"Покрась в черное" - читать интересную книгу автора (Март Михаил)Глава IIIСпустя полгода Наташа поражала своими танцами престарелого брата короля и его высокопоставленных гостей. В отличие от других танцовщиц, она жила одна в небольшой комнатке во флигеле. Ей разрешали гулять в саду, но она никогда не ходила туда, где находилась вертолетная площадка. Теперь она строила другие планы. Однажды Сабри позвал ее в свой кабинет, куда никогда не ступала нога наложниц, и показал подробную карту Иордании со всеми военными объектами и дорогами. Лекция продлилась полчаса. Наташа ее слушала, как военачальник, которому предстоит вести бой с неприятелем. Сабри таким образом внушал, что побег из дворца всего лишь прогулка по тюремному двору, не более того. Бесконечные посты военных и полицейских подразделений не давали возможности и мыши проскочить сквозь кордон. Мужчины должны иметь специальные документы, чтобы проехать из одного города в другой, а женщины вовсе лишены права самостоятельно передвигаться по стране без сопровождения мужчин. Кругом скалы или пустыня, где полно змей и всякой ядовитой пакости. В каком-нибудь городе можно на время спрятаться, но только не иностранцу. Тем более женщине. Она либо угодит в притон, либо ее сдадут властям. Никто ее укрывать не станет. Лекция оказалась полезной. Наташа поняла, что никакие побеги положительного результата не дадут и только ухудшат ее положение. Требовался совсем другой подход, новая стратегия и тактика. Самостоятельный побег — это лишь час, максимум — два свободы и опять клетка. Нужен очень влиятельный человек, облеченный большой властью и имеющий желание вывезти ее в нейтральную страну, чтобы отпустить и спасти. Но такого человека найти во дворце невозможно. Сабри ей не товарищ. Она была личной танцовщицей самого хозяина, а тот каждый вечер заставлял свою любимицу танцевать перед ним, пока не засыпал на своих подушках с кальяном в руке. Ночью она высыпалась, а днем вкалывала в поте лица, разучивая новые танцы, стремясь удивить его, дождаться похвалы. Она делала все, чтобы угодить ему и понравиться гостям. Пришлось покрасить волосы в черный цвет, следить за кожей, делать массаж, принимать ванны с лепестками роз и сидеть на диете. Другие танцовщицы не имели таких привилегий и смотрели на Наташу с нескрываемой завистью, называя ее графиней за гордый, независимый вид и высокомерный взгляд. Она не раз слышала за спиной русские ругательства в свой адрес от соотечественниц, завидующих везучей графине со странным именем Седьмая. Никто так и не знал, из какой страны эта женщина и как ее настоящее имя. Девушки слышали, что с прислугой Седьмая говорит по-английски, сказочно танцует любые танцы от испанских до индийских и только ей хозяин позволяет целовать его перстень на указательном пальце. Однажды ей удалось уговорить служанку принести вина, что категорически запрещалось. Та украдкой принесла, потому что служанок Наташа любила и относилась к ним с добротой. Безвестная «графиня» отмечала свое тридцатилетие. Прошло три года с того момента, как ее нога ступила на иорданскую землю. Многие ли женщины, попавшие в рабские силки, сумели выжить и сохранить человеческий образ, оставаясь в здравом уме и твердой памяти? Наташа выпила целый кувшин вина за себя, за здоровье тех, кто еще жив, за сына, если он уцелел,за память о тех, кого уже нет. Вспомнила родные места и близких ей людей. Уснула под утро, отметив свой день рождения со слезами на глазах и лишь пару раз улыбнувшись. Завтра вновь работа. Изнурительная и безжалостная. К концу дня ноги уже не держали ее, она их не чувствовала. Короткий перерыв, обед, часовой отдых в постели, прогулка, макияж — и вновь на сцену. В тот день ждали особого гостя. Служанка, принесшая ей танцевальный костюм, краем уха слышала, будто гость — один из самых богатых людей в Ливии, отпрыск знатного рода. Он сколотил несметные богатства на торговле оружием, снабжает им палестинских повстанцев и готовит в своих лагерях террористов-смертников, подрывающих кафе и магазины в Израиле. То, что он имел влияние и деньги, было очень важно. В зале было много гостей, и, судя по убранству и яствам, эти люди занимали очень высокую ступень