"Костры Тосканы" - читать интересную книгу автора (Ярбро Челси Куинн)

ГЛАВА 9

— Будет что-то еще? — спросила Деметриче Воландри.

Джованни Пико делла Мирандола сложил в аккуратную пачку густо исписанные листы.

— Нет. Благодарю вас, донна Деметриче. Вы опять удивили меня. Я не предполагал, что женщине, даже такой образованной, под силу управиться с переводом в столь сжатый срок.

Она вскинула брови.

— Рука женщины пишет нисколько не медленнее, чем мужская.

Граф рассмеялся и взял ее под локоток.

— Но женщины так рассеянны… Правда, к вам это не относится. Ваш ум, добросовестность и усидчивость поразительны…

Деметриче, высвобождаясь, пожала плечами.

— У меня нет ни мужа, ни семьи, ни каких-то иных забот. Так почему бы мне не посвящать все свое время работе?

Молодая женщина поднялась со скамьи, на которой они сидели, и подошла к камину. Ткань ее ветхого платья так истончилась, что совершенно не согревала, и ей приходилось кутаться в шаль.

Пико продолжал говорить, его румяное — кровь с молоком — лицо источало добродушие.

— У вас мужской склад ума. Вы могли бы добиться многого. Прискорбно, что ваши таланты не находят достойного применения. — Он поклонился, но уходить не спешил. — Я очень надеюсь, что наше сотрудничество будет продолжено.

— Но вы собираетесь в Рим, граф, а я остаюсь здесь.

— Тогда, может быть, вы позволите мне принять некоторое участие в вас? — Он подошел и встал рядом, — Мое покровительство откроет вам все двери, даст состояние, позволит найти занятие по душе. Вы весьма привлекательны и далеко мне не безразличны. Я мог бы многое сделать для вас.

Деметриче внутренне покривилась. Дыхание графа щекотало ей шею. Надо бы его урезонить, но… ни к чему заводить в этом доме врагов.

— Я не могу это обсуждать.

— Я поговорю с Лоренцо, если это единственное, что вас беспокоит. — Сомкнутых губ Деметриче коснулся вкрадчивый поцелуй. Она не откликнулась, она вспомнила другого мужчину, чьи касания мгновенно рождали в ней трепет. Пико этого не дано.

Недвижность ее была воспринята как поощрение. Молодая женщина покраснела и отбежала к окну.

— Граф, я нахожусь в доме кузена и выполняю работу, которую он мне поручает. После всего, что он для меня сделал, было бы черной неблагодарностью оставить его.

— Хорошо. Я не спешу.

Пико отвесил церемонный поклон и с кипой рукописей в руках покинул библиотеку.

Когда вошел Лоренцо, гнев ее все еще не унялся.

— Деметриче, если у тебя есть какое-то время…

Он остановился, увидев ее лицо.

— Что с тобой, дорогая?

Она тоже остановилась и попыталась улыбнуться.

— Ничего. Правда-правда. Даже не понимаю, с чего это я так взволновалась!

Она пересекла комнату и внутренне вздрогнула, увидев, как он похудел.

— О, Лауро!

Он взял ее руки в свои.

— Успокойся, Деметриче! И расскажи мне, что тут случилось.

— Тут был Пико. Нет-нет, он вел себя очень учтиво. Просто я не выношу, когда меня оценивают, как вещь. — Ни о чем не думая больше, она прижалась к нему. — Лауро, я боюсь!

Медичи пригладил пряди белокурых волос, выбившихся из косы Деметриче, и заглянул ей в лицо.

— Чего, дорогая? Тебе нечего опасаться!

Деметриче страшилась облечь свою тревогу в слова. Сделать так означало поверить в то, что происходит. Все, что она могла, это положить ему голову на плечо и тихо сказать:

— Не покидай меня, Лауро.

— О, Деметриче! — Он крепко обнял ее и шепнул: — Помнишь охотничий домик?

Она печально улыбнулась.

— Как я могу его позабыть? Я помню все. И крошечную комнатку с нашей кроватью. И балкон, на котором мы завтракали каждое утро. Мне бы очень хотелось вновь там оказаться.

— И мне, дорогая, и мне! Я никогда не забуду, какими сладкими были твои губы. Дай мне поцеловать их еще раз!

Он наклонился к ее лицу. Она ответила на поцелуй, потом, охваченная отчаянием, вырвалась из объятий. Ее затрясло.

