли ты о царевиче по имени Гедон?

– Да, слышала, – ответила жена.

– Так вот, я и есть царевич по имени Гедон.

– Что же сделало тебя таким несчастным? – испуганно спросила жена.

И царевич подробно рассказал ей обо всем, что произошло.

– Царевич Дикдон лишил тебя глаз, – сказала жена, – такого никогда не случалось в мире. Что ты с ним думаешь сделать, когда вы встретитесь?

– Хотя Дикдон и повинен в том, что лишил меня глаз, – ответил Гедон, – однако я нисколько не сержусь на него и не питаю к нему ненависти.

– Мне очень трудно поверить, – сказала тогда жена, – что подобное злодеяние не породило у тебя, как ты утверждаешь, чувство обиды. Это неправда.

– И все же я нисколько не сержусь на царевича Дикдона, – повторил Гедон. – Если правдивы слова мои, то пусть силой правды этих слов и второй мой глаз прозреет.

И второй его глаз также стал видеть. А после того как прозрели таким образом оба глаза царевича, он стал еще более прекрасен.

Обрадованная царевна пришла к отцу и сказала:

– Царь-отец! Знаешь ли ты сына Ратнашастры – царевича Гедона?

– Да, знаю, – отвечал царь.

– В таком случае не хочет ли царь увидеть его? – продолжала дочь.

– Как же я сейчас могу увидеть царевича? – удивился отец.

– Мой теперешний муж – это и есть царевич Гедон, – сказала та.

– Что с тобой случилось, дочь моя? – рассмеялся царь. – Ты с ума сошла или все забыла. Ведь царевич не вернулся из- за моря, а ты утверждаешь, что твой нищий и есть царевич.

– Если не веришь, – взмолилась дочь, – то убедись сам.

И в самом деле, когда царь зашел посмотреть на юношу, он убедился, что тот действительно царевич Гедон.

– Очень сожалею, – сказал тогда царь, – что я не знал этого раньше.

Затем царь скрытно доставил царевича Гедона на перекресток проезжей дороги, и было объявлено во всеуслышание, что царевич Гедон только что вернулся из-за моря. Царские советники вышли встретить Гедона, проводили его во дворец, где было обнародовано, что ему дается в жены царская дочь.

Тем временем гусь с письмом царевича вернулся на его родину. Письмо прочли, узнали, что царевич Гедон жив. Дик- дона заточили в тюрьму. К царю страны Лисивар был отправлен гонец с посланием, в котором говорилось: «Услышали, что мой сын Гедон прибыл в твою страну много претерпевший. Вина на тебе, что раньше не сообщил об этом. Теперь же обеспечь его слонами и лошадьми и проводи. Не проводишь, приду сам».

Тем временем царевич Гедон вспомнил о благодеяниях, оказанных ему пастухом. Он замолвил за него слово перед царем страны Лисивар, и пастуха одарили множеством подарков. Он получил слонов, лошадей, одежды, поля, скот, золото, серебро, драгоценности, рабов, рабынь, челядь, так что мог прожить жизнь в полном довольстве.

Когда же прибыл гонец от царя Ратнашастры, царь страны Лисивар велел приготовить пятьсот слонов, украшенных драгоценностями, пятьсот слуг, пятьсот молодых служанок и пятьсот колесниц. Сам царь со своими сановниками и многотысячной свитой под звуки музыки вышел проводить дочь. Заранее был послан гонец, и царь Ратнашастра с супругой и придворными встретили царевича.

При встрече царевич спешился и приветствовал родителей. Они обнялись, обменялись теплыми словами и под звуки музыки направились во дворец.

– Где Дикдон? – спросил тут царевич Гедон.

– Он заключен в темницу, – прозвучало в ответ.

– Освободите царевича Дикдона! – попросил Гедон.

– Не должно освобождать совершившего великое злодеяние, – ответил царь.

– Если царевича Дикдона не освободят, я не пойду во дворец, – сказал Гедон. И Дикдон был освобожден.

Царевич Дикдон вышел навстречу старшему брату, поприветствовал его, братья обнялись, и все с удивлением заметили, что Гедон стал относиться к младшему брату с еще большей добротой.

– Где чинтамани? – спросил Гедон брата, когда они пришли во дворец.

– Я спрятал ее в яме, выкопанной при дороге, – ответил тот.

Когда же его послали принести чинтамани, то он не нашел ее. Тогда Гедон пошел вместе с ним, и когда они пришли на место, то Гедон сразу же обнаружил драгоценность.

Вернувшись во дворец, Гедон поднял руку с волшебной драгоценностью и произнес следующее моление: «Если эта драгоценность действительно чинтамани, исполняющая все желания, то пусть трон, на котором сидят мои родители, обретет балдахин, сделанный из драгоценностей семи родов». И только он промолвил эти слова, как все тут же сбылось.

Затем царевич Гедон сказал:

– Да восполнятся богатства, которые были мною потрачены ранее из сокровищницы царя и сокровищниц советников на раздачу даяний. – И едва он повернул чинтамани в сторону сокровищниц, как те тут же наполнились драгоценностями.

После этого царевич Гедон повелел объявить следующее:

– Через семь дней царевич Гедон пошлет дождь, состоящий из драгоценностей семи родов. Собирайтесь все!

В назначенный день царевич Гедон омыл тело благовонной водой, надел новые одежды, прикрепил чинтамани на острие штандарта, поднял курильницу и, поклонившись на все четыре стороны, произнес такие слова:

– Если эта драгоценность действительно чинтамани, исполняющая все желания, то пусть каждый получит все, что пожелает!

И тут же со всех четырех сторон поднялись облака, подул ветер и начисто подмел землю. Сначала брызнул мелкий дождь, который прибил пыль, а затем опустились всевозможные вкусные яства. За ними дождем выпали одежды, а потом выпали драгоценности семи родов, которые заполнили всю страну. И в это время сердца всех жителей сами стали подобны драгоценностям и золоту.

Тут царевич Гедон обратился к собравшимся с таким наставлением:

– Вы получили все необходимое согласно своим желаниям. Сейчас не стало бедных и обездоленных, поэтому обуздайте каждый тело, речь и помыслы свои, следуйте по пути десяти правил нравственного поведения!

В соответствии с наставлением царевича все стали усердно соблюдать десять правил нравственного поведения, не совершать греховных поступков и поэтому после смерти своей возрождались в высокой сфере богов.

– Ананда! В той жизни, в то время, мой нынешний отец Шудходана и был царем Ратнашастрой, а моя нынешняя мать Махамая – супругой того царя. Царевич Гедон – это я ныне. Царь же страны Лисивар – это будда Кашьяпа. Девушка, ставшая в то время женой царевича, – это ныне Праджапати, а царевич Дикдон – это ныне Дэвадатта. Ананда! В той жизни, в то время, он хотя и причинил мне великое зло, однако я породил мысль о сострадании к нему. Сейчас же, когда я стал Буддой и безгранично мое великое милосердие, то, хотя он и чинит мне мелкие пакости, я, конечно, милосерден к нему.

Когда Будда закончил речь свою, то некоторые из многочисленных окружающих обрели благо вступления в поток, невозвращения и архатства. Некоторые же стали пратьекабуддами, некоторые породили помысел о наивысшем духовном пробуждении.

И все воистину радовались рассказу Победоносного.