"Замок ее мечты" - читать интересную книгу автора (Керланд Линн)

Глава 8 часть 2

Два дня спустя Кендрик был все в том же отвратительном расположении духа. Он заперся у себя в кабинете, и не только не выходил оттуда, но и отказался отвечать на вопросы Уорсингтона. Пускай они оба думают, что он умер. Он старался не думать о своей уязвленной гордости, зная, что Женевьева не удосужилась выяснить, что же с ним случилось. Вот и прекрасно. Не хватало ему смертной женщины, которая мешала бы ему спокойно влачить его бессмертное существование.

Возле окна появилась темная фигура. Кендрик поднял глаза на капитана своей стражи.

— Что нового, мой друг?

Ройс Кэнфилд прошел в комнату и уселся в кресло рядом с ним.

— В моем распоряжении лишь несколько часов…

— Ройс, ты повторяешь эти слова уже семьсот лет, — сердито сказал Кендрик. — Неужели ты думаешь, я не знаю, сколько времени тебе осталось?

Ройс откинулся в кресле и улыбнулся.

— Что-то ты стал нервным, дружище. Неужели новая Баченэн так тебя расстроила? Я видел ее мельком в аэропорту. Она мне показалась симпатичной.

— Она тебя не касается, — Кендрик смерил его свирепым взглядом. Затем нахмурился еще больше, заметив улыбку Ройса. Временами он очень скучал по своему лучшему другу, а иногда — нет. Сейчас был именно такой случай.

Иногда присутствие Ройса напоминало ему о том, о чем он старался позабыть. Кендрик вздохнул и устроился поудобнее в кресле. Он и Ройс в детстве были неразлучны. Ройс обучался рыцарскому мастерству у того же лорда, что и он сам. А когда они вместе вернулись в Артейн, его отец стал относиться к Ройсу, как к родному сыну.

Когда же они получили шпоры, Ройс объявил, что хочет служить у Кендрика капитаном стражи. Тот был очень этим польщен. Они вместе участвовали в крестовом походе, вместе сражались и вместе таскались по бабам. А сколько раз Ройс спасал ему жизнь, когда они служили наемниками? И не сосчитать.

А сейчас? Вместе при жизни и вместе после смерти. Кендрик сожалел лишь о том, что Ройсу суждено было вечно скитаться, тогда как ему проклятие запрещало покинуть Секирк. Матильда лишила их возможности быть вместе.

Ройс вытянул перед собой свои длинные ноги.

— А я вот заглянул в родные пенаты.

Кендрик обожал рассказы Ройса об Артейне и его знаменитых обитателях.

— И что?

Ройс рассмеялся.

— Кендрик, ты бы видел младшего сына лорда Артейна. Он так на тебя похож, что в последний раз я уж начал сомневаться, не призрак ли это.

— Твой юмор, как всегда, неуместен. Как поживает наш дорогой граф Артейн? Отец был бы шокирован, если бы знал, что за слюнтяй управляет его имением.

— Парень вроде неплохо справляется. Конечно, он слегка испугался, когда я попросился на ночлег.

— Ты шутишь.

Ройс ухмыльнулся.

— А вот и нет. Назир чуть не довел его до инфаркта, когда начал размахивать своими окровавленными мечами.

— Кстати, где он?

— Я потерял его след…

— Ройс, — закричал Кендрик, — ты обязан его контролировать! Ты можешь покинуть Сикерк, чтобы держать его в руках. А я не могу.

— Кендрик, рано или поздно он здесь объявится. Он всегда возвращается.

Кендрик никак не мог успокоиться. Назир плохо поддавался дисциплине, и Кендрик с содроганием подумал о беспорядках, которые мог вызвать сарацинский воин. Если бы только Кендрик не был пленником Сикерка…

— Все не так уж плохо, — сказал Ройс.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Кендрик. Вопрос был лишним. Ройс мог так же легко читать его мысли, как и сам он мысли Ройса. Удивительно, на что способен разум, когда он освободился от оков телесной оболочки.

— Вечное странствие. У тебя, по крайней мере, есть дом. Я же могу оставаться на одном месте только в течение ночи.

— Зато ты можешь бывать, где пожелаешь, — проворчал Кендрик.