— Санта Мария! Что же мне делать?

Лоренцо недоуменно нахмурился.

— Что делать? Да ничего. Я с тобой и всегда о тебе позабочусь. Разве ты сомневаешься в этом?

— Нет. Я знаю, ты очень добр. — Она отвернулась и стала смотреть в окно. — Надо же. В каких-то три дня все занесло снегом.

— Да. — Он помолчал, потом осторожно приблизился к ней. — Деметриче! Послушай! Не мучай себя. Не надо грустить. Пожалуйста. Ты меня удручаешь.

Она медленно повернулась к нему.

— Ох, Лауро!

Ей пришлось прикусить губу, чтобы сдержать рыдание.

— Да, — мягко произнес он — Да, я все знаю. Мне тоже сейчас тяжело. — Он взял ее под руку и отвел от окна. — Но у нас есть еще время. Не много, но есть. Я обещаю, что не оставлю тебя без поддержки.

Деметриче позволила усадить себя на скамью и, когда Лоренцо сел рядом, судорожно обхватила его руками.

— Помнишь то утро, когда мы гуляли по рассветному лесу? Я продала бы душу, чтобы вернуться в то время.

— Деметриче, — пробормотал он виновато — Твоя душа стоит много дороже. Она слишком чиста и слишком прекрасна.

— Значит, ты тоже хотел бы вернуться туда? — Голос ее звучал делано безразлично.

— Больше, чем ты себе представляешь. Если бы не… обстоятельства, я никогда бы не расстался с тобой.

— Лауро! Ох, Лауро! Прошу тебя…

Она сжала руки, тщетно подыскивая нужные слова.

— О чем же ты просишь? — тихо спросил он, прерывая тягостное молчание.

— Живи! Я хочу, чтобы ты жил!

Деметриче почувствовала, что силы ее на исходе. Она закрыла лицо руками и побежала к дверям. Ему вовсе незачем видеть, как она плачет.

— Деметриче, постой. Не мучай меня. Остановись и послушай… Мне надо тебе что-то сказать.

Он слишком устал, чтобы бежать за ней следом. В груди его начинало закипать раздражение.

Она стояла, зажав рот руками, чтобы заглушить стоны, рвущиеся из глубины ее существа.

— Я не вынесу этого.

— Ты должна. Ты мне нужна.

Лоренцо неотрывно смотрел на нее, и этот магнетический взгляд понемногу ее успокоил.

— Мне больше не на кого положиться — Он обвел библиотеку рукой. — Я собирал эти книги всю свою жизнь. Кто сохранит их, кто о них позаботится? Пьеро? Для него они мало что значат. Аньоло? Возможно, но лишь до тех пор, пока его внимание не отвлечется чем-то другим. Марсилио? Он старше меня. Пико? Но он постоянно в разъездах. Его манит Рим, у него свои интересы. Ты, Деметриче, только ты способна отнестись ко всему этому точно так же, как я. Ты знаешь, что эти книги не просто бумага, что это часть моей жизни, и очень важная часть. Ты сбережешь их.

— Но я не смогу остаться здесь, если ты… — Она запнулась, ее взгляд заметался по книжным полкам.

— Тогда поселись где хочешь. Кому во Флоренции ты доверяешь? Кто тебе нравится? У кого тебе бы хотелось жить?

Он легко задавал эти вопросы, даже чуть улыбаясь.

Но…

— Деметриче! — Его окрик резко прозвучал в царящей вокруг тишине, отозвавшись болью в ее сердце. — У меня мало сил. Я прошу тебя мне помочь. Если ты не хочешь, скажи о том прямо.

Лицо Лоренцо сделалось непреклонным. Деметриче кивнула, словно что-то в себе пересиливая, затем медленно подошла к недвижно сидящему на скамейке мужчине и опустилась на пол возле его ног.

— Что я должна делать?

— Тебе нужно найти человека, который позаботился бы о тебе. Причем вовсе не обязательно выходить за него замуж… если, конечно, ты этого не захочешь сама. Ты можешь стать домоправительницей в чьем-нибудь доме. А можешь пойти в помощницы к кому-нибудь из ученых людей. Новое дело, новые знания помогут тебе забыться. Время хорошо лечит душевные раны — Он положил руку ей на плечо. — Скажи мне, кто тебе по душе, и я подумаю, что можно сделать.

— Я не знаю. Может быть, мне остаться с Пьеро?… — Она представила себе старшего сына Лоренцо и покачала головой. — Нет. Вряд ли.