на иерархической лестнице арабского мира. Разглядеть приглашенных Наташа могла только во время танца. Она выкладывалась вся, делая невозможное, превосходя саму себя. Так еще она никогда не танцевала. Очаровательная улыбка не сходила с ее лица, будто она была самой счастливой женщиной на свете. Торжество продолжалось до трех ночи, потом ее подвели к гостю. Такого еще не бывало. Сам хозяин представил ее своему лучшему другу Фариду Хасим-бею. — Мой бриллиант без оправы графиня Седьмая. Так ее прозвали мои люди. Имени своего она не помнит. Он говорил по-арабски, и Наташа все понимала. Знание языка за время, проведенное среди арабов, укрепилось, языковой барьер окончательно исчез. Наташа цвела. Она видела, с каким вожделением на нее смотрит маленький смуглый человечек, обвешанный золотыми украшениями с кучей сверкающих разноцветных булыжников, и осталась собой довольна. Сумела показать класс. Похоже, она и впрямь стала лучшей танцовщицей арабского мира. Спала Наташа как убитая. В эту ночь сны ее не беспокоили. На следующий день к ней пришел Сабри, один, без сопровождения. Он выглядел задумчивым и немного напряженным. — И все же вы нашли свой выход, Седьмая. Этот способ я не учел. Наблюдая за вами вчера, понял, чего вы добиваетесь. Надо отдать вам должное, вы достигли своей цели. — Боюсь, что я вас не понимаю. — Все вы понимаете. Только ваши старания не приведут вас к нужному результату. — Вы можете говорить определенно, без загадок? — Хозяин продал вас Хасиму. Обменял на арабского скакуна ценой в два миллиона долларов. — Значит, я еще чего-то стою. Помнится, вы меня сторговали за гроши и к тому же вернули свои деньги из моего кармана, да еще с большими процентами. — Дело не в этом. Вас неоднократно хотели купить. Деньги хозяина мало интересуют. Просто он не мог отказать Хасиму. Таким гостям не отказывают. Я предупреждал, чтобы он не выставлял вас напоказ, но он не послушался. Теперь сожалеет, но ничего сделать не может. — Зачем вы все это мне рассказываете? Я рабыня, обычная вещь, которую можно продать, обменять, бросить псам на съедение. Меня не спрашивают. — Я пришел вас предупредить. Ливан не лучше Иордании, а Хасим очень жесток. Потомственный головорез. На его счету тысячи жизней. Там вы в полной мере поймете, что такое рабство. Хасим международный преступник, американцы за его голову дают двадцать миллионов долларов. — А мне какое дело? — Такое. Вы давно поняли, что самой вам не сбежать, и решили попробовать выехать из страны с помощью влиятельного вельможи, чтобы повторить попытку в другом месте. Не получится. Хасима охраняют тысячи фанатиков, ни один человек не может к нему приблизиться или отойти от него без его приказа. Целые державы, самые опытные агенты и разведывательные центры не в состоянии с ним справиться. Теперь вы понимаете, что все ваши планы и мечты рухнули в одночасье. — Новые страны, новые впечатления. Ну какая женщина может похвастаться, что переспала с одним из самых кровожадных террористов! — Яхта Хасима стоит на приколе у берегов Сирии. Ее будут сопровождать несколько военных кораблей. До Ливии больше двух тысяч миль. Когда вы сойдете на берег, вас переправят в один из военных лагерей. Хасим не живет во дворцах. Он солдат до мозга костей и предпочитает жить в горах, там, где его армия головорезов. Придется привыкать к походным условиям, грубой пище и жесткой лежанке. О ваннах с розовыми лепестками можете забыть. — Две тысячи лишь по морю? — Вы правильно меня поняли. — Спасибо за совет. — Мне вас жаль, Наташа. Но на сей раз у вас нет выбора. Впервые за столь долгий срок она услышала свое имя. — Вы… — Конечно, я о вас знаю все. Чего бы я тогда стоил, если бы поверил, что вы упали с неба. Вам пора собираться. Через час вы вылетаете на вертолете к сирийской границе, там вас встретят люди Хасима. — Прощайте, Сабри. Он ей поклонился. И это тоже было впервые. — Вы удивительная женщина. Издали яхта походила на белую туфлю, потерянную в огромной голубой пустыне, но когда три скоростных военных катера подошли ближе, туфелька разрослась до гигантских размеров и стала похожа на трехпалубный океанский лайнер. В порт яхта не заходила, а ждала своего хозяина на рейде в двух