— Все эти переезды становятся несколько утомительными после нескольких столетий, мой друг. Благодари судьбу за свой красивый замок и женщину, с которой ты его делишь. Тебе могло повезти гораздо меньше.

Кендрик промолчал. Он уже не знал, чье проклятие было хуже. Ройс, наверное, в чем-то был прав. Он грустно усмехнулся своему другу.

— Прости меня. Это я виноват в том, что ты не можешь…

— Merde, — сказал Ройс с улыбкой. — Это был мой выбор. Я решил остаться, и ты об этом знаешь. Это было любезно со стороны Матильды, что она предоставила мне право выбора, ты не находишь?

— Ты думаешь, она была ведьмой?

Ройс громко рассмеялся и встал.

— Я дам тебе ответ при нашей следующей встрече. Прощай, Кендрик. Поцелуй за меня свою милую девицу.

— Скорее ад замерзнет, — проворчал Кендрик, зная, что никогда не сможет поцеловать женщину. Ведь для этого нужно для начала получить телесную оболочку.

После того, как Ройс ушел, Кендрик поднялся на наружные стены в надежде, что вид моря, бьющегося о прибрежные скалы, улучшит его настроение. Он не удивился, когда этого не случилось.

Наверное, это визит Ройса так его расстроил. На губах Кендрика застыла печальная улыбка. Каким чудесным было время, когда Артейн был полон многочисленной родни: родителями, дедушкой и бабушкой, сестрами и братьями, дядьями и тетками, кузенами и кузинами. Детвора всегда шалила и проказничала. Нет, он никогда не чувствовал себя одиноким в те далекие дни. А Ройс был ему даже ближе, чем родные братья. Единственным поводом для раздора была Матильда. Ройс ее терпеть не мог. А Кендрик в ответ называл его глупцом.

Нет, он сам вел себя как глупец. Матильда была ведьмой. Кендрик никогда не верил в существование ведьм, но он не мог отрицать того странного чувства, которое охватило его, когда Матильда прокляла их обоих. Она обрекла Ройса на вечные странствия. У Кендрика она отняла тепло домашнего очага. Ну что ж, ворожба удалась этой сучке на славу.

Только Надир, похоже, спасся. Скорее всего, тут помогла его языческая вера. Кендрик знал, что его сарацинский слуга имел склонность к разного рода авантюрам, и теперь получал огромное удовольствие от сознания того, что Кендрик не может его контролировать. Ничего, придет время, и чертов негодник еще поплатится за свои выходки.

С другой стороны, Кендрик всегда мог позвать его обратно, и бедному невольнику пришлось бы подчиниться. Почему-то Кендрику не хотелось этого делать. Проделки Назира были его единственным развлечением. Слушая рассказы о его невероятных приключениях, Кендрик любил вспоминать старое доброе время.

— Кендрик?

Голос Женевьевы так его напугал, что он чуть не упал со стены. Посмотрев через плечо, он увидел, что она стоит на расстоянии десяти шагов от него.

— Чего тебе? — угрюмо спросил он. Она нашла его именно тогда, когда он страдал от одиночества. Он подавил внезапное чувство радости, которое принесла ему эта мысль. Будь он проклят, если будет радоваться обществу кого-то из Баченэнов.

Женевьева нерешительно приблизилась и, откинув назад голову, взглянула на него.

— Прости меня, — сказала она, — я не хотела оскорбить тебя или задеть твои чувства.

— У меня нет чувств, которые можно оскорбить.

— Может, и нет, но все же я чувствую себя виноватой. Ты прав, я понятия не имею, через что тебе пришлось пройти, и с моей стороны было самонадеянно полагать, что это не так. Мне бы хотелось, чтобы ты принял мои извинения.

Как трогательно она дрожала, стоя перед ним, и как старательно старалась эту дрожь скрыть. Он сильно напугал ее в течение последних двух недель, и все же она нашла в себе мужество прийти поговорить с ним. Просто поразительно.

Еще удивительнее было то, что она извинилась. Он почувствовал, как ледяная корка вокруг его сердца чуть-чуть оттаяла. Не так уж намного, имейте в виду, всего лишь чуть-чуть. Если уж на то пошло, Женевьева не была виновата в том, что Матильда оказалась такой сучкой. И уж точно не она была виновата в его теперешнем положении.