В комнате уже стало темно, пламя камина позолотило их лица и руки.

— Да. Тебе не ужиться с ним, когда я… уйду.

Она мучительно размышляла, перебирая в уме всех мало-мальски известных ей флорентийцев.

— Ракоци! — вырвалось вдруг у нее.

— Франческо? — Медичи задумался. — Что ж, я поговорю с ним. Возможно, он согласится. Он хороший друг, лучше многих. И многому научит тебя.

Деметриче нахмурилась. Теперь, когда имя было названо, ее одолели сомнения.

— Ты думаешь, это удобно? Ведь он — чужеземец.

— Это в каком-то смысле даже неплохо. Он тебе нравится?

Деметриче принялась водить пальцем по полу, выписывая замысловатый незримый узор.

— Не знаю. Он всегда очень внимателен и почтительно со мной обращается, однако иногда в нем проглядывает что-то пугающее. Но не отталкивающее, а притягательное. Таковы мои ощущения, и ничего большего я сказать не могу.

— Да, загадка в нем есть. И скорее всего, не одна. Но он, как ты заметила, очень учтив, честен и, без сомнения, широко образован. Кстати, ты сможешь брать у него уроки турецкого языка.

— Он знает турецкий? — спросила Деметриче рассеянно. Она уже думала совсем о другом. Лоренцо тоже о чем-то задумался и пропустил вопрос мимо ушей.

— Скажи, если бы я стал просто Лауро, а не Медичи — с таким же лицом, но уже без богатства и власти, — ты все равно бы любила меня?

Он смотрел на огонь, но Деметриче почувствовала, что рука, лежащая на ее плече, напряглась.

Молодая женщина вскинула голову, оглядывая впалые щеки Медичи, сломанный нос, неровный, бугристый лоб. Этот человек не понимает, что говорит. С ним может случиться все, что угодно, но он никогда не станет каким-то Лауро. Впрочем, в ответе ее не было колебаний.

— Конечно!

Он вздохнул с облегчением и опустил руку.

— Бедняжка Кларисса.[31] Ей никогда не нравилось здесь. Она постоянно помнила, что происходит из римских Орсини, и с трудом мирилась с жизнью в глуши.

— Жена Пьеро[32] тоже из семьи Орсини, — напомнила ему Деметриче.

— Это другое. Пьеро не любит Флоренцию. Кларисса не возражала против моих любовниц, но притерпеться к Флоренции все-таки не смогла. Она умерла несчастливой, и в этом моя вина. Что ж, тут ничего не поделаешь. — Он с трудом поднялся со скамейки — Прости меня, дорогая, но я должен идти. Мне надо беречь силы. Ты не представляешь, как это утомительно — беречь свои силы!

Деметриче быстро вскочила на ноги.

— Ты очень мучаешься, Лауро?

Он обернулся, глядя на нее с высоты своего немалого роста.

— Нет, не очень. Когда начинаются боли, я принимаю лекарство. По рекомендации твоего Ракоци. Оно хорошо помогает.

Ей почудилась горечь в его словах, она в изнеможении закрыла глаза.

Лоренцо нежно обнял ее.

— Нет-нет, дорогая. Ты не должна так убиваться! Благословляю тебя на новую жизнь — человеку нужны перемены. Но все-таки вспоминай обо мне… иногда.

— Господи, помоги мне! — прошептала она, отшатнувшись от него, как слепая, и даже не шелохнулась, когда дверь закрылась, но пальцы ее с удвоенной силой вцепились в край письменного стола.

Немного позже она вызвала к себе младшего дворцового распорядителя Серджио. Тот немало был удивлен, узнав, что его намереваются использовать в роли посыльного.

— Как прикажете, донна. Куда доставить письмо?

Он подумал, что на улице холодно, а его накидка не по сезону тонка.

— В палаццо да Сан-Джермано. Франческо Ракоци.

Глаза Деметриче были сухи, руки совсем не дрожали. Она одарила Серджио мягкой улыбкой, присовокупив к письму две золотые монетки.

— В палаццо да Сан-Джермано. Вручить Ракоци, — повторил он, опуская монеты в карман. Собственно, накидка его не так уж плоха, в конце концов, под нее можно надеть что-нибудь шерстяное.

Письмо Джан-Карло Казимира ди Алерико Чиркандо к Франческо Ракоци да Сан-Джермано.