километрах от берега. Из разговоров, которые Наташа слышала, она знала, что этой ночью подойдут три эсминца для сопровождения яхты в Триполи. В сроках Сабри ошибся. Яхта высокоскоростная и дойдет до места назначения за два дня и две ночи. Когда Наташа поднялась на борт, ее взору предстал тот же дворец, только в миниатюре, и вместо мрамора отделка была выполнена из дорогих пород дерева и позолоты. Ее проводили в каюту на верхней палубе. Громадная кровать с балдахином, ковры, подушки на полу, белый рояль, стеньг увешаны картинами, на которых эротические сюжеты соседствовали с военными. Над камином висел портрет хозяина — в форме и с кучей орденов. Фрукты, бар на колесиках, много сортов вина и шампанского. Демократический подход. Хозяин не запрещал своим наложницам употреблять алкоголь. Тут было все, что только душе угодно, хоть пускайся в кругосветное путешествие. Почему бы не помечтать… За все время пути Наташа так и не видела своего нового хозяина. Слуги не носили военную форму и не имели оружия, вели себя прилично и вовсе не походили на террористов. Между собой они говорили по-арабски. Но единственное, что их отличало от мирных простых ребят, — это наличие раций, больше похожих на мобильные телефоны. Они часто переговаривались с другими группами, и Наташа поняла, что ее везут отдельно, параллельно двигаются еще три группы. Все это мало ее интересовало. Она получала огромное удовольствие от сознания того, что покидает Иорданию. Кошмарный сон длиною в три года остался позади. Что ее ожидало в будущем, она даже не загадывала. За иллюминатором размером с обычное окно — голубой бесконечный простор. После зубастых красных скал, бездушных и озлобленных, море казалось доброй тетушкой с солнечной улыбкой. Мимо кто-то прошел, и Наташа очнулась, будто ее разбудили после сладостного сна. Она заметила, что у людей там, за окном, пистолеты на боку, несмотря на гражданскую одежду. В дверь постучали и внесли несколько чемоданов с ее танцевальными костюмами. Наташа тут же решила переодеться, чтобы не раздражать арабов своим европейским платьем, ведь у них только мужчины могут одеваться по своему вкусу и желанию, женщинам таких привилегий не дано. От посторонних мужчин надо скрывать соблазнительные формы своего тела и вообще не концентрировать на себе внимание. Выйдя из каюты, она увидела возле дверей двоих крепких парней. Они вежливо поклонились. Значит, взаперти ее держать не будут, она может гулять по судну. На яхте шла оживленная работа. Наташа облокотилась о перила и наблюдала. Из того, что ей удалось увидеть, можно было сделать предварительный вывод о численности команды. Не менее ста человек. Да еще охрана. В штатском, но с оружием. Их вдвое больше. Они стояли вдоль бортов на каждой из палуб и имели полный обзор. У некоторых на шее висели бинокли. Глянув за борт, Наташа прикинула — высота четырехэтажного дома. При желании можно прыгнуть и с более высокой точки. Проблема заключалась в другом. Под палубой, на которой она стояла, находились еще три, и борт каждой выступал наружу метра на три. Чтобы нырнуть в воду, надо пролететь вперед на десяток метров. А это нереально. Вывод простой: прыгать можно только с нижней палубы. В ее голове шла постоянная работа только в одном направлении. Тут ничего не поделаешь. За три года она не рассталась с навязчивой идеей освободиться. — Мисс, обед подан в вашу каюту. Наташа оглянулась. Перед ней стоял чернокожий матрос очень высокого роста с каменной физиономией. — Спасибо, я сейчас иду. В это время на горизонте появились новые катера. После обеда она подошла к окну, чтобы убедиться в возникшем у нее подозрении. К ее огорчению, она оказалась права, окно в каюте не открывалось. Было задраено намертво. Двойное толстое стекло, такое даже ногой не выбьешь. Разве что кувалдой. От грохота яхта покачнется. Второй вариант — крупная отвертка с большим рычагом. Если вывернуть болты, рама иллюминатора вывалится внутрь. Но что это даст? Конечно, она не строила планов, просто тренировала свое воображение. С таким же успехом можно было произвести расчеты: сколько уйдет времени, чтобы вырезать люки с верхней палубы до трюма. Или, скажем, предположить, что к борту