Кендрик вздохнул. Он был не в состоянии довести до конца ни один из своих планов. Он не мог ни убить ее, ни лишить рассудка. Его гордость не позволяла просто попросить ее переписать замок на его имя. Ох, как низко он упал!

Может, через несколько дней он снова сделает попытку. Для этого ему сперва нужно побороть глупое желание увидеть ее улыбку, а еще утишить боль, что поселилась в его сердце с приездом Женевьевы. Затем хорошо бы подавить в себе глупое желание утонуть в ее дивных карих глазах. Да, именно тогда он потребует, чтобы она отказалась от своих законных прав, чтобы дать ему возможность навсегда освободиться от Сикерка. Если он будет в хорошем расположении духа, он, так и быть, позволит ей остаться в замке после своего ухода.

Но не сейчас. Он посмотрел вниз на ее прелестное лицо и поморщился от сознания того, насколько быстро он сдался.

— Если тебе так хочется, то я тебя прощаю, — сказал он, стараясь, чтобы это прозвучало грубо. Пускай не думает, что она может им верховодить. Если она обладает телом из крови и костей, это еще не значит, что он отдаст ей бразды правления, пока они оба находятся в замке. Что бы там ни было записано в королевских документах, Сикерк принадлежит ему. Он кровью заплатил за это право, и не собирается сдаваться. Женевьеве придется с самого начала усвоить, кто здесь хозяин.

Женевьева послала ему нерешительную улыбку.

— Если тебе станет скучно или захочется поговорить, я буду… в общем, здесь.

— В моей постели, — мрачно сказал он.

Теперь она улыбалась во весь рот.

— Да, в твоей постели. Так что тебе не придется долго меня искать. — Она сделала шаг назад. — Спокойной ночи, Кендрик.

Как мило прозвучало его имя на ее губах. Неужели раньше он не обращал внимания, как приятно может звучать человеческий голос, что-то шепчущий ему на ухо? Нет, это голос Женевьевы придавал словам музыкальное звучание, голос, от которого у него подгибались колени.

Она повернулась, чтобы уйти. Кендрику вдруг отчаянно расхотелось остаться одному.

— Женевьева?

Она повернулась и посмотрела на него.

— Да?

Нет, он не может попросить ее остаться. Гордость — это все, что у него осталось. Нет смысла продлевать прощание.

— Спокойной ночи, — он постарался, чтобы голос прозвучал уверенно и даже чуть надменно.

Она выглядела озадаченной.

— Спокойной ночи, Кендрик. И спасибо за то, что ты меня не убил.

— Я подумаю об этом завтра.

Черт ее побери, да она чуть не рассмеялась ему в лицо. Мало того, у нее хватило наглости ему подмигнуть! Пока он вновь обрел дар речи, она уже ушла.

Проклятье. Он снова вернулся к мрачному созерцанию бушующей внизу стихии, стараясь изо всех сил вернуть на место хмурое выражение лица.

Вместо этого его губы расплылись в улыбке. Святые угодники, ну что за нахальная девка!

Сначала она подкатилась к нему с извинениями, затем издевательски ему подмигнула, будто он полностью попал под ее чары, и она могла вести себя с ним так, как ей хочется.

— Вот дьявол, — проворчал он себе под нос, затем его вздох перешел в усмешку, а усмешка переросла в хохот. Да, последняя из Баченэнов была та еще штучка! Он снова рассмеялся, вспомнив ее улыбку, и почувствовал, как лопаются стальные обручи, которыми столетиями было сковано его сердце. Может, пришло время воспользоваться случаем и немного развлечься.

Конечно, это будет продолжаться до тех пор, пока она будет оставаться для него загадкой, что не может продлиться долго. Затем он потребует от нее полного подчинения. И так как это наступит довольно скоро, нет смысла терять время даром, когда его можно будет провести в приятном обществе Женевьевы.

В конце концов, общество одного из Баченэнов лучше, чем отсутствие всякого общества.

Особенно, если этим Баченэном была Женевьева.