подойдет глиссер с другими террористами. Сейчас на абордаж никто не пойдет с саблями в зубах, прилепят магнитную мину — и поминай как звали. А еще лучше — послать телеграмму в ЦРУ и дать наводку с координатами. Учитывая американский взгляд на международные конфликты, здесь появится шестой флот США с авианосцами, если пошевелятся, конечно, а не отправят запрос в конгресс на обсуждение. Мечты. Американцы с помощью лазерной наводки умеют вылавливать только кильку в мутном пруду, а крупные террористы смотрят на них и посмеиваются. Наташа взгрустнула. Ей с детства внушали, что безвыходных ситуаций не бывает, а потому она всегда верила в собственные силы. Теперь же поняла, что существует предел человеческим возможностям. Но как быть с предсказаниями цыганки? Устав от бесплодных размышлений, Наташа прилегла на кровать и уснула. Ее разбудили, когда за иллюминатором уже стемнело. Тот же долговязый негр попросил спуститься в кают-компанию и приступить к работе. Это означало, что выходных дней у нее не будет, она обязана развлекать хозяина и всю его свору. У Наташи не оставалось времени даже размяться. И как она теперь будет обходиться без своей испаночки, которая все силы и душу вкладывала в ее ноги! Через полчаса Наташа уже танцевала. Старалась. Матросов в зал не пустили, и они с охранниками смотрели концерт сквозь стекла иллюминаторов. Хозяин в пышном одеянии сидел на подушках и хлопал. Офицеры в белой морской форме расположились по кругу. Музыканты танцы не знали, играли плохо, все на один лад, Наташе приходилось подстраиваться. Досталось ей в этот вечер! Она очень устала, в голове стоял шум. Сколько длилось представление, она не знала. Наконец хозяин трижды хлопнул в ладоши, и все встали. Танцовщицу он подозвал к себе, остальные вежливо разошлись. Девушке налили вина и усадили рядом с великим и божественным, от которого воняло, как от осла. Маленький, тщедушный, с красными поросячьими глазками, он напоминал голодного шакала. Смуглыми влажными руками он начал ощупывать ее тело, как слепец. Наташа терпела, хотя ей очень хотелось выдернуть из-за его пояса кривой кинжал и перерезать ему глотку. Терпеть пришлось долго. Напоив танцовщицу вином, он отвел ее в свои апартаменты и принялся за дело всерьез. Кинжала уже не было, пояс он снял и отдал охраннику при входе в хоромы. До самого рассвета он тискал и мусолил девушку, требуя ласк, а потом уснул. Это была кошмарная пытка! Опять она проиграла. Устроила себе очередной побег! Все счастья ищет, свободы ей подавай. Получила. Ее едва не вытошнило. Еще одна такая ночь — и она не выдержит. Наташа тихонько встала, подошла к иллюминатору. Солнце уже взошло. Синее море сверкало в его лучах, а волны бились о борт совсем рядом. Брызги попадали на стекла. До воды не больше полутора метров и никаких палуб. Она резко отпрянула. «Только без глупостей», — предупредил внутренний голос. Впервые она сумела себя остановить. Это был результат горького опыта. Наташа оделась и села на диван, взяв в руку какой-то журнал. Ничего она в нем не видела — ни букв, ни картинок. Ее трясло, словно в лихорадке, мысли метались, словно бильярдные шары. Дверь каюты открылась, и вошли четверо охранников с подносами: — Завтрак, мисс. Они составили еду на низкий круглый столик и не посмели даже взглянуть в сторону храпящего хозяина. — Который час? — Семь утра, мисс. Значит, они все делают по расписанию. Кофе Наташа выпила, есть не стала. Хотела уйти, но ей не позволили. — Он же спит, — удивилась она. — Никто не знает, что господин пожелает, когда откроет глаза. Придется ждать. Не будите его, это бесполезно. Он всегда спит крепко и столько, сколько требует организм. Девушка молила Бога, и он услышал ее мольбы. Хасим-бей отпустил ее, когда проснулся. Наташа вернулась к себе и два часа не вылезала из ванной, отмывая тело. От ненависти скрипела зубами и крыла матом, едва шевеля губами, все на свете. Теперь надо спать и хорошо пообедать. Она должна восстановить силы. Голове не мешает остыть, а то из ушей уже пар валит. Наташа обмоталась простыней и свалилась в кровать. Ей снились тревожные сны — погони, стрельба, кровь, чудовища, собачьи клыки и самодовольная крысиная мордашка Хасим-бея. Вечером все повторилось. Наташа надела новый костюм и пошла ублажать публику. Перед входом в зал она ухитрилась взглянуть на часы, что были на руке матроса, распахнувшего перед ней дверь. Ее встретили бурными аплодисментами. Она решила снова всех покорить своим искусством и отказалась от услуг музыкантов. У одного из них взяла бубен и аккомпанировала себе сама. Сегодня страстных танцев не будет, они очень выматывают, зато зрители увидят танцы цветов — таинственные, эротичные и нежные. На Хасим-бея они еще больше подействовали, он прервал вечер своими тремя хлопками раньше времени, да и вина танцовщице не предложил, а тут же увел ее в свои покои. Наташа успела накопить в себе злости больше, чем требовалось, и во время оргазма вцепилась в тонкую шею великого террориста. В этот момент мужчины не ждут нападения и улетают в облака. Хватка оказалась настолько крепкой, что Хасим ничего не смог изменить. Хрустнули позвонки. Тело Хасима обмякло, а она все еще сжимала его горло, не в силах расцепить руки. Наконец она откинула его в сторону, как тарантула. Ее лицо взмокло, челюсти не разжимались, ноги тряслись. Переведя дух, она встала и занялась поисками. В апартаментах никакого оружия не оказалось. Все, что ей удалось найти, — это ремень с золотой бляхой, один конец которой был заострен. Девушка бросилась к иллюминатору. Все силы, страсть, злость, перемешанные со слезами, были отданы титаническому труду. И она победила. Ушло не менее трех часов, но она вывернула четыре болта и сняла тяжелую двойную раму, едва не грохнув ее об пол. Холодный порыв ветра вместе с морскими брызгами ударил ей в лицо. Ни о чем она уже не думала. Ветер свободы заманивал ее в смертельную ловушку, а она, как завороженная, тянула к нему руки, не сознавая того, что делает. Если человек оценивает свою жизнь в ничто, чувство страха исчезает, так как смерть может стать лишь облегчением. Наташа пролезла в иллюминатор и камнем упала в воду. Изо всех сил она пыталась погрузиться как можно глубже, чтобы не угодить под винты и не быть порубленной на куски. Ей это удалось. Когда море выкинуло ее на поверхность, яхта уже отдалилась на два корпуса. Наташа посмотрела на звезды, определила направление и поплыла к северу. Она понятия не имела, где находится и есть ли поблизости какой-нибудь островок. Сейчас она стремилась уплыть как можно дальше от этого места. Надо беречь силы и давать себе отдых. Здесь не курортный бассейн, скоростные заплывы не годятся. Волны поднимали ее верх, потом бросали в яму и опять вверх. Переплыть море еще никому не удавалось, как и перейти пустыню в одиночку. Человек — капля воды в пустыне или песчинка в океане. Одна испарится, другая утонет. Но Наташа об этом не думала. Она поставила себе задачу выжить, а значит, вступает в бой со стихией. Вода в это время года хорошо прогревалась за день и не успевала остыть за ночь, а это, по ее мнению, самое важное. Акулами это море не богато, риск попасть им на зуб не велик. Глупо подыхать, когда столько лет и сил ушло на поиски свободы. Нет, теперь она не пойдет на поводу у судьбы, так просто ее не сожрешь. Хватит с нее. Наташа плыла, лежала на спине, меняла стиль, опять отдыхала, и ни одной панической нотки не возникло в ее сознании. Она не должна думать о поражении. Теперь за ней никто не гонится, в нее не стреляют, зверей здесь нет и людей, самых кровожадных хищников, на горизонте не видно. Только она одна может решить свою судьбу, и никто другой. А море не помеха. Оно ей помогает, пока держит на поверхности, так что к нему никаких претензий и быть не может. Работай, девочка, работай. Ты же сильная, смелая. Скоро земля. Совсем скоро. Когда рассвело, Наташа находилась в полуобморочном состоянии. Она плохо соображала и лишь поглядывала в сторону солнца, чтобы не потерять ориентир. Ноги и руки почти не шевелились, она нахлебалась соленой воды, ее мучили боли в животе. Вокруг только море, и ничего больше. Вот уж свобода так свобода. Воля бескрайняя. Ее ли она добивалась? Волны стихли. Обнаженная девушка, как кукла, качалась на волнах, смотрела помутневшим взором в небо и улыбалась. Она не знала, что до ближайшего берега оставалось целых пять морских миль. |